В поисках личного учителя. Тибетские наставники, с которыми мы не знакомы

Иерархия, сложившаяся сегодня в мире тибетского буддизма, сложна и непонятна. Непосвящённому даже может показаться, что её и вовсе нет. Как таковая, в чистом виде, она присутствует только внутри монастырских школ.

На Западе буддизм распространяется усилиями энтузиастов, которые создают дхарма-центры, приглашают лам для проведения лекций, издают буддийскую литературу... В этой ситуации об иерархии говорить вообще не приходится – её заменяет популярность. Иногда лама приобретает известность и поднимается в некоем условном «табеле о рангах» совершенно непредсказуемо. Почему так? Потому что в этой системе слишком много факторов. Например: принадлежность к линии тулку (они просто «обречены» на известность), успехи во время обучения в буддийском университете, семейные наследственные связи (в некоторых школах), новаторство (это качество особенно важно для «западных» лам), способность к публичным выступлениям, наличие энергичных учеников и даже, как ни странно, просто хорошее знание английского языка. Про последнее можно сказать, что часто вполне заурядный (в самом лучшем смысле этого слова) лама становится известным на Западе, имея только одно преимущество перед своими однокашниками – он хорошо знает английский язык. Независимо от того, нравится нам это или нет, но сегодня «иерархию» успешных «западных» лам формирует известность, которая, в том числе, зависит и от способности того или иного наставника ярко и доходчиво донести информацию до слушателей.

К счастью, большинство лам, появляющихся на Западе, оказываются действительно достойными учителями, среди которых есть значимые и знаковые фигуры, к которым, несомненно, можно отнести и героев наших прошлых интервью. Эти учителя преподают основы буддийской теории ярко и творчески, собирают большие аудитории и пишут прекрасные книги.


В ожидании церемонии вручения сертификатов о получении звания геше (доктора буддийской философии).
7 января 2008 г. Монастырь Дрепунг Лоселинг. Фото: Игорь Янчеглов

По большей части люди, интересующиеся буддизмом, пытаются разобраться в базовых и ярких его сторонах. Учеников, глубоко изучивших Дхарму, пока не так много в сравнении с людьми, только начинающими проявлять интерес к Учению. Буддизм на планете сейчас развивается скорее «вширь», чем «вглубь». Это закономерная стадия нормального развития.

Но… пока вне нашего поля зрения остаются многие замечательные мастера! Речь идёт не об отдельных учителях, до которых еще не дошло внимание западной публики, а об определённой категории.

Что имеется в виду? На Западе ламы выступают чаще в роли популяризаторов, чем индивидуальных наставников. Учителей попросту недостаточно. Их едва хватает для того, чтобы читать лекции для больших аудиторий по основам буддизма. Получается, что с одной стороны, сторонников Дхармы, действительно созревших для глубокой практики, не так уж много; с другой стороны, даже когда они появляются – им не хватает индивидуальных наставников.

Те из нас, кому повезло бывать на учениях тибетских учителей в Индии и Непале, наверняка знакомы с многочисленными примерами, подтверждающими насколько важен контроль со стороны квалифицированного наставника для прогресса в углублённой медитации. Это даже не «контроль», но душевное, длительное, взаимопроницательное общение от сердца к сердцу, пронизанное взаимной заботой, сорадованием и уважением. Это скорее дружба, чем «контроль». В таком общении, периоды, когда учитель проводит с учеником по нескольку часов в день, перемежаются с периодами многомесячного затворничества.

Западные последователи Дхармы могут рассчитывать только на известных и англоязычных лам, которые перегружены уже в силу того, что они «известны и англоязычны». В противовес – любой тибетец обладает роскошной возможностью огромного выбора учителей разнообразных как по подходу и знаниям, так и по темпераменту. Тибетцу не нужно искать высокопрофессионального переводчика и ехать за тридевять земель, чтобы прояснить небольшой нюанс, блокирующий его личную практику. В тибетских монастырях можно найти множество замечательных мастеров не менее достойных, чем те, которые приобрели широкую известность.

Мы воспринимаем приезд тибетских учителей в Европу уже как обычное явление, но процесс выхода ламы «в свет» заслуживает отдельного рассмотрения. Наш привычный современный и такой яркий способ жизни может отказаться вовсе не таким уж привлекательным для тех, кто имеет возможность посмотреть на него со стороны. Скорее наоборот. Чаще всего учителя едут на Запад преподавать не по собственной воле, а после распоряжения коренного учителя, которому они не могут отказать. В личных беседах все без исключения ламы, с которыми мне посчастливилось общаться, говорили, что период затворничества был самым счастливым временем в их жизни и, если бы они могли выбирать, то предпочли бы медитировать в своих монастырях и скитах. Настоящий учитель покидает монастырь с ясным пониманием того, что делает это ради тех людей, которым он может принести пользу, проповедуя Дхарму; с ясным пониманием, что ему предстоит длительный и тяжёлый период адаптации в совершенно ином мире. Процесс переезда и привыкания к новому миру воспринимается зачастую как «препятствие», и иногда требует определённого периода практики лоджонг (тренировки ума).

Глубину этого ментального разрыва сложно представить. Многие мастера живут и практикуют уединённо и не подозревают обо всём разнообразии сансарической свистопляски в нашем мире. (Безусловно, их среда неоднородна и между монахом-преподавателем монастыря и мастером, живущим в пещере, есть множество промежуточных вариантов.) Несколько раз я слышал от действительно хороших лам фразы, смысл которых сводился к тому, что его «карма оказалась не настолько хороша, чтобы провести всю жизнь в уединённой медитации».

Наша повседневность их не интересует – это просто игра иллюзий. Они настолько далеки от возни и проблем нашей суетной цивилизации, что порой кажутся инопланетянами.

В 2006 году я познакомился с геше Дугда, и ощущение от общения с ним было потрясающим. Впечатляло то, как он, живя в совершенно другом измерении, может быть таким проницательным и современным.

