Диспуты в тибетской традиции

Перевод: Майя Малыгина
Озвучивание: Наталья Иноземцева
Режиссер звукозаписи: Максим Брежестовский
savetibet.ru

Документальный фильм о значении философского диспута в тибетском буддизме. В картине, снятой Фондом Тибета в 1985 г., принимали участие геше Тхуптен Джинпа (будущий личный переводчик Его Святейшества Далай-ламы), Джордж Дрейфус, один из первых выходцев с Запада, прошедших полное обучение в тибетском монастыре-университете и получивших звание геше (доктора буддийской философии), и Николас Вриланд (будущий настоятель монастыря Рато). Опираясь на собственный опыт освоения философского диспута, Тхуптен Джинпа, Джордж Дрейфус и Николас Вриланд рассказывают об основных видах дебатов, об обсуждаемых темах и важности диспута в процессе становления буддийских-ученых философов. Замечательный фильм, который полезно посмотреть всем, кто интересуется тибетским буддизмом, чтобы составить представление об обучении монахов в монастырских университетах.

Расшифровка видео:

Эти тибетские буддийские монахи собираются на ежедневное занятие по диспутам в своём монастыре в поселении беженцев на юге Индии. Они продолжают древнюю традицию обучения, которая началась в Индии ещё в добуддийские времена.

Упоминания о публичных диспутах есть в Упанишадах, и они уже прочно утвердились в учёной среде Индии при жизни Будды, который дискутировал со своими учениками о различных темах его учений.

С развитием буддизма махаяны в Индии практика диспутов стала незаменимой частью жизни учёных в таких великих монастырских университетах как Наланда. Наиболее известных из этих учёных называют Двумя драгоценностями и Шестью украшениями. «Две драгоценности» – это эпитет Асанги и Нагарджуны, которые, соответственно, были основателями школ читтаматра и мадхьямака буддийской философии. «Шесть украшений» – это Дхармакирти и Дигнага, авторы сочинений о прамане или логике, Арьядева, написавший труд о мадхьямаке, и Васубандху, автор одного из основных трудов по абхидхарме. Последние два из этих «Украшений», Гунапрабха и Шакьяпрабха, были авторами текстов о правилах монашеской дисциплины, известных как виная.

Система диспутов была принесена в Тибет в VIII веке, когда пандит Вималамитра одержал победу над туземными бонскими философами в монастыре Самье. В XI веке основополагающий комментарий к буддийской логике, «Праманаварттику», перевёл на тибетский язык Лодэн Шераб. Так был открыт путь к тому, чтобы диспуты стали неотъемлемой частью официальной программы изучения буддийских писаний.

В XII веке великий Сакья Пандита Кунга Гьялцен уделил особое внимание ритуализации диспутов, следуя традиции индийских учёных-философов.

Изобретение сложных физических жестов, используемых в ходе диспута, приписывают его современнику Чапо Чодже Сенге, который также написал три «дуйра», важнейших текста о диспутах. Этими текстами до сих пор пользуются тибетские ученики, изучающие дебаты.

В начале XV века великий тибетский реформатор и основатель традиции гелуг Дже Цонкапа и два его ученика основали три крупнейших монастырских университета. Ганден был основан в 1409 году, Дрепунг в 1416 году, а Сера – в 1419 году. Эти монастыри прославились во всём Тибете благодаря утвердившейся в них утончённой системе изучения буддийской философии, неотъемлемым элементом которой был диспут.

К моменту захвата Тибета Китаем в 1959 году эти три монастыря стали крупнейшими в Тибете, а Дрепунг, в котором обучалось более десяти тысяч монахов, считался самым большим монастырём мира. По мере наступления китайцев и начала систематического разрушения ими тибетских монастырей многие монахи бежали в Индию.

Теперь, после двадцатипятилетнего пребывания в эмиграции и благодаря щедрости индийского правительства, три великих монастырских университета вновь процветают в тибетских поселениях на юге Индии, на родине многих великих учёных, которые основали свои философские системы около двенадцати столетий тому назад.

