Сохраним Тибет > Глава 3. Время империи Цин (часть 2)

Глава 3. Время империи Цин (часть 2)


10 марта 2010. Разместил: savetibet
Экспансия Великобритании послужила толчком к упадку империи Цин. В первой половине XIX в. британская Ост-Индская компания, действовавшая при покровительстве своего государства, стала массированно завозить опиум в Китай. Продажи росли. К англичанам присоединились американцы. Все усилия маньчжурского правительства прекратить наркотизацию населения были тщетными. Наконец, в 1839 г. император поручил своему уполномоченному пресечь завоз наркотика, что и было выполнено. Великобритания немедленно объявила о нарушении прав своих торговцев и начала военную интервенцию. Имея значительное техническое превосходство, британцы победили, попутно захватив и разграбив некоторые китайские города. В результате цинское правительство вынуждено было подписать неравноправный договор. По нему Великобритания получала торговые преференции, в вечное владение Сянган (Гонконг), право экстерриториальности для своих подданных. Цинское государство должно было выплатить контрибуцию не только британцам, но и американцам.

Воспользовавшись ослаблением Цинской империи, в 1841 г. в Западный Тибет из завоеванного Ладака вторгся полководец Зоравар Сингх во главе пятитысячной армии племени догров. Он захватил Руток, Гарток, Цапаранг и Пуран. Однако тибетцы победили догров. Зоравар Сингх погиб в бою. Догры были хорошо вооружены огнестрельным оружием, а тибетцы — в основном мечами, копьями, луками и небольшим числом примитивных мушкетов.[87] Победе помогла суровая снежная зима, которую догры переносили плохо. Тибетцы отнеслись с уважением к погибшему врагу. Над останками Зоравара Сингха они возвели огромный красный монумент, по форме напоминавший ступы, возводимые в память о святых.[88]

Тибетцы вступили в Ладак и остановились там. В 1842 г. в Ладак явилось подкрепление догров, тибетцы были побеждены, их полководцы попали в плен. Пленников отправили в столицу Ладака — Лех, где их встретил представитель тибетского правительства. Затем был подписан мирный договор, по которому стороны обязались не нападать друг на друга. Позже был подписан договор с Ладаком, в котором подтверждались вечная дружба, граница между Центральным Тибетом и Ладаком по р. Лхари, регулярная отправка даров Далай-ламе из Ладака, обеспечение тибетских торговцев в Ладаке бесплатным жильем и транспортом. Пленные с обеих сторон были освобождены. Треть пленных догров и ладакцев предпочла остаться в Южном Тибете. Они там женились на тибетках и занялись культивированием яблок, абрикосов, персиков и винограда. Цинский амбань послал известие из Лхасы в Пекин о войне с дограми и заключении договора. Но цинское правительство, занятое войной с Англией, не отреагировало.

В 1844 г. в Лхасу приехал амбань Ци Шань. Обвинив регента в ряде беззаконий, он арестовал его, а в Пекин отправил меморандум из 28 пунктов, в котором требовал для себя такой же власти, как у Далай-ламы и Панчен-ламы.[89] В ответ восстали монахи монастыря Сэра и смогли освободить регента. Амбань сумел скрыться. На следующий день восставшие сдались, регент был вновь арестован и увезен в Китай. Но экспансия европейских держав и тайпинское восстание не позволили цинскому правительству уделять много внимания Тибету. В 1847 г. Ци Шань передал решение военных и финансовых вопросов в руки тибетской администрации.

В 1814, 1840, 1842 и 1846 гг. Непал обращался к цинскому правительству за помощью против экспансии англичан. Но безрезультатно: силы были неравные. В 1852 г. в Пекин прибыла новая непальская миссия. Она пробыла там до 1853 г. Гуркхи убедились во внутренней нестабильности империи, вызванной интервенцией западных держав и их неравноправными договорами с Пекином. Пользуясь этим, в 1855 г. они напали на Тибет и захватили округа Ньянанг, Роншар, Цонка и Пуран. На следующий год был подписан мирный договор между Непалом и Тибетом, по которому непальцы получали свободу торговли и право экстерриториальности в Тибете; в Лхасу направлялся непальский резидент для управления делами сограждан, тибетцы обязывались выплатить контрибуцию. Непальцы согласились вернуть Тибету четыре захваченных округа, всех яков и оружие. На будущее договорились решать спорные вопросы совместно. В ст. 2 говорилось, что гуркхи и Тибет выражают почтение к великому императору, правительство гуркхов соглашается оказывать помощь и защиту Тибету в случае нападения зарубежной страны, насколько сможет.[90] Этот договор был выгоден Непалу, причем ему отводилась роль защитника, которую до того выполняла империя Цин.

В 1858 г. нашли нового перерожденца скончавшегося Далай-ламы. Жеребьевка производилась из Золотой вазы, в которую поместили имена трех мальчиков. Через четыре года возник конфликт между регентом и одним из калонов. Регент был низложен. Созванная затем Ассамблея чиновников и монахов Гандена и Дрепунга утвердила выбор из Золотой вазы, но обвинила регента в том, что он организовал жеребьевку, дабы выслужиться перед маньчжурским императором.[91] Регент бежал в Китай, его имущество конфисковали. Регент просил императора помочь ему вернуть власть. Помощь свелась к тому, что император попросил вернуть имущество и разрешить регенту вернуться. Ассамблея сочла, что эту просьбу можно не выполнять. Сам регент скончался по дороге в Лхасу.

В ноябре 1861 г. в Пекине произошел дворцовый переворот, приведший к власти клику вдовствующей императрицы Цыси. Эта бывшая наложница, главным талантом которой было удержание личной власти, отличалась жестокостью и развратом.[92] В 1898 г. она пресекла начинание императора Цзайтяня (девиз правления — Гуан-сюй), пытавшегося спасти империю, реформировав ее по образцу японской реставрации Мэйдзи. Шанс был упущен. Цыси, обуреваемая жаждой власти, беззаконно объявила Цзайтяня (кстати, своего племянника и приемного сына) «недостойным титула», поместила до конца жизни под домашний арест и приучила к наркотикам. Императора отравили мышьяком незадолго до смерти Цыси по ее приказу.[93] А пока плохое управление углубляло кризис, плохие нравы двора дискредитировали династию в глазах населения. Управляемая Цыси и ее кликой, империя катилась к гибели.

