Взгляд из Дхарамсалы. Часть 2. Индия меняется
14 июня 2011. Разместил: savetibet
Людям, которым никогда прежде не доводилось бывать в Дхарамсале, городке на севере Индии, где расположена резиденция Его Святейшества Далай-ламы, всегда задают много вопросов: какая там погода, какие отели, трудно ли добраться туда, как встретиться с буддийскими учителями… На некоторые из этих вопросов мы сможете получить ответы, познакомившись с путевыми дневниками Елены Лохниной, отправившейся изучать тибетский язык в Библиотеке тибетских трудов и архивов, которые мы начинаем публиковать на страницах сайта Savetibet.ru
Приближается сезон дождей. Все чаще слышны раскаты грома, и зарницы пронзают небо грозными всполохами. Все чаще эти грозы не проходят стороной, а проливаются долгожданным дождем на слегка поникшую уже листву, на изможденную зноем хвою, большая часть которой устилает теперь каменистые гималайские склоны. Когда солнце скрывается за тучами, жара сразу отступает. Ночами порой становится даже холодно и приходится укрываться спальником. Но, на мой взгляд, такая погода намного приятнее: лучше одеться потеплее, чем страдать от зноя.
Частые грозы влекут за собой столь же частое отключение электричества, которое порой бывает довольно длительным. Поэтому для тех, кто берет с собой ноутбук, весьма актуально снабдить его батареей с достаточным запасом рабочего времени. Если пребывание обещает быть долгим, то в этом случае хорошим решением является приобретение газового баллона: можно в любой момент приготовить еду или вскипятить чайник.
В моей комнате появляются все новые обитатели. Помимо пауков разных размеров, мотыльков, светляков и прочей мелкой ползающей и летающей живности в один из дней я обнаруживаю скорпиона. Как все они сюда проникают, так и не могу понять. Окна и дверь закрыты сетками. Но видимо где-то есть иные, потайные ходы. Скорпиона я вежливо «попросила»: вынесла покрывало, на котором он (или она?) сидел, на улицу и стряхнула, опасливо отстранившись. Незваный гость скрылся из виду довольно быстро. В общем, расстались мы мирно.
Индийцы занялись обмолотом зерна. В маленьком внутреннем дворике, вымощенном каменными плитами, пара запряженных буйволов ходит по кругу, утаптывая копытами колосья. Этот процесс повторяют несколько раз в течение пары-тройки дней. Оставшиеся после него стебли, как следует высушенные на солнце, становятся сеном, которое идет на корм скоту.
В тени сейчас бывает не меньше +35. Спускаясь вниз по горному склону, вижу большую компанию мужчин-индийцев, собравшихся под сенью широких пихтовых крон на пикник. Для них, видимо, нещадно палящее солнце не является причиной отказа от желания поднять и без того высокий градус. Настроение у них прекрасное, и в ответ на мое приветствие звучит открытое, радостное «Намастэ!». Cтоящая в траве бутыль с заветным алкоголем сияет янтарным светом.
Вообще, надо отметить, что за последние годы число магазинов, торгующих спиртными напитками, в Дхарамсале существенно возросло. Время от времени на улицах можно встретить подвыпивших тибетцев или индийцев, от которых испуганно шарахаются приезжие индийские туристы. Насколько я знаю, все религии Индии запрещают употребление алкогольных напитков. В некоторых штатах также на алкоголь до сих пор наложен запрет. Тем не менее, здесь, в Дхарамсале, картина меняется не в лучшую сторону.
В выходные великое множество местных жителей и приезжих отправляются на водопад Бхагсу. Живописное ущелье и поток чистой горной воды, стремящийся прочь от заснеженных вершин к жарким объятиям долины Кангры, привлекают не только возможностью насладиться пейзажем. Большинство приходит сюда из практических соображений: постирать белье или ковры, вымыть посуду и просто помыться. Женщины, само собой, купаются в одежде. Мужчины таких ограничений не имеют. И даже монахи могут позволить себе раздеться до нижнего белья.
