Татьяна Бернюкевич: «Буддизм – народная религия»

О том, как Агинский дацан повлиял на российскую культуру, почему люди идут к лекарям и астрологам, и нужно ли строительство дацанов и ступ в Забайкалье – интервью ИА «Чита.Ру» с кандидатом философских наук, профессором ЧитГУ Татьяной Бернюкевич.


- Недавно в духовной жизни буддистов Забайкалья произошло значимое событие – состоялось открытие дацана…

- Конечно, открытие дацана – это явление очень значимое с точки зрения развития буддизма и буддийской культуры. И в определённой мере – это восстановление исторической справедливости. Многие из нас знают о драматической судьбе Читинского дацана-музея. Огромные силы были положены на то, чтобы его построить как со стороны буддистов, так и со стороны Русского географического общества. К сожалению, политическая ситуация тогда была такова, что дацан не смог долго просуществовать.

Строительство дацана – это, прежде всего, выражение потребности верующих. По улице Журавлёва есть представительство Агинского дацана. Я нередко там бываю, в том числе и во время молебнов. Там всегда много людей, особенно по выходным дням и во время буддийских праздников. Кстати, можно заметить, что примерно 30-40% приходящих в дацан – это русские. Буддизм даже в рамках нашего региона вполне полиэтничен, как любая мировая религия.

- Можно ли с научной точки зрения объяснить, почему люди, не будучи буддистами, ходят к буддийским астрологам и лекарям?

- Вероятно, это можно объяснить исходя из анализа современных антропологических проблем. Человеку в очень нестабильное время – когда мы получаем все блага цивилизации, но в то же время ощущаем свою неустойчивость в изменяющемся мире – нужна точка опоры. Это одна из причин обращения к религии и к буддизму, в частности. В буддизме присутствует особое внимание к конкретным человеческим бедам и проблемам. Принцип сострадания – он не абстрактен, а сугубо индивидуален. Если ты болеешь, то ты идёшь за помощью к лекарю, если у тебя какие-то сложности, причины которых для тебя не ясны, или тебе важно знать, какие события тебя ждут, то ты идёшь к астрологу. Это ощущение, что помогают именно тебе – особенно притягательно. Конечно, буддизм как развитая религиозная система иерархичен. В нём есть своя тонкая метафизика, сложная догматика. А есть уровень религиозной практики, так называемой народной религии, которая охватывает широкий круг людей и придает им уверенность и силы, чтобы жить в этом сложном мире.

- Всё это свидетельствует о восстановлении религии в нашем крае?

- Потери в религиозной культуре было не только в нашем крае, но и в целом в стране. Восстанавливаться религиозная жизнь стала в 40-50-х годах XX века. И то очень осторожно… Именно в это время были открыт Иволгинский дацан. Снова начал действовать закрытый в 30-е годы Агинский дацан.

Конечно, ситуация разительно меняется - сейчас виден интерес не только к буддизму как к таковому, но и к традиционной культуре вообще. И у бурят, и у русских – это не только интерес к родной культуре, но к культуре тех, с кем прожито рядом столько лет. Это новый этап и в развитии культур, и в их взаимодействии в нашем регионе. И очень бы хотелось, чтобы он был наполнен обновлённым содержанием, но в то же время сохранил лучшие традиции открытости, доброжелательности и желания помочь.

- Как сами буддисты относятся к таким событиям?

- На мой взгляд, к сохранению и восстановлению религиозных традиций буддисты нашего региона относятся очень серьёзно. И, к слову, в Агинском - по праву считающемся одним из центров буддийской культуры не только в Забайкалье, но и в России в целом, например, уважение и забота проявляются и в отношение к другим религиям и культурам. Яркий пример – реставрация православной церкви в Агинском.

У жителей Агинского округа есть особый интерес к изучению культуры. Так, в этом году на международной конференции «Доржиевские чтения» среди докладов известных сегодня учёных-буддологов очень ярко звучали доклады членов местного краеведческого кружка, которым порой удаётся найти интересные материалы. На мой взгляд, эти частные примеры – свидетельство того, что при современной глобализации существует и встречное движение – культурной самоидентификации. При этом мы не возвращаемся к чему-то архаическому, а имеем возможность интегрироваться в современный мир, сохраняя культурную самобытность.

Думаю, то же можно сказать и в отношении возрождения православной культуры. В последнее время мы наблюдаем устойчивый интерес к религии. На фоне этого интереса возникают и дискуссии об отношениях науки и религии. Честно говоря, я не вижу здесь почвы для рассуждений об их конфликте. У каждого есть своя, скажем так, сфера деятельности, и не нужно конфликтовать, а нужно вступать в диалог.

- По вашему мнению, повлияло ли объединение Читинской области и Агинского Бурятского автономного округа на развитие культуры?

- На самом деле в объединении я больше увидела политическую и социально-экономическую задачу. Что касается культурного пространства, то, по моему мнению, оно всегда было исторически целостным. Мы не были разделены. Это я знаю и на опыте своей преподавательской деятельности, и на опыте научного общения.

-Как вы относитесь к тому, что сейчас медицинские работники получают образование, в котором объединены традиционные методы лечения и нетрадиционные?

- Это очень интересное направление в медицине – интеграция западных методов и восточных. Чем больше будет таких центров, тем лучше. Может быть, большее количество людей поправят своё здоровье. На самом деле, сочетание западной и восточной медицины – это не новость. Ни в науке, ни в мире. Все помнят легендарного Петра Бадмаева, который привёз в Санкт-Петербург тибетскую медицину. Есть опыт Китая, где используют и западные, и восточные методы лечения. Тем более, тибетская медицина использует естественное, минеральное «сырьё» - то, что присутствует в нашем регионе, что для нас привычно и адаптировано к нашему образу жизни.