«Современный» здесь не совсем подходящее слово, просто сложно подобрать другое… Одна из примет современности – отход от схоластики, подчас в угоду профанации. Мы, современные западные люди, немного бравируем тем, что смогли отойти от устаревших ритуалов и догм, тем, что пытаемся обратиться к «живой сути» древних учений. Вот именно такой «современный» подход исключительной глубины и продемонстрировал лама.

Геше Дугда − уже немолодой человек, который говорит только на тибетском и никогда не был за границей (исключая Индию). Он провёл всю жизнь в монастыре, изучая буддийские тексты и преподавая философию. От человека с такой биографией можно было ожидать некоторой узости взглядов – но ничего подобного!

Свободный, скептичный, разносторонний, трезвый разум; терпимость, отсутствие любых догм (помню, я поймал себя на мысли, что по сравнению с ним большинство моих знакомых буддистов-мирян, кичащихся свободным подходом, – просто косные догматики)… Удивляла широта картины мира, способность воспринимать и встраивать в эту картину совершенно иные системы описания действительности. Он очень легко «схватывал» проблемы, возникающие у людей другого мировоззрения, и его советы всегда были неформальными, в них не было даже намёка на узость и ритуализированность. Знание нюансов психологии, свобода в подходе к методам, умение подать их индивидуально были поразительными. Беседовать с ним оказалось очень легко – иногда создавалось ощущение, что тебя видят насквозь, и при этом в каждом его предложении сквозило уважение и живой интерес к собеседнику.

Последний раз с этим учителем мне посчастливилось встретиться на учениях в Белакуппе в январе 2014 года. К сожалению, мы смогли встретиться с геше Дугда только перед самым отъездом, и интервью оказалось коротким, поэтому я взял на себя смелость сделать небольшую нарезку из бесед прошлых лет, в надежде, что это окажется кому-нибудь интересным.

– Евгений Бульба специально для savetibet.ru


Геше Дугда получает сертификат о получении звания геше (доктора буддийской философии) от Его Святейшества Далай-ламы.
7 января 2008 г. Монастырь Дрепунг Лоселинг. Фото: Игорь Янчеглов

Интервью 2014 года

– Не могли бы вы немного рассказать о своей жизни?

– Я стал монахом в 16 лет. Принял монашеские обеты в небольшой деревне в ста километрах от Лхасы и потом отправился в монастырь Сера в Тибете. В восемнадцать лет я иммигрировал в Индию и до двадцати трёх лет изучал Дхарму. В те годы было много замечательных учителей-преемников традиции, которые получили образование ещё в Тибете. Мне повезло, потому что я учился у них в Сера-дже, в тот период меня ничего, кроме получения знаний, не интересовало. После окончания обучения в Сера-дже, я поступил на курс для сдачи экзамена на геше-лхарамбу и в течение шести лет сдал этот экзамен. После того как я год провёл в монастыре Гьюме (Гьюдмед), меня попросили остаться там, чтобы преподавать философию, и вот уже много лет я преподаю в этом монастыре.

– Что вы думаете о распространённости тантрических посвящений? Часто люди получают посвящения, не понимая смысла практики, и из-за этого теряют энтузиазм, практика Дхармы для них превращается в постылую обязанность. Что делать в такой ситуации?

– Люди слишком рано принимают посвящения, ведь для того, чтобы практиковать высшие учения, необходим период серьёзного обучения общим доктринам, таким как причинно-следственная связь, бодхичитта, пустотность и так далее. Только после того, как проработаны эти темы, можно принимать посвящения и должным образом их практиковать.

Та ситуация, которую вы описали, может случиться из-за того, что люди сразу стремятся к высшим практикам и не рассчитывают своих сил. К сожалению, это типичный случай: человек принял обязательства, смысл которых не до конца понимает, и когда он устаёт от их исполнения – у него начинается депрессия. К счастью, в такой ситуации всё не так трагично.

Воодушевлённые люди, поверхностно знакомые с учением тантры, и те, кто совершенно с ним не сталкивался, сегодня имеют возможность попасть на посвящения. На эмоциональном подъёме они принимают эти посвящения, но если при этом не понимают происходящего, если они не знают всех нюансов тантры, то сложно говорить о том, что они действительно получили инициацию. Во время тантрической передачи человек должен чётко понимать: что он принимает, на каком уровне, как это работает, как изменится его будущее…

Объясню на личном примере: до того как я начал изучать тантрические комментарии и садханы, я посещал много посвящений, присутствовал там будучи уверенным, что получаю посвящение… Но после того, как я изучил необходимые книги, понял, что, скорее всего, я по-настоящему не принимал этих инициаций.

Существует четыре вида высших посвящений и одно из них называется «посвящение словом». Если во время него нет вашей отдачи, нет понимания того, что вам говорят и что с вами происходит, то можно считать, что посвящение не принято. Когда люди получают благословлённую воду из сосуда, она является внешним материальным объектом, и то, что мы её вкушаем, не обеспечивает принятие посвящения. Необходимо переживание инициируемого: если, вкушая воду из сосуда, ученик испытывает счастье, блаженство, связанное с переживанием пустоты, то можно сказать, что он получил посвящение. Если же человек далёк от живых переживаний, непосредственного опыта, то в момент вкушения благословлённой жидкости из сосуда он просто пьёт воду.

В наши дни легко получить любое посвящение… Даже в Тибете посвящения стали легкодоступны. Раньше было иначе: само название «тайная мантра» говорит о том, что знания передавались только определённым ученикам − тем, кто способен достигать результатов. Учение передавалось скрыто, не для всех, а для зрелых личностей, которые были достойными сосудами для передаваемого учения.

Существовали определённые требования как к учителю, так и к ученику, без полного соответствия которым инициация не проводилась. Для того чтобы передача состоялась, недостаточно выполнения внешних действий, таких как передача благословения сосудом, ваджрой и других ритуалов. Главное – учитель должен обладать неподдельным опытом в йоге передаваемого божества. Если он достиг в этом ощутимых результатов, то может обладать необходимой силой для передачи. С другой стороны, определёнными знаниями и качествами должен обладать и ученик, чтобы он мог воспринять этот опыт.

