Видео. Тэло Тулку Ринпоче: «Монахи должны идти к людям»

В эксклюзивном интервью Д. Жаргалсайхантаю, ведущему программы «Де факто» (монгольское телевидение), верховный лама Калмыкии Тэло Тулку Ринпоче рассказывает о своем предыдущем воплощении в Монголии, о возрождении буддизма в Калмыкии, острых проблемах, стоящих перед буддийским духовенством Монголии и России, о необходимости идти навстречу к людям, чтобы помочь им в преодолении страданий, которыми изобилует современное светское общество.

Апрель, 2013 г.
Перевод: Ольга Селезнева
Озвучивание: Игорь Янчеглов
Техническая поддержка: Максим Брежестовский

Перевод на русский язык начинается после заставки, с 01:00 минуты.

‒ Спасибо, что согласились принять участие в нашей передаче. Расскажите, пожалуйста, как часто Вы приезжаете в Монголию, нравится ли Вам здесь?

‒ Первый раз я побывал в Монголии в 1991 году, сразу после падения коммунизма и установления демократии. С тех пор и до сегодняшнего дня я множество раз бывал здесь, уже потерял счет своим визитам, но был период, с 1993 по 2002 г., когда я совсем не ездил в Монголию, так как жил в то время в Калмыкии, способствуя возрождению буддизма, развитию буддизм в Калмыкии. Но затем я опять начал регулярно бывать в Монголии, например в прошлом году, я, кажется, приезжал сюда четыре или пять раз. В этом году до начала лета я рассчитываю побывать здесь три раза, и надеюсь в будущем, буду не только чаще посещать Монголию, но также смогу постоянно проживать здесь на протяжении длительных промежутков времени.

‒ Какова цель вашего текущего визита?

‒ На этот раз я приехал, чтобы обсудить некоторые проекты, над которыми мы сейчас работаем. В основном это социальные, гуманитарные проекты. С нами сотрудничает группа американских врачей, которые готовы помочь Монголии справиться с эпидемией туберкулеза. Мы планируем оказывать помощь местным организациям ‒ клинике инфекционных заболеваний, больницам, ‒ предоставлять им оборудование, обучать персонал. Мы также планируем в 2014 году провести здесь международную конференцию, поэтому я также хочу обсудить детали, связанные с этим проектом. Есть и другие вопросы.

‒ Эта конференция 2014 года коснется вопросов возрождения буддизма?

‒ В основном речь пойдет о буддизме и науке, буддизме и науке. В наши дни большинство людей, которые обращаются к буддизму, рассматривают буддизм, воспринимают его только как религию. Они не видят особой связи между наукой и буддизмом. Но буддизм можно рассматривать с трех сторон: как веру или религию; как философию и как науку. Одна из уникальных особенностей буддизма в том, что он может рассматриваться как наука. Многие западные ученые и исследователи в наши дни, ‒ в основном нейрологи, но также и психологи, ‒ начинают проводить серьезные исследования, изучая, как буддийские методы влияют на снижение стресса, помогают взрастить и усилить любовь, сострадание и доброту, о которых говорят все религии. Насколько мы можем судить, буддийские методы воспитания доброты и сострадания приносят великолепные результаты.

‒ Это как раз то, что, как мне кажется, ищет наше общество. Особенно в религии, которую мы исповедовали прежде, и которой многие наши соотечественники следуют и сейчас. И я думаю, Ваш визит станет важной вехой для монголов, прочно стоящих на позициях буддизма. Вы − реинкарнация Дилова-хутухты. Пожалуйста, расскажите нам об этом.

