Интервью с Владимиром Бадмаевым: Родственник знаменитого Петра Бадмаева тоже занимается тибетской медициной
2 августа 2008. Разместил: savetibet
Жизнь полна неожиданностей. В очередной раз я убедился в этом, когда недавно с группой специалистов знакомился в США с работой продвинутых фармакологических предприятий. И вот, просматривая там медицинские журналы, я обнаружил вдруг среди авторов научных статей человека с хорошо знакомой по книгам и кино фамилией: Бадмаев! Зовут этого американского доктора медицины Владимир. Не родственник ли он того самого легендарного тибетского врача Петра Бадмаева, звезда которого сияла на петербургском небосклоне как минимум три последних десятилетия царской России?
Тайны «Жуд-Ши»
Вспомните – о Петре Бадмаеве писал М. Касьвинов в книге «Двадцать три ступеньки вниз», В. Пикуль – «Нечистая сила», его образ создан в фильме Э. Климова «Агония». Виртуозно владея секретами тибетской медицины, Петр Александрович лечил членов семьи Николая II и их любимца, «злого гения царской России» Григория Распутина. Он легко укрощал болезни министров, банкиров, фабрикантов и просто людей с улицы, приходивших к нему на прием.
– Да, Владимир Бадмаев приходится вашему знаменитому врачу Петру Бадмаеву родственником, кажется, правнучатым племянником, – подтвердили мне устроители поездки. – Он тоже занимается тибетской медициной и вполне успешно продвигает в Штатах препараты лечебных восточных трав.
Владимир имеет ученую степень, состоит в Международном обществе иммунофармакологии и в Американской медицинской ассоциации. У него есть патенты.
– А с ним можно встретиться?
– Конечно. Он живет недалеко от Нью-Йорка, мы попросим его приехать.
В ожидании встречи я просмотрел в Интернете то немногое, что было там об ученом и врачевателе Петре Бадмаеве. Он родился в Агинской степи Забайкалья, в семье, род которой исходит от отца самого Чингизхана! Родители назвали мальчика Жамсаран. После иркутской гимназии Жамсаран Бадма переехал к старшему брату в Петербург, где, по сути, произошло чудо. Волею случая он стал крестником императора Александра III. Так у него появилось второе – русское – имя Петр.
Судьба была к нему благосклонна. Петр учился на восточном факультете Петербургского университета и посещал лекции в Медикохирургической академии.
Оба учебных заведения окончил с отличием. Однако диплом врача оставил в академии. Ведь в ту пору выпускники должны были давать клятву, что лечить будут лишь европейскими средствами. А Бадмаев мечтал о другом. Он хотел стать врачом тибетской медицины, все секреты которой в ту пору были собраны в старинном трактате «Жуд-Ши».
Но начать карьеру пришлось в качестве дипломата.
Его направили в Азиатский департамент Министерства иностранных дел и послали в экспедицию по Монголии, Китаю, Тибету. Россия тогда, как, впрочем, и сейчас, старалась наращивать свое влияние на Востоке. Бадмаев преуспел. Многие отчеты его актуальны и по сей день. Он получил генеральский чин, и… еще совсем молодым подал в отставку.
Ничто теперь не мешало заняться любимым делом.
Чтобы сделать тибетскую медицину доступной народу России, Бадмаев взялся за перевод трактата «Жуд-Ши».
Это оказалось непросто. Старинный текст был зашифрован. Требовались согласие и помощь людей близких к далай-ламе. Но Бадмаев преодолел трудности. И в 1898 году первое издание «ЖудШи» на русском языке вышло в свет.
С утра до ночи Бадмаев принимал пациентов, руководил аптечным производством, занимался поставками из Забайкалья сырья для своих препаратов. О нем писали тогда: – Лечит все болезни какими-то, им самим придуманными, порошками, каждый из которых имеет свой номер. Использует травы, плоды деревьев, минералы. К Бадмаеву стекается огромное число больных.