В наши дни в Гандене обучаются около восьмисот монахов. В Дрепунге, по-прежнему крупнейшем из трёх монастырей, около тысячи монахов, а в Сера – около девятисот.

Здесь новое поколение юных монахов, полных энтузиазма, вновь изучает буддийскую философию с помощью тибетской системы диалектики.

Философский анализ, который сегодня так же важен, как и во времена, когда Будда дискутировал со своими последователями, помогаёт отточить ум ученика, и благодаря этому он обретает точное понимание буддийского учения.

В 1985 году швейцарский монах Джордж Дрейфус, тибетское имя – Сангье Самдруб, стал первым выходцем с Запада, который когда-либо получал звание геше – тибетский эквивалент степени доктора буддийской философии. Это стало кульминацией пятнадцатилетнего изучения тибетской диалектики.

Джордж Дрейфус делится своими соображениями о том, каким образом диспут способствует развитию аналитических способностей ума:

– Что для меня главное в диспуте? Конечно, вы чему-то учитесь, и так далее, но не только это. Главное – это тренировка способности к исследованию. Это в буддизме имеет колоссальное значение. Я имею в виду, когда вам выдвигают некую идею или суждение, когда вам что-то утверждают, вначале, без тренировки, вы, как правило, не способны разобрать это суждение на части, вы просто видите его как некий тезис и судите об его истинности только по своим впечатлениям. «Это кажется мне верным», или «это кажется мне неверным». Не все, но большинство из нас таковы. Когда же вы ведёте диспут, вас учат по-настоящему проводить исследование, не принимая суждение за чистую монету, а пытаясь разглядеть его подоплёку, увидеть его гораздо шире и разделить на составляющие. Что означает каждая из его частей? Что подразумевается под каждой частью, и что – под суждением в целом, когда мы вновь соединяем его составляющие?

Вот в чём мы тренируемся, и это в буддизме крайне важно, ведь буддизм учит медитации. Есть два вида медитации, один из них – сосредоточение. Когда мы достигаем совершенства в сосредоточении, самое главное – использовать его как вспомогательное средство в анализе, ведь именно посредством анализа мы способны воспринять высшую природу явлений, пустоту, и тем самым достичь освобождения.

Тхубтен Джинпа учится в колледже Шардзе монастыря Ганден, и, завершив своё образование, также сможет сдать экзамен на звание геше. Здесь он перечисляет методы обучения и основные темы, которые освещаются во время прохождения программы по подготовке геше.

ТДЖ: В ходе программы по подготовке геше, которая обычно занимает от восемнадцати до двадцати лет обучения, в зависимости от уровня умственных способностей ученика, но, по меньшей мере, около восемнадцати или двадцати лет, темы, которые мы изучаем, классифицируются как пять основных областей знания, или пять наук. Первая – это достоверное познание, которое включает в себя как логические процессы, правила логики, так и процессы формирования умозаключений. Все это относится к категории «достоверное познание». Вторая известна как запредельная мудрость, или праджняпарамита. Здесь мы изучаем градацию духовных путей, или уровней и разнообразных переживаний, которые мы получаем в ходе духовного развития, а также порождение бодхичитты, просветленного настроя. Бодхичитта – это устремлённость к просветлению ради блага всех живых существ.

В буддизме существуют четыре основные философские школы. Самая ранняя – это вайбхашика, затем – саутрантика. Это две хинаянские школы. Затем – читтаматра, или йогачара, а последняя – мадхьямака. Сначала изучаются все низшие школы. Это одна из основных тем, освоение которой занимает пять-шесть лет. После этого мы изучаем мадхьямаку, учение о пустоте, философию Нагарджуны. Здесь мы сосредоточиваемся на аспекте мудрости буддийской философии, на природе явлений и на том, как она связана с нашими личными переживаниями и какое отношение имеет к духовному опыту. Мы узнаём, как понимание природы явлений можно созидательно использовать для просветления ума. В это время мы открываем для себя, каким образом неведение служит корнем всех наших тревог и страданий в этом мире, перерождений и всего остального; как живые существа вращаются в круговороте бытия, по какой причине, и как устранить такое неведение, подсечь круговорот бытия под корень. Это можно сделать с помощью мудрости, постигающей пустоту. Следовательно, нам нужно познать пустоту. Что же такое пустота? Эта тема изучается во время курса по мадхьямаке.