С 1862 по 1871 г. реальная власть в Тибете принадлежала Ассамблее Гандена и Дрепунга, а с 1871 по 1873 г. — Национальной ассамблее. Смена власти была связана с внутренней борьбой группировок при малолетстве нового Далай-ламы ХII. Взяв власть в свои руки, он прожил всего два года и скончался в 1875 г. Ходили упорные слухи о его насильственной смерти. В середине XIX в. европейский очевидец, миссионер Э.Р. Гюк, сообщал, что амбань не имеет никакой реальной власти, а калоны не терпят любого вторжения маньчжуров в тибетские дела.[94]

В соседнем с Тибетом Восточном Туркестане образовалось несколько мусульманских государств, отложившихся от империи Цин. В 1863–1877 гг., пользуясь внутренними неурядицами как в Цин, так и в Каме, тибетское правительство распространило свою власть на восток до р. Янцзы. Под его власть отошли тибетские княжества Дергэ и Хор. К концу XIX в. владения северного Кама были еще под властью Лхасы, тогда как Литанг и Ба в южном Каме находились под слабым надзором наместника Сычуани.[95] После того, как лхасские войска ушли из Дергэ, это княжество стало, фактически, независимым как от Лхасы, так и от Пекина.[96] В тот период влияние маньчжурского императора на Тибет сильно ослабло. Деятельность амбаня сводилась к присутствию на церемониях и докладах императору о назначениях в тибетском правительстве. Гарнизон же состоял всего из сотни солдат, большинство из которых родились от смешанных браков китайских солдат с тибетками. Эти солдаты были очень бедны, и во время празднования Нового года ходили от дома к дому, зарабатывая танцами льва и дракона.[97]

Тибет, в связи с его важным стратегическим положением, привлекал особый интерес Великобритании. Из своей колонии Индии британцы направляли туда агентов — индийцев и натурализованных тибетцев. В Дарджилинге на севере Индии англичане открыли для их подготовки специальное учебное заведение.[98] Разведчики собирали сведения топографического и описательного характера, имеющие военное значение. Их донесения обрабатывали в Калькутте и засекречивали. В 1887 г. тибетцы казнили регента Панчен-ламы — Сенчен-ламу, который тайно способствовал пребыванию в Тибете крупного тибетолога С.Ч. Даса, собравшего важные сведения для британцев. В 1860-х гг. Сикким стал протекторатом Британской империи, а Бутан вынужден был передать ей часть своей территории. Британцы теперь включили Дарджилинг и еще шесть округов в состав своей империи.[99] И Сикким, и Бутан были в зависимости от Тибета. Поэтому империя Цин претендовала на главенство над ними. Однако британская экспансия не вызвала никакой реакции — свидетельство того, что эти «вассалы» не подчинялись маньчжурам. По соглашению с раджой Сиккима, тибетцы прислали туда военный отряд в тысячу человек и построили укрепление у деревни Линту в 20 км южнее тибетской границы. Английский отряд захватил укрепление. Но тибетцы продолжали преграждать дорогу, и англичане вынуждены были вернуться в Индию.

В 1876 г. англичане заставили цинского сановника Ли Хунчжана в Чифу подписать конвенцию, один из пунктов которой разрешал им послать свою миссию в Тибет. Статья о Тибете в этой конвенции не была связана с самой конвенцией.[100] В ней говорилось, что англичанам для посещения Тибета будут необходимы специальные паспорта. Значит, ни Британия, ни маньчжуры не рассматривали Тибет как часть империи как таковой, поскольку, согласно Тяньцзинскому договору 1858 г., британцы уже обязались ездить по владениям императора с паспортами, подписанными местными властями. Однако Тибет отказался принять миссию. Члены Национальной ассамблеи постановили, что маньчжурский император не имел права разрешать англичанам вступать в Тибет.[101] Маньчжуры не смогли их заставить изменить решение и в качестве компенсации признали аннексию англичанами Бирмы.

В 1890 г. в Калькутте была подписана «Конвенция относительно Сиккима и Тибета». Цинское правительство признало протекторат Великобритании над Сиккимом. Была определена тибетско-сиккимская граница и намечены переговоры с англичанами о торговле в Тибете. С британской стороны ее подписал вице-король Индии, с цинской — один из лхасских амбаней. Тибетцы не признали эту конвенцию и опрокинули столбы, установленные на границе.[102] В 1893 г. цинские и британские представители подписали «Дополнительные правила относительно торговли, коммуникаций и пастбищ к Сиккимо-Тибетской конвенции 1890 г.» Тибет их тоже не признал: оба соглашения были подписаны без его участия. Тибетские власти запретили тибетцам селиться в Ятунге, намеченном для торговли с англичанами, а в Пари установили военный пост. Британский представитель в Сиккиме К. Уайт вспоминал, что китайцы не имеют никакой власти в Тибете, а Китай — только номинальный сюзерен Тибета.[103] Понятие «сюзеренитета Китая над Тибетом» ввели сами англичане, считая Маньчжурскую империю Китаем и неверно толкуя отношения императора с Тибетом с 1720 г.[104]

В 1895 г. в Тибете к власти пришел Далай-лама ХIII Тубтен Гьяцо (1876–1933). Это был энергичный и талантливый политик. Он сумел арестовать регента Дэмо-хутухту и взять власть в свои руки. После этого он отстранил от дел управления амбаней.[105] Последние сообщили об этом в Пекин и получили императорский указ, предписывавший восстановить власть регента. Но регент умер в заключении, а новый амбань так и не решился обнародовать указ.


Далай-лама XIII Тубтен Гьяцо.
Между тем Великобритания вырабатывала свою тибетскую политику. План вице-короля Британской Индии лорда Дж.Н. Керзона состоял в том, чтобы прекратить изоляцию Тибета, добиться там привилегий для англичан и «зафиксировать сюзеренитет» над ним маньчжурской династии.[106] Главным соперником в Центральной Азии Великобритания считала Россию.[107] Китай британцы считали важным торговым партнером и бастионом для сдерживания России в Азии.[108] Англичане решили использовать Тибет как разменную монету в соперничестве с Россией, не задумываясь о долгосрочных последствиях.

