Не забывайте об Устуу-Хурээ!

Идею восстановления храма Устуу-Хурээ переоценить трудно. Храм действительно имеет очень большое значение для жителей Даа кожууна - Сут-Хольского, Дзун-Хемчикского, Овюрского, Бай-Тайгинского, Монгун-Тайгинского, Барун-Хемчикского, Чаа-Хольского, Улуг-Хемского кожуунов. Храм Устуу-Хурээ и вообще все, что связано с ним, в памяти старших поколений остался как воспоминание о самой большой святыне. Очевидцев и свидетелей расцвета храма осталось не так уж много, все это — результат длительного коммунистического тоталитарного режима. Те мальчики, которые поступали туда монахами именно в годы расцвета Устуу-Хурээ, перед разрушением храма тоже давно покинули этот мир, так что почти никого не осталось.


... Отец моей жены Софьи еще мальчиком поступил в хуураки, но продержался там только несколько месяцев: его отправили обратно домой потому, что он был непослушным и очень бойким. Храм был привилегированным местом, и не все имели возможность там учиться: принимались усидчивые и талантливые дети.

Я знаю историю этого храма через рассказы моей матери, а моей матери рассказала ее бабушка, моя прабабушка. Звали ее Кок-Кадай. Бог наградил ее очень высоким ростом, у нее были светлые волосы, она была невесткой Дарган-хелина, он получил сан хелина после того, как провел годы учебы в Алдыы-Хурээ. Если помните, это тот самый кузнец, который оковал черным железом гроб Хайдыпа угер-даа, который, объединив Даа кожуун, слыл в Туве очень влиятельным правителем. Так вот, когда Хайдып нойон умер, ламы провели службу, а потом тибетским буддийским гаданием определили, кто должен оковать его гроб, и где он должен быть похоронен. Выбор пал на место, где жил кузнец по имени Дарган-Хелин. Оковав гроб Хайдыпа угер-даа, он вошел в историю. Кстати, в то время на Хемчике было много кузнецов, но почему выбор пал именно на него, никто сейчас точно сказать не может.

Хайдып угер-даа был знаменит тем, что впервые в истории Тувы объединил разрозненные кожууны в единый Даа кожуун. Конечно, объединение проходило долго и не всегда просто: где-то путем переговоров, где-то с помощью силы, а где-то — подкупами. Тем не менее, объединение этих кожуунов в один имело для Тувы очень важное историческое значение. Потому что до того времени Тува была разделена на девять больших кожуунов. Правление осуществлялось и исходило от Монголии настоятелями больших храмов, это были так называемые нойоны, наместники. Вообще сказать, влияние монголов на все сферы жизни тувинцев было весьма активным. В такое неспокойное время именно Хайдып нойон сумел объединить тувинцев многих кожуунов, и впервые именно тувинец стал правителем такою серьезного территориального объединения. Со временем вся эта территория стала управляться самими тувинцами, что позволяло оценить ситуацию как национально-освободительное движение. Хайдып угер-даа, как умный чеповек, естествоенно, понимал, что для того, чтобы объединить людей, прежде всего нужна идея, на которую нанижется все остальное. Вот этой идеей и стало строительство нового храма Устуу-Хурээ, который со временем стал венцом буддистского зодчества. По рассказам моей прабабушки, Хайдып нойон выкупил себе шарик. Купить красный шарик и павлинье перо на шапку означало по тем временам иметь право на независимое управление кожууном. Он лично был в ставке монгольского правителя в Улясутае. Как ему удавалось все уладить и скольких усилий ему стоило выкупить право владеть землей, почти целой половиной Тувы, богатой ресурсами, пастбищами, пушниной и прочим, до сих пор остается загадкой истории. Я думаю, что не только материальная сторона, обычные деньги сыграли роль во время этих политических торгов, не меньшую роль сыграла харизматичность его личности, его дальновидность - Хайдып действительно был незаурядным человеком!

В те далекие времена, во времена объединения, например, еще не было города Чадана, но нужен был центр, столица, а был только храм Алдыы-Хурээ. Вот и было решено в честь объединения кожуунов построить самый большой, богатый и самый современный по тем временам храм. Вокруг этого храма и образовался город Чадан с шестью десятками юрт. Там жил служивый люд: плотники, ремесленники, специально приглашенные из Монголии и Китая, кузнецы, шорники, пастухи, доярки и прочие. Храм владел огромным количеством коров, лошадей. Вообще-то, «чадан» — это искаженное название города. Как-то англичанин Варрутерс, который первый раз побывал в этих местах, писал об увиденных поселениях так: «Два хурээ есть дже-дан» на манер китайского произношения. На самом же деле все объясняется гораздо проще: «Чызаан», от слова «чизе», что в переводе на русский язык означает «опись храма» (хурээнин чизези). Со временем он стал городом-столицей, там уже бойко торговали, решались политические вопросы.