Затем мы изучаем абхидхарму, которая сродни буддийской метафизике. Это не только метафизика, но классифицируется как метафизика. В это время мы изучаем ум и ментальные факторы, способ возникновения ментальных факторов и то, в чём они заключаются и каким образом связаны с первичным умом, а также функции ума. Всё это включено в абхидхарму. Сюда же относится буддийское воззрение о вселенной, эволюции и тому подобном.

Последняя тема – это виная, или свод монашеских правил нравственности. Здесь изучаются монашеские обеты, формы их нарушения, и так далее.

Таковы основные пять тем, и в них входят все без исключения аспекты буддийской философии.

Досконально изучив эти пять тем, вы станете так называемым геше. Лхарамба – это геше высшего уровня, эквивалент степени доктора наук на Западе. Это действительно квалифицированный учёный, способный обучить любому аспекту буддийской философии. Не просто закостенелой философии, но тому, что по-настоящему значимо для нашей повседневной жизни и способно изменить к лучшему и развить наше сознание.

В этих трёх крупнейших монастырских университетах мы осваиваем буддийскую философию. Диспут – один из основных методов, или приёмов, её понимания. Необходимы и некоторые другие методы, такие как заучивание наизусть коренных текстов.

На основе заучивания вы получаете учения, частные уроки у наставника, который объясняет вам смысл заученных текстов и даёт на них комментарии. Учитель также знакомит вас с разными толкованиями этих текстов, например, с различными позициями тех или иных учёных в прошлом. Получив эти учения, очень важно читать сами тексты. Их нужно перечитывать много раз. После первого прочтения изучаемой темы, с начала до конца, вы читаете текст во второй раз, отмечая все положения, которые вам остались непонятны, и размышляете о них. Вы не довольствуетесь лишь поверхностным пониманием слов, это не так важно, ведь слова – лишь условные средства передачи информации. Поэтому слова не важны, то есть важны, но это не конечная цель. Итак, в уме вы перебираете эти положения, дискутируя сами с собой, и на каком-то этапе можете застрять на тех из них, что как следует не поняли. Или, если вы их понимаете, ваше понимание очень слабо. Даже если вам кажется, что ваша позиция верна и вы всё блестяще усвоили, это может быть не так, из-за ограниченности вашего интеллекта. Возможно, вы не видите погрешностей, в которых другие могут вас доказательно убедить. Именно тогда возникает потребность в диспуте, осознание его важности.

На диспуте вы задаете эти вопросы своим одноклассникам и затем пытаетесь выяснить, каково понимание вашего оппонента. А оно отличается от вашего. То есть, суть одна и та же, но то, как вы приходите к этому выводу, процесс вашего понимания, сильно отличается. Так и должно быть. Также, когда речь заходит о тонкостях, они должны отличаться, потому что философия – живая сила, и она может нести очень разный смысл и по-разному отражаться в умах отдельных учеников. Она переживается на опыте по-разному, поэтому должны существовать и разные способы её выражения.

Поэтому вы ведёте диспуты с одноклассниками, и они дают вам ответы сообразно их собственному пониманию. Если вы не согласны с ответом, вам нужно перейти в наступление и попытаться доказать, что в ответе есть изъяны и несоответствия. Но если, несмотря на все ваши усилия и нападки, ваш оппонент всё равно способен логически защитить свою позицию, значит, она непогрешима и верна. В этом случае вам лучше с ним согласиться. И в этом весь смысл диспута.

Начинается сессия диспутов. Вначале участники выражают поклонение основателю школы гелуг Дже Цонкапе и молятся о сохранении в чистоте традиции Нагарджуны и Асанги. Также возносятся молитвы Манджушри, воплощению мудрости всех будд. Его семенной слог – ДИ (ДХИХ), восклицанием которого завершается молитва.