– Когда неподготовленный человек принимает посвящение, в нём просыпается гордыня, а не гордость. Создаётся ощущение, что массовые посвящения приносят таким людям больше вреда, чем пользы. Не значит ли это, что для большинства мирян тантра непосильна и нам стоит практиковать только сутру?

– Человек, неправильно практикующий тантру, накапливает неблагую карму и взращивает недобродетели. Мы можем обратиться к опыту Тибета, чтобы сделать выводы о том, к чему может привести тантра; о том, что может произойти, если человек вольно или невольно извращает это учение. В Тибете учение тантры было широко распространено на протяжении многих столетий. Оно охватывало практически всё общество и есть масса примеров людей, которые, стремясь практиковать тантру, вели себя предосудительно. Они вызывали осуждение и неприятие, из-за этого многие утратили веру в учение Будды. Поэтому можно сказать, что неправильный подход к практике тантры будет причиной ужасных последствий как для самого практикующего, так и для окружающих.

В тантрических трактатах часто говорится о пользе получения посвящений и дальнейшей практики. Говорится, что в течение нескольких жизней можно достичь просветления... Нужно понимать, что имеются в виду подготовленные ученики: люди, которые обладают постижением пустотности, правильной мотивацией, имеют необходимые качества. Ученики, обладающие подобными достоинствами, получая посвящения, обретают и то благо, о котором говорится в книгах.

Сегодня мы часто слышим об этой пользе, и многие думают, что, посетив посвящение, они уже получают то, что подразумевается под «пользой посвящений». Это массовое заблуждение привело к тому, что люди любят ходить на посвящения.

Существует и другая сторона медали: если тантрический учитель даёт посвящение неподготовленному ученику, то есть заведомо известно, что человек не обладает постижением пустотности, отречением, бодхичиттой и так далее, то, передавая такому человеку тантрическое учение, учитель накапливает неблагую карму. Иными словами, заведомо недостойному сосуду передаётся чистое учение.

То, что сейчас тантра раздаётся массово, представляет опасность для тех, кто не готов к этому. Могу привести аналогию: маленькому ребёнку вредно густое жирное молоко и его разводят, делая более жидким. Неквалифицированные учителя, которые раздают посвящения, говоря об их пользе, подобны тем, кто даёт детям густое молоко, утверждая, что это им полезно. В результате малыш заболевает и итогом такой «заботы» оказываются страдания всех: ребёнка, родителей и самого горе-советчика...

Давайте, для примера, обратим внимание на систему обучения в монастырях нашей школы. Традиционно в течение долгого времени изучаются общие доктрины, относящиеся к сутре, и только после продолжительного обучения, когда заложен крепкий фундамент из хороших знаний, ученик приступает к изучению тантры. Когда мирянин изучает Дхарму самостоятельно и старается идти подобным путём, тогда это наилучший способ для вступления в тантру. Если же проскочить этап закладки фундамента, то какие бы красивые стены мы ни возводили, они, в конце концов, рухнут.

Если вы хотите, чтобы в вашей стране распространилось учение Будды, то главный упор следует делать на общие учения: непостоянство и смерть, причинно-следственная связь, бодхичитта, пустотность и так далее. Это те учения, которые закладывают основу. Если такое широкое обучение невозможно, то квинтэссенция – это учение о бодхичитте и пустотности. Им должно уделяться особенное внимание.

На своём примере могу сказать, что в течение одиннадцати лет изучаю тантру, но мои основные практики и размышления – это, как раз, общие доктрины. И хотя я выполняю тантрические медитации, тем не менее, считаю, что практики основного уровня на этом этапе приносят наибольшую пользу.

Человек, не обладающий необходимыми знаниями, но получивший посвящение и уверенный, что он практикует высшую тантру, на самом деле просто растит свою гордыню. Как проверить, не оказались ли мы в такой ситуации? Задайте себе простые вопросы: почему вы получили посвящение, что это означает, как это работает (и эти вопросы должны касаться конкретных понятий) – если вы не можете ответить на эти вопросы, значит, вы поторопились называть себя тантристом. Если вы задаёте такие вопросы человеку, а он повторяет: «Я получил посвящение, я практикую высшие учения…» – значит, его практика бесполезна.

Сегодня люди явно демонстрируют принадлежность к тантре, открыто обсуждают свои достижения. Прежние тантристы даже изображения божеств, тем более парные, держали втайне, особенно от тех, кто не получал посвящений. Их не показывали, не выставляли на всеобщее обозрение. Ученики, демонстрирующие изображения божеств и идамов неподготовленным, накапливают неблагую карму.

В древности настоящие тантристы скрывали свои практики. Например, о тибетском наставнике [геше] Потове рассказывают, что когда при нём произносили слово «мантра» или «тантра», он делал вид, что просто не понимает о чём идёт речь. С ним в одной комнате двенадцать лет жил ученик, который не подозревал, что всё это время геше Потова совершал тантрические практики. Лишь после того, как учитель ушёл из жизни, был обнаружен тайник, в котором он хранил ваджру и колокольчик. Вот каким образом практиковалась тантра.

В наши дни те, кто получил инициацию и пытаются практиковать, делая это напоказ; те, кто рассказывает о своих посвящениях, обсуждают их, должны понимать, что от этого мало пользы, скорее её вообще нет – из-за подобного поведения учение Будды может стать предметом критики.


На церемонии вручения сертификатов о получении звания геше (доктора буддийской философии).
7 января 2008 г. Монастырь Дрепунг Лоселинг. Фото: Игорь Янчеглов

Из бесед прошлых лет:

– Мы искренне практикуем Дхарму, много сил и времени тратим на медитацию. Почему в ежедневной жизни мы продолжаем испытывать отрицательные чувства и ведем себя предосудительно?

– Потому что мы новички в Дхарме. Пока что бодхичитта, развитая в медитации, не переносится в реальную жизнь. Это нормально − постепенно, по мере углубления нашей практики, бодхичитта начнёт сказываться и в постмедитативный период.

– Тогда прокомментируйте, пожалуйста, практику очищения кармы. Похоже, это очень актуально в наши дни.

– Чтобы ослабить кармические последствия вредных поступков необходимо раскаяние и твёрдое желание не совершать подобного в будущем.