‒ Мой предшественник сыграл особую роль в истории Монголии с точки зрения политической и религиозной. Он определенно оказал не только очень сильное духовное воздействие, но также заметно повлиял и политическую и общественную жизнь этой страны. В силу определенных обстоятельств он не мог оставаться в Монголии, был вынужден эмигрировать во Внутреннюю Монголию, затем на Тайвань, затем снова вернулся в Китай. Оттуда он отправился в Тибет, из Тибета в Индию, и в конце концов эмигрировал в США. В США Дилова-хутухта проживал в калмыцкой общине, основанной в конце 1940-х ‒ начале 1950-х годов в штате Нью-Джерси и около Филадельфии, в Пенсильвании. Он жил там среди калмыков. И умер он также в калмыцкой общине. Я родился в семье калмыков и с детских лет начал всерьез интересоваться буддизмом, поэтому мои родители решили отправить меня в Индию, чтобы я прошел должное обучение, ведь возможности отправить меня в Монголию не было; Монголия все еще была коммунистической страной, и мой предшественник все еще считался там врагом из-за духовных учений...

‒ Дилова-хутухта покинул Монголию в 1930-х годах, скорее был выслан из страны. Он родился в Завхан-аймаке и был бесконечно рад, когда Монголия стала членом ООН в 1961 году. Он умер в Нью-Йорке в 1965-м.

‒ Верно.

‒ Согласно «Нью-Йорк Таймс», Дилова-хутухта умер в трехкомнатной квартире в восточной части Нью-Йорка. Вы когда-нибудь посещали те места, где жил Дилова-хутухта?

‒ Последний раз, когда я там был, в той квартире жили два пожилых монгола, один из них ‒ тургуд-монгол и другой ‒ ур-монгол. Они вместе жили в этой квартире. К сожалению, они оба умерли 6-7 лет тому назад. Поэтому сейчас этой квартиры уже нет.

‒ Двадцать один или двадцать два года назад я встречался с вами, − вы были очень молодым ламой, − и с вашим друзьями, коллегами, родственниками. В то время, в 1991-м, я ездил в Нью-Джерси и посещал храм, где жил один монгольский лама, который родился в Южном Гоби. Вы встречали того ламу?

‒ Да, я с ним встречался. Я вырос в США. Там есть три, даже четыре буддийских храма, построенных калмыцкой общиной. В этих храмах служили монахи из Внутренней Монголии, из Монголии, Бурятии, Калмыкии. Там были монахи со всего мира. Но личный помощник моего предшественника, которого звали Джампел Дордже, умер всего полтора года назад. Ему было 103 года.

‒ Это и есть тот человек?

‒ Да, верно.

‒ Я встречался с ним, имел такую честь. Множество наших лам были вынуждены покинуть Монголию в первые годы коммунистической власти и закончили свои дни в калмыцкой общине в районе Нью-Йорка, Нью-Джерси и Филадельфии. Вы родились в Филадельфии в семье эмигрантов из Калмыкии. Не поделитесь ли воспоминаниями о детстве? Жила ли ваша семья в достатке? Ходили ли Вы в школу? Каким ребенком были?

‒ Знаете, я вырос в очень большой семье. У меня пять братьев и три сестры. Я самый младший в семье. Обычно дети мечтают в будущем стать полицейскими, врачами, президентами. А мне всегда хотелось стать монахом. Я всегда слышал некий кармический зов, чувствовал кармическую связь. Меня всегда тянуло к вещам, связанным с монашеством, храмами, образами, связанными с буддизмом. Я всегда следовал этому пути.

‒ Вы уехали в Индию, когда Вам было шесть...

‒ Семь.

‒ Семь лет. Сколько лет Вы провели там?

‒ Я приехал в семилетнем возрасте и провел в монастыре тринадцать лет.

‒ Тринадцать лет в Южной Индии?

‒ В Южной Индии, в монастыре Дрепунг Гоманг.

‒ Там сейчас обучаются наши монгольские ламы?

‒ Да. Там очень много монголов. Не только из Монголии, но также из Бурятии, Тувы, Калмыкии, а также из Внутренней Монголии. Сейчас там около четырехсот восьмидесяти монахов монгольского происхождения, если не ошибаюсь. Что-то около того.