Никто не знает, как так получилось, что монголы могли допустить строительство храма тувинцами, но так было. Моя прабабушка рассказывала, что им удалось перескочить через головы, которые имели решающее право голоса, то есть через Богдо гэгэна, монгольского правителя. А как? Просто отправили очень большой дар Далай-ламе в Хасут прямо в Тибет. В качестве подарка принял он от тувинцев семь видов домашнего скота, ровно по тысяче голов: коз, овец, коров, сарлыков, лошадей, верблюдов, оленей. Также были отправлены для Далай-ламы «головы» лошади из чистого золота («аът бажы алдын»), волка из серебра («бору бажы монгун»). Их изготовили лучшие ювелирные мастера. Не поскупились тувинцы и на дары тайги, такие, как струя кабарги и желчь медведя. После всего этого от Далай-ламы в Гандан хурээ пришло указание: пусть в Даа кожууне построят тувинский храм, настоятелем храма будет тувинец и нойон — тоже тувинец. Я сейчас представляю, чего стоило тувинскому народу такое завоевание независимости.
По указанию Далай-ламы, Богдо гэгэн сам должен был определить место строительства храма. Первый приезд Богдо гэгэна в 1905 году в Туву в памяти стариков остался самым ярким событием. Бабушка тоже была свидетелем этого события.

Когда он переходил перевал Адар-Тош, молва уже разнесла весть о его скором приезде. С Адар-Тоша дорога долгая, поэтому караван Богдо гэгэна остановился отдохнуть рядом с аржааном, источником. Побыли они там около часа, чай попили, передохнули. С тех пор этот аржаан назвали Кегээн-Булак, то есть аржаан Богдо гэгэна. Бабушка видела, что когда караван проезжал, люди падали и не смели поднять глаз. Караван двигался с большой скоростью, лошади неслись галопом и их часто меняли. Богдо гзгэн сам сидел в паланкине, - с четырех сторон ручки паланкина, сидя на своих лошадях, держали огромные парни таким образом, что восемь человек были спереди и восемь - сзади. Это было восхитительное зрелище! Такой величественности и мощи тогда еще никто не видел. Караван, не останавливаясь, дошел до берега Хемчика. В конце июня Хемчик сильно поднимается, и вода становится красной, как говорят в народе – «Кызыл божа». В такую пору трудно перейти Хемчик даже на лошадях. Ламы остановились на время, стали читать сутры. После чтения встали и перешли Хемчик.

Для простого народа все это было фантастическим зрелищем, нереальным событием, многих оно повергло в шок. Ведь разлившийся Хемчик непредсказуем. Ламы же, перейдя реку, поскакали в сторону Кызыл-Тайги. У подножия горы сели и развели большой костер, затем провели службу «Сан салыр». Эту службу моя прабабушка трактует так (вообще, эта версия среди сут-хольцев очень сильна до сих пор): «Богдо гэгэн во время службы вызвал дух Кызыл-Тайги и спросил у него разрешения на строительство. Еще до того местные нойоны тоже хотели строить храм рядом с Кызыл-Тайгой на левом берегу реки Хемчик. Богдо гэгэн после службы вновь перешел реку. Почему это произошло? Богдо гэгэн вообще общается с духами мест. Это его прерогатива. Он отличался тем, что среди лидеров буддизма чаще общался не с людьми, а с духами мест. После переговоров с духом Кызыл-Тайги дух вдруг заговорил голосом молодой девушки: «Я — храм, Кызыл-Тайга - храм. Здесь других храмов не должно быть. Если ты хочешь построить храм, строй там (указал место, где сейчас храм Устуу-Хурээ), и этот храм я должна видеть каждый день, и он должен быть у меня на виду».

Таким образом и было определено место строительство нового храма. Самое удивительное, что наверху Устуу-Хурээ, если подняться на самую верхнюю точку храма, с этого места прекрасно видно девять вершин Тувы. А если на 500 метров отойти в сторону, то стразу же теряется одна вершина, потому что ее заслоняют близлежащие горы. Именно там точнейшее место. Если в наши дни попытаться повторить то, что было сделано когда-то при выборе места для строительства храма, то для этого потребуются сотни точнейших фотографий, причем из космоса. Понадобятся услуги первоклассных топографов и многое другое, что предусмотрено современными технологиями для того, чтобы найти место, откуда видно девять вершин Тувы — Танды, Бай-Тайга, Монгун-Тайга, Кошкарлыг-сыны, Кулун-дужер, Кижи-унмес, Кызыл-Тайга, Буура, Бора-Тайга. Как и с помощью чего это было сделано тогда, остается загадкой. Но место это не случайное даже в географическом плане, поэтому к Устуу-Хурээ святое отношение.