Начать нужно с того, чтобы понять – какие из наших действий принесут неблагие последствия. Необходимо достичь некоторого понимания этой темы с помощью аналитической медитации. В ламриме описаны десять видов недобродетелей – это ветви одного дерева и из них вырастает всё многообразие неблагого поведения. Они мучали нас всегда – и в этой жизни, и в течение бесконечной череды перерождений. Продумайте: каким образом они вредят, можно ли от них избавиться? После этого мысль о Дхарме как о средстве избавления появится естественным образом.

Например, если человек заболевает, то он это чувствует и начинает искать причину. Так происходит с телесными болезнями, но это так же верно и для страданий ума. Одного понимания того, что мы подвержены душевным страданиям, мало (так же как понимания того, что «я болен» недостаточно, чтобы выздороветь). Следующий наш шаг состоит в том, чтобы попытаться понять, каким образом возникают три основных яда: гнев, привязанность и неведение. Мы исследуем последствия этих трёх ядов, убеждаемся в том, что все страдания возникают из них. Мы начинаем изучать причины их возникновения и когда их обнаруживаем, приходит следующий вопрос: можно ли от них избавиться? Мы понимаем, что неправильные воззрения – коренная причина. Таков грубый уровень рассуждений.

Как это можно применить в жизни? Например, если во мне рождается гнев на какого-то человека, я начинаю конкретизировать: чем именно и почему этот человек меня разозлил? Я вспоминаю о равностности и пытаюсь рассмотреть ситуацию без предубеждённости. Если гнев проявился как следствие зависти, то я анализирую, каковы условия его возникновения: если бы обидчик был слабее, беднее, менее успешным − гнев бы не возник? Анализируя возможные причины гнева, я обнаруживаю, что все они воображаемые, надуманные, что нет независимой, сущностной причины для гнева. Получается, что причины моего гнева иллюзорны, пустотны. Мы все стремимся к счастью. Если я счастлив, то могу даже не обратить внимания на мелкие неурядицы, которые в другом состоянии меня озаботили бы – счастливый человек может многое стерпеть и простить! Но допустим, что я несчастлив, а у кого-то всё хорошо – смогу ли я это стерпеть? Не вызовет ли во мне раздражение счастье другого человека, в то время как я страдаю? Аналогично: может ли он стерпеть, когда у меня всё хорошо? Может недоброжелательность по отношению ко мне объясняется тем, что обидчик несчастлив и завидует? Мы рассматриваем ситуацию со всевозможных ракурсов.

Затем, когда мы осознали иллюзорность причин и гнев поостыл, можно применить одно из противоядий. Например, такое: все живые существа – мои матери и хотя пользы в этой жизни от некоторых из них немного, в прошлых жизнях человек, вызвавший мой гнев, мог быть моей матерью, и у него могло быть достаточно любви, чтобы отдать за меня жизнь. Кто был или будет нашей матерью – всего лишь вопрос времени, и если у моей матери всё хорошо – то это меня только радует, делает счастливее.

Итак, на первом этапе мы размышляем о вреде и сущности трёх ядов, порождающих негативную карму.

Затем мы исследуем разнообразие негативных поступков. Размышляя о карме, мы постепенно убеждаемся, что десять форм неблагого поведения и три яда во всевозможных сочетаниях производят огромное ветвистое дерево плохой кармы и недобродетелей, большинство из которых мы даже не осознаём. Важно понять, что эти 10+3 отравляли нас в течение многих жизней и это не принесло нам никакого счастья. После подобных размышлений, мы начинаем осознавать негативную карму. Мы так долго страдали телом и душой, так может пора понять, откуда возникает это страдание и как его облегчить?

Для начала нужно вспомнить как можно большее количество вредоносных поступков, которые вы совершали, и почувствовать раскаяние. Мы можем раскаяться и облегчить последствия тех злодеяний, о которых помним, но что делать с теми о которых мы уже забыли? Чтобы как-то это исправить, применяется образная медитация, которая позволяет очищать даже карму прошлых жизней.

Когда вы осознали всю глубину своих недобродетелей, тогда можно приступать к медитации на Ваджрасаттву. Однако практика визуализаций должна сопровождаться аналитической медитацией, для которой есть множество тем и способов их раскрытия. Например, одна из важнейших – бодхичитта. Мы можем порождать равностность методом замены, вспоминать о наших матерях, осознавать, что в нашем состоянии мы не можем помочь всем, что это под силу только Будде – такие мысли порождают искреннее прибежище. Для того чтобы визуализация была эффективна, перед ней можно вспомнить о непостоянстве и смерти, о том что время смерти неизвестно. Это нужно хорошенько прочувствовать: «Если я внезапно умру, то какой будет следующая жизнь, не ведает никто, и в такой же ситуации находятся все живые существа». Размышляя над тем положением, в котором оказались живые существа, мы пробуждаем желание помочь им, стараемся, чтобы наше сострадание увеличивалось.

Подобная аналитическая медитация проводится перед тем, как непосредственно приступить к визуализации. Для правильной визуализации важно сильное сострадание и когда вы прочувствуете его, то представляете, что ваше сострадание принимает форму лунного диска в сердце.

Это достаточно тонкий момент: важно избегать двойственности – ваше чувство сострадания и есть этот лунный диск. Сострадание концентрируется в нашем сердце в виде лунного диска. Мы представляем этот лунный диск, принимаем его в качестве символа, только символа, сам по себе диск ничего не значит. Главное здесь – истинное чувство, нет никакого диска без чувства. Мы можем ощущать искреннее сострадание, не используя никаких символов – символ мы привлекаем как обозначение, просто для удобства.