На всем протяжении потока, от самого водопада и до более равнинных мест, словно в период «большого перемирия» в джунглях, буквально каждый метр занят кем-либо из представителей homo sapiens. Стуча зубами от холода (ведь вода, несмотря на жару, имеет довольно низкую температуру), плещутся в природных ваннах дети, не желая выходить на берег. На больших плоских камнях группы индийцев устраивают танцы под звуки этнических барабанов табла и дхолак. Туристы стараются найти наиболее удачный ракурс для съемки, чтобы запечатлеть все эти моменты не только в собственной памяти. Здесь же находится индуистский храм и большая купальня, вода в которой считается святой.
Вторая декада мая ознаменовалась, что тибетские монахи строили песочную мандалу Калачакры в зале Главного Храма, посвященном этому божеству. Позолоченная статуя Калачакры, как мне рассказали, была подарена Храму Его Святейшеством Богдо-гегеном IX, находящимся ныне в Монголии, и приобретена на средства, собранные российским народом. Примечательно, что одну из правых рук этого Божества Времени очень гармонично, словно так и было задумано изначально, украшают золотые часы, поднесенные в дар, видимо, кем-то из прихожан, что, на мой взгляд, только дополнило и усилило уже имеющуюся тантрическую символику.
В субботу я присутствовала на церемонии разрушения мандалы и огненной пудже. Народу было немного: в основном индийцы, приехавшие в Дхарамсалу на уик-энд и матч по крикету, человек 15 тибетцев, да горстка постоянно живущих в Дхарамсале иностранцев. Поэтому сидели мы очень близко и хорошо видели всю церемонию. Ламы сложили хворост кольцом на специальной платформе с нанесенной заранее соответствующей тантрической символикой, подготовили два набора подношений на отдельном столе, покрытом белой скатертью, и церемония началась. Ее проводил настоятель монастыря Намгьял.
Соблюдая ритуал, установили защиту по всем сторонам света в виде кинжалов пхурба. Начитали мантры и выполнили необходимые действа, одним из которых является торжественное обхождение очага ламами, несущими восемь благоприятных символов в руках и облаченными в ритуальные одеяния божеств и головные уборы «наринг». Все это сопровождается звучанием ритуальных труб, барабанов и тарелок.
Огонь никак не хотел разгораться и принимать подношения. Горела лишь северная часть кольца. С большим трудом, несмотря на все попытки подливать масло и подсыпать древесную стружку, где-то лишь к середине церемонии, наконец, огненная защита центрального пространства была полностью создана. Особенно долго огонь не хотел приходить на южную сторону. Не знаю, можно ли делать какие-то выводы, но такой ход церемонии не мог не насторожить. Ведь божество и ритуалы Калачакры призваны усмирять все неблагое в нашем мире. Хотя огонь не был таким уж сильным, монахам, служившим на церемонии, тем не менее, от него серьезно «досталось»: дыма было много, он все время шел в их сторону и норовил попасть непременно в глаза.
По завершении огненной пуджи был произведен ритуал разрушения песочной мандалы. После того как божества всех сторон света были собраны, ламы, как и положено, осуществили сворачивание мандалы: смели священный песок к самому центру. Не очень многочисленным свидетелям этого действа, символизирующего непостоянство всего сущего, посчастливилось получить по небольшой порции благословения.
На следующий день, поднимаясь по каменистой тропе к Намгьялу, неожиданно и с удивлением для себя я встретила в начале священной коры Его Святейшество Далай-ламу. Он шел в сопровождении всего двух лам, одетый в обычное монашеское одеяние, и держал в руках большой черный зонт для защиты от солнца. Был самый разгар дня, на тропе почти никого не было. Я постояла немного в отдалении, почтительно склонившись и сложив руки у груди. Очень хотелось пойти следом, но меня ждали наверху, у храма, и я уже опаздывала.
