Тибетский учитель построил свой монастырь так, чтобы ему не докучали праздные путешественники

Автобус в Галдан отходит с главной площади Лхасы, расположенной перед Джоканом — первым в Тибете буддийским храмом, основанным 1356 лет назад. Именно здесь начинают свой день многие жители Лхасы и паломники-тибетцы, не переводящиеся в священном городе круглый год. На рассвете, когда вершины гор, тесно обступивших Лхасу, едва алеют под лучами поднимающегося солнца, тибетцы всех возрастов уже совершают поклоны и простирания ниц перед вратами Джокана и начинают молитвенный обход храма по кольцевой улице Бархор. В больших каменных курильницах верующие зажигают целые охапки благовоний. Клубы ароматного сизого дыма заволакивают площадь и, поднимаясь в небо, окрашиваются лучами восходящего солнца. Царит деловая и оживленная атмосфера. Спешащие на работу ограничиваются всего несколькими обходами Джокана. Школьники с ранцами, стремглав обежав храм, тоже уносятся на занятия. Лишь степенные старики и паломники неспешно шествуют по Бархор — впереди целый день поклонения, перемежаемого чаепитиями и беседами. На установленных по периметру Бархор прилавках торговцы начинают раскладывать свои товары — всё необходимое для паломников. В эти рассветные часы на улицах Лхасы не встретишь иностранных туристов — они появятся только к обеду, чтобы потом праздно слоняться по городу до глубокой ночи.

Дорога в небо

До Галдана и обратно совершается всего один рейс в день: из-за опасной дороги подняться на гору, где стоит монастырь, и спуститься с нее необходимо до наступления темноты. Обычно подаются два автобуса. Посадка начинается около семи часов (в окруженной горами Лхасе даже летом это рассветный час) и длится часов до девяти. К этому времени автобусы обычно полностью заполняются паломниками — тибетскими монахами и мирянами (вторых большинство).

Иностранцы в Лхасе редко остаются без присмотра. Для групп туристов это просто невозможно: их обслуживают местные турбюро, являющиеся по сути подразделениями органов государственной безопасности. Они выполняют двойную задачу. Во-первых, грабят приезжих из-за рубежа: цены на услуги для них раз в десять выше, чем для граждан КНР и тех немногих иностранцев, кто желает и в состоянии находиться в Тибетском автономном районе самостоятельно. А во-вторых, информируют соответствующие органы обо всех передвижениях зарубежных гостей. Но предоставим туристическим группам возможность мчаться к Галдану на джипах с гидами, чей английский сравним со знаниями ученика 5-го класса российской школы, и вернемся в тесное и веселое чрево автобуса, в котором плотно утрамбованы оживленные и непосредственные паломники.

Минут за сорок автобус покрывает расстояние до подножия горы, на которой находится Галдан. Дорога эта теперь вполне благоустроена и очень живописна. Справа от трассы широкой лентой неспешно течет река Лхаса. Вода играет под утренним солнцем яркими и свежими бирюзовыми оттенками. То тут, то там видны протянувшиеся над рекой изящными параболами подвесные мосты. Разноцветные молитвенные флажки бьются на их веревочных перилах под упругим свежим ветром.

Ещё во время своего первого посещения Лхасы в 1997 году я слышал от тибетцев о подъеме к Галдану как самом опасном в здешней округе. Тогда этот серпантин представлял собой усеянную камнями скальную дорогу. В 2007 году он был благоустроен — появились прекрасное асфальтовое покрытие и металлические ограждения на поворотах. Но их крутизна осталась прежней. Поэтому, поворачивая, шофер, чтобы не свалиться со склона, сначала должен до отказа выкрутить руль в одну сторону и тут же, чтобы не врезаться в гору, начать бешено крутить его обратно. Этот подъем ни в коей мере нельзя назвать скучным — с неослабевающим интересом следишь за прохождением каждого нового поворота — впишемся на этот раз или нет?