Говорят, на ранней стадии он мог даже останавливать рак.
Но грянул октябрьский переворот, который поставил жирный крест на врачебной карьере Бадмаева.
Истовый монархист, он даже после нескольких арестов ЧК не отказался от своих взглядов.
Он, конечно же, мог работать еще. Однако и то, что сделано, поражает масштабами. За почти полувековую деятельность Петр Бадмаев помог полумиллиону пациентов. Роздано более 8 000 000 целебных лекарств, изготовленных в строгом соответствии с требованиями врачебной науки Тибета. И этим спасена жизнь тысячам больных.
Разговор в «Мариотте»
С доктором медицины Владимиром Бадмаевым мы встретились на Бродвее, в бизнес-центре гостиницы «Мариотт». Неспешный, моложавый, он сразу же подошел к моему столику, безошибочно углядев соотечественника. Разложил старые, изрядно потрепанные книги по тибетской медицине, семейные фотографии и начал разговор:
– Это мой дед – тоже Владимир (до крещения Джамьян). После революции, в 1919 году он уехал из Петербурга в Польшу, где успешно практиковал. Среди его пациентов был даже польский президент Игнацы Мосьцицкий. Отец, которому дед, как и мне, передал свои знания и опыт, надумал организовать производство натуральных лекарств Бадмаевых в Швейцарии. Но у него не сложилось с партнерами, и он перебрался в США. На склоне лет стал семейным доктором.
– И вы, отправившись к отцу в Америку, вплотную занялись тибетскими препаратами?
– Не сразу. Я окончил Медицинскую академию в Белостоке, защитил докторскую степень и был достаточно преуспевающим специалистом по лечению внутренних органов. Но меня мучил вопрос – кто, если не я, продолжит семейную традицию Бадмаевых? И я встал на этот путь. Теперь мы выпускаем по тибетским рецептам целую «линейку» природных лекарств. Порядка 35 препаратов! Владимир вынул из портфеля красочные проспекты и продолжил разговор: – Вот препарат № 28, он помогает при сердечно-сосудистых проблемах. № 179 – от гастроэнтерологических недугов. Для укрепления иммунной системы мы производим препарат № 269. А это препарат № 149. Его когдато принимал Григорий Распутин, чтобы приглушить головные боли и поддерживать мужскую силу.
– Где еще кроме США продаются ваши препараты?
– В Японии, в Европе… Они пользуются серьезным спросом у пациентов. Во-первых, потому, что действенность таких лекарств проверена веками. А во-вторых, очень ценится то, что все компоненты здесь природного происхождения. То есть нежелательных побочных эффектов можно не опасаться.
– Вас интересует российский рынок лекарств?
– Мы не против такого сотрудничества, – кивнул Владимир. Но сразу же заговорил о другом. – Понимаете, исходные компоненты к нам сейчас поступают из Индии, Китая. А хотелось бы получать их и из Забайкалья, как это делал когда-то наш выдающийся основоположник Петр Александрович Бадмаев. Качество лекарств тогда значительно возрастет.
– Известно, что совершенству нет предела. Касается ли это и тибетских лекарств? Ведь они выверены десятками поколений целителей.
– В какой-то степени да. И мы работаем в этом направлении. Исследования ведутся в Пенсильванском университете, в Бейлор медикал колледже. Хотелось бы, например, разработать нанотехнологии для выпуска наших лекарств и внедрить их в производство.
– Что это даст?
– Очень многое. Ничтожно малые размеры лекарственных частиц позволят достигать большого лечебного эффекта при использовании меньшего количества целебного вещества. Да и в кровь, в клетки организма такие частицы будут проникать лучше. А значит, возрастет качество лечения. Есть у нас и другие задумки, связанные с возможными успехами в научных поисках. Но это дело будущего.
– Время бежит неумолимо. Думали ли вы о том, кто когда-то в будущем продолжит ваше семейное дело?