Вечером этого же дня обстоятельства сложились не менее удивительным образом. Перед отъездом одной из наших соотечественниц в Дели мы сидели за столиком в кафе вместе с тувинским монахом, который проходит здесь обучение в монастыре. Беседовали на разные темы, когда к нам подсела пара из Узбекистана. Они очень хотели видеть Его Святейшество. По этой причине приехали в Дхарамсалу, говорили, что на них произвела огромное впечатление та энергия добра и любви, которая неиссякаемым потоком льется с каждого портрета этого Бодхисаттвы. Времени у них оставалось немного, и мы посоветовали приехать им зимой на Учения для россиян, когда существует реальная возможность встретиться с Главой тибетского буддизма. Монах в это время куда-то звонил, и позже выяснилось, что ему удалось договориться о частной аудиенции у Его Святейшества Кармапы. Мы искренне порадовались за ребят, обменялись контактами на будущее и расстались.
Наступил вечер, и вдруг выясняется, что обстоятельства изменились: завтра необходимо срочно встречать группу из Амрицара, и времени на посещение аудиенции у ребят, к сожалению, совсем не остается. Но договоренность отменить нельзя. Мы быстро созваниваемся, и уже совсем другие люди обретают возможность посетить резиденцию Главы школы Кагью. Так я попадаю на аудиенцию к Его Святейшеству Кармапе. Размышляя о том, зачем мне судьба даровала этот шанс, я решаю, что должна передать важную просьбу моих товарищей. Но, как обычно это бывает в таких случаях, скорее всего в данной встрече был заложен гораздо более глубокий смысл. Впрочем, это покажет будущее.
Постепенно привыкаю к местным особенностям быта и ведения хозяйства. Стараюсь экономить воду, газ, ― не расходовать лишнего. Помню о том, что в этом регионе земли с чистой водой дела обстоят не очень хорошо. Правда, индусы лишний раз кран на улице не закрывают. Вообще, надо отметить, что Индия очень быстро и сильно меняется. Буквально на глазах. Приезжаешь сюда через полгода, а многое уже по-другому. Помню, как меня поначалу удивляло безразличное отношение индийцев к внешнему виду своих автомобилей. Запыленные, местами поцарапанные или помятые авто теперь тщательно моются. Да и повреждений что-то не видно. Постепенно становится чище, аккуратнее, как-то все более по-европейски, наверное, но заодно и дороже. Говорят, что сказывается кризис. В местном магазине одежды тибетец объясняет мне, что фрукты везут из штата Пенджаб. И хотя это находится не так уж и далеко, тем не менее, пересекая границы нескольких штатов, перевозчик должен заплатить в каждом из них свои тарифы. А они тоже увеличились. Как и цены на бензин.
Фрукты и овощи, все же, здесь стабильно и значительно дешевле, чем в России. Килограмм помидор обойдется рублей в 14-20, картофель и капуста – 7, шпинат вообще почти даром – 3-7 рублей пучок. Довольно вкусен и недорог рис, ― 20-30 рублей за килограмм. Можно вволю наслаждаться экзотическими, сладкими плодами манго (примерно 30-35 р/кг), правда, очень осторожно, ― говорят, что они аллергенны. Зато подсолнечное масло, майонез, макароны, овсяные и кукурузные хлопья становятся роскошью. Поэтому приходится делать упор на овощную диету, а дальше уже как подскажет фантазия: можно готовить очень разнообразные и вкусные блюда, сдабривая их местными специями. Не смотря на то, что Индия ― традиционный поставщик чая, здесь этот напиток особым качеством не отличается. Скорее, здесь он самого последнего качества, как это ни удивительно. Найти хороший чай сложно. Как мне объяснили, парадокс этот основан на том, что весь урожай чайных плантаций изначально отправляется в Англию и уж только потом, оттуда, поступает в другие страны. Видимо, сюда доходит самая худшая его часть. К тому же индийцы практически не пьют черный чай, а для масалы (чай с добавлением молока и специй, который долго варится) вполне годится то, что есть.