Россия в XIX–ХХ вв. стремилась расширить свои контакты с Тибетом и Монголией. Это логически следует из ее геополитического положения, исторических традиций и этнического состава. Являясь неотъемлемой частью евразийской общности и на большом протяжении соприкасаясь с государствами Центральной Азии, Россия издавна контактировала с тибето-монгольской цивилизацией. Эти контакты всегда были естественной частью жизни Российской империи, прежде всего потому, что тибетский буддизм — традиционная религия не только тибетцев и монголов, но также родственных им бурятов и калмыков. Вхождение монгольских народов в состав Российской империи в основном не носило характер завоевания, и русские не считали их ниже себя. Это всегда отличало Россию от Великобритании. Англичане отмечали, что «завоевание Центральной Азии русскими есть завоевание одним восточным народом другого: сходство характеров делает слияние более легким. Напротив, общеизвестно, что английские чиновники никогда не старались смягчить преграды, которые их отделяют от индусского племени».[109]

Царская администрация, хотя и вводила определенные ограничения, в целом старалась не вмешиваться в общественную жизнь «малых народностей» и стремилась оградить их от эксплуатации и ассимиляции (хотя «на местах» были многочисленные злоупотребления). Аналогичную политику царское правительство проводило и в отношении более слабых государств Центральной Азии, покровительствуя им на международной арене. Свою роль играло и уважение к русским царям как наследникам Золотой Орды, а также их благосклонность к буддизму. Поэтому монгольские народности почитали «белого царя» и с доверием относились к России. Несомненно, это знали и в Тибете.

В конце XIХ в. Российская империя начала налаживать с ним политические контакты. Особую роль в этом сыграл бурятский цанит-хамбо Агван Доржиев (1854–1938), который стал представителем Далай-ламы в России.[110] Распространено мнение, что на протяжении ряда лет он был одним из учителей Далай-ламы ХIII. В действительности, он был ценшапом — партнером Далай-ламы по философским диспутам, которые являются важной частью буддийского образования. Англичане признавали: «Та сила [Россия. — Авт.], конечно, была далеко, но ее престиж стоял выше в Тибете и Монголии, чем таковой любой другой страны».[111] Это вызывало недовольство Великобритании. Не будучи связана с Центральной Азией исторически и этнически, она видела в России главное препятствие своей экспансии в этом регионе. Сообщения о приеме А. Доржиева и других представителей Далай-ламы царем Николаем II в 1900–1901 гг. вызвали сильное беспокойство англичан. В 1902 г. было подписано англо-японское соглашение, имевшее антироссийскую направленность. В 1902 г. английская печать неоднократно сообщала о тайных договорах России с Тибетом и Китаем.[112] Так, в апреле 1902 г. корреспондент «Рейтер» в Пекине сообщил, что российский посланец П.М. Лессар предложил маньчжурскому императору даровать независимость Тибету. Сообщалось о заключении секретных соглашений о русском протекторате над Тибетом, о передаче Пекином его интересов в Тибете России и т.д. Сообщали разные детали о секретном договоре России с Тибетом.

Материалы из российского Архива внешней политики не подтвердили существование таких договоров.[113] Очевидно, основанием послужили переговоры России с империей Цин. Для британского кабинета, представителей военного министерства и индийской прессы было ясно, что не следует остерегаться «русской угрозы» Тибету. С другой стороны, такая угроза оправдывала планы наиболее воинственных британских кругов и служила предлогом для британского военного вторжения. Посылку своей миссии в Тибет англичане трактовали как легитимный ответ на такие акции тибетского правительства, как возврат трех писем Керзона нераспечатанными, игнорирование Соглашения с Цин 1890 г., которое было отвергнуто тибетскими властями.[114] В действительности, под этими надуманными предлогами планировался акт агрессии.

2 февраля 1903 г. российское посольство в Лондоне направило в МИД Великобритании меморандум о том, что российское правительство из надежных источников знает о военной экспедиции англичан в Тибет и обращает внимание на то, что такие действия могут заставить его принять меры самозащиты в регионе.[115] Российская и британская стороны в Лондоне неоднократно обсуждали эту тему. МИД России решил направить в Дарцедо (Кандин) своего эмиссара для контакта с буддийскими властями Тибета и чтобы иметь постоянное наблюдение за отношениями Далай-ламы с пекинскими властями. Кроме того, это дало бы возможность России следить за действиями Англии и Франции в Южном Китае, наблюдать за российскими паломниками, идущими в Тибет, развивать экономические связи с империей Цин. Доржиев предлагал отправить такого представителя под видом паломника в один из монастырей Дарцедо. Им стал Б. Рабданов. В конце 1903 г. он прибыл в Дарцедо. 6 ноября 1903 г. английские власти приказали своему отряду пересечь границу с Тибетом, а уже 8 ноября МИД России запросил об этом информацию от Рабданова. В начале 1904 г. тот сообщил, что в Тибете происходит подготовка к войне, а сами тибетцы из всех европейцев симпатизируют лишь русским. Информацию Рабданов получал от Доржиева, находившегося в Лхасе. В 1905 или 1906 г. Рабданов вернулся в Россию.

20 марта 1903 г. МИД направил российскому послу в Лондоне письмо, в котором, в частности, говорилось, что Россия заинтересована в сохранении статус-кво в Тибете, а если его нарушит Англия, то Россия примет меры не в самом Тибете, а в других частях Азии.[116] После этого состоялись переговоры. Стороны договорились не нарушать статус-кво Тибета, причем Англия обещала не аннексировать его территории. Россия же признала британские особые интересы и «местное доминирование» в Тибете по географическим причинам.


Британский отряд около дворца Потала в Лхасе (Уоддель, 1906).

6 ноября 1903 г. правительство Великобритании отдало приказ о вторжении в Тибет. «Не простое любопытство увидеть “замкнутую страну” заставило вооруженную британскую миссию двинуться к Тибету в декабре 1903 г., а заносчивая враждебность тибетцев, которая казалась нам тем серьезнее благодаря интригам России, желавшей захватить в свои руки главенство в великом политико-религиозном центре.»[117] Российский посол в Лондоне А.К. Бенкендорф был проинформирован, что вторжение связано с «жестоким поведением» тибетцев в отношении британских подданных. В ноябре 1903 г. посол России в Лондоне встречался с королем Эдуардом VII. В числе прочего обсуждались Тибет, Маньчжурия и Персия. Целью англичан было «лучшее понимание» противоречий России и Великобритании: последняя, готовясь к войне с Германией, старалась заранее урегулировать разногласия с будущим союзником.

