Сохраним Тибет > Последняя хатан Богдо-хана

Последняя хатан Богдо-хана


28 марта 2018. Разместил: Editor
Последняя хатан Богдо-хана

Политические репрессии 1937–1939 годов унесли жизни 30 тысяч человек. Среди них были министры, чиновники, ламы, простые монголы. Было также много женщин, которые, по данным исследователей, составили 0,2 процента всех репрессированных, то есть среди 500 человек была одна женщина. Одной из таких женщин и стала последняя хатан VIII Богдо-хана Гэнэнпил.

Восьмой Богдо-хан стал теократическим и религиозным правителем Монголии 29 декабря 1911 года, после избавления страны от владычества Маньчжурской империи. Стремясь консолидировать страну и избежать социальных потрясений, Богдо-гэгэн VIII в своих лундэн (указах) подчеркивал необходимость прекратить междоусобицы, ссоры и взаимную вражду, угнетение высоких и низких людей, обращал внимание на важность укрепления института семьи. Эти приказы касались самых разных областей: религии, государственного управления, международных связей, финансов, таможенных правил, награждений, охраны природы, возмещения людям, пострадавшим от потерь скота, мер по борьбе с голодом.

Богдо-хан организовал верхнюю и нижнюю палаты, пять министерств, облегчил налоги и транспортную повинность. Были изданы важные законодательные акты в сфере политики, экономики, финансов, обороны, торговли, культуры. Открыли военную школу с русскими инструкторами. Построили несколько мастерских и заводов, типографию, пекарню, больницу, ветлечебницу, мельницы, радиостанцию, телеграф, автомастерские, электростанцию, банки, военное училище. Богдо-гэгэн поощрял не только религиозное, но и светское образование, призывал народ уважать свою историю.

Глава буддизма в Монголии, которому и в стране, и за рубежом поклонялись, как «живому божеству», решил жениться. Подобного не случалось ни разу за все семь его предыдущих перерождений. Его супругой стала Дунгаа, носившая религиозное имя Дондогдулам. В 1902 году Дондогдулам получила титул «Мать-дакини государства» и Белая Тара, а также звание официальной жены Богдо. Дондогдулам свободно читала и писала, знала тибетский язык, в своих землях прославилась как «искусница». По ее инициативе они с Богдо-ханом усыновляли детей из семей, в которых дети умирали. Одним из них был Мурдорж, впоследствии ставший знаменитым композитором.

В 1923 году скончалась Белая Тара государства, которая жила с Богдо-гэгэном более 20 лет. Но сейчас речь не о ней, а о другой женщине, которая стала, пусть на короткий срок, но все-таки хатан Богдо-хана.

Министр Богдо-гэгэна собрал 15 женщин, которые были доброжелательными по году рождения с ханом. И по канонам буддизма были брошены жребии – первым выпал лист бумаги, на котором было написано Цэенпил. Ее-то и прозвали следующим перерождением Эх-дагина (Матери-дакини) Дондогдулам (прим. Богдо-хан дал ей имя Гэнэнпил).

Последняя хатан Богдо-хана

Уже весной 1924 года умер Богдо-хан, а Гэнэнпил из фонда хана было даровано имущество, после чего ее отправили домой к родителям. На малой родине, то есть в нынешнем аймаке Хэнтий, она вышла замуж за борца Лувсандамбу. У них родились две дочери и сын Гантумур. Сейчас в аймаке Хэнтий проживают дети от их средней дочери Цэрмаа.

К сожалению, репрессии не миновали эту женщину. Для чекистов женщина, некогда бывшая первой леди Монголии, противоречила коммунистической идеологии. Благодаря Новой политике Гэндэн, тогдашнего премьера Монголии, в 1932 году удалось предотвратить арест и убийство Гэнэнпил. Но революционные репрессии 1937–1939 годов не обошли ее стороной.