‒ Больше четырехсот... После этого в 1991 году, когда распался Советский Союз и родилась свободная Россия, вы вернулись в Калмыкию, и к настоящему времени с вашей помощью там построено больше тридцати храмов.

‒ Двадцать девять.

‒ Двадцать девять. Вы провели там почти двадцать лет. Каково, по-вашему мнению, влияние этих храмов на возрождение буддизма в Калмыкии? Как это сказалось на калмыках?

‒ Я думаю, самое важное влияние оказывает буддийская философия. Вы знаете, существует колоссальная разница между уничтожением буддизма в Монголии и Калмыкии. В Монголии многие храмы были сохранены, многие монахи остались в живых, это были большие ученые ламы, которые продолжали заниматься медициной, философией, искусством. Осталось немало больших ученых лам; и уже когда Монголия вступила на путь демократии, многие замечательные ученые ламы еще были живы. Но что касается Калмыкии, то при Сталине все калмыки были депортированы в Сибирь; разрушили все до единого буддийские храмы, уничтожили все до единого буддийские сочинения, истребили всех ученых лам до единого.

‒ То есть Вы начали на пустом месте.

‒ Мы начали с нуля, с нуля.

‒ Были сложности?

‒ Конечно, это было непросто. Когда я стал главой буддистов, мы называем это «Шаджин-лама», когда я стал Шаджин-ламой Калмыкии, мне было всего двадцать лет. И никто никогда не готовил меня, не учил быть лидером такого размаха. Это не было запланировано. Но особого выбора не было. Меня выбрали из-за моего этнического происхождения, я калмык, и как реинкарнацию Дилова-хутухты, это тоже сыграло свою роль. Но мы начинали с нуля, и, конечно, задача была непростой. Каково это двадцатилетнему проповедовать, давать наставления, убеждать, как ценен буддизм…

‒ Сколько у Вас сейчас последователей?

‒ Трудно назвать определенную цифру. Но как глава буддистов Республики Калмыкия в течение последних двадцати лет, могу только сказать, что, наверное, у меня что-то получается, пока еще никто не попросил меня оставить этот пост. Если бы я не справлялся...

‒ Мне кажется, в Калмыкии все осложняется еще и тем, что вы живете в европейской части России и вокруг больше русских-христиан, чем буддистов.

‒ Да, это так. Кроме того, с нами соседствуют и мусульманские народы, дагестанцы, чеченцы, а с востока, запада и севера − православные христиане.

‒ В таких условиях нелегко возродить дух буддизма …

‒ Конечно, приходится решать проблемы, было много проблем. Это не только проблемы духовного содержания, но также и материальные, финансовые.

‒ Кстати, откуда вы получали средства на развитие буддизма?

‒ В основном средства приходили благодаря поддержке бывшего президента Калмыкии Кирсана Илюмжинова, сейчас он президент Международной шахматной федерации. Я работал с Кирсаном Николаевичем очень близко в течение многих лет, у нас много общего, много общих интересов.

‒ Он тоже буддист?

‒ Да, он буддист.

‒ Глубоко верующий?

‒ Да, верно.

‒ Пожалуйста, объясните нашим зрителям, почему так много широко известных, популярных актеров и актрис в США становятся буддистами? Что привлекает их в буддизме?

‒ Каждый человек сталкивается с множеством трудностей в жизни. И каждый задает себе вопрос: «В чем смысл жизни?». Некоторые говорят: «Цель моей жизни − стать врачом». Хорошо, вы достигли цели и стали врачом. Что дальше? Вы все еще не удовлетворены. Люди продолжают искать, допытываться. Сначала ищут в сфере материального, но когда удовлетворяют свои самые смелые материальные и экономические ожидания, выясняют, что все еще не чувствуют себя счастливыми, все еще не в состоянии найти равновесие. Это показывает, что людям необходима духовная истина.

‒ Да, но почему они не идут в католицизм, мусульманство? Что привлекает их в буддизме?

‒ Они находят там счастье, покой ума.

‒ Каким образом?