В декабре 1903 г. английский военный отряд под командованием генерала Д.Р.Л. Макдональда и полковника Ф.Э. Янгхасбенда выступил из Индии в Тибет. К лету 1904 г. он вступил в его центральную часть. В районе Гуру англичане начали переговоры с тибетцами и в это же время открыли огонь по их лагерю. В результате погибли 500 тибетцев, более 300 попали в плен, англичане захватили все оружие. Двигаясь дальше, англичане подавили сопротивление тибетцев в Дзамтенге, Соугханге, Нейине и Гьянцзе. Дзонг (крепость) Гьянцзе был захвачен после артобстрела. Много тибетцев было убито. Командующий дзонгом смог уйти, вернулся с подкреплением и еще два дня пытался взять английский лагерь, потеряв много людей. В это время в Гьянцзе прибыл представитель маньчжурского амбаня. Он сообщил британцам, что амбань готов приехать лично, но не смог этого сделать, поскольку тибетское правительство не предоставляет ему транспортные средства.[118] От Гьянцзе англичане двинулись на Лхасу, преодолевая сопротивление тибетцев. В ущелье Каро-ла британцы, с помощью двух предателей-пастухов, обошли тибетские укрепления и с высоты произвели атаку.

В боях с британцами погибла примерно треть армии тибетцев. Англичане признавали: «Храбрость тибетцев теперь была неоспорима».[119] Или, как пишут в КНР: «Тибетцы героически сопротивлялись британским силам, вписав славную главу в историю борьбы китайского народа против империализма».[120] Правда, китайцы в этой войне не участвовали. В то же время британцы не занимались грабежами, старались избегать разрушений, оказывали помощь раненым тибетцам и даже платили за полученное продовольствие и материалы.

По пути движения британцев цинские представители расклеили объявления, что войну ведут Англия и Тибет, а Китай — друг обеих стран.[121] Этим было признано, что Тибет и империя Цин — отдельные государства. 4 августа 1904 г. британцы вступили в Лхасу. В первый же день их пребывания там амбань Ю Тай посетил Янгхасбенда. Он пообещал снабжать агрессоров продовольствием и оказывать им всяческое содействие как представитель суверенной цинской власти.[122] Амбань убеждал британцев, что тибетцы — невежественные и хвастливые дикари. Он вел уклончивую тактику: сначала затягивал свой выезд в Тибет из Китая, а потом не покидал Лхасу. У англичан сложилось впечатление, что китайцы стремились взаимно ослабить британские и тибетские силы, чтобы восстановить свое собственное положение в Тибете.


Тибетский лама Богдо-гэгэн VIII – последний великий хан
Монголии. Икона, эмаль по металлу (фото: С.Л. Кузьмин).
Позже регент и тибетские чиновники начали переговоры с англичанами. В это время в британский лагерь проник монах и убил двух английских офицеров. Так и не удалось узнать, к какому монастырю он принадлежал. Монах был публично повешен. Во избежание инцидентов англичане взяли в заложники по одному монаху от каждого из «великих монастырей».

Незадолго до этих событий, 30 июля, Далай-лама ХIII покинул столицу и отправился на север. На время своего отсутствия он назначил регентом Ти Ринпоче Гандена — Лобсанга Гьелцена Ламошара.[123] Регенту было поручено вести дела с британцами. Далай-лама направился в Монголию. 27 ноября 1904 г. он прибыл в г. Ургу (нынешний Улан-Батор) — столицу Внешней Монголии, которая тогда была вассалом маньчжурского императора. Там находилась резиденция духовного лидера Внешней Монголии, Богдо-гэгэна VIII Джецундамба-хутухты — одного из высших иерархов северного буддизма. Далай-лама был торжественно встречен властями и многочисленными паломниками, в том числе из Калмыкии и Забайкалья. В Монголии он вступил в переговоры с представителями Николая II. Один из них — известный путешественник П.К. Козлов оставил их детальное описание.[124] Далай-лама прожил в Монголии почти год, надеясь получить поддержку России. Его отношения с монастырями и монахами были очень хорошими.[125] Далай-лама проводил много времени в дебатах по каноническим книгам, объяснял монахам сложные философские вопросы. Он выучил монгольский язык, до конца своей жизни любил одеваться по-монгольски.

В результате происков маньчжурских властей, действовавших по принципу «разделяй и властвуй», возникла видимость конфликта Далай-ламы и Богдо-гэгэна.[126] В действительности же оба иерарха сохраняли нормальные отношения, но вынуждены были скрывать это. Иерархи встречались несколько раз.[127] Содержание этих встреч неизвестно. По свидетельству А.Д. Хитрово, российского пограничного комиссара в Кяхте, Далай-лама, влиятельные монгольские хутухты, гэгэны и князья «бесповоротно решили отделиться от Китая в самостоятельное союзное государство, совершив эту операцию под покровительством и поддержкою России, избежав при этом кровопролития».[128] Возможно, это решение как раз тогда и было принято. Оно было мотивировано тем, что цинское руководство стало нарушать договоренности с Монголией и Тибетом, взяв курс на превращение этих зависимых стран в обычные провинции. Важнейшим компонентом была их китайская (ханьская) колонизация. Этим Пекин надеялся укрепить Цинское государство перед лицом агрессии западных держав.

Захватив Лхасу, англичане начали переговоры с тибетцами. К началу сентября было выработано соглашение. Британцы хотели, чтобы его подписал Далай-лама как суверен Тибета. Амбань и тибетские представители написали Далай-ламе, чтобы он вернулся в Лхасу.[129] Когда стало ясно, что иерарх не вернется, амбань (видимо, не без влияния Янгхасбенда) посоветовал цинскому императору «временно конфисковать чин Далай-ламы», а на его место «назначить» Панчен-ламу. Это противоречило буддийским канонам. Однако абсурдный указ был издан. Несомненно, решение санкционировала Цыси, а не император Цзайтянь: он ничего не решал.