- Ваша научная деятельность посвящена теме отражения буддизма в российской культуре. Так какова роль забайкальских буддистов?

- Конечно, эта тема никогда бы не возникла, если бы не знакомство с буддийской культурой непосредственно – в замечательном Агинском дацане, если бы не доброе отношение буддийского духовенства и не помощь более опытных учёных-буддологов. Интерес к этой теме у меня возник около 10 лет назад – со времени организации и проведения в Агинском первого международного симпозиума «Мир буддийской культуры». Симпозиум был посвящён юбилеям Агинского и Цугольского дацанов.

Роль Агинского дацана в истории востоковедения очень трудно переоценить. Я думаю, что взлёта Санкт-Петербургской буддологической школы Фёдора Щербатского, получившей мировое признание, не было бы, если бы в начале XX века бурятские дацаны не открыли для востоковедов свои двери. К примеру, в Агинский дацан в течение пяти лет - с 1928 по 1932 годы - приезжал один из самых молодых и талантливых учеников Щербатского – Андрей Востриков. К сожалению, он был репрессирован и расстрелян в 1937 году. В архивах Санкт – Петербурга есть письма, в которых он говорит о том, как его тепло и уважительно принимали ламы, как настоятель дацана поселил в своём доме, как ему помогали находить нужные тексты и переводить их с тибетского языка… На самом деле – это была уникальная с точки зрения диалога науки и религии ситуация, уникальная ситуация и в мировой истории изучения буддизма. И сейчас, когда мы проводим какие-то совместные научные мероприятия, ламы Агинского дацана с особой теплотой и справедливой гордостью говорят об этой дружбе и взаимодействии с российским востоковедением.

Эта традиция продолжается. Так в ноябре пройдёт очередной симпозиум «Мир буддийской культуры», который организует ЗабГГПУ при поддержке Российского гуманитарного фонда. В следующем году планируются научные мероприятия, связанные с очередными юбилеями Агинского дацана.

В этом году я была на очень интересной конференции, которая называется «Доржиевские чтения», она посвящена выдающемуся буддийскому деятелю, дипломату и просветителю Агвану Доржиеву. Организаторами чтений являются Санкт-Петербургское общество бурятской культуры «Ая-Ганга», Буддийская традиционная Сангха России, среди участников – представители множества научных и образовательных учреждений страны: Института восточных рукописей Российской академии наук, Эрмитажа, Кунсткамеры, восточного факультета Санкт-Петербургского госуниверситета, Калмыцкого госуниверситета, Института монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН, Читинского госуниверситета и многие другие. Особенностью этой конференции является то, что она переезжает с места на место. В этом году мы были в Иркутском дацане, на Ольхоне, в Агинском дацане, на Алханае. На самом деле нельзя изучать буддизм, не наблюдая его изнутри.

- Получается, что буддисты – достаточно открыты. Но некоторые люди утверждают, что они отрицательно относятся к представителям других религий, которые посещают лам и астрологов. Так ли это на самом деле?

- Я лично в дацанах этого никогда не видела и не слышала. Конечно, существуют определённые исторически сложившиеся нюансы отношений буддизма с православием, шаманизмом и другими религиями. Но, если обыкновенный мирянин приходит на приём к лекарю или астрологу, его обычно не спрашивают, к какой конфессии он себя относит, а просто стараются помочь. Исторически наиболее тесные и сложные отношения у буддизма с шаманизмом. Но от лам я не раз слышала, что шаманы взрыхляют почву тех сомнений, той неудовлетворённости, которая существует в человеке, поскольку, идя к шаману, человек уже внутренне готов принять, что в его жизни что-то не так и для того, чтобы разрешить свои проблемы, ему нужно измениться самому. И часто впоследствии он приходит уже в дацан за духовной поддержкой. Ну, и если говорить честно, в нашем регионе мы можем наблюдать и двоеверие, и троеверие. Это объективно, и это является особенностью мировоззрения жителей нашего региона. А с точки зрения межконфессиональных отношений, конечно, буддизм – самая толерантная религия.

– Что нужно буддизму сегодня?

– Здесь, наверное, нужно говорить о нескольких аспектах. Причём, в их взаимосвязи. Нужно сохранение духовных традиций, то самое воспитание буддийской личности, готовой к состраданию и сложному пути просветления. Особенностью буддийского сострадания является то, что оно не может быть опосредованным. Об этом есть замечательные буддийские заповеди: «Никогда не клади пищи в рот голодному чужими руками», «Никогда не допускай, чтобы солнце успело высушить слезу на щеке другого прежде, чем ты сотрешь её».

Конечно, если говорить о буддийской культуре, то нужно финансирование для сохранения существующих памятников. В том же Агинском дацане ещё необходимо проведение значительных реставрационных работ. И помощь государства нужна, ведь этот дацан – культурный и исторический памятник. Вообще – это одна из жемчужин российского буддизма, наша гордость.

Необходимо строительство небольших дацанов, дуганов в сёлах, посёлках, чтобы их жители могли получать духовную поддержку в соответствии со своими религиозными убеждениями. У нас большой и сложный регион, и людям требуется такая помощь. В последние годы мы наблюдаем, как активно восстанавливают и строят дацаны и ступы. И это, конечно, выражение духовных и культурных устремлений жителей Забайкалья, которые нужно поддерживать.

Думаю, и у забайкальского буддизма, и у буддизма в целом как мировой религии, как по количеству верующих, так и по направленности к духовному созиданию – великое будущее. Не менее великое, чем его многовековое прошлое. Как сказал известный русский философ Владимир Соловьёв, с точки зрения истории человечества, буддизм – это первое универсальное нравственное учение. Таким буддизм является и сейчас.


Юлия Золотуева
Фото Леонида Казарина
ИА Чита.Ру