В 1938 году было сфабриковано дело об уничтожении народной власти с помощью Японии. По этому делу было арестовано немало лучших представителей интеллигенции того времени. Среди них оказалась и последняя супруга Богдо-хана Гэнэнпил. Ее обвинили в сборе материалов для передачи Японии. Представитель Министерства внутренних дел Монголии в аймаке Хэнтий Очирпурэв подписал указ об ее аресте 21 сентября 1938 года. На самом деле это был хорошо спланированный спектакль, направленный на то, чтобы сделать законным арест ни в чем не повинной женщины. Гэнэнпил была арестована и подвергалась допросам.

Документы свидетельствуют, что арестовал последнюю хатан Богдо-гэгэна бурят Дамдинжав, который был направлен министерством внутренних дел. Арест состоялся еще за восемь дней до того, как был подписан соответствующий указ. К сентябрю 1938 года Гэнэнпил арестовали и отобрали все ее имущество. Не ясно, сколько раз проводили допрос, однако в архивных документах остались протоколы трех допросов. Спецпредставитель, некто Шарав, лично проводил допрос, в протоколе которого было написано: «Меня зовут Наваанлувсангийн Гэнэнпил, мне 33 года. Родом из аймака Хэнтий, сомон Дадал. Кочую в местечке Барьцын булан. Живу с мужем и детьми. Отцу Наваанлувсан около 60 лет, матери Тунгаа также около 60 лет. Мужу Лувсандамба 38 лет. Дочери Цэрмаа около 10 лет, дочери Доржханд более 10 лет».

Научившийся у русских проводить допросы и добиваться «признания» представитель министерства внутренних дел аймака Хэнтий, так называемый «шар», «желтый» Л.Рэнцэн, проводя допрос 26 октября 1938 года, предъявил Гэнэнпил обвинения политического характера. Во-первых, когда она приезжала в столицу, слышала об уничтожении народной власти. Во-вторых, участвовала в организации восстания против народной власти и, в-третьих, призывала простых скотоводов к борьбе с властью. Также ее обвинили в сборе пожертвований для восстановления власти Богдо-хана.

12 октября 1938 года Очирпурэв, проводивший допрос Белой Тары, добился-таки от нее признания в действиях против революционной власти. Так Гэнэнпил стала политической преступницей. Из всех этих допросов очевидно, через какие пытки проходила ни в чем не повинная женщина. После таких страшных пыток ей ничего не оставалось, кроме как признать «свою вину». В конце всех протоколов допроса нет подписи, лишь отпечатки пальцев в лиловых чернилах.

Нет сомнения, что бывшая Белая Тара знала свою родную письменность и тибетский язык. Так что не подпись, а именно ее отпечатки пальцев служат подтверждением того, что ей предъявили ложное обвинение.

Гэнэнпил держали в холодной неотапливаемой юрте, без еды и воды. После изучения документов, касающихся допроса, становится ясно, сколько мучений выдержала эта хрупкая молодая женщина. Ее содержали в Ундурхаане, а ее делопроизводство – в аймачном отделе внутренних дел. В это время в столичном министерстве прошло заседание под руководством министра Х.Чойбалсана с участием главы ЦК Монгольской народно-революционной партии Д.Лувсаншарава, министра суда Ш.Цэрэндоржа. Это было заседание так называемой чрезвычайной полномочной комиссии. На заседании постановили, что она «предатель родины, решивший бороться против народной власти и при поддержке империалистической Японии восстановить ханскую Монголию». Поэтому мерой наказания должен был стать расстрел. И когда эти три высокопоставленных чиновника пили чай с молоком, ели буузы и хуушууры, последняя хатун Монголии была уже расстреляна.

Лишь в 1990 году, когда после демократической революции начались проверки в связи с делами репрессированных, на военной коллегии Верховного суда Монголии было рассмотрено дело о Гэнэнпил, и ее доброе имя было восстановлено.

Voice of Mongolia