Китайцы расклеили в Лхасе объявление об императорском указе о «низложении» Далай-ламы, но тибетцы его сорвали.[130] Зато после того, как указ был издан, 7 сентября 1904 г. в Лхасе было заключено соглашение с англичанами. Обычно это соглашение называют Лхасской конвенцией. Согласно ему, правительство Тибета признавало границу между Сиккимом и Тибетом, установленную англо-китайским договором 1890 г. и «Правилами» 1893 г., открывало рынки для торговли в трех городах Тибета, выплачивало Великобритании контрибуцию в 500 тыс. фунтов стерлингов, обязалось не позволять иностранным державам вмешиваться в тибетские дела и основывать там концессии.[131] В ст. 9 тибетское правительство обещало без ведома британского правительства «не уступать, не продавать, не сдавать в аренду, не закладывать и не давать иным путем под оккупацию никакую часть своей территории иностранной державе».[132] Британский представитель мог посещать Лхасу. В ст. 5 правительство Тибета обязалось не предоставлять бюджетные средства (товары или деньги) на любых основаниях какой-либо державе или ее представителю.

В соответствии с этой статьей, под понятие иностранной державы подпадала и империя Цин, что нашло свое подтверждение в ст. 3 Англо-цинского соглашения 1906 г. и ст. 6 Соглашения в Симле 1914 г. [133] Маньчжурский амбань, представители Бутана и Непала засвидетельствовали соглашение. Амбань предложил провести церемонию подписания в своей резиденции, но Янгхасбенд и регент предложили зал аудиенций Поталы. Так и решили. Во время подписания в зале находились 200 английских солдат, а сам дворец был окружен войсками и артиллерией. В этом соглашении Тибет рассматривался как отдельное государство. Этот документ был отрицательно воспринят Россией, Германий и, разумеется, цинскими властями. Последние отказались принять соглашение, которое не признавало их власть над Тибетом.

Английские оккупационные войска покинули Лхасу 23 сентября 1904 г., но должны были оставаться в долине Чумби до тех пор, пока не будет выплачена вся контрибуция. 11 ноября генерал-губернатор Индии ратифицировал соглашение, но уменьшил размер контрибуции и сроки ее выплаты.

Вопрос о Тибете был важным пунктом переговоров России с Великобританией. Переговоры дипломатов обеих стран в Лондоне и Петербурге не прекращались во время продвижения отряда Янгхасбенда в Тибет. В апреле 1904 г., уже во время русско-японской войны, Эдуард VII на переговорах с российским посланником А.П. Извольским (будущим министром иностранных дел) выразил желание установить с Россией дружеские отношения.[134] В тибетской политике России были две противоположные линии: стремление не допустить оккупации Тибета британцами и стремление прийти к полюбовному соглашению по Тибету в качестве первого шага к сближению с Великобританией при французском посредничестве, что впоследствии привело к созданию Антанты.[135] Российский МИД занял выжидательную и конъюнктурную позицию с оглядкой на Лондон и Пекин: приоритетом была Европа. С другой стороны, Николай II, военное руководство и общественное мнение России с тревогой восприняли английскую интервенцию в Тибете. Царь тайно направил туда группу калмыков-буддистов. В 1905 г. они посетили Лхасу, встречались с тибетскими властями, иерархами и амбанем.

Под давлением критики Британия пошла на особое соглашение с империей Цин. 27 апреля 1906 г. в Пекине было подписано соглашение, дополнительное к Лхасскому. Оно подразумевало перенос на цинское правительство подписания договоров от имени Тибета, причем империю Цин исключили из «иностранных держав». Теперь уже маньчжурский император в большей степени, чем британское правительство отвечал за целостность Тибета.[136] Тибетское правительство не признало это соглашение как нарушающее отношения «наставник — покровитель» между Далай-ламой и императором. По заключению правительства Тибета, «этот договор не может кем-либо рассматриваться как обязательный».[137]


Цинский указ о "низложении" Далай-ламы XIII, сорванный народом в Лхасе (Уоддель, 1906).

31 августа 1907 г. в Петербурге была подписана «Конвенция между Россией и Великобританией по делам Персии, Афганистана и Тибета». По ней Иран был разделен на сферы влияния, Афганистан признан буферным государством, а в дела Тибета обе державы обязались не вмешиваться. При этом они признали «сюзеренитет» Пекина над Тибетом и обязались сноситься с ним только через Пекин. Так Россия в обмен на призрачные выгоды в Персии и Афганистане отказалась от сближения со страной, важной для нее цивилизационно и геополитически. Зато обе державы решили судьбу Тибета за него и без его участия.

Вторжение британцев в Тибет напугало цинские власти. Они боялись, что англичане, русские и французы получат там новую базу в разваливающейся империи.[138] Маньчжурское правительство выплатило англичанам контрибуцию за Тибет, хотя его власти об этом не просили. Не оказав никакой помощи в отражении агрессии, оно теперь взялось за «освоение» Тибета.[139]

Еще в декабре 1903 г. губернатор провинции Сычуань вместе с некоторыми другими направил императору меморандум, предложив «развивать приграничье Сычуани», то есть Кам.[140] Мерами «развития» должны были стать внедрение земледелия, горного дела и прибытие китайских колонистов. Ведь до начала XX в. в Тибете не было сколько-нибудь значительных китайских колоний.[141] Подавить «упрямство варваров» (то есть местных тибетцев-кочевников) предлагалось вооруженным путем.[142] В начале 1904 г. два сотрудника Сычуаньского бюро шахт прибыли в Батанг и, увидев, что земли здесь плодородные, стали обсуждать перспективы их «развития». Примерно в это время в Батанге остановился и встретился с ними заместитель амбаня Фэн Чуань, ехавший в Чамдо. В результате решили начать «развитие» и выделили небольшое поле. Его стали обрабатывать китайцы.

Под впечатлением вступления Янгхасбенда в Лхасу цинский двор решил установить свою власть в районе Ньяронг, подчинявшемся тибетскому правительству. Распоряжения об этом поступили к амбаню в Лхасе и заместителю амбаня, находившемуся в Батанге. Ситуация там стала накаляться: приведенные заместителем амбаня отряды тренировались по невиданной ранее иностранной системе, китайцы распахивали все больше земли, в Батанге открылась французская католическая миссия, прошел слух о грядущем выселении всех тибетских чиновников.