Но в целом со временем я определенно прихожу к выводу, что даже в столице продуктовая корзина не сильно отличается по ценам от местной с учетом оптовых закупок в супермаркетах типа «Ашан». Видимо, постепенно уровни цен на товары повседневного спроса «выравниваются», по крайней мере, в этих двух городах.
Ко всему прочему местная природа так напоминает мне наше Подмосковье, что долгое время я никак не могу осознать, что нахожусь в совсем другой стране. Такое чувство, что я никуда не уезжала, и нас не разделяют более 5 тысяч километров. Те же песни и голоса, раздающиеся под окнами; многоголосое пение птиц по утрам (порой слышна кукушка); те же звуки циркулярной пилы и дрели, что нередко услышишь в летний сезон на подмосковных дачах, ― рядом идет строительство. Строится здесь очень много объектов и быстро. Буквально не остается ни одного клочка земли в туристическом районе, где бы не возвели магазин или отель. Цены на жилье очень разные. Но есть одна особенность: жилье дешевле, а качество услуг при этом выше. Вряд ли это касается дорогих отелей по 1000 рупий за номер и более. Они, скорее всего, не знают проблем с водой или электричеством. А вот частное жилье, сдаваемое в аренду надолго, порой имеет такую тенденцию.
А в остальном Индия все та же. Остается полное ощущение непредсказуемости и, порой, полной невероятности событий, ― но ведь реально сбывается и происходит то, о чем едва успеешь подумать. Абсолютное ощущение закона кармы в действии, ― можешь планировать и пытаться предсказать ход событий, но все это окажется совершенно безуспешным. Нет никаких гарантий, кроме собственной силы веры. Можно торопиться и опоздать, но действовать не спеша и оказаться везде, где необходимо. Здесь это намного очевиднее, чем на родине, где многое нас отвлекает. Где связь причина-следствие почти не просматривается и не осознается: не успеваем подумать, заметить, и ум слишком отвлечен. Здесь ты понимаешь, что полагаться можно лишь на свои заслуги, и если их хватает, то все складывается удачно. Здесь чаще ум обращен вглубь себя, к иным ценностям. Здесь священное и обыденное так близко, ― практически нераздельное, единое целое, ― может быть с этого и начинается постижение недвойственности бытия.
Елена Лохнина
Приближается сезон дождей. Все чаще слышны раскаты грома, и зарницы пронзают небо грозными всполохами. Все чаще эти грозы не проходят стороной, а проливаются долгожданным дождем на слегка поникшую уже листву, на изможденную зноем хвою, большая часть которой устилает теперь каменистые гималайские склоны. Когда солнце скрывается за тучами, жара сразу отступает. Ночами порой становится даже холодно и приходится укрываться спальником. Но, на мой взгляд, такая погода намного приятнее: лучше одеться потеплее, чем страдать от зноя.
Частые грозы влекут за собой столь же частое отключение электричества, которое порой бывает довольно длительным. Поэтому для тех, кто берет с собой ноутбук, весьма актуально снабдить его батареей с достаточным запасом рабочего времени. Если пребывание обещает быть долгим, то в этом случае хорошим решением является приобретение газового баллона: можно в любой момент приготовить еду или вскипятить чайник.
В моей комнате появляются все новые обитатели. Помимо пауков разных размеров, мотыльков, светляков и прочей мелкой ползающей и летающей живности в один из дней я обнаруживаю скорпиона. Как все они сюда проникают, так и не могу понять. Окна и дверь закрыты сетками. Но видимо где-то есть иные, потайные ходы. Скорпиона я вежливо «попросила»: вынесла покрывало, на котором он (или она?) сидел, на улицу и стряхнула, опасливо отстранившись. Незваный гость скрылся из виду довольно быстро. В общем, расстались мы мирно.