Иногда вслед за молитвами напевно читается текст, по которому будут проходить диспуты на сегодняшнем занятии.

Во время диспута достигается ни с чем не сравнимая гармония тела, речи и ума. Физические жесты добавляют жизни, красок и выразительности обсуждаемым в диспуте утверждениям и отрицаниям из писаний. Каждый вопрос сопровождается громким хлопком в ладоши и топанием ноги.

Тхуптен Джинпа объясняет смысл общепринятых жестов и ответов, используемых во время диспута:

ТДЖ: В тибетской системе диспут начинается с определенной фразы: «ДХИХ чо тапа чоче са». Это своего рода призывание Манджушри и просьба, чтобы он одарил участника диспута своей мудростью. ДХИХ – семенной слог Манджушри. Затем произносится фраза «чо тапа чоче са», которая переводится: «именно так измеряют, или исследуют, природу явлений». Иными словами, «я буду исследовать природу явлений, применяя анализ».

Во время диспута хлопают в ладоши и ударяют об пол левой ногой. Хлопок в ладоши и удар левой ногой символизируют закрытие дверей в низшие миры, чтобы живым существам не пришлось в них страдать. То, что монахи обвязывают вокруг талии свои накидки, «зен», символизирует, что участники диспута постигли все сущностные положения буддийского учения.

Вариантов ответа всего пять. Вы говорите либо «я признаю», либо «почему», что означает «нет», либо «не установлено», когда вы подвергаете сомнению достоверность суждения, либо «нет охватывания». Затем, если нападающий требует у вас довод, доказывающий вашу позицию, вы должны его привести. Таковы пять основных ответов. Искусность отвечающего определяется тем, насколько эффективно он способен использовать эти пять ответов, не прибегая к лишним объяснениям.

Иногда можно наблюдать очень интересные сессии диспутов, когда ответы лаконичны и попадают в цель. Вы просто повторяете: «Я принимаю», «почему», «довод не установлен», «нет охватывания», «довод не установлен по такой-то и такой-то причине». Так и продолжается этот процесс. Он кристально ясен.

Хороший ответчик не должен ставить на свои ответы никаких заплаток, говоря, «я не то имел в виду», «не путай это с другим»… Потому что, если есть какое-то недоразумение, оно обязательно всплывёт на поверхность, когда просто повторяешь эти пять ответов.

«Дё» означает «я принимаю». «Чи чир» означает «почему», то есть «нет». «Таг ма друб» значит «довод не установлен». Это используется, когда вы ставите под сомнение истинность довода. Затем – «кхьяпа ма дё», то есть «нет охватывания». «Ди ку сум» используется, когда ответ неточен. И «о ца» означает: «Ваша позиция потеряна, ей конец». Это восклицание используется, когда отвечающий выдвигает суждение, противоречащее тому, что он говорил раньше.

(Монахи кричат «о ца»).

ТДЖ: Ваша позиция потеряна, ей конец.

Занятия по диспутам могут принимать самые разнообразные формы, и каждая из них имеет определённую цель как способ проверки знаний учеников.

ТДЖ: Ежедневно у нас проводится по две сессии диспутов, утром и вечером. Каждая сессия длится от трёх до четырёх часов. И есть определённые виды этих сессий. Стандартный диспут проходит как урок, на котором мы дискутируем со своими одноклассниками. Ученики разбиваются на пары, и один садится на пол в качестве ответчика, а второй стоя задаёт ему вопросы, атакует.

Хотя диспут начинается с двух человек, нападающего и ответчика, через пару часов он может закончиться групповыми дебатами, когда вокруг них собираются все остальные ученики, если спор становится живым и интересным.

Другая форма диспута – это групповые дебаты в классе, когда один ученик садится на пол посередине, а остальные – в два ряда по обе стороны от него.

Атаку начинает один ученик, но позже к нему присоединяются все одноклассники. Ответчик же только один. Тема диспута обычно связана с предметом, изучаемым монахами в данный момент.

Иногда бывает довольно трудно защищаться, когда на тебя нападает столько учеников, потому что у каждого из них – свое мировоззрение. И каждый атакует по-своему.