‒ Они находят счастье. А происходит вот что. Будда учит нас нравственному образу жизни; учит находить гармонию в жизни не только на ментальном уровне, но и на духовном. Ведь сейчас у нас множество трудностей и преград. Давайте для примера рассмотрим Монголию. В девяностые годы мы оказались в серьезном экономическом кризисе, сильная инфляция, множество трудностей. Каждый боролся за выживание. Но людям, которые практиковали определенный духовный путь, было легче выжить. Посмотрим на последние десять лет. Да, экономические, финансовые, материальные показатели стремительно взлетели вверх, но счастливы ли монголы?

‒ Многие нет.

‒ Мы несчастны. Мы все еще несчастны. Но почему? Потому что нам не хватает самодисциплины, самоконтроля, в нас так много алчности. Да, материальное развитие имеет значение, да, экономические показатели важны, но в то же время, нам необходимо и духовное развитие. Нам нужна гармония, равновесие.

‒ Как этого добиться?

‒ Посмотрите на сегодняшнее юное поколение. Алкоголизм становится настоящим бедствием, число наркоманов медленно, но неуклонно растет.

‒ Для нас это новое явление.

‒ Это новые явления, да. Что же нам делать с этими проблемами? Посадить всех в тюрьму? Но это не приносит результатов. Сделать их жизнь еще тяжелее? Это не поможет.

‒ Мне кажется, все больше людей сегодня ищут вдохновения снаружи, а не внутри себя. Они уже не хозяева собственной жизни, другие вещи определяют ее курс. В погоне за внешними целями они уходят с головой в мир иллюзий, например употребляя наркотики…

‒ Совершенно верно, конечно. Когда люди очень страдают, они ищут спасения в алкоголе, наркотиках и тому подобном. Чтобы преодолеть эту проблему, нам нужно делиться своей любовью, состраданием, добротой, уметь прощать, проявлять терпимость. И самое главное, научить их, как вести правильный, здоровый образ жизни. Здоровый образ жизни не ограничивается только физическим здоровьем, необходимо также и ментальное здоровье. Из всех живых существ человек обладает самым развитым интеллектом. Наш интеллект должен помочь нам различить, что правильно, а что нет. Мы потенциально способны различать разрушительное и благое. Нужно просто показать людям, как это делать. Это то, чему нас учил Будда. Страдания ‒ это природа нашей жизни. (Самое первое учение, которое он даровал, было учением о Четырех благородных истинах.) А потому нам необходимо взращивать сострадание, любовь, доброту, терпимость, умение прощать.

‒ Вы все время говорите о сострадании, объясните, пожалуйста, что это.

‒ Сострадание… Давайте представим, что Вы страдаете. Что значит, почувствовать к Вам сострадание? Я знаю, что Вы страдаете, и я знаю, как глубоки Ваши страдания, и стараюсь сделать все возможное, чтобы освободить Вас от них, помочь Вам любым доступным мне способом. Вот это и есть сострадание.

‒ Но с какой стати вам испытывать ко мне сострадание? Я имею в виду не лично Вас, но людей вообще...

‒ Я сострадаю вам, потому что в этом есть польза и для меня лично ‒ я накапливаю заслуги, для меня это выгодное вложение, вложение в мое счастливое будущее. В наши дни, когда мы говорим «вложение», автоматически мы связываем это с областью экономики ‒ вложить деньги, вложиться в акции. Мы можем представить себе только материальные, финансовые вложения. Здесь же мы говорим о вложении духовном, вложении в сострадание. В наше время, если вы хотите сделать экономическое или финансовое вложение, любое материальное вложение, нужен капитал. Вы идете в банк, банк не дает вам взаймы, начинается борьба. Вы должны выплатить кредит, могут последовать штрафы, вы начинаете беспокоиться, возникают отрицательные эмоции и тому подобное.