Индийцы занялись обмолотом зерна. В маленьком внутреннем дворике, вымощенном каменными плитами, пара запряженных буйволов ходит по кругу, утаптывая копытами колосья. Этот процесс повторяют несколько раз в течение пары-тройки дней. Оставшиеся после него стебли, как следует высушенные на солнце, становятся сеном, которое идет на корм скоту.
В тени сейчас бывает не меньше +35. Спускаясь вниз по горному склону, вижу большую компанию мужчин-индийцев, собравшихся под сенью широких пихтовых крон на пикник. Для них, видимо, нещадно палящее солнце не является причиной отказа от желания поднять и без того высокий градус. Настроение у них прекрасное, и в ответ на мое приветствие звучит открытое, радостное «Намастэ!». Cтоящая в траве бутыль с заветным алкоголем сияет янтарным светом.
Вообще, надо отметить, что за последние годы число магазинов, торгующих спиртными напитками, в Дхарамсале существенно возросло. Время от времени на улицах можно встретить подвыпивших тибетцев или индийцев, от которых испуганно шарахаются приезжие индийские туристы. Насколько я знаю, все религии Индии запрещают употребление алкогольных напитков. В некоторых штатах также на алкоголь до сих пор наложен запрет. Тем не менее, здесь, в Дхарамсале, картина меняется не в лучшую сторону.
В выходные великое множество местных жителей и приезжих отправляются на водопад Бхагсу. Живописное ущелье и поток чистой горной воды, стремящийся прочь от заснеженных вершин к жарким объятиям долины Кангры, привлекают не только возможностью насладиться пейзажем. Большинство приходит сюда из практических соображений: постирать белье или ковры, вымыть посуду и просто помыться. Женщины, само собой, купаются в одежде. Мужчины таких ограничений не имеют. И даже монахи могут позволить себе раздеться до нижнего белья.
На всем протяжении потока, от самого водопада и до более равнинных мест, словно в период «большого перемирия» в джунглях, буквально каждый метр занят кем-либо из представителей homo sapiens. Стуча зубами от холода (ведь вода, несмотря на жару, имеет довольно низкую температуру), плещутся в природных ваннах дети, не желая выходить на берег. На больших плоских камнях группы индийцев устраивают танцы под звуки этнических барабанов табла и дхолак. Туристы стараются найти наиболее удачный ракурс для съемки, чтобы запечатлеть все эти моменты не только в собственной памяти. Здесь же находится индуистский храм и большая купальня, вода в которой считается святой.
Вторая декада мая ознаменовалась, что тибетские монахи строили песочную мандалу Калачакры в зале Главного Храма, посвященном этому божеству. Позолоченная статуя Калачакры, как мне рассказали, была подарена Храму Его Святейшеством Богдо-гегеном IX, находящимся ныне в Монголии, и приобретена на средства, собранные российским народом. Примечательно, что одну из правых рук этого Божества Времени очень гармонично, словно так и было задумано изначально, украшают золотые часы, поднесенные в дар, видимо, кем-то из прихожан, что, на мой взгляд, только дополнило и усилило уже имеющуюся тантрическую символику.
В субботу я присутствовала на церемонии разрушения мандалы и огненной пудже. Народу было немного: в основном индийцы, приехавшие в Дхарамсалу на уик-энд и матч по крикету, человек 15 тибетцев, да горстка постоянно живущих в Дхарамсале иностранцев. Поэтому сидели мы очень близко и хорошо видели всю церемонию. Ламы сложили хворост кольцом на специальной платформе с нанесенной заранее соответствующей тантрической символикой, подготовили два набора подношений на отдельном столе, покрытом белой скатертью, и церемония началась. Ее проводил настоятель монастыря Намгьял.
Соблюдая ритуал, установили защиту по всем сторонам света в виде кинжалов пхурба. Начитали мантры и выполнили необходимые действа, одним из которых является торжественное обхождение очага ламами, несущими восемь благоприятных символов в руках и облаченными в ритуальные одеяния божеств и головные уборы «наринг». Все это сопровождается звучанием ритуальных труб, барабанов и тарелок.