Если ответчик очень умён, он сможет, несмотря ни на что, отстоять свою позицию, но если он теряет почву под ногами, другие ученики должны его поддержать. Те, кто согласен с его позицией, помогут ему её защитить.

Это даёт отличную возможность испытать собственные знания, собственные выводы.

Хотя, возможно, вы ещё открыто не высказались по этому поводу, но если занимаете ту же самую позицию, то поможете ответчику её отстоять и затем проверите, способны ли другие указать на её недостатки.

Этот вид диспута предназначен для прояснения сомнений и оказания помощи ответчику в защите его позиции. Это избавляет от сомнений ответчика, а также и нападающего.

Иногда к диспуту в качестве ответчиков присоединяются старшие ученики, для которых это возможность освежить в памяти уже пройденный материал. А младшие ученики получат хороший опыт диспута с теми, кто уже всё это прошёл.

Третий вид диспута – это также групповые дебаты. Их цель – проэкзаменовать кандидатов на звание геше перед церемонией Монлам. Здесь сидит много ответчиков, а все нападения начинает один монах, но к нему могут присоединиться и остальные, все, кто захочет. Не существует жесткого правила, что кто-то может дискутировать, а кому-то это запрещено. Всё зависит от личного желания. В этом виде диспута, поскольку ответчики – претенденты на экзамен геше, дебаты ведутся на все пять тем.

Ещё один вид диспута – это когда один человек сидит, это претендент, а вокруг него собирается целая группа других учеников монастыря, и каждый из них по очереди задаёт ему вопросы. Время на вопросы каждого нападающего ограничено.

Во время всех этих диспутов нападающий заметно распаляется, и, как и положено, его физические жесты, выражение лица, голос должны быть очень агрессивными, словно он что-то разбивает на кусочки, идет в атаку. Это делается не ради возрастания гордыни или эго, но для того, чтобы оживить диспут… Когда вы агрессивны и у вас столько уверенности в себе, вы способны атаковать с бòльшим успехом. Если же у вас есть колебания, у вашего нападения не будет напора. Я считаю, что отчасти так делается намеренно, чтобы диалог стал живым, ярким и увлекательным. Хотя в диспуте, возможно, принимает активное участие всего несколько человек, многие другие просто сидят и слушают. И если нападающий не будет громко кричать, сидящие в задних рядах его не расслышат, и у них не будет ни малейшего представления о том, что происходит.

Рассмотрев виды диспутов, теперь обратимся к методам, с помощью которых некоторые из этих тем подвергаются философскому анализу.

Дрейфус: В течение первых двух-трёх лет вам преподают все основные понятия, категории и классификации, которыми вы будете пользоваться на протяжении всего обучения. В качестве базовых понятий вам дается ряд определений, например, существующего, феномена, деления на постоянные и непостоянные феномены, затем вы проводите дальнейшие деления… Так вы начинаете разделять на категории весь мир.

ТДЖ: Когда учеников в этих монастырских университетах впервые знакомят с темой диспутов, вначале им преподают самые элементарные, простейшие диспуты. Они начинают с так называемого соотношения цветов.

Николас Вриленд из США, недавно принявший монашество, только что приступил к изучению диспутов в монастыре Дрепунг. На первых же уроках его обучают тибетской системе классификации цветов.

– Мы изучаем самые основы диспута, и начинается это с изучения цветов. Это самый первый урок. Мы учимся отличать название «цвет» от основы для обозначения для названия «цвет». Затем мы учимся дискутировать о том, является ли белый цвет цветом, является ли белый цвет красным цветом, как доказать, что белый цвет – это не красный цвет, и установить соотношение между белым цветом и «цветом».

Монах-наставник: Это дымчатый цвет, это цвет облаков, это цвет тьмы, а это – цвет света. Всего их четыре.

