Большая игра Китая в Азии

Подобно появлению Германии на мировой арене в девятнадцатом веке и Америки в двадцатом, быстрое продвижение Китая к статусу сверхдержавы порождает не меньше страха, чем восхищения. Самые сильные опасения испытывают его ближайшие соседи. Однако в исторической перспективе одним из самых значительных событий последних лет, возможно, является подчинение Китая слабым международным ограничителям, особенно, в собственном регионе. Наряду с другими странами тихоокеанского региона он является членом Форума Азиатско-тихоокеанского сотрудничества. Саммит стран Восточной Азии и региональный форум Ассоциации государств Юго-Восточной Азии теснее привязывают его к азиатским соседям. Шанхайская организация сотрудничества связывает Китай с Россией и странами Центральной Азии.

Более того, он проявил способность к ведению активной политики добрососедства. Пару десятков лет назад у Китая были пограничные споры с большинством соседей. Почти все они решены, за исключением споров вокруг морской границы с Японией и границы с Индией в Гималаях. Но несмотря на то, что Китай и Индия предъявляют друг другу огромные территориальные претензии, Китай готов вести бесконечные переговоры, идя при этом на улучшение отношений в других сферах. Он отказался от практики провоцирования южных соседей, стягивая военно-морские силы к островам в Южно-Китайском море, на которые претендуют сразу шесть стран. Китай начал в какой-то степени 'консультироваться' с соседями, страдающими от перекрытия им таких рек, как Меконг и Салуин.


Причины в его поведении

С такой политической тактичностью сопряжено незапланированное изменение его экономического имиджа. Десять лет назад новая роль Китая как мирового сборочного цеха стала одной из косвенных причин регионального финансового кризиса. Инвесторы начали опасаться масштаба дефицита текущих статей платежного баланса в таких странах, как Таиланд, где рост экспорта застопорился или замедлился, в частности, из-за появления нового конкурента в лице Китая. Многие в регионе считали мощнейший экономический рост Китая угрозой. Многие считают так по-прежнему, но сегодня он все чаще воспринимается как выгодная перспектива. У большинства азиатских стран наблюдается положительное сальдо в торговле с Китаем.

Однако, как отмечается в нашем специальном репортаже, опубликованном в последнем номере, с верными друзьями в регионе дела у Китая обстоят плохо. Даже Россия, куда на этой неделе поехал обмениваться рукопожатиями президент Китая Ху Цзиньтао, - друг ненадежный, а, точнее, воспринимающий Китай как страховку от разных бед. Другие крупные региональные партнеры Китая - Индия и Япония - относятся к нему с подозрением в лучшем случае и с паранойей - в худшем. Получается, что своими приятелями Китай может назвать лишь пару неандертальских диктатур - Мьянму и Северную Корею. Но невелика цена и этой дружбы. Мьянма - вовсе не лояльный клиент и играет на разногласиях между Китаем и Индией, а также его партнерами по АСЕАН. Когда-то говорили, что Северная Корея - это 'губы, за которыми скрываются зубы Китая', но в октябре прошлого года Китай обнаружил на зубах оскомину, когда КНДР испытала ядерное оружие. Жестокий, но хитрый северокорейский деспот Ким Чен Ир эксплуатирует страх Китая перед тем, что после крушения его гнусного режима возникнет сильная, демократическая Корея, находящаяся в союзных отношениях с Америкой.

Почему чары Китая не всегда действуют на его соседей? Разумеется, быстрое возвышение крупной державы всегда тревожит. Как и Америка, Китай все еще может проявлять склонность к политике односторонних действий, которая подрывает все усилия его дипломатии. Когда Китай обгонит Америку по уровню выбросов парниковых газов, его пренебрежительное отношение к глобальной экологии будет становиться источником все больших проблем в отношениях с другими государствами. Соседей Китая мучают и более традиционные страхи. Принятый в марте бюджет Китая предусматривает очередное значительное повышение расходов на оборону (примерно на 18 процентов). Большинство аналитиков полагает, что официальные данные занижены, но зачем тогда трубить во всеуслышание о такой большой цифре? И зачем надо было в январе запускать без предупреждения спутник?

Поэтому существует прочная убежденность в том, что добрая воля Китая ограничена его интересами. Например, в споре с Индией он стремится к сохранению статус-кво: нынешнее положение вещей его устраивает, так что же он потеряет, если переговоры будут продолжаться до бесконечности? Однако, в одном вопросе статус-кво его не устраивает: речь идет о его исторически спорной и морально несостоятельной претензии на Тайвань. Так что, помимо стремления к статусу супердержавы, есть еще одна важная причина наращивания военной силы.

Китай мог бы вести в отношении Тайваня гораздо более удачную политику. Формула 'одна страна - две системы', обещанная Гонконгу в 1997 г. и отражавшая инициативу, с которой выступил в 1951 г. далай-лама, была также призвана заманить Тайвань в лоно 'отчизны'. Но Китай саботировал собственную стратегию. Как и долгая история репрессий в Тибете, состоявшееся 25 марта 'переизбрание' Дональда Цзана (Donald Tsang) - чиновника с британской выучкой и лояльного Китаю - на пост главы специального административного района показывает, как мало Китай заботит практическое наполнение обещаний об автономии и демократии. Впрочем, Цзан, вероятно, победил бы, даже если бы в комитете выборщиков не доминировали ставленники КНР.

Предоставив гонконгцам свободы, которых они требуют, и начав говорить с далай-ламой о будущем его родины, Китай больше бы впечатлил своих соседей, чем продолжая череду государственных визитов и подписывая новые соглашения о свободной торговле. Однако ни на одном из этих фронтов Китай не уступит. Он в жесткой форме предостерегает критиков от вмешательства в свои внутренние дела.

Но, прежде всего, в его сущности

Откуда столько непреклонности? Одна из причин - в том, что коммунистическая партия опасается, что предоставление политической свободы окраинам подорвет ее монополию на власть во всей стране. И в этом подлинная причина того, что у Китая нет друзей. В отсутствие привлекательных идей или ценностей он прибегает к отпугивающей соседей идеологии национализма: 'Мы великая держава, призваны быть великой державой, так убирайтесь с дороги, черт побери!'

Внутренние реформы не изменят общей картины: крупная, возвышающаяся держава пугает более мелких соседей, какой бы ни была ее политическая система - спросите у стран на задворках США. Но до тех пор, пока Китай не перейдет к открытости и плюрализму во внутренней политике, никакие чары не избавят его соседей от тревог.

Источник:
The Economist (Великобритания)
Антон Беспалов
ИноСМИ.Ru