Весной 1905 г. началось восстание. Оно было направлено против иностранной экспансии — и китайской, и западной. Хотя очагами были монастыри, оно охватило все слои тибетского населения, поскольку из каждой семьи кто-то был монахом. Фэн Чуань и еще несколько человек были убиты, католическая миссия разорена.[143] Использовав это как предлог, в середине лета 1905 г. в Батанг вступила армия генерала-мусульманина Ма Вэйчи из Сычуани. Через два месяца к нему присоединились войска китайского генерала Чжао Эрфэна численностью 7500 чел. Были казнены 322 монаха.[144] Ма вернулся в Сычуань, а Чжао остался в Каме. Он контролировал только Батанг и Литанг. Население относилось к интервентам враждебно, восстание ширилось. Чтобы подавить его, Чжао делал карательные рейды. Они сопровождались разрушениями, грабежами, массовыми репрессиями и убийствами тибетцев.[145] Было убито 1317 чел., в основном монахов, разрушено полностью или частично шесть монастырей, металлические предметы культа переплавлены в монету. За жестокость тибетцы назвали этого генерала «Чжао-мясник».[146]

Чжао Эрфэн не только поощрял заселение Кама китайцами. Он старался китаизировать тибетцев. Названия их населенных пунктов заменяли на китайские.[147] В 1906 г. генерал обнародовал 43 правила для Батанга. Жителям было приказано одеваться и говорить по-китайски, следовать конфуцианству, жить по китайским законам, брать китайские фамилии, делать китайские прически, хоронить родителей по китайскому обычаю и т.п.[148] Китайцев из Сычуани призывали переселяться на «свободные» земли Восточного Тибета.[149] В 1907 г. войска Чжао Эрфэна конфисковали у тибетцев южного Кама тысячи партий зерна. К концу 1907 — началу 1908 г. тибетские администрации на оккупированных территориях были заменены китайскими военными властями.[150] Прежняя административная система в Каме была ликвидирована. Таковы были плоды новой цинской политики — превращения «внешних» стран в колонии.

В апреле 1908 г., в развитие Соглашения 1906 г., в Калькутте были подписаны «Правила торговли с Тибетом», по которым Пекин брал на себя полицейскую службу на рынках и торговых путях. По донесению российского эмиссара Я.И. Коростовца в МИД, после этого пекинская администрация стала изыскивать способы общеимперского управления в Тибете.[151] Пекин решил разделить там власть: за Далай-ламой оставить лишь дела религии, а все административные вопросы — за маньчжурами.[152] Иностранных представителей в Пекине проинформировали, что все дипломатические вопросы по Тибету теперь надо решать с пекинским правительством, а соглашения, заключенные без его участия, недействительны. В том же году Чжао Эрфэна назначили верховным комиссаром по пограничным делам и вторым амбанем в Лхасе. Генерал решил создать региональное правительство в Чамдо и совершить поход на тибетскую столицу.[153] Цинское правительство объясняло это необходимостью полицейской охраны дорог и даже попросило англичан пропустить войска через Индию, но получило отказ.[154] Далай-лама попросил срочной помощи у Великобритании, России, Франции, Японии и Непала. Единственным результатом стал неэффективный британский протест Пекину.

Сочувствие императора Николая II, военных и российской общественности оказалось недостаточным не только для приезда Далай-ламы в Россию или вооруженной помощи Тибету, но даже для посылки казачьего эскорта первоиерарху. Все это блокировал российский МИД.[155] Он ввязался в сложную дипломатическую игру с противниками независимости Тибета. Нежелание МИДа навлечь гнев Лондона и Пекина оказалось сильнее выгод, которые могла получить Россия в Центральной Азии. Итак, маньчжурское правительство добилось своего: Далай-ламе ХIII пришлось возвращаться из Монголии через Китай. В 1906 г. он переехал из Халхи в Кукунор, а затем проследовал через Сиань в Пекин.

На железнодорожном вокзале его встречали министры внутренних и иностранных дел, а также мэр Пекина.[156] Далай-лама остановился в монастыре Хуансы. 27 сентября 1908 г. ему устроили торжественный прием, но он отличался от того, что было раньше. Цыси санкционировала ритуал коленопреклонения Далай-ламы перед ней.[157] Затем в день рождения Цыси, согласно придворным записям, весь ее двор, Далай-лама и император отбили ей земной поклон. В честь Далай-ламы в Пекине был дан роскошный прием, на котором Цыси особенно понравились ритуальные буддийские танцы с чтением из священных книг.[158] Далай-ламе «вернули» титул «Великий, Благой, Самосущий Будда» — правда, еще «Верный и Покорный».[159] На переговорах он потребовал удалить из Кама цинские войска и чиновников и подчеркнул, что отношения Цинского государства с Тибетом всегда основывались на религиозном покровительстве и взаимопомощи. Цыси заверила, что прежние отношения не будут изменены, но министр иностранных дел выразил недовольство тем, что Далай-лама настаивает на одних религиозных отношениях.[160] Достигли договоренности о сокращении цинских войск и чиновников в Каме.

Эти эпизоды показывают интересную особенность бывшей наложницы и ее двора, где крайняя суеверность входила в противоречие с буддизмом и конфуцианством. Цыси часто сравнивала себя с богиней милосердия Гуаньинь, которая ассоциируется с бодхисаттвой Авалокитешварой, эманацией которого является Далай-лама. При этом вдовствующая императрица любила, чтобы придворные именовали ее «почтенной Буддой» и подобными эпитетами.[161] Все это не мешало «лишать чина» Далай-ламу, «назначать» Панчен-ламу, санкционировать унизительную церемонию и «возвращение чина», грубо нарушать главные буддийские заповеди и т.д. В то же время законный император Цинского государства, фактически, жил под домашним арестом и подвергался публичным унижениям.

15 ноября скончалась Цыси — на следующий день после императора Цзайтяня, отравленного ею.[162] Далай-лама провел в пекинском монастыре Юнхэгун посмертные ритуалы для обоих, а затем присутствовал на церемонии возведения на трон последнего маньчжурского императора Пуи (девиз правления — Сюань-тун).[163] В Пекине Далай-лама постарался завязать отношения с представителями Великобритании, Франции, Германии, США и Японии. Китайские чиновники, не считаясь с приличиями, делали все, чтобы помешать этому.
В конце 1908 г. Далай-лама переехал в монастырь Кумбум в Амдо. В ноябре–декабре он получил письмо от тибетских властей, в котором его просили вернуться в Лхасу. А в 1909 г. из Чамдо в Тибет выступила новая цинская армия под предлогом охраны торговых центров, предусмотренной «Правилами» 1908 г.[164] У солдат не было провианта. Примерно каждые 15 миль они грабили местных жителей. В сентябре того же года амбань Лянь Юй опубликовал прокламацию, что Тибет более 200 лет был цинской колонией. В ноябре Чжао Эрфэн посоветовал пекинским властям поскорее сделать из Тибета обычную провинцию.[165] В 1910 г. он предложил превратить территорию от Дацзяньлу (Дарцедо) до Конгпо Гьемды (120 миль восточнее Лхасы) в новую провинцию Цинского государства — фактически, в китайскую колонию. Реализации этого решения помешала Синьхайская революция, но через четверть века из этих земель создали провинцию Сикан («Западный Кам»).