ТДЖ: «Синий» – это цвет. Само по себе суждение: «синий – это цвет», не слишком широкое. Но мысль, которая за ним стоит, крайне обширна. Говоря, что «синий – это цвет», мы косвенно соглашаемся с тем, что «синий» – непостоянный феномен. «Синий» имеет причины, это – нечто производное. Это нечто видимое. Потому что если это – «синее», это должно быть цветом, а цвет – феномен, имеющий все эти качества, характеристики. Итак, хотя суждение «синий – это цвет», не отличается широтой, его коннотация, которую мы постигаем посредством логики, очень обширна. Именно таким образом диспут помогает нам достичь совершенства понимания.

Когда при постижении чего-то мы используем логику, например, во время диспута, в этом должны участвовать три фактора: тема, которую мы обсуждаем; предикат, который мы хотим доказать, и применяемые нами логические основания, или доводы. Можно сказать, что эта бумага непостоянна, потому что она подвержена изменениям. Понятно? Либо это продукт некоей причины. Итак, у нас есть три фактора: тема – бумага, предикат – она непостоянна, и довод – потому что она продукт причины. Когда мы говорим об охватывании, оно состоит в том, что продукт причины непостоянен. Охватывание заключается в том, что, если нечто является продуктом причины, оно должно быть непостоянным. Именно это имеется в виду под охватыванием. Если есть охватывание, то довод логичен и прочен. Если же охватывания нет, довод никогда не будет последовательным. Например, если я скажу: «Эта бумага непостоянна, потому что она существует», мой довод будет неверен, потому что нет охватывания. Это означает, что, если нечто существует, оно необязательно должно быть непостоянным, ведь есть и постоянные феномены.

– Можете ли вы привести мне пример постоянного феномена?

ТДЖ: Например, пространство. В буддизме пространство означает простое отрицание формы, я бы сказал, простое отрицание препятствия. Это просто отрицание препятствия. Просто отрицание, совсем как пустота.

Таково пространство. Пространство постоянно, потому что не является производным. Это не продукт причины, оно не зависит от причины. Оно не подвержено изменениям.

Дрейфус: Пространство – это не то пространство, что мы видим. Это что-то вроде прекращения. Есть и другие постоянные феномены. Это вещи, которые мы воспринимаем как простое отсутствие чего-то. Например, если я скажу: «У меня на ладони нет слона», отсутствие слона – постоянный феномен.

Чтобы проиллюстрировать одну из предварительных тем диспута, Тхубтен Джинпа и другой ученик, Чими Церинг, устроили простой диспут на английском языке о правильных выводах, которые можно сделать исходя из признаков.

ТДЖ: Ты можешь привести пример верного признака-следствия?

ЧЦ: На том горном перевале есть огонь, потому что виден дым.

ТДЖ: Дым является верным признаком-следствием существования огня на том задымлённом перевале?

ЧЦ: На том конкретном перевале? Думаю, да.

ТДЖ: Почему?

ЧЦ: Потому что дым – это следствие огня.

ТДЖ: Если это следствие огня, можно ли сказать, что это верный признак, доказывающий существование огня на том перевале?

ЧЦ: В какой-то степени, да.

ТДЖ: В таком случае, является ли пепел верным признаком, доказывающим существование огня?

ЧЦ: Пепел?

ТДЖ: Пепел.

ЧЦ: Не думаю.

ТДЖ: Но он должен быть верным признаком, потому что пепел тоже следствие огня.

ЧЦ: Я думаю, тот факт, что это следствие огня, необязательно является убедительным доказательством существования огня. Одного этого недостаточно.

ТДЖ: Есть ли дополнительные доводы, доказывающие, что не пепел, а дым – верный признак-следствие существования огня? Ведь оба они сходны в том, что являются следствием огня.

ЧЦ: Да. Если говорить о дыме, то здесь можно, несомненно, доказать существование огня, потому что это дым – следствие огня, и к тому же имеет особое отношение к его причине, то есть к огню.

ТДЖ: Что это за особое отношение?

ЧЦ: Дым – это сущностное следствие и также непрерывное следствие огня, а пепел – нет.

ТДЖ: Дым – это непрерывное следствие огня?

ЧЦ: Да.

ТДЖ: Итак, значит, между огнём и дымом нет других прерывающих их причин?