– Трудный вопрос. Мой старший сын скоро станет врачом. Он сейчас завершает учебу в Университете Джона Гопкинса. Но его интересует сфера неотложной помощи. Младший пока не определился в интересах.
Я бы мог, конечно, сказать, что не знаю, как сложится в семье. Но позвольте ответить патетически. И это будет честный ответ! Что бы ни случилось, у тибетской медицины огромные перспективы, и она заслуживает того. Ведь, по большому счету, это и наука, и философия, и искусство.
Вместо эпилога
Петр Александрович Бадмаев умер в 1920 году, у себя дома в Петербурге, на руках у жены. Могучего старика подкосили допросы в ЧК, наветы в прессе, сплетни о том, что он якобы влиял на царскую семью, был близок к сомнительным политическим фигурам. Таким подходом и позже грешили не только его коллеги, но и некоторые писатели, кинематографисты и даже историки.
Однако создан и документальный образ этого незаурядного человека. Его внук Борис Гусев написал книгу о своем деде, которая вышла из печати уже в наши дни. Из нее следует, что жена Бадмаева, Елизавета Федоровна, а также ближайшие родственники продолжили лечить методами тибетской медицины и при советской власти. Но подвергались репрессиям, арестовывались, ссылались в лагеря.
Николаю Николаевичу Бадмаеву, племяннику Петра Александровича, не помогло даже то, что он лечил Горького и Алексея Толстого, крупнейших государственных деятелей Бухарина, Куйбышева. Николая арестовали и решением закрытого судебного заседания в 1939 году расстреляли. Тибетская медицина на долгие годы оказалась у нас под запретом.
Только после хрущевской «оттепели» в Улан-Удэ открыли центр для развития врачебной науки Тибета. А когда советская власть уже близилась к закату, президент Академии наук СССР обратился к Гусеву с просьбой ознакомить ученых с архивом Бадмаева. В 1991 году наконец-то издали однотомник его теоретического наследия «Основы врачебной науки Тибета «ЖудШи».
И вот теперь, нью-йоркская встреча с доктором медицины Владимиром. Чем она примечательна? А тем, что, оказывается, и аптечное дело Петра Бадмаева живет и, кажется, процветает.
Правда, вдали от нас, в Америке.
Рубен Багирян
Вечерняя Москва
Тайны «Жуд-Ши»
Вспомните – о Петре Бадмаеве писал М. Касьвинов в книге «Двадцать три ступеньки вниз», В. Пикуль – «Нечистая сила», его образ создан в фильме Э. Климова «Агония». Виртуозно владея секретами тибетской медицины, Петр Александрович лечил членов семьи Николая II и их любимца, «злого гения царской России» Григория Распутина. Он легко укрощал болезни министров, банкиров, фабрикантов и просто людей с улицы, приходивших к нему на прием.– Да, Владимир Бадмаев приходится вашему знаменитому врачу Петру Бадмаеву родственником, кажется, правнучатым племянником, – подтвердили мне устроители поездки. – Он тоже занимается тибетской медициной и вполне успешно продвигает в Штатах препараты лечебных восточных трав.
Владимир имеет ученую степень, состоит в Международном обществе иммунофармакологии и в Американской медицинской ассоциации. У него есть патенты.
– А с ним можно встретиться?
– Конечно. Он живет недалеко от Нью-Йорка, мы попросим его приехать.
В ожидании встречи я просмотрел в Интернете то немногое, что было там об ученом и врачевателе Петре Бадмаеве. Он родился в Агинской степи Забайкалья, в семье, род которой исходит от отца самого Чингизхана! Родители назвали мальчика Жамсаран. После иркутской гимназии Жамсаран Бадма переехал к старшему брату в Петербург, где, по сути, произошло чудо. Волею случая он стал крестником императора Александра III. Так у него появилось второе – русское – имя Петр.