Но вложение в ваше собственное счастье не стоит вам вообще ничего. Если я делаю все от себя зависящее, чтобы помочь вам, если я освобождаю вас от вашего несчастья, освобождаю вас от ваших страданий, я приобретаю. И я приобретаю потому, что вы человек, и вы достаточно умны, чтобы оценить помощь. Вы можете не признать моих усилий немедленно, но далее, по прошествии времени, вы поймете. Если я окажусь в похожей ситуации и буду страдать, вы мне непременно поможете.

‒ То есть, говоря в общем, если вы сделаете кого-то счастливым, вы косвенным образом делаете счастливым и себя.

‒ Совершенно верно.

‒ Если вы хотите избавиться от какой-то проблемы в собственной жизни, вы должны помочь другим избавиться от их проблем.

‒ Да, это так.

‒ Не могли бы вы привести какие-то примеры их Вашего личного опыта. Наверняка вы сталкивались с множеством подобных случаев. Вы долгое время являетесь духовным лидером Калмыкии, а также реинкарнацией Дилова-хутухты, что особенно важно для монголов. Пожалуйста, поделитесь своим опытом.

‒ Отчасти в силу моего монгольского происхождения в детстве характер у меня был довольно вспыльчивым. В то время, когда я стал главой буддистов целой республики, мне очень не хватало опыта управления, планирования, долгосрочного планирования, к тому же я был очень нетерпелив.

‒ Как все мы.

‒ Как все мы в молодости. И эта вспыльчивость порождала колоссальное количество отрицательной энергии. Споры, разногласия, и трудностям не было конца. Проблемы разрастались. Никто не хотел иметь со мной дела, никто не хотел разговаривать, все предпочитали держаться на расстоянии. Поэтому я сказал: хорошо, мне нужно делать мою работу. Мне нужно, чтобы она была выполнена. А время летит быстро. Поэтому в один прекрасный день я задал себе вопрос: «Что произойдет, если я стану более дружелюбным к людям, изменю свое отношение, настроюсь на положительный лад. Разберусь, что приносит пользу, а что вред, и выберу для себя положительные вещи, буду им следовать, буду их взращивать. Вот таким образом мы построили двадцать девять буддийских храмов за последние двадцать лет.

‒ Сколько людей работало с Вами? Все ли они были буддистами или кем-то еще?

‒ Да, все были буддистами, все буддисты. В наши дни молодое поколение на очень страдает, мечется в разные стороны. Почему? Потому что, они не видят для себя будущего. Они мечтают о работе, а уровень безработицы очень высок, и не только в Калмыкии, но и в Монголии тоже; уровень безработицы повышается.

‒ Между прочим, Вы упомянули, что необходим позитивный настрой, нужно, чтобы он проявлялся в нашем поведении, в характере. Как нам воспитать его в себе? Ведь столько разочарований...

‒ На самом деле это совсем не просто, но необходимо прилагать усилия. Это не случится вдруг, на следующее утро. Во-первых, у человека должна быть мотивация, желание измениться. Если у него нет желания измениться, он никогда не изменится.

‒ Но как меняться, как помочь измениться людям, у которых нет подобной мотивации? Ведь человек рождается, живет, но никакой мотивации меняться у него не возникает, как же ему измениться?

‒ Мы можем подать ему пример. Будда оставил нам Учение. Вы знаете, здесь в Монголии, куда я приезжаю так часто, мы всегда очень много рассуждаем здесь о великих собраниях Кангьюра и Тенгьюра.

‒ Но что толку о них говорить, если мы не понимаем, что там написано.

‒ Вот и я о том же. В чем смысл рассуждать о ценности собраний Кангьюра и Тенгьюра, если вы никогда их не читали? В чем смысл рассуждать о ценности собраний Кангьюра и Тенгьюра, если вы их не используете? Найдите людей, которые могут понять эти тексты, опубликуйте их, применяйте в жизни, проводите семинары, лекции, курсы обучения. Продвижение буддизма не обязательно должно выполняться традиционными методами. Мы живем в 21 веке. Мы можем пользоваться всеми доступными нам средствами, например, сейчас мы используем средства массовой информации. Это может быть сделано через искусство, медицину, театр, музыку, существует бесчисленное множество путей.