Теперь вы переходите к следующему этапу и размышляете о пустотности всех явлений. Всё что находится вокруг нас, не существует само по себе – вы думаете о пустотности и взаимозависимости. Самый практичный способ размышления о пустотности, это анализ своего бытия: кто «я», что такое это «я», где оно находится во мне? Голова – это не «я», туловище – тоже не «я», интеллект, память – всё это по отдельности не «я». Таким образом, вы себя просто не можете обнаружить. С одной стороны «я» как бы есть: я работаю, разговариваю, чем-то занимаюсь, но что же это за «я», где же оно находится? Если вы начинаете искать себя самого, то оказываетесь в тупике – вы себя не находите... Посвятив некоторое время подобному размышлению, вы возможно почувствуете спонтанно возникшее ощущение пустотности и ясности. Когда это чувство возникнет, попробуйте представить, что оно принимает форму ваджры, стоящей на лунном диске, который уже присутствует в вашем сердце.

Проводя подобную медитацию, вы порождаете причины для пробуждения и теперь говорите себе: «Пусть мудрость пустотности в форме ваджры и сострадание в виде лунного диска пребывают в моём сознании до тех пор, пока я не достигну сознания Будды». Это является причиной порождения Ваджрасаттвы.

Например, если мы мастерим какой-то объект из дерева, то дерево и наш труд служат причинами появления объекта, который мы делаем. Допустим, мы создаём чашу – причиной чаши является дерево. Аналогично, для того, чтобы проявиться в образе Ваджрасатвы, нам нужна соответствующая причина.

Вы представляете, что лунный диск смешивается с ваджрой и, благодаря этому, вы проявляетесь в образе Ваджрасаттвы. Таким образом, получается, что сострадание и ум постигающий пустоту смешиваются воедино и становятся причиной для самопорождения в образе божества.

Луна-бодхичитта и ваджра-мудрость приводят к результату, когда становятся едиными по своей природе – в этом отличие тантры. В практике сутры нам не обязательно смешивать эту ваджру и лунный диск, можно ощущать их отличающимися по сути. Для практики тантры нам нужно смешать их так, чтобы они стали едиными, как будто мы наливаем воду в воду и в результате получаем однородный, а не двухкомпонентный состав.

– Однообразная медитация утомляет, как можно её оживить, наполнить чувством? Можно ли менять очерёдность этапов медитации?

– Конечно медитация должна быть живой, насыщенной. Общение с единомышленниками, чтение, размышления помогают справиться с однообразием.

Некоторые этапы действительно можно менять местами. Только что мы говорили о самопорождении – можно менять даже очерёдность визуалиции бодхичитты и мудрости. Однако лучше всё-таки, если вначале вы медитируете на бодхичитту в виде лунного диска, а затем уже представляете на нём ваджру, как мудрость пустотности, потому что цель нашей практики – это тело формы Будды. В теле формы Будды мы сможем принести благо другим существам. По традиции именно бодхичитта служит причиной тела формы Будды, а постижение пустоты – причиной дхармакаи, то есть ума Будды. Хотя существует множество подобных нюансов, в принципе такая последовательность не обязательна, если удобнее медитировать сначала на пустоту, а потом на бодхичитту, то вы можете выбрать этот вариант.

Чтобы избегать однообразия, можно выбирать новые темы для размышления: о страдании, о пустотности, о сансаре, о пути освобождения… Иногда к вам приезжают какие-то ламы, геше, в принципе, даже не обязательно чтобы они были монахами, это могут быть просто люди, которые сведущи в Дхарме, – беседы с ними добавят энтузиазма вашей практике. То, что мы приезжаем на учения Его Святейшества Далай-ламы, оказывает огромное влияние на нашу практику, но к такому событию нужно подготовиться. Тот факт, что в своём городе вы иногда собираетесь вместе и обсуждаете вопросы Дхармы, подготавливает вас к восприятию учений Далай-ламы и помогает бороться с однообразием.

Лет 20-25 назад я был не слишком усерден в практике. Тексты читал, знал их, но не понимал, как эти знания объединить в одно целое и применить. Во время учений Его Святейшества разрозненная информация собирается воедино и ясно всплывает в уме. Лекции Далай-ламы помогают переосмыслить всё и увидеть общую картину.

Значение этих учений сложно переоценить, но только в том случае, если вы к ним готовы, если вы предварительно самостоятельно изучали Дхарму. В противном случае, если во время учения вы весь объём информации услышите в первый раз, то вряд ли правильно поймёте. Самообразование крайне важно, поэтому если вы знакомы с кем-нибудь из геше, либо мирян, знающих Дхарму, то постоянно расспрашивайте их, читайте книги, обсуждайте, посещайте лекции... Конечно, не на уровне учитель-ученик, а по-дружески. Попытайтесь понять механизм Дхармы, что она собой представляет, и тогда во время учений Далай-ламы вы получите величайший подарок – полную картину Дхармы. Повторю ещё раз: посещение даже самых лучших учений не заменит самоподготовки.


Геше Дугда на церемонии вручения сертификатов о получении звания геше (доктора буддийской философии).
7 января 2008 г. Монастырь Дрепунг Лоселинг. Фото: Игорь Янчеглов

– Очевидно, что для практики визуализации нам необходим некоторый навык концентрации. Какие сложности возникают во время тренировки однонаправленной сосредоточения?

– Первая проблема, с которой сталкивается практик – притупленность ума. Во время медитации человек порой пребывает в аморфном, безмысленном, сонливом состоянии и потом в постмедитативный период начинает вести себя неадекватно. Состояние без мыслей – ещё не шаматха. Критерий правильности однонаправленной медитации – ощущение ясности как после, так и во время самой медитации.

Не отвлекающийся во время сосредоточения ум не должен притупляться, засыпать, он должен быть активным и таким же оставаться после медитативной сессии. В противном случаем, мы не шаматху развиваем, а приближаемся к сумасшествию.

Притупленность ума – серьёзное препятствие и у неё есть разные обличия. Например, ее грубая форма – это ощущение легко отследить, и мы все с ним хорошо знакомы. Это состояние бывает непросто преодолеть, но методы борьбы с ним общеизвестны: умыться холодной водой, сделать несколько физических или дыхательных упражнений, прогуляться…

Тонкая притупленность более коварный противник, она подкрадывается незаметно. Это состояние можно назвать псевдомедитацией, когда мысли не возникают, но ум теряет ясность. Человек может годами практиковать такую «медитацию», не замечая, что потихоньку тупеет или сходит с ума. Чтобы убрать тонкую притупленность во время медитации, можно представить, что в сердце находиться яркая светлая точка, которая освещает всё тело изнутри; либо уменьшить объект концентрации, и тогда ваше внимание сконцентрируется, как у стрелка, который напряжённо и сосредоточенно всматривается в маленькую мишень.