Судьба была к нему благосклонна. Петр учился на восточном факультете Петербургского университета и посещал лекции в Медикохирургической академии.
Оба учебных заведения окончил с отличием. Однако диплом врача оставил в академии. Ведь в ту пору выпускники должны были давать клятву, что лечить будут лишь европейскими средствами. А Бадмаев мечтал о другом. Он хотел стать врачом тибетской медицины, все секреты которой в ту пору были собраны в старинном трактате «Жуд-Ши».
Но начать карьеру пришлось в качестве дипломата.
Его направили в Азиатский департамент Министерства иностранных дел и послали в экспедицию по Монголии, Китаю, Тибету. Россия тогда, как, впрочем, и сейчас, старалась наращивать свое влияние на Востоке. Бадмаев преуспел. Многие отчеты его актуальны и по сей день. Он получил генеральский чин, и… еще совсем молодым подал в отставку.
Ничто теперь не мешало заняться любимым делом.
Чтобы сделать тибетскую медицину доступной народу России, Бадмаев взялся за перевод трактата «Жуд-Ши».
Это оказалось непросто. Старинный текст был зашифрован. Требовались согласие и помощь людей близких к далай-ламе. Но Бадмаев преодолел трудности. И в 1898 году первое издание «ЖудШи» на русском языке вышло в свет.
С утра до ночи Бадмаев принимал пациентов, руководил аптечным производством, занимался поставками из Забайкалья сырья для своих препаратов. О нем писали тогда: – Лечит все болезни какими-то, им самим придуманными, порошками, каждый из которых имеет свой номер. Использует травы, плоды деревьев, минералы. К Бадмаеву стекается огромное число больных.
Говорят, на ранней стадии он мог даже останавливать рак.
Но грянул октябрьский переворот, который поставил жирный крест на врачебной карьере Бадмаева.
Истовый монархист, он даже после нескольких арестов ЧК не отказался от своих взглядов.
Он, конечно же, мог работать еще. Однако и то, что сделано, поражает масштабами. За почти полувековую деятельность Петр Бадмаев помог полумиллиону пациентов. Роздано более 8 000 000 целебных лекарств, изготовленных в строгом соответствии с требованиями врачебной науки Тибета. И этим спасена жизнь тысячам больных.
Разговор в «Мариотте»
С доктором медицины Владимиром Бадмаевым мы встретились на Бродвее, в бизнес-центре гостиницы «Мариотт». Неспешный, моложавый, он сразу же подошел к моему столику, безошибочно углядев соотечественника. Разложил старые, изрядно потрепанные книги по тибетской медицине, семейные фотографии и начал разговор:– Это мой дед – тоже Владимир (до крещения Джамьян). После революции, в 1919 году он уехал из Петербурга в Польшу, где успешно практиковал. Среди его пациентов был даже польский президент Игнацы Мосьцицкий. Отец, которому дед, как и мне, передал свои знания и опыт, надумал организовать производство натуральных лекарств Бадмаевых в Швейцарии. Но у него не сложилось с партнерами, и он перебрался в США. На склоне лет стал семейным доктором.
– И вы, отправившись к отцу в Америку, вплотную занялись тибетскими препаратами?
– Не сразу. Я окончил Медицинскую академию в Белостоке, защитил докторскую степень и был достаточно преуспевающим специалистом по лечению внутренних органов. Но меня мучил вопрос – кто, если не я, продолжит семейную традицию Бадмаевых? И я встал на этот путь. Теперь мы выпускаем по тибетским рецептам целую «линейку» природных лекарств. Порядка 35 препаратов! Владимир вынул из портфеля красочные проспекты и продолжил разговор: – Вот препарат № 28, он помогает при сердечно-сосудистых проблемах. № 179 – от гастроэнтерологических недугов. Для укрепления иммунной системы мы производим препарат № 269. А это препарат № 149. Его когдато принимал Григорий Распутин, чтобы приглушить головные боли и поддерживать мужскую силу.