Потала (фото: С.Л. Кузьмин).

В декабре 1909 г. Далай-лама вернулся в Лхасу. В связи с угрозой вторжения Чжао Эрфэна, он вступил в переговоры с амбанем. Заместитель амбаня заверил его, что войска будут рассредоточены для охраны торговых центров и не будут вмешиваться во внутренние дела Тибета. Общая численность солдат не должна была превысить 1 тыс. чел.[166] Однако в письменном обязательстве, присланном на следующий день, оказались лишь общие уверения амбаня. В феврале 1910 г. в Лхасу прибыл цинский авангард в 2700 солдат. Далай-лама вновь бежал — на сей раз в Индию. Узнав об этом, амбань Лянь Юй послал погоню, приказав доставить ему голову иерарха. Но тибетцы смогли задержать китайских солдат, и Далай-лама ушел в Индию. Китайские солдаты застрелили нескольких человек, обстреляли Джокханг и Поталу,[167] забрали собственность Далай-ламы из Поталы и Норбулингки, казну тибетского правительства. Были захвачены склады оружия в Лхасе, фабрики по производству монет и боеприпасов. Дома министров, бежавших с Далай-ламой, время от времени грабили.

25 февраля 1910 г. от имени цинского императора был издан указ, которым Далай-ламу уже второй раз «лишали звания» за бегство из Лхасы, неблагодарность, неповиновение императору и подстрекательство тибетцев к сопротивлению.[168] В указе отмечали, что цинские солдаты посланы в Тибет для водворения спокойствия и охраны открытых для торговли пунктов, амбаню было приказано как можно скорее отыскать нескольких обладающих чудодейственными признаками мальчиков, провести жеребьевку из Золотой вазы и представить доклад с ходатайством о разрешении избраннику распространять буддизм. Как видим, этот указ, как и ранее изданный при Цыси, нарушал отношения «наставник — покровитель» между Далай-ламой и маньчжурской династией и представлял профанацию религиозных традиций. Но и его нельзя считать волей императора: правила регентша Лунъюй, а малолетний император Пуи ничего не решал.
Вскоре после опубликования указа российский посланник в Пекине сделал представление цинскому правительству, в котором призвал его воздержаться от поспешных шагов в отношении буддизма и Далай-ламы, духовного лидера буддистов России.[169] В ответ управляющий Вайцзюйбу (МИД) извещал, что «разжалование» и «лишение сана» касается лично Далай-ламы и не имеет отношения к буддизму и российским буддистам.

В Лхасу приехал Панчен-лама IX. Он стал выполнять некоторые функции Далай-ламы, но отказался от незаконного предложения стать регентом Тибета. Всю власть в Лхасе узурпировали цинские генералы. Теперь пекинское правительство объявило вассалами своей империи Непал и Бутан, а на Тибет предъявило суверенные права: якобы стадия сюзеренитета уже прошла.[170] Далай-лама и его министры отвергали эти притязания. Великобритания, Непал, Бутан и Сикким направили цинскому правительству протесты.

Тибетцы не подчинились цинским наместникам. Они стали посылать налоги не в Лхасу, а в Дарджилинг, где был Далай-лама. Тогда вдоль границы появились цинские караулы, которые стали обыскивать всех, кто ехал в Индию. На востоке и юге Тибета росло сопротивление. Цинским властям пришлось начать переговоры. Они предложили Далай-ламе вернуться и принять духовное руководство, но получили отказ.[171] Далай-лама написал уполномоченному Ло Дитаю письмо, в котором объяснял причины своего отъезда в Индию: «Поскольку Император сделал все, что рекомендовал маньчжурский амбань в Лхасе, без принятия во внимание того, что Тибет является независимым государством, и без учета религиозных отношений между нашими странами, я понял, что нет смысла в моих дальнейших непосредственных переговорах с Китаем. Я утратил доверие к Китаю и понял, что никакого решения не будет найдено посредством консультаций с этой страной Отныне Тибет и Китай не могут иметь те же отношения, какие существовали между ними прежде».[172]

В 1910 г. Далай-лама ХIII из Дарджилинга ездил в Калькутту, чтобы напомнить Великобритании о ее обязательствах по Лхасскому соглашению 1904 г.[173] Несмотря на препятствия со стороны британских властей, иерарх продолжал попытки контактов с Россией, от которой надеялся получить поддержку. В 1910 г. он встретился с русским востоковедом Ф.И. Щербатским, в 1912 г. — с русским генеральным консулом в Калькутте Б.К. Арсеньевым. Последний передал Далай-ламе письмо Николая II, составленное в общих выражениях.[174] Царь, в частности, писал о согласии между Россией и Великобританией по тибетскому вопросу. Кроме того, из письма явствует, что обе страны не признают «разжалования» Далай-ламы официальным Пекином.

Однако сочувствие царя тибетцам и хлопоты Доржиева в Петербурге оказались недостаточными, как и раньше. В 1906–1910 гг. министром иностранных дел России был англофил А.П. Извольский. Теперь его сменил другой англофил — С.Д. Сазонов. Нараставшие разногласия с объективным союзником — Германией все больше втягивали Россию в альянс с объективным соперником — Великобританией. С точки зрения геополитики, этот альянс был выгоден Британии, но не России и Германии: столкновение двух континентальных держав ослабляло их позиции и усиливало островные империи — Британию и США. В самой России нарастало революционное движение, разрушавшее страну изнутри. Так что Далай-лама не смог ни получить поддержки России, ни поехать для переговоров в Европу.