Постепенно долина с её деревушками начинает оставаться внизу. Во время своего первого подъема к Галдану я наблюдал с десяток яков, поднимавшихся из деревни на горное пастбище. Эти невозмутимые горцы размеренным шагом поднимались прямо по склону, на котором наш автобус чертил замысловатые петли. В итоге скорости подъема автобуса и яков оказались практически одинаковыми — яки даже чуть опережали надсадно ревущую колесно-моторную повозку, успевая по ходу ещё и пощипывать травку.

После одного из поворотов открывается панорама монастыря, раскинувшегося в горной долине на высоте 4075 м. Над долиной возвышаются две вершины. Та из них, к которой Галдан ближе, носит название Брог-ри (по-тибетски «Уединенная гора»). Вторая — та, что несколько выше, называется Вангур («Дарующая могущество» на тибетском). Под лучами солнца ослепительно сияют золотые кровли храмов и ярко светятся белые и красные стены монастырских строений. Тишина в салоне объясняется теперь уже тем, что паломники погружаются в благоговейное восторженное внимание. На склонах горы то тут, то там, словно ласточкины гнезда, лепятся жилища созерцателей.

Веселье мудрости

Галдан (по-местному «Радостный», варианты произношения: Гандан, Гандэн, Гадэн) — перевод на тибетский язык санскритского Тушита. В буддийской космологии «Тушита» — небесная область, в которой пребывает грядущий Будда Майтрея.

Монастырь был основан в 1409 году Цзонхавой, давшим указания ученикам о месте возведения строений и о том, какой вид они должны иметь. Высоко забрался Цзонхава, к самому небу. Без веской причины гость не направился бы сюда.

Существует множество преданий о чудесах, совершенных Цзонхавой и его учениками в Галдане. Ключ-колодец на юго-западной стороне обители появился, как говорят, после того как Цзонхава указал на это место пальцем. На скалах близ монастыря показывают следы его рук, локтей и колен, а также шапки и четок. Показывают и углубление в скале, из которой Цзонхава, по преданию, достал волшебную раковину, спрятанную ещё при жизни Будды Шакьямуни (Buddha Shakyamuni, ок. 567–488 до н.э.). Надо сказать, что буддийские йогины — посвященные — люди очень веселые, и совершаемые ими чудеса, проявления сиддх (сверхобычных способностей), выглядят порой весьма экстравагантно. Так, состязаясь в йогической силе, ученики Цзонхавы Жалцаб Дарма Ринчен и Хайдуб Гэлэг Балсан начертили изображения своего учителя на скале указательными пальцами. Рассказывают, что Цзонхава скрыл до предсказанного им времени в скале клад, состоящий из шапки и некоторых других личных вещей, обладающих особой магической силой. В соответствии с предсказанием, клад извлек Далай-лама XIII Тубдан Жамцо (Thubten Gyatso, 1876–1933). Самому Цзонхаве, говорят, лично прислуживал Дамжан Шойжал — одно из воплощений Владыки мертвых Ямы. Рассказывают, что это страшноватое божество, бывшее защитником и преданным слугой Цзонхавы, служило ему, принимая различные облики, в том числе и под видом простого деревенского парня.
Возвращение Цзонхавы

Три главных святыни Галдана — Золотой трон Цзонхавы, его йогическая комната и Золотая ступа Цзонхавы.

Золотой трон Цзонхавы — это его учительское место. На нем могут восседать лишь настоятели Галдана и Далай-ламы. Этот трон, хоть и назвается «золотым», представляет собой простое деревянное сидение, выкрашенное в темно-красный цвет. Единственное его украшение — изящный цветочно-травяной орнамент, вырезанный на спинке и покрытый позолотой. Простота и скромность были характерны для Цзонхавы.

