Уйти в монастырь и... вернуться20 июля 2006 | www.savetibet.ru |
|
"Если сын ваш даст священные обеты и не нарушит их никогда, духовная заслуга семьи будет столь же велика, как если б она воздвигла целую ступу", - гласит старинное буддийское изречение. Судя по тому, что в последние годы в нашей республике появилось много молодых лам из числа местных жителей, калмыцкая монашеская община органично развивается. Сегодня уже, наверное, можно утверждать, что создана основа для обеспечения преемственности кадров священнослужителей. Большинство молодых монахов, получивших образование в буддийских монастырях и университетах Индии, нашли достойное применение своим знаниям. К примеру, 23-летний Баатр Зулаев является настоятелем Элистинского центрального хурула. Высокая миссия настоятелей хурулов в районах возложена и на Виталия Манкирова, Санала Санджиева, Мингияна Буваева. А на днях продолжать учебу в монастырь Дрепунг Гоманг уедет комсомольчанин Санан Матвенов. Вместе с ним отправятся двое других манджиков - Отхон Хонинов и Баатр Улюмджиев. "Теперь настала моя очередь опекать младших, - подчеркивает Санан Матвенов. – Четыре года назад я точно так же летел в Индию в сопровождении старших товарищей, Антона и Александра". Решение стать монахом Санан принял еще 14-летним мальчишкой. Сам съездил в Лаганский хурул и попросил тогдашнего настоятеля Наванг Лодоя взять его в послушники. Редкая возможность учиться в одном из лучших монастырей была предоставлена Санану также с подачи его духовного учителя. Матвенов сейчас студент пятого курса, изучает буддийскую философию. Чтобы получить диплом об окончании высшего духовного учебного заведения, учиться ему предстоит еще четыре года. А вообще считается, что чем дольше учишься в монастыре, тем лучше. К примеру, стать доктором буддийской философии – геше – надо учиться не менее 19 лет. Дрепунг Гоманг расположен на юге Индии, в штате Карнатака. В нем обучается около трех тысяч монахов. На каждом курсе по 120-130 послушников. В основном, это тибетцы, есть студенты из стран Юго-Восточной Азии, а также представители монголоязычных народов – тувинцы, буряты, монголы. Теперь, вместе с новичками, студентов из Калмыкии будет семнадцать человек. Монахи из монголоязычных республик живут в своих общежитиях, которые находятся на территории храмового комплекса. Недавно при поддержке шаджин-ламы Тэло Тулку Ринпоче здесь стали строить отдельное общежитие для наших ребят. "Я теперь не могу вставать позже шести утра. Привык. Что интересно, в монастыре на завтрак подают пиалу молочного чая с маслом и солью. Ароматный напиток напоминает о родном доме, - рассказывает Санан о своей жизни в монастыре. - В первые годы тяжелее всего было переносить тропический климат. Низкий гемоглобин, утомляемость, упадок сил. Даже маленький порез доставлял хлопоты: из-за высокой влажности воздуха ранка не заживала неделями. Но все это преодолимые трудности, гораздо важнее то, что студенты получают здесь прекрасные знания по буддийской философии и будут полезны своему народу". У моего собеседника сан гецула (духовное звание гелонга ученики получают на старших курсах). Санан - один из самых успешных и добросовестных учеников на своем курсе. "Особенно интересны занятия по диалектике, - говорит Матвенов. - Учебные дебаты проводятся каждый день. О начале их возвещает гонг. Сотни монахов, разбившись на группы, участвуют в диспутах. Со стороны это выглядит забавно: монахи хлопают в ладоши, смеются. Достойно ответить на вопросы оппонентов считается очень почетным. На мой вопрос о сверхъестественных способностях тибетских лам Санан привел случай из первых лет своей студенческой жизни: "Как и все молодые монахи, я страшно боялся одного старого строгого учителя - геше Чонзе. Он был сильным практиком, обладал глубокими знаниями по метафизике, но отличался крутым и жестким нравом. За непослушание мог побить своих учеников четками. Однажды учитель позвал к себе старых монахов почитать поминальную молитву. Это была пятница, день прочтения йорялов по усопшим. А после ритуала геше сел в позу лотоса и… умер. Пока шли приготовления к похоронам, его тело так и находилось в этой застывшей позе". А вот к феномену нетленного хамбо-ламы Итигэлова, о котором сегодня много пишут и говорят, тибетские ламы относятся более чем спокойно. По словам монахов, они знают немало случаев, когда тела умерших лам в течение долгого времени не подвергались никаким внешним изменениям. Впрочем, это относится к той области Тантры, о которой говорить не принято. По монастырскому уставу послушникам возбраняется демонстрировать всякого рода чудеса, за это можно поплатиться отчислением. Вековые традиции сохранились в монастырских стенах в первозданном виде. Из всех благ цивилизации монахам разрешается смотреть только телевизор, да и то два раза в год: на праздники Лосар (по-нашему Цаган Сар) и Гаи (дни после сдачи экзаменов). Рассказывая о себе, Санан говорит, что он рос балованным мальчиком, эдаким сорванцом. Шалил, проказничал. Но однажды случайно увидел, как плачет мама, и ему стало очень стыдно, ведь раньше он и не задумывался, как тяжело ей одной растить троих детей. С тех пор Санан зарекся никогда не расстраивать самого близкого ему человека. "Даже если бы я выбрал другую стезю, то с таким же упорством и рвением помогал бы родным, радовал их своими успехами. Мама не противилась моему желанию принять монашеский сан. Для матерей не имеет значения, кем станет ее ребенок – юристом, врачом, артистом или монахом. Главное, чтобы он был счастлив". Источник: Известия Калмыкии Валентина Эрендженова публикация от 14.03 2006 Тибет в России > Уйти в монастырь и... вернуться |