Огонь никак не хотел разгораться и принимать подношения. Горела лишь северная часть кольца. С большим трудом, несмотря на все попытки подливать масло и подсыпать древесную стружку, где-то лишь к середине церемонии, наконец, огненная защита центрального пространства была полностью создана. Особенно долго огонь не хотел приходить на южную сторону. Не знаю, можно ли делать какие-то выводы, но такой ход церемонии не мог не насторожить. Ведь божество и ритуалы Калачакры призваны усмирять все неблагое в нашем мире. Хотя огонь не был таким уж сильным, монахам, служившим на церемонии, тем не менее, от него серьезно «досталось»: дыма было много, он все время шел в их сторону и норовил попасть непременно в глаза.
По завершении огненной пуджи был произведен ритуал разрушения песочной мандалы. После того как божества всех сторон света были собраны, ламы, как и положено, осуществили сворачивание мандалы: смели священный песок к самому центру. Не очень многочисленным свидетелям этого действа, символизирующего непостоянство всего сущего, посчастливилось получить по небольшой порции благословения.
На следующий день, поднимаясь по каменистой тропе к Намгьялу, неожиданно и с удивлением для себя я встретила в начале священной коры Его Святейшество Далай-ламу. Он шел в сопровождении всего двух лам, одетый в обычное монашеское одеяние, и держал в руках большой черный зонт для защиты от солнца. Был самый разгар дня, на тропе почти никого не было. Я постояла немного в отдалении, почтительно склонившись и сложив руки у груди. Очень хотелось пойти следом, но меня ждали наверху, у храма, и я уже опаздывала.
Вечером этого же дня обстоятельства сложились не менее удивительным образом. Перед отъездом одной из наших соотечественниц в Дели мы сидели за столиком в кафе вместе с тувинским монахом, который проходит здесь обучение в монастыре. Беседовали на разные темы, когда к нам подсела пара из Узбекистана. Они очень хотели видеть Его Святейшество. По этой причине приехали в Дхарамсалу, говорили, что на них произвела огромное впечатление та энергия добра и любви, которая неиссякаемым потоком льется с каждого портрета этого Бодхисаттвы. Времени у них оставалось немного, и мы посоветовали приехать им зимой на Учения для россиян, когда существует реальная возможность встретиться с Главой тибетского буддизма. Монах в это время куда-то звонил, и позже выяснилось, что ему удалось договориться о частной аудиенции у Его Святейшества Кармапы. Мы искренне порадовались за ребят, обменялись контактами на будущее и расстались.
Наступил вечер, и вдруг выясняется, что обстоятельства изменились: завтра необходимо срочно встречать группу из Амрицара, и времени на посещение аудиенции у ребят, к сожалению, совсем не остается. Но договоренность отменить нельзя. Мы быстро созваниваемся, и уже совсем другие люди обретают возможность посетить резиденцию Главы школы Кагью. Так я попадаю на аудиенцию к Его Святейшеству Кармапе. Размышляя о том, зачем мне судьба даровала этот шанс, я решаю, что должна передать важную просьбу моих товарищей. Но, как обычно это бывает в таких случаях, скорее всего в данной встрече был заложен гораздо более глубокий смысл. Впрочем, это покажет будущее.
Постепенно привыкаю к местным особенностям быта и ведения хозяйства. Стараюсь экономить воду, газ, ― не расходовать лишнего. Помню о том, что в этом регионе земли с чистой водой дела обстоят не очень хорошо. Правда, индусы лишний раз кран на улице не закрывают. Вообще, надо отметить, что Индия очень быстро и сильно меняется. Буквально на глазах. Приезжаешь сюда через полгода, а многое уже по-другому. Помню, как меня поначалу удивляло безразличное отношение индийцев к внешнему виду своих автомобилей. Запыленные, местами поцарапанные или помятые авто теперь тщательно моются. Да и повреждений что-то не видно. Постепенно становится чище, аккуратнее, как-то все более по-европейски, наверное, но заодно и дороже. Говорят, что сказывается кризис. В местном магазине одежды тибетец объясняет мне, что фрукты везут из штата Пенджаб. И хотя это находится не так уж и далеко, тем не менее, пересекая границы нескольких штатов, перевозчик должен заплатить в каждом из них свои тарифы. А они тоже увеличились. Как и цены на бензин.