Необходимо знать об этих сложностях и с самого начала следить, чтобы ум оставался бодрым, не притуплялся.

– Как удерживать ясность визуализируемого объекта, ведь обычно после какого-то короткого периода он начинает расплываться, становиться смутным.

– Необходимо приучить себя к тому, чтобы часть вашего сознания следила за качеством медитации, замечала её изменение и напоминала вам об этом, тогда вы можете сразу возобновить ясность. Кроме того, нужно стараться настолько сильно концентрироваться на объекте медитации, чтобы возникало ощущение, что он не воображаемый, что он – реален.

– Чем отличается практика шаматхи в сутре и тантре?

– Действительно, практиковать можно на уровне сутры или тантры. Основные принципы шаматхи описаны в сутре. Отличия касаются объектов медитации и некоторых методов.

Например, вы визуализируете посредине лба маленького Будду Ваджрадхару или какой-нибудь атрибут пятьи дхьяни-будд: колесо, ваджру или лотос… Чаще всего визуализируют ваджру посредине лба. Она не светится и никак не изменяется. Вы полностью концентрируетесь на этом предмете и стараетесь удержать внимание столько, сколько получится: минуту, две, три, как можно больше… Концентрация должна быть такой, что ваджру хочется потрогать, как будто она здесь – на лбу. При этом мы себя визуализируем божеством и практикуем в состоянии божественной гордости.

Когда мы визуализируем ваджру на уровне лба достаточно долго, появляется опасность, что ум станет беспокойным (если объект визуализации расположен высоко, то ум становиться лёгким, подвижным). Поэтому если вы ощутите неустойчивость ума, то можно объект медитации опустить на уровень сердца. Здесь может возникнуть следующая проблема – с этим центром связан «жизненный ветер», и он может прийти в расстройство из-за длительной активной медитации на уровне сердца. Если он приходит в дисбаланс, то возникают страхи, беспокойство, тревожные мысли. В этом случае объект медитации можно опустить на уровень пупка.

– Когда мы медитируем на маленькую фигурку божества в сердечном центре – это не то же самое? Это не приводит в расстройство ветры?

– Да, это то же самое. Длительная концентрация на уровне сердца может нарушать жизненный ветер. Поэтому, если ум не приходит в беспокойство, то лучше медитировать на уровне лба.

На уровне пупка располагается основной центр, в котором порождается тепло нашего тела. Мы знаем, что ветер по каналам следует туда, куда направляется ум, и когда мы концентрируемся на уровне пупка – это приводит к тому, что ветер концентрируется в нижнем центре, что порождает чувство тепла. С помощью такой практики люди учатся контролировать внутреннее тепло, могут не замерзать на снегу и так далее.

Но вернёмся к предыдущему вопросу. Если вы медитируете на уровне сутры, то не порождаете божественную гордость. В сутре вы выбираете объект, к примеру, маленькую статуэтку Будды и, концентрируясь на нём, проходите девять ступеней медитации. Полностью этот процесс описан в сочинении Арья Асанги «Уровни шравак».

Вскоре после того, как вы начинаете практиковать сосредоточение, вы заметите, что ум не хочет оставаться на объекте медитации. Он блуждает и останавливается на внешних объектах и, чтобы прекратить это, нужно снова и снова приводить его к объекту медитации. Затем вы обнаружите, что периоды блуждания ума становятся короче, и постепенно научитесь замечать тот самый миг, когда отвлечение только возникает. Это позволит устойчиво удерживать внимание на объекте. Теперь ваш ум остаётся на объекте, но не хватает ясности, объект остаётся размытым, и вы обнаружите, что периодически впадаете в состоянии притупленности. Грубая притупленность делает тело вялым. Её можно устранить как ментально: вспомнить что-то весёлое, представить яркий источник света внутри вашего тела, подумать о чём-то возвышенном, о том, что может вас «встряхнуть»; так и физически: умыться, прогуляться, как-то активизировать ветры. Однако действительно сложное препятствие проявляется тогда, когда вы уже можете оставаться сколь угодно долго на объекте медитации. Допустим, что вы можете оставаться в сосредоточении несколько часов, вы не слышите никаких внешних звуков, сконцентрированы, но при этом нет ясности – это значит, что вы погружаетесь в состояние тупости. С другой стороны, если вы остаётесь на объекте три-четыре часа с ясным, живым умом, то это значит, что вы достигли шаматхи.

Убрать тонкую притупленность гораздо сложнее, чем грубые отвлечения (блуждание ума). Это достаточно распространённая опасность, когда мы, например, думаем, что достигли шаматхи, но на самом деле пребываем в состоянии тонкой притупленности. Наш ум начинает деградировать с каждым годом, острота ума и аналитические способности притупляются, человек становиться заторможенным, невосприимчивым. Если же во время медитации ум пребывает на объекте и остаётся ясным, то ваша проницательность будет только возрастать.

У меня был учитель, который достиг шаматхи, и когда он рассказывал о своём опыте, он говорил, что гораздо труднее медитировать на бодхичитту и пустотность – мы не привыкли к этому. Шаматха есть и в божественных мирах, и в мире без форм, поэтому нам привычнее такая медитация, нам её легче практиковать. Мы раньше уже обретали высокие рождения, были божествами разных сфер, и практика шаматхи может вновь привести к подобному перерождению, поэтому нас тянет к этой практике, у нас есть некоторая привычка к ней из прошлых жизней. Мой учитель говорил, что если вы настойчиво идёте к цели, не жалеете усилий, то достичь шаматхи вполне реально; но он часто добавлял, что самое скользкое место – это различать тонкую притупленность, не спутать её с шаматхой.

– Во время визуализации крайне сложно представить все мелкие детали и атрибуты объекта медитации – это просто невозможно. Мы перескакиваем с одной детали на другую и не видим объект в целом.

