Видео. Буддийский монах Матье Рикар о религии и науке

Матье Рикару было 26, когда он получил степень доктора наук в области генетики в институте Луи Пастера в Париже. Вместо того чтобы продолжить научную деятельность, он оставил мирскую жизнь и переехал в Гималаи, чтобы стать буддийским монахом. Он – основатель и директор благотворительного гуманитарного фонда "Каруна-Шечен", а также личный переводчик с французского языка Его Святейшества Далай-ламы. Хаффингтон Пост встретились с Матье Рикаром, чтобы обсудить буддизм с научной точки зрения.

Перевод: Елена Ондар
Озвучивание: Наталья Иноземцева и Игорь Янчеглов
Техническая поддержка: Максим Брежестовский

Расшифровка видеозаписи:

КСМ: Привет! Я Кара Санта Мария. Матье Рикару было 26, когда он получил степень доктора наук в области генетики в институте Луи Пастера в Париже. Вместо того, чтобы продолжить научную деятельность, он оставил мирскую жизнь и переехал в Гималаи, чтобы стать буддийским монахом. Он – основатель и директор благотворительного гуманитарного фонда Каруна-Шечен, а также личный переводчик с французского языка Его Святейшества Далай-ламы. Мы встретились, чтобы обсудить буддизм с научной точки зрения.

ДМР: Это не религиозная практика в чистом виде. Как часто говорит Далай-лама, религия – это выбор, который каждый делает или не делает лично для себя. Но с момента рождения каждый из нас нуждается в сердечной теплоте, любви, чувстве взаимосвязи, в эмоциональном балансе. От рождения и до самой смерти мы испытываем необходимость получать и давать эти чувства, любовь и доброту. Так что это не вопрос религии. Конечно, религия может помочь человеку, выбравшему для себя религиозный путь, может дать методы, чтобы развить в себе эти качества. Но для всех людей основная задача заключается в том, чтобы просто стать лучше.

КСМ: Я сказала Матье Рикару, что как ученый, скептик и атеист, осторожно отношусь к лексике, которой пользуются в буддизме. Например, слово «духовность»: оно не поддается вычислению. Поэтому, когда я спросила, что для него означает это слово, его ответ меня удивил.

ДМР: Произнося «духовность», следует делать это с некоторой осторожностью. Лично я, как правило, не использую это слово. Я предпочитаю…, если говорить о духовном пути, то для меня в буддизме это означает путь преобразования. Абсолютно в каждом из нас есть способность к такому преобразованию, это фундаментальный аспект буддизма. В буддизме мы не говорим о первородном грехе, но об изначальной доброте. И опять же, изначальная доброта – это не что-то сверхъестественное, не религиозная догма. Это реальный факт, тот потенциал, который заложен в человеческой природе. Если мы внимательно присмотримся к своему уму, то увидим огромное количество эмоций. Некоторые из них положительные, некоторые – отрицательные, иногда это гнев или любящая доброта. Но в действительности основополагающая природа ума сродни свету. Способность ума к познанию, эта основополагающая способность, подобна лучу света, который не меняется в зависимости от того, что он освещает. Если свет падает на кучу грязи, то он сам не становится от этого грязным. А если свет освещает золото, то не становится от этого дороже. Никому из нас не нравится попадать во власть цепной реакции, когда чувство легкого огорчения превращается в озлобленность, затем в гнев и, наконец, в открытую ненависть. Это подобно тому, как из искры разгорается лесной пожар. И мы бы хотели погасить искру до того, как вспыхнет пламя. Этим и занимается наука об уме, применимая к каждому из нас. Так что духовностью я бы назвал преобразование при помощи внутренних средств. Но я бы с удовольствием и вовсе отказался от слова «духовность», назвав её наукой об уме. Созерцательной наукой.

КСМ: Это навело меня на мысль о вечном противостоянии науки и религии. У меня своя точка зрения, у вас, возможно, своя. А что скажет человек, столь сведущий в научном и в буддийском подходе?

ДМР: Я бы хотел привести слова Далай-ламы. Он часто говорит о связи религии с жизнью каждого человека, не только с наукой, что, возможно, более половины всего человечества, даже те, кто причисляет себя к людям верующим, на самом деле в повседневной жизни не живут в соответствии со своей религией. И кроме того, конечно, есть много людей совершенно неверующих: будь то агностики, или атеисты. Они тоже люди. И здесь я не просто соглашаюсь с этим фактом: «Так и быть, признаю они тоже люди». Нет! Я говорю: они люди, совершенно такие же как и все остальные, обладающие потенциальной способностью стать замечательными человеческими существами. Мы не можем связывать потенциальную способность проявлять человеческие качества с религией. Вот почему Далай-лама говорит, давайте оставим религию в стороне. Это не борьба с религией, а заявление, что эта способность к добросердечию присуща не только человеку религиозному.

Так что, когда Далай-лама говорит о светской этике и светской духовности или медитации, он всегда говорит об это, как принято в Индии. Индия – это светское государство. Но смысл термина «секуляризм» заключается в уважении ко всем религиям, а также и к неверующим, в открытом обществе никого не выделяют и ничего не навязывают другим, говоря: «Раз мне это походит, то подойдет и тебе». Это неправильно. Как любит говорить Далай-лама, если бы во всех ресторанах мира подавали одно и то же блюдо, то в рестораны бы никто не ходил, потому что это скучно. Так же и с ментальными наклонностями – они у всех людей разные. Некоторым людям комфортнее, когда они опираются на идею Бога, а для кого-то эта идея не имеет смысла, они предпочитают идею взаимосвязанности, закона причины и следствия, например, в буддизме. Другим же нет дела до буддизма, но они хотят и могут быть хорошими людьми. Так что религия – это лишь право выбора, но никак не необходимость.

КСМ: Согласна с вами, господин Рикар. А что думаете ВЫ? Какую роль дложна играть религия в нашем современном, научном обществе? Поделитесь своими мыслями в Твиттере, Фейсбуке или оставьте комментарии прямо здесь на Хаффингтон Пост.