Йогическая комната Цзонхавы находится в одном из монастырских домов, где расположены его личные покои, включающие также спальню, гостевую и обеденную комнаты. Повсюду царит свойственная хозяину простота. Небольшая комната, в которой Цзонхава выполнял созерцательные практики, не имеет окон и при закрытой двери погружается в темноту. Здесь находится йогический трон Цзонхавы — простое высокое и просторное прямоугольное деревянное сидение со спинкой. На этом сидении Цзонхава в 1419 году вошел в самадхи (состояние йогического транса, кульминация практики йоги), из которого уже не вернулся.
Ступа Цзонхавы. Листами из чистого кованого золота ее облицевал пятидесятый настоятель Галдана Гэндун Пунцог (1648–1724). Фото автора

С Золотой ступой Цзонхавы связана главная тайна этого монастыря. Согласно преданию, после того как Цзонхава вошел в транс, его тело, продолжая пребывать в принятой им йогической позе, осталось нетленным. Выждав, ученики убедились в нетленности тела учителя. Построив ступу, они замуровали в нее ящик из сандалового дерева, в который поместили тело своего наставника. Впоследствии священную ступу облицевали золотом и инкрустировали драгоценными камнями.

Согласно представлениям тибетцев, Цзонхава не умер и до сих пор пребывает в глубочайшем самадхи. В этом состоянии жизнедеятельность «грубого тела» полностью останавливается — нет дыхания, сердцебиения и других признаков жизни. Однако «тонкое тело», образованное нади (невидимыми каналами в теле), ваю («ветрами» — дающими жизнь субстанциями, текущими по этим каналам) и бинду (особыми «энергетическими» точками-каплями, локализованными в различных частях тела), продолжает функционировать, не давая разрушиться «грубому телу».

Согласно пророчеству, в грядущие времена Цзонхава выйдет из самадхи, и в том же теле будет проповедовать буддийское учение. В одном из священных буддийских текстов я прочел, что возвращение Цзонхавы произойдет в год Шамбалинской войны — 2424, согласно пересчетам тибетских лам. В тексте указывается, что Владыка мёртвых, в равной степени отвечающий как за умерщвление, так и за воскрешение, «починит» Цзонхаве «прежнее тело». Надо полагать, что после столь долгого пребывания в самадхи «грубое тело» святого сохранится не полностью, и потребуется вмешательство всемогущего лекаря. Старый слуга Цзонхавы окажет ему и эту услугу. Таким образом, согласно преданию, общий срок пребывания Цзонхавы в самадхи составит 1006 лет.
Назад на землю

Завершив обход монастыря, я поднялся на вершину Вангур. Каждый шаг подъема на такой высоте давался с большим трудом, легкие «горели». Вид, открывшийся с вершины на монастырь, долины и далекие горы, был поистине неземным.

Вернувшись к автобусу, я погрелся на камнях на солнышке, укрывшись от ветра за углом дома — на такой высоте даже малейший ветерок пронизывает насквозь, и ты постоянно зябнешь, даже будучи одет в дубленку. Монахи Галдана, даже находясь в храмах, не снимают вязаных шерстяных шапок, что вообще-то является нарушением буддийских правил. Лишь паломники, прибывающие на 3–4 часа, могут позволить себе здесь роскошь следования этим правилам.

У автобуса я пообщался с шофером — приветливым тибетским парнем лет двадцати восьми. За его ровными манерами явно проступало желание поговорить с единственным иностранцем на борту его дредноута. У шофера я заметил постоянный нервный тик века левого глаза. Ничего удивительного — что представляют собой его ежедневные поездки, мы уже рассказали. Подъехав к монастырю к одиннадцати часам дня, автобус ожидает паломников часов до трех, после чего, когда наконец все в сборе, начинается неспешный спуск с горы.

Лишь выйдя на трассу в долине, шофер заметно расслабился, тут же закурил сигарету и завел непринужденный разговор с пассажирами. Завершился ещё один его рейс к обители Цзонхавы.

Андрей Стрелков
Вокруг Света