‒ Сейчас вы говорите о возрождении истинного буддизма в этой стране. Ведь то, что происходит сейчас... Люди идут в Гандан и просят почитать им какие-то книги, Кангьюр и Тенгьюр, множество других книг, и считают, что прочтение вслух принесет им пользу. Но человек, которому эти тексты читаются, не может по-настоящему приобщиться к ним, ведь они к тому же написаны на языке, который мы не понимаем, на тибетском. Как вы думаете, можно ли сделать все эти буддийские учения понятными нам, можно ведь перевести эти книги должным образом, ‒ они не такие уж большие. Можно перевести их и самостоятельно изучать…

‒ Думать о переводе полного собрания в ближайшие десять-пятнадцать лет, наверное, не очень реалистично. Но перевод в ближайшие сорок, пятьдесят, шестьдесят лет, безусловно, возможен.

‒ По крайней мере, основные мысли.

‒ Основные мысли необходимо отобрать, и это вполне можно сделать. В коммунистический период буддизм был сильно загрязнен. Буддизм называли пагубным, ядовитым. Его не сохраняли так, как это следовало делать. Он был загрязнен, монахов заставляли жениться, монахов заставляли пить, и в этом был замысел той системы ‒ доказать людям вред буддизма: посмотрите на этих монахов, они пьяницы, распутничают и так далее. Однако, когда пришло время перемен, изменения в Монголии произошли очень стремительно, внезапно. Продвинуть, изменить монастырскую систему оказалось не так-то легко. Пока еще не получилось возродить буддизм в истинном смысле.

‒ Да, верно. Вы работаете с Далай-ламой. Насколько вы близки, какую работу вы выполняете?

‒ Я считаю большой удачей для себя быть учеником Его Святейшества. Я не только ученик Его Святейшества, не только посещал его учения, но также как наблюдатель принимал участие во многих конференциях, встречах, которые были у него с религиозными лидерами, бизнесменами, политиками, актерами и актрисами. Мне очень повезло, что я проводил время в его обществе. Если бы меня спросили: каким бы Вы хотели быть или каким бы вы предпочли быть, я без сомнений ответил бы ‒ таким, как Далай-лама. Я говорю не о его статусе или имидже, но по характеру я, без сомнений, хотел бы быть таким же, как он. Он удивительный человек, в нем столько сострадания! Оно не просто есть в нем, он еще и умеет его применять, он способен достучаться до людских сердец. Вот почему его так любят во всем мире.

‒ Именно так. Вот почему, как мне кажется, сегодня мы можем сделать буддизм понятным и полезным для каждого человека, счастливого и несчастного; для всех тех людей, которые идут к ламам и просят их почитать для них буддийские тексты. Какой первый шаг нужно сделать в нашей стране, чтобы возродить дух буддизма, который был присущ ему на протяжении долгих лет до коммунизма?

‒ Сейчас, я думаю, необходимо обратить внимание на молодежь. Это очень важно. Обратиться к юному поколению важно, потому что им необходима причина, мотивация, чтобы развиваться, двигаться вперед. Посмотрите, какое огромное число студентов совершает самоубийства. Статистика за последние пять лет шокирует. Такой проблемы не было пятнадцать лет назад, или десять лет назад. Почему за последние пять лет количество самоубийств вдруг резко возросло? На то должна быть причина. Что-то движет самоубийцами, что-то психологическое, ментальное заставляет пресечь собственную жизнь. Мы можем предотвратить это и не с помощью лекарств, а предоставляя помощь и руководство...

‒ Но как установить связь с молодежью, если сегодня она не идет в монастыри?