Богдо гэгэн, показав место строительства храма, отправил в Даа кожуун из Тибета Кунтан Римпоче, который по тем временам являлся выдающимся строителем храмов. Его перерождение уже нашли, ему сейчас пять-шесть лет. Благодаря таланту этого человека построено очень много известных буддистских храмов в Азии. Даже если посмотреть на толщину стен храма, то возникает закономерный вопрос, как и из чего они сделаны? Несмотря на то, что отопления в то время не было, в лютый мороз в храме было тепло, а в жару — прохладно. Это уникальное сооружение. Этот храм отличается от многих храмов Тибета, Индии. Морозы у нас сильные, поэтому он рассчитал на наши климатические условия. Строительные материалы для его строительства собирали по всей территории. И стар и млад принимали участие в сборе материалов. Например, овээчи (багульник) собирали не только в Чадане, но и в верховьях Ишкина, Кижи-Унмес, Кызыл-Тайги - по всему Хемчику. Сейчас уже известен состав раствора, но как он готовился, по какой технологии, до сих пор остается тайной - знает только один Кунтан ринпоче. Конечно, современная наука в наши дни с помощью компьютерных технологий может вычислить и выяснить состав строительных материалов, но никакая наука и никакие технологии не смогут заменить молитв и той веры, с которой воздвигался храм. Люди работали с верой, которая способна творить чудеса, которые раскрываются только истинно верующему человеку. Эта святыня является поистине чудотворным местом, ибо в здание храма вкладывались не только материальные ресурсы, но и духовные посылы всего тувинского народа Сюда вложены надежды, чаяния и вера всего народа. Это красивая история, святая история нашего народа. А сейчас слабостью нашего поколения является то, что у нас, к сожалению, не сохранилось святого отношения к своей истории. Нами сейчас правит финансовый расчет, материалистический подход, сила. Хаидып утер-даа тогда настаивал, чтобы вся знать тоже принимала непосредственное участие в строительстве храма Он слыл большим приверженцем буддизма, знал и чтил закон кармы, поэтому он хотел, чтобы все его подданные нарабатывали свои положительные кармы. И люди охотно работали.

Строительство Устуу-Хурээ длилось в течение с двух половиной лет. Первым и единстиенным настоятелем Устуу-Хурээ был Лопсан Чамзы камбы. Когда начались времена репрессий, в живых остались 30 лам, потом 10, в конце остался только один, и найти с ним контакт было весьма трудным делом. Коммунисты к нему долго подбирались, а когда нашли, приехали два красноармейца, и, арестовав, увезли. На перевале Чамзы камбы попросил остановиться по нужде. Когда они остановились в Адар-Тоше, арестованный сел в позу для медитации и сказал, что пусть они что хотят, то и делают, он не сдвинется с места. Бойцы, переговорив, расстреляли Чамзы камбы. Этой же ночью его тело забрали араты из близлежащих аалов, которые видели, как его конвоировали и слышали выстрелы.

Когда-то в двадцатые годы Хяйдып угер-даа хотел опоясять храм Устуу-Хурээ 108 субурганами по примеру монгольскою храма в Хар-Харине. Но так вышло, что он не успел претворить в жизнь свою мечту. А когда умер, в его честь построили субурган около храма, таким образом, подданные сочли должным отдать дань уважения памяти основателя храма Устуу-Хурээ. Отрадно, что сейчас этот вариант имеет реальные шансы на претворение в жизнь. Постановлением Правительства Республики Тыва, принятым в этом году, вокруг храма будет построено 108 субурганов. На сегодняшний день Устуу-Хурээ находится в реестре российских памятников культуры, а также занесен в реестр храмов буддизма В Индии, в Гоман дацане все знают об этом храме и ждут его восстановления. Так что если мы восстановим этот храм, он вновь будет иметь то значение, которое имел когда-то, потому что его считают одним из чудес буддизма, как Непальскую ступу. А вот в чем его отличие от других храмов, никто не знает. И почему к этому храму такое внимание среди буддистов всего мира, наше поколение тоже не знает, как это ни прискорбно. Так что фестиваль, который мы проводим вот уже двенадцатый раз, является промежуточным звеном великого дела - восстановления храма Усгуу-Хурээ. Через фестиваль мы привлекаем внимание не только общественности республики, но и всей России, а также всего мира. Каждый год фестиваль, словно колокол, разносит по всему миру наши слона и песни. «Не забывайте об Устуу-Хурээ! Устуу-Хурээ жив! Он есть!»


Игорь ДУЛУШ
Устуу-Хурээ