– Не нужно привязываться к зрительному сознанию. Тело божества, которое мы визуализируем, производится воображением, можно сказать, что оно имеет природу ума. Если же в качестве объекта медитации мы используем какой-нибудь предмет, то тот образ, который мы удерживаем в уме, имеет аналогичную природу и, если продолжать этот ряд, то такая же природа у всего того, что является нам в сновидениях. Мы редко задумываемся о том: КАК мы видим сны, почему жизнь продолжается в сновидениях, каким образом я это воспринимаю? Мы воспринимаем всё, что происходит во сне не глазами, а умом, ментальным сознанием.

Во время правильной медитации глаза, зрительное сознание, и другие органы чувств отключаются. Если наше зрительное сознание работает, то тонкий ум не сможет проявиться в это же время. Поэтому, если мы начинаем развивать шаматху, то сначала нам это легче делать с закрытыми глазами, чтобы пресечь восприятие внешних объектов – во время медитации ум должен быть ясным и не обращаться вовне. Чуть позже и только когда у человека появляется некоторый навык по удержанию внимания, он начинает медитировать со слегка приоткрытыми глазами, но так, чтобы не происходило схватывание внешних объектов зрительным сознанием и работало только ментальное сознание.

Допустим, вы медитируете на тело божества. Когда мы представляем божество у себя на макушке, то этот образ никак не связан со зрительным сознанием, это то, что предстаёт в нашем уме. Божественное тело возникает из размышления о взаимозависимости и в чём-то похоже на радугу – мы видим, знаем, что она есть, но не можем потрогать.

– Какой вид практики является приоритетным во время затворничества? Часто люди озабочены подсчитыванием количества мантр, это становится повинностью – начитать какое-то обязательное количество.

– В принципе начитывание мантр – это обычная практика. Самое главное – это возможность получить определённый опыт, мы читаем мантры для того, чтобы у нас возникло некое внутреннее чувство, и если этот опыт можно получить другим путём, то мантры не так уж важны. В тантрических текстах говорится, что само по себе начитывание мантр – это побочная практика, не основная. Например, во время практики Ваджрасаттвы важно, чтобы у нас возникало сильное чувство раскаяния – это главное. Раскаяние важней количества мантр, как и самого процесса начитывания. Об этом можно судить и по тому, как рекомендуется применять мантры во время интенсивных затворов. Например, если во время медитативной сессии практик утомился, то для того чтобы отдохнуть он начитывает мантры. Такой порядок должен быть. Если вы сидите в затворе, и у вас по нескольку сессий в день, то во время сессий вы занимаетесь основной практикой, например, йогой божества, а вот между сессиями, для отдыха, начитываете мантры. Основная цель нашей практики – это получение индивидуального опыта, собственного переживания, которое может изменить наше сознание. С этой точки зрения, практика тела и речи второстепенны, главное – это практика ума. Мы стараемся вызвать серьёзные изменения в нашем уме, и для того чтобы они произошли мы занимаемся также практикой тела и речи.

Существует три подхода к определению длительности затвора: первый – по количеству мантр, второй – это затвор до получения знака, и третий – это по времени.

Затвор по времени означает, что человек обязуется практиковать в уединении месяц, два, три… Если человек говорит себе: «Я буду медитировать до тех пор, пока у меня не будет какого-то ясного знака со стороны божества», – то это затворничество до знака, и бывает так, что знак появляется через несколько дней. В этом случае человек не может планировать, какой срок он проведёт в уединении: неделю, месяц, год или всю жизнь. То, о чём вы спрашивали, это затворничество по количеству мантр. В этом случае мы не ждём знака от божества и не можем точно сказать, сколько времени у нас это займёт.

Известна история о йогине по имени Шавали, который практиковал садхану шестирукого Махакалы. Однажды он провёл все необходимые приготовления и ушёл в затвор, однако через два или три дня уже вышел из него – оказалось, что он был готов ждать знака и знак пришёл очень быстро. До затворничества Шавали отличался раздражительным и гневным характером, но за эти несколько дней он стал очень добрым и спокойным.

– Когда человек выполняет самопорождение, он в то же время понимает, что обладает обычным человеческим телом – это противоречие. Как правильно соединять одновременное присутствие человеческого тела и визуализацию божества?

– Хороший вопрос, он часто задаётся и вызывает споры. Этому диспуту посвящено множество книг.

Божество буддийской тантры – это бодхичитта и мудрость. Практика истинной Дхармы возможна только в том случае, если мы принимаем концепцию перерождений. После размышлений и анализа в какой-то момент у нас возникает мысль о том, что, скорее всего, перерождение существует.

Мы обладаем сознанием, происхождение которого сложно объяснить только тем, что когда-то наши родители нас зачали. Родители могут быть причиной происхождения тела, но не ума, поскольку результат всегда имеет ту же природу, что и причина. Сознание должно происходить из причины соответствующей природы. Что это за причина? Какова её истинная природа? Какие условия на неё влияют? Это только несколько из целого ряда вопросов, на которые человек должен ответить для того, чтобы приблизиться к Дхарме.

Наш ум всё время находится в движении, он непостоянен и, следовательно, может быть изменён. Каким путём он должен следовать, чтобы это изменение оказалось устойчивым?

Допустим, что мы согласны с тем, что наше сознание может быть изменено, обдумали направление этих изменений и готовы сделать это на практике с помощью медитации… Но как только начинаем визуализировать себя божеством, как сразу же возникает та проблема, о которой вы сказали: нас одолевают закономерные сомнения и скепсис. Сложности возникают потому, что есть привычное цепкое ощущение того, что вы «на самом деле» не божество. Эта мысль выступает основным препятствием. Давайте разберёмся: в каком случае она будет ошибочной?!

Если вы практикуете путь тантры, то ваше обычное тело исчезает в процессе медитации на пустотность, вы его аннигилируете.