– Где еще кроме США продаются ваши препараты?
– В Японии, в Европе… Они пользуются серьезным спросом у пациентов. Во-первых, потому, что действенность таких лекарств проверена веками. А во-вторых, очень ценится то, что все компоненты здесь природного происхождения. То есть нежелательных побочных эффектов можно не опасаться.
– Вас интересует российский рынок лекарств?
– Мы не против такого сотрудничества, – кивнул Владимир. Но сразу же заговорил о другом. – Понимаете, исходные компоненты к нам сейчас поступают из Индии, Китая. А хотелось бы получать их и из Забайкалья, как это делал когда-то наш выдающийся основоположник Петр Александрович Бадмаев. Качество лекарств тогда значительно возрастет.
– Известно, что совершенству нет предела. Касается ли это и тибетских лекарств? Ведь они выверены десятками поколений целителей.
– В какой-то степени да. И мы работаем в этом направлении. Исследования ведутся в Пенсильванском университете, в Бейлор медикал колледже. Хотелось бы, например, разработать нанотехнологии для выпуска наших лекарств и внедрить их в производство.
– Что это даст?
– Очень многое. Ничтожно малые размеры лекарственных частиц позволят достигать большого лечебного эффекта при использовании меньшего количества целебного вещества. Да и в кровь, в клетки организма такие частицы будут проникать лучше. А значит, возрастет качество лечения. Есть у нас и другие задумки, связанные с возможными успехами в научных поисках. Но это дело будущего.
– Время бежит неумолимо. Думали ли вы о том, кто когда-то в будущем продолжит ваше семейное дело?
– Трудный вопрос. Мой старший сын скоро станет врачом. Он сейчас завершает учебу в Университете Джона Гопкинса. Но его интересует сфера неотложной помощи. Младший пока не определился в интересах.
Я бы мог, конечно, сказать, что не знаю, как сложится в семье. Но позвольте ответить патетически. И это будет честный ответ! Что бы ни случилось, у тибетской медицины огромные перспективы, и она заслуживает того. Ведь, по большому счету, это и наука, и философия, и искусство.
Вместо эпилога
Петр Александрович Бадмаев умер в 1920 году, у себя дома в Петербурге, на руках у жены. Могучего старика подкосили допросы в ЧК, наветы в прессе, сплетни о том, что он якобы влиял на царскую семью, был близок к сомнительным политическим фигурам. Таким подходом и позже грешили не только его коллеги, но и некоторые писатели, кинематографисты и даже историки.
Однако создан и документальный образ этого незаурядного человека. Его внук Борис Гусев написал книгу о своем деде, которая вышла из печати уже в наши дни. Из нее следует, что жена Бадмаева, Елизавета Федоровна, а также ближайшие родственники продолжили лечить методами тибетской медицины и при советской власти. Но подвергались репрессиям, арестовывались, ссылались в лагеря.
Николаю Николаевичу Бадмаеву, племяннику Петра Александровича, не помогло даже то, что он лечил Горького и Алексея Толстого, крупнейших государственных деятелей Бухарина, Куйбышева. Николая арестовали и решением закрытого судебного заседания в 1939 году расстреляли. Тибетская медицина на долгие годы оказалась у нас под запретом.
Только после хрущевской «оттепели» в Улан-Удэ открыли центр для развития врачебной науки Тибета. А когда советская власть уже близилась к закату, президент Академии наук СССР обратился к Гусеву с просьбой ознакомить ученых с архивом Бадмаева. В 1991 году наконец-то издали однотомник его теоретического наследия «Основы врачебной науки Тибета «ЖудШи».
И вот теперь, нью-йоркская встреча с доктором медицины Владимиром. Чем она примечательна? А тем, что, оказывается, и аптечное дело Петра Бадмаева живет и, кажется, процветает.
Правда, вдали от нас, в Америке.
Рубен Багирян
Вечерняя Москва