Фрукты и овощи, все же, здесь стабильно и значительно дешевле, чем в России. Килограмм помидор обойдется рублей в 14-20, картофель и капуста – 7, шпинат вообще почти даром – 3-7 рублей пучок. Довольно вкусен и недорог рис, ― 20-30 рублей за килограмм. Можно вволю наслаждаться экзотическими, сладкими плодами манго (примерно 30-35 р/кг), правда, очень осторожно, ― говорят, что они аллергенны. Зато подсолнечное масло, майонез, макароны, овсяные и кукурузные хлопья становятся роскошью. Поэтому приходится делать упор на овощную диету, а дальше уже как подскажет фантазия: можно готовить очень разнообразные и вкусные блюда, сдабривая их местными специями. Не смотря на то, что Индия ― традиционный поставщик чая, здесь этот напиток особым качеством не отличается. Скорее, здесь он самого последнего качества, как это ни удивительно. Найти хороший чай сложно. Как мне объяснили, парадокс этот основан на том, что весь урожай чайных плантаций изначально отправляется в Англию и уж только потом, оттуда, поступает в другие страны. Видимо, сюда доходит самая худшая его часть. К тому же индийцы практически не пьют черный чай, а для масалы (чай с добавлением молока и специй, который долго варится) вполне годится то, что есть.
Но в целом со временем я определенно прихожу к выводу, что даже в столице продуктовая корзина не сильно отличается по ценам от местной с учетом оптовых закупок в супермаркетах типа «Ашан». Видимо, постепенно уровни цен на товары повседневного спроса «выравниваются», по крайней мере, в этих двух городах.
Ко всему прочему местная природа так напоминает мне наше Подмосковье, что долгое время я никак не могу осознать, что нахожусь в совсем другой стране. Такое чувство, что я никуда не уезжала, и нас не разделяют более 5 тысяч километров. Те же песни и голоса, раздающиеся под окнами; многоголосое пение птиц по утрам (порой слышна кукушка); те же звуки циркулярной пилы и дрели, что нередко услышишь в летний сезон на подмосковных дачах, ― рядом идет строительство. Строится здесь очень много объектов и быстро. Буквально не остается ни одного клочка земли в туристическом районе, где бы не возвели магазин или отель. Цены на жилье очень разные. Но есть одна особенность: жилье дешевле, а качество услуг при этом выше. Вряд ли это касается дорогих отелей по 1000 рупий за номер и более. Они, скорее всего, не знают проблем с водой или электричеством. А вот частное жилье, сдаваемое в аренду надолго, порой имеет такую тенденцию.
А в остальном Индия все та же. Остается полное ощущение непредсказуемости и, порой, полной невероятности событий, ― но ведь реально сбывается и происходит то, о чем едва успеешь подумать. Абсолютное ощущение закона кармы в действии, ― можешь планировать и пытаться предсказать ход событий, но все это окажется совершенно безуспешным. Нет никаких гарантий, кроме собственной силы веры. Можно торопиться и опоздать, но действовать не спеша и оказаться везде, где необходимо. Здесь это намного очевиднее, чем на родине, где многое нас отвлекает. Где связь причина-следствие почти не просматривается и не осознается: не успеваем подумать, заметить, и ум слишком отвлечен. Здесь ты понимаешь, что полагаться можно лишь на свои заслуги, и если их хватает, то все складывается удачно. Здесь чаще ум обращен вглубь себя, к иным ценностям. Здесь священное и обыденное так близко, ― практически нераздельное, единое целое, ― может быть с этого и начинается постижение недвойственности бытия.
Елена Лохнина