Во время медитации вы сначала медитируете на бодхичитту, на страдания живых существ, создаёте мотивацию, зарождаете лунный диск, а потом задаётесь вопросом: «А кто медитирует?» – и начинаете исследовать это в меру своих способностей. В ходе исследования у вас зарождается ощущение, что всего того, за что мы так привычно цепляемся и с чем себя ассоциируем, – в реальности не существует, и когда это чувство появляется, тогда оно визуализируется в форме ваджры. В момент такого размышления ваше привычное восприятие тела должно уходить. Вы доходите до какого-то чувства пустотности, и ваше обычное самовосприятие исчезает, получается некое незаполненное место, на котором вы можете возникнуть как божество.

Для всего есть соответствующие причины: для чашки на столе и для пробуждения, – если мы создаём соответствующие причины, то результат неизбежен. Когда нам нужно изготовить какой-нибудь сосуд из глины, мы берём глину и начинаем лепить из неё. Подобным же образом лунный диск и ваджра порождают божество – они являются соответствующей причиной. Мы должны быть заняты созданием таких причин в максимально чистом виде, а не фиксироваться на объяснениях того, почему у нас это может не получиться. Если вы медитируете на божество, то не должны думать, что остаётесь человеком – ваше пребывание в обычной человеческой форме уже было очищено во время медитации на пустоту.

Когда мы самопорождаемся, тогда в потоке нашего ума появляется результативное божество. То есть в ходе медитации сначала засеваются семена достижения буддовости, создаётся потенциал и затем, порождаясь божеством, мы проявляемся уже как развившие этот потенциал, и у нас появляется оправданная божественная гордость. Путь тантры называется «привнесением результата на путь»: мы используем образ результата, которого должны достигнуть, и с его помощью утверждаемся на пути.

Подобная практика неизбежно меняет наш привычный способ самоотождествления. Поясню: я поранил руку, рана находится на руке, но рука это не «я» и рана это не «я». Когда мы говорим «я», обозначая ум и то тело, которым сейчас обладаем, мы таким образом подкрепляем этот ярлык. Подобный механизм работает и во время медитации: ум становится сознанием божества, познающим пустотность, имеющим всеведение и обладающим остальными характеристиками, тело тоже превращается в тело божества. Всё это происходит в той мере, в какой вы породили истинные причины: если ваша бодхичитта и мудрость пустотности истинны, то в той же мере истинно и самопорождение. Так же, как совокупность тела и ума мы называем «я», так теперь мы называем «собою» проявившиеся тело и ум божества, и тогда не может быть другого ума, одновременно воспринимающего себя человеком. Ведь невозможно одновременно иметь сознание человека и животного.

Чем сильнее вы сконцентрируетесь на таком восприятии, тем меньше будет сомнений.

– Как во время затворничества бороться с препятствиями: болезнями, неосознанными страхами, апатией?

– Страхи могут возникать в силу разных причин. Например, одной из причин может быть то, что вы проводите затвор в новом месте – там, где раньше никто практикой не занимался. В новых местах возникают временные препятствия: беспричинное волнение, плохой сон. Монахи тоже знакомы с подобными препятствиями: когда первый раз уходишь в затвор, ночной сон портится и снятся кошмары, но постепенно, если ты практикуешь йогу божества или начитываешь мантру Ваджрасаттвы, эти препятствия уходят.

Если говорить о болезнях, то помогают следующие размышления: я сам создал эту карму и хорошо, что я её испытываю в человеческом теле. Я могу пожаловаться, попросить о помощи и кто-нибудь поухаживает за мной, посочувствует. Вот если бы я был животным на улице, то было бы гораздо тяжелее и безысходнее.

Размышления в подобном ключе – это фундаментальные методы, а если попроще, то нужно как-то отвлечься, не концентрироваться на том, что болит. Это отличная ситуация для практики ламрим. Испытывая трудности и болезни, мы ясно видим, что сансара – это страдания, а если у нас будет лёгкая и беззаботная жизнь, то это вредно для практики Дхармы. Например, бодхисаттвы не рождаются в счастливых божественных мирах – там сложно осознать муки сансары и обрести отречение, сложно ощутить сострадание. Здесь, на нашей земле, очень много болезней и конфликтов, и если хочешь увидеть страдания сансары, то здесь они вокруг – куда ни посмотри.

Ещё могу посоветовать обратиться к текстам лоджонг – там даются подобные объяснения о том, как привнести страдания и неприятности на путь.

– Какие могут быть знаки правильно протекающего затворничества?

– Существует множество знаков, но лучше не придавать им особого значения, большинство из них не стоят внимания. Мы склонны свои фантазии трактовать как знаки, так же как и видеть их в игре сансарического ума. Главным достижением является то, что во время затворничества негативные качества начинают уменьшаться – вот это принципиальный знак того, что практика успешна. Иногда, когда мы занимаемся практикой энергий, йогой ветров, случаются удивительные события, например, внезапно мы всё вокруг начинаем воспринимать в возвышенных образах. У меня есть знакомая монахиня, которая рассказывала, что во время затворничества даже муравьёв видела в образе Зелёной Тары. Действительно, так бывает, но всё же это ненадёжные знаки, на них не стоит опираться.

– Большинство знаков приходит во сне. Вы говорили о пугающих снах. Они имеют внутреннюю природу?

– Они зависят и от внешнего, и от внутреннего... На сны не стоит обращать особое внимание. У всех бывают ужасные сны, но это только концепции – хорошее, плохое… И чем больше мы об этом думаем, тем сильней они оказывают влияние и множатся. Тибетцы, например, любят ходить к ламам-гадателям, чтобы выяснить: что это такое мне приснилось? Тем самым человек ещё больше расстраивает себя и чем больше об этом думает, тем хуже и хуже ему становится… Подобные размышления и сомнения приводят лишь к тому, что мы ощущаем себя более несчастными. Поэтому лучше просто не обращать внимания. Если мы говорим, что все дхармы подобны сну, то это значит что и наша жизнь это сон – потом мы просыпаемся и удивляемся: как же можно так испугаться во сне! Это пример неустойчивости и ненастоящести дхарм.

Благодарим переводчиков с тибетского досточтимого Санала Мукабенова, Юлию Артамонову и Ирину Долгину за бескорыстную помощь в переводе бесед с геше Дугда.