‒ Почему именно молодежь должна идти в монастыри? Монахи должны посещать школы, нужно создавать культурные центры и продвигать человеческие ценности. Нам не следует ждать, когда люди придут к нам, мы, как служители Будды, члены Сангхи, гендунпа, должны сами идти к людям, чтобы служить им. Нужно привлекать внимание людей, а не пассивно ждать, когда они к нам придут. Проблема здесь, в Монголии, также в том, что многие люди приходят в Ганден, или любой другой храм, просят читать им Кангьюр и Тенгьюр, выполнять защитные ритуалы ‒ серкьем и другие. Конечно, намерения при этом хорошие, у людей хорошая чистая мотивация, они ищут помощи, но это подобно тому, как если бы мы сказали: «Лама, у меня болит голова, но таблетку за меня выпей ты».

‒ Все так и происходит.

‒ Именно так. Лама выпивает таблетку, а пациент не получает лечения.

‒ Но почему все так обстоит?

‒ Нам следует видеть в Будде доктора. Его учения ‒ это лекарство. Монашеская община подобна медицинским сестрам. Это означает, что они должны показать нам, как правильно принимать лекарство, в какое время, сколько раз и какую дозу. Не только выполнять церемонии и ритуалы, но и объяснять, зачем совершается ритуал, почему читаются молитвы, какую пользу это принесет не только вам, но и мне. Вот так я стараюсь поступать. Повсюду, где я выступаю с беседами, люди всегда просят меня помолиться за них. И я всегда объясняю, в чем состоит польза молитвы, в чем ее мощь, о чем нужно думать, пока она читается, о чем молиться. И люди зачастую озадаченно отвечают: «А мы и не представляли, что мы должны все это делать». Так что весь вопрос в просветительстве.

‒ Но почему этим не занимаются в храмах?

‒ Из-за нехватки образования, недостаточного опыта.

‒ У самих лам?

‒ Да, у самих лам. Не у всех лам, конечно, у нас есть много прекрасно образованных лам, замечательных ученых-философов, но они не знакомы с новыми подходами. У меня было немало возможностей побывать во многих странах, во многих буддийских храмах, я видел много разных культур. Я всегда наблюдал и брал на заметку новые идеи. Если так прступать, возможно, это принесет плоды. Прекрасная идея, мы тоже будем использовать интернет. Вот это издание выглядит очень хорошо, может, и нам выпустить такое. Мы должны быть открыты различным подходам.

‒ Но готова ли к этому наша религиозная система? В нашей стране?

‒ Я думаю, последователи Учения к этому вполне готовы. Но сделать это, опять же, не просто.

‒ Есть ли какие-то специальные программы в религиозных институтах, которые могли бы пройти ламы?

‒ Да, конечно. Но не забывайте, в Монголии живут три миллиона человек, и если вы отправляете к ним пять человек, вряд ли они что-то смогут сделать. Как пять человек смогут привлечь внимание трех миллионов. Мы не можем просто полагаться на средства массовой информации, ведь не все смотрят телевизор, не все читают газеты. Поэтому необходимо изыскивать различные пути, такие как искусство, танцы, театр, лекции. Возможностей огромное количество, это может быть интернет. Поэтому нужно разрабатывать различные подходы.

‒ Как нам научить людей быть хорошими, любить друг друга, уважать друг друга, ведь необязательно делать это только с помощью религии, в школах учителя могли бы преподавать эти основы. Ведь в существующей системе [образования] важны знания, но не имеет значения, хороший ли вы человек. Так мне представляется. Вы согласны?

‒ Вы знаете, в школах учат, как заработать побольше денег в будущее, говорим мы о математике, естественных науках или любой другой области знаний. В школе нет ни одного предмета о том, как стать хорошим человеком, как стать порядочным человеком. Когда мы начинаем говорить о том, как стать порядочным, хорошим человеком, здесь совершенно необязательно отталкиваться от какой-то религиозной традиции. Это вопросы светской этики, как мы ее называем. Светская этика не опирается ни на одну религиозную традицию, это продвижение и развитие общечеловеческих ценностей.

‒ А это краеугольный камень любого общества.