ЧЦ: Их нет.


ТДЖ: Это непосредственно связано с нашим собственным опытом зрительного восприятия дыма. Если бы мы не увидели дым, то не смогли бы заключить, что там есть огонь. Другая причина того, почему это возможно, состоит в причинно-следственной взаимосвязи между дымом и огнём. Если есть следствие, ему всегда должна предшествовать причина. Это пример элементарного диспута, который впоследствии действительно помогает практикующим, ученикам, понять такой сложный довод, как причинно-следственная взаимосвязь, или закон кармы. Если мы начнём дискутировать о законе кармы с самого начала, нам будет очень трудно, потому что карма для нас не очевидна. Как только мы поймём соотношение между причиной и следствием, как в примере с огнём и дымом, то сможем применить ту же самую логику к любым причинам и следствиям.

Завершив предварительный курс изучения достоверного познания, ученики переходят к праджняпарамите, запредельной мудрости.

Дрейфус: Теперь вы применяете те же самые приёмы диспута к гораздо более глубокой теме. Вы используете их для понимания пути и текстов. Вас учат работать с текстами, извлекать из них смысл, постигать их и использовать. Также вы дискутируете на рассматриваемую тему.

Сейчас задаётся вопрос: какой потенциал в потоке сознания можно считать природой будды? Воззрение читтаматры, которое выдвигают ответчики, состоит в том, что природа будды врождённа и не является приобретённой. Тогда нападающие спрашивают: «Это тот же самый врождённый потенциал, из которого рождаются сострадание, мудрость и желание достичь просветления ради блага всех существ? Ибо, если потенциал, из которого возникают эти качества, – природа будды, эти качества также должны быть врождёнными. Однако они не могут быть таковыми, потому что мудрость, сострадание и так далее – это качества, приобретаемые благодаря получению учений и выполнению духовной практики».

Дрейфус: После завершения изучения «Абхисамаяланкары» вы переходите к мадхьямаке. Это довольно увлекательный предмет для многих учеников, и для меня самого это было своего рода кульминацией моего обучения. Скорее всего, у вас есть некоторое представление о том, что такое мадхьямака. Это учение о пустоте, о том, как существуют феномены, и, главным образом, как феномены не существуют. Основное положение этого учения в том, что феномены лишены истинного бытия, они существуют лишь как условности, лишь на уровне простого соглашения, достигнутого в мире. Таков способ существования феноменов, не более того. Они пусты от чего-то большего. Я имею в виду, их истинное бытие – это пустота. Не более того.

В этом диспуте нападающий задаёт вопрос: «Является ли грубая пустота мысленным обозначением, или нет?» Защитник утверждает, что, согласно воззрению читтаматры, пустота – это абсолютная истина, и, следовательно, не мысленное обозначение. На что нападающий отвечает: «Если грубая пустота не является мысленным, умственным обозначением, значит, это нечто независимое от мысли. Но без мыслей пустоту не постичь».

Здесь задаётся вопрос: «Создана ли пустота?» На это защитник отвечает: «Пустота не создана». – «Значит, пустота взаимозависима?» – «Да, пустота взаимозависима, потому что является следствием многих факторов». – «Но если она вызвана многим факторами, как можно утверждать, что она не создана?»

ТДЖ: Пустота – это технический термин, данный высшей природе феноменов. Высшая природа феноменов в том, что они лишены самобытия. Они существуют только в зависимости от их причин или их частей, как простое мысленное обозначение.

Дрейфус: Исследовав, каким образом мы видим феномены, мы поймём, что они кажутся нам самосущими. Например, здесь у меня окно, и когда я на него смотрю, мне кажется, что это настоящее окно, в нем есть нечто объективное, на что я могу указать пальцем и сказать: «Это – окно». Но если начать копать глубже, то что именно здесь – окно? Рама, или железная решётка, или стекло, или что-то ещё? Если рассматривать это так, мы увидим, что ни одна из этих частей не является окном. Каждая из частей этого окна, очевидно, еще не окно, но собрание этих частей может быть окном. Такова позиция большинства философских школ буддизма.