***
В период правления маньчжурской династии высшие ламы Тибета интегрировали свою страну. Их отношения с императорами по принципу «наставник — покровитель» препятствовали превращению Тибета в провинцию Цинской империи. Используя ослабление Цинского государства во второй половине XIX — начале ХХ в., Великобритания военным путем «открыла» Тибет и спровоцировала экспансию Пекина. «Невмешательство» последнего при английской агрессии в Тибете в 1903–1904 гг. было связано со слабостью империи Цин. Заключая с третьими странами за спиной Тибета соглашения, в которых его статус неверно трактовался в европейских терминах, Великобритания заложила основу для последующих претензий Китая на суверенитет над этой страной. Ч. Белл справедливо отмечал, что «войдя в [Тибет], а потом снова выйдя, мы сбили с ног и оставили тибетцев, чтобы их пинал первый пришедший».[175] Первыми пришли маньчжуры. Но законные власти Тибета не признавали их сюзеренитет. Их надежды на помощь России не оправдались. После прихода в МИД С.Д. Сазонова Россия отошла от прежних договоренностей с Великобританией, с тем чтобы передать в ее руки свободу действий в Тибете.[176] Из-за геополитических просчетов МИДа России контакты Российской империи с Тибетом ограничились чисто религиозными вопросами, и он был признан английской сферой влияния.

Незадолго до краха империи Цин политика ее правительства изменилась. Пытаясь противостоять экспансии европейцев, гибнущая династия решила превратить бывшие зависимые страны в «приграничные» провинции собственно Китая. Зависимые народы (тибетцев, монголов и др.) стали превращать в обычных подданных, а их земли — в китайские колонии. Это ускорило крах маньчжурской монархии, революцию и развал империи. Жестокости цинских солдат в Тибете, аннексия части территории и попытки «смещения» и «назначения» Далай-ламы привели к прекращению отношений «наставник — покровитель». Сделали это не сами императоры (которые тогда не имели власти), а реально правившие страной вдовствующая императрица Цыси и регентша Лунъюй. Это означало полный разрыв прежних отношений империи Цин и Тибета.



[87] Шакабпа, 2003.
[88] Туччи, 2004.
[89] Кычанов, Мельниченко, 2005.
[90] Tibet and Manchu, 2008, p.65.
[91] Кычанов, Мельниченко, 2005.
[92] См., напр., Сидихменов, 1985.
[93] Выяснена причина смерти Гуансюя...
[94] Van Walt, 1987.
[95] Smith, 1996, p.141.
[96] Рокхиль, 1901; Уоддель А. 1906.
[97] Шакабпа, 2003.
[98] Леонтьев, 1956.
[99] Шакабпа, 2003.
[100] Van Walt, 1987.
[101] Кулешов, 1992; Шакабпа, 2003.
[102] Уоддель, 1906.
[103] Шакабпа, 2003.
[104] См., напр., Уоддель, 1906.
[105] Уоддель, 1906.
[106] Кычанов, Мельниченко, 2005.
[107] Напр., Янгхасбенд, 1893, с. 183–215.
[108] Van Walt, 1987.
[109] Англо-русский вопрос, 1891, с. 151.
[110] См. автобиографию: Доржиев, 2003.
[111] Bell, 1992, p.62.
[112] Shaumian, 2000.
[113] Shaumian, 2000.
[114] Shaumian, 2000.
[115] Shaumian, 2000.
[116] Shaumian, 2000.
[117] Уоддель, 1906, с. 37–49.
[118] Шакабпа, 2003, с. 225.
[119] Уоддель, 1906, с. 203.
[120] Ran, 1991, p.1–2.
[121] Уоддель, 1906, с. 195.
[122] Уоддель, 1906, с. 248–249.
[123] Шакабпа, 2003, с. 227.
[124] Козлов, 2004.
[125] Laird, 2006, p.225.
[126] Подробнее см.: Кузьмин, Оюунчимэг, 2009, с. 59–64.
[127] Бадарчи, Дугарсурэн, 2000, с.37.
[128] Белов, 1996, с. 138.
[129] Shaumian, 2000.
[130] Текст см.: Уоддель, 1906, с. 342.
[131] Уоддель, 1906; Кычанов, Мельниченко, 2005.
[132] Van Walt, 1987, p.35.
[133] Шакабпа, 2003.
[134] Shaumian, 2000.
[135] Андреев, 2006а.
[136] Lamb, 1966, p.301 — цит. по: Van Walt, 1987, p.38.
[137] Political & Secret files of the India Office, London/10/147, Bell to Government of India, 16 May 1910, Inclosure Tsongdu to Bell — цит. по: Van Walt, 1987, p.38.
[138] Van Walt, 1987.
[139] Кычанов, Савицкий, 1975.
[140] Sperling, 2003, p.70.
[141] Козлов, 1947.
[142] Sperling, 2003, p.70.
[143] Sperling, 2003, p.73–75.
[144] Шакабпа, 2003, с. 237.
[145] Леонтьев, 1956.
[146] Шакабпа, 2003, с. 238–239.
[147] Kolmas, 1967.
[148] Kolmas, 1967; Sperling, 2003.
[149] Кычанов, Мельниченко, 2005.
[150] Shaumian, 2000.
[151] Белов, 2005.
[152] Shaumian, 2000.
[153] Шакабпа, 2003, с. 238.
[154] Van Walt, 1987.
[155] Андреев, 2006а, с. 420.
[156] Шакабпа, 2003.
[157] Smith, 1996, p.166; Андреев, 2006а.
[158] Сидихменов, 1985, с. 256.
[159] Андреев, 2006а.
[160] Шакабпа, 2003.
[161] Сидихменов, 1985.
[162] Выяснена причина смерти Гуансюя...
[163] Smith, 1996, p.167.
[164] Шакабпа, 2003.
[165] Shaumian, 2000.
[166] Van Walt, 1987.
[167] Шакабпа, 2003.
[168] Текст см.: Белов, 2005, с. 135–137.
[169] Белов, 2005, с. 143.
[170] Bell, 1992, p.114.
[171] Van Walt, 1987.
[172] Шакабпа, 2003, с. 249–250.
[173] Шакабпа, 2003.
[174] Текст см.: Белов, 2005, с. 166–167.
[175] Van Walt, 1987, p.39.
[176] Андреев, 2006а.


C.Л. Кузьмин «Скрытый Тибет»: вернуться к оглавлению