‒ Верно. Мы появляемся на свет с врожденными положительными и отрицательными эмоциями. Ребенок, шестимесячный малыш, которого не покормили вовремя, злится. Малыши выражают свое недовольство криками и плачем, проявляют беспокойство. Но в то же время, если вы сумеете взрастить в себе любовь, проявить ее к малышу, то он ответит вам тем же. Даже когда малыши еще не умеют говорить, выражать свою любовь словами, они выражают ее действиями. Этому нужно учиться. Подобно тому как мы учим любви собственных детей, мы должны воспитывать подрастающее поколение в целом. Вы спрашиваете, зачем обучать любви, доброте. Но сравните, что приносит больше вреда или пользы ‒ обучение детей умению убивать или любить? Конечно, любить. Чему вы предпочтете учить детей ‒ лгать или говорить правду? Конечно, говорить правду. Будете ли вы учить детей любить или ненавидеть? Конечно, любить.

‒ В начале разговора Вы сказали, что буддизм ‒ это вера, философия и наука.

‒ Это также и наука. Это имеет отношение к образованию, к сфере образования. Ведь здесь мы говорим об обществе…

‒ Время встречи подходит к концу. Каким вам видится будущее буддизма? Опишите любые его грани, каким вы его видите через десять лет, скажем в 2023 году?

‒ Монголия может стать центром буддизма в мире. Почему? Давайте посмотрим на Индию, где зародился буддизм. Буддизм в этой стране пришел в упадок. Буддизм очень хорошо сохранился в Тибете, но посмотрите на Тибет в наши дни, на текущую политическую ситуацию в самом Тибете и в тибетском сообществе в эмиграции. Здесь царит неопределенность. Кто знает, будет ли у них когда-нибудь свобода вероисповедания? Будет ли буддизм возрожден? Мы не знаем. Никто не знает. А вот Монголия сейчас независимая суверенная страна, и мы можем стать защитниками буддизма, и не только защищать, но упрочивать, оберегать и продвигать буддизм в будущем на всей Земле. Нам отведена очень важная роль. Возможно, монголы еще не осознали этого, это может казаться им невозможным, они все еще могут считать, что это задача монастырей, но за сохранение, продвижение, развитие буддизма в ответе не только монастыри, но и каждый отдельно взятый житель Монголии. Даже если они называют себя христианами, на них все равно лежит ответственность за сохранение буддийской культуры, ведь это часть Монголии.

‒ Может ли религия, буддизм воодушевлять, заставлять монголов лучше трудиться ради дальнейшего развития своей страны, ради собственного благополучия, способствовать динамике развития. Вы думаете это реалистично?

‒ Почему бы и нет. Если говорить на языке предпринимательства: представим, что мы с вами бизнесмены, и вы из другой страны, и если я забочусь только о собственных интересах, о своей выгоде, ничего хорошего не выйдет. Соглашения должны быть двусторонними, взаимовыгодными, удовлетворительными для обеих сторон. Что я получаю в обмен, если вы остаетесь довольны? Мой бизнес идет в гору, я получаю более выгодные предложения.

‒ Если вернуться к тому, что вы только что сказали и упоминали об этом в ходе нашего интервью, есть ли какие-то книги, которые следует почитать молодым людям? У нас на монгольском вышло несколько книг Далай-ламы…

‒ Я бы посоветовал книгу «Искусство быть счастливым», написанную Его Святейшеством. Чудесная книга. Мне кажется, она была переведена на монгольский язык. Прекрасная книга.

‒ Дилова-хутухта, надеюсь, наше интервью поможет нам двигаться по тому пути, о котором мы говорили. Спасибо, что поделились своими взглядами и прозрениями. Слушая вас, я чувствую, что ваши мысли могут быть полезны каждому человеку. Не только монголам, но также и буддистам всего мира.

‒ Спасибо.

‒ Спасибо за чудесное интервью и желаю Вам успеха во всех ваших начинаниях в Монголии.