Но теперь я вот что вам скажу. Возьмём, к примеру, машину. Является ли машина собранием её частей? Будь это так, чтобы увидеть машину, нужно было бы увидеть каждую её часть. Потому что нужно видеть собрание: четыре колеса и прочее. Но на самом деле так это не работает. Стоит вам увидеть машину лишь частично, как вы говорите: «Я увидел машину». На первый взгляд вещи предстают перед нами как нечто совершенно самоочевидное, словно в них есть что-то объективно существующее, соответствующее их названию. Но когда мы начинаем исследование, мы теряем эту идентичность, и именно тогда нам нужно приступить к поиску пустоты, то есть посмотреть с высшей точки зрения на бытие вещей. Когда мы их ищем, их исследуем, мы их теряем. Но это не значит, что вещей не существует; они есть. Несомненно, у меня есть окно, я могу его закрыть, и тогда не будет сквозняка. Когда я его открываю, комната проветривается. Итак, определённо, есть окно, окно существует, но когда я ищу это окно, я его теряю. Что это значит? Это, скорее всего, значит, что свойственное нам восприятие окна так или иначе неверно.

ТДЖ: Если бы феномены обладали способностью существовать сами по себе, например, кирпич был кирпичом сам по себе, он бы не зависел от процесса мысленного обозначения. Однако кирпич становится кирпичом, потому что мы так его называем. Если бы в самом начале кто-то назвал его бумагой, он бы стал бумагой.

Дрейфус: Феномены существуют просто как ярлыки, как названия… Это всего лишь взаимная договоренность, которая достигается в определенном обществе в отношении определённого количества фактов. Это окно, потому что мы все так договорились. И, конечно, если мы скажем: «Это не окно, это слон», – в каком-то смысле, в таком утверждении не будет ничего страшного. Если бы другие люди с нами согласились, был бы полный порядок, да? Проблема лишь в том, что ни один человек в здравом уме с нами не согласится. Окно – это не слон. Почему не слон? Потому что люди в этом с нами не согласятся. Но когда мы смотрим на явления, смотрим на себя, мы совершенно не увидеть себя как простую договоренность, достигнутую в обществе, состоящем из людей и так далее. Мы видим самих себя и внешний мир как нечто полностью самосущее. Если бы эти феномены действительно существовали так, как они нам видятся, мы нашли бы их, когда их ищем. Но это не так. Наоборот, мы их теряем. Всё как будто бы растворяется.

Как же всё существует? Лишь на уровне взаимной договоренности, лишь как условность. Когда я говорю, что всё существует как условность, то об этом нельзя рассуждать с точки зрения механики. То есть нельзя сказать, что вначале мы достигаем договоренности, и лишь потом вещи возникают. Они просто так существуют, таков способ их бытия. Пришли ли люди к взаимной договоренности на этот счет или нет, и есть ли вообще люди в этом месте, совершено не важно. Есть люди или их нет, феномены будут существовать совершенно так же, как прежде. Тот факт, что они существуют не так, каким нам это кажется, что они несамосущи, что они пусты от самобытия, и называется пустотой. Пустота – это простое отсутствие ложного способа бытия.

В этом последнем примере диспута, когда у защитника спрашивают, как феномены предстают перед умом, он проводит различие между концептуальными и неконцептуальными видами ума согласно воззрению школы сватантрика-мадхьямака.

«Если вы спросите меня, как существуют феномены для неконцептуального ума, я отвечу, что они существуют истинно. Неконцептуальный ум безошибочен. Но если вы меня спросите, каковы феномены для концептуального ума, я скажу, что они не существуют истинно. Концептуальный ум ошибается».

Однако воззрение прасангики мадхьямаки, которое выдвигают нападающие, состоит в том, что как неконцептуальный ум, напрямую воспринимающий объект, так и концептуальный ум, основанный на представлениях и словах, ошибочны. Оба вида ума накладывают на феномены обозначения.

Этот диспут продлится до поздней ночи, и нападающие будут выдвигать всё новые положения, пока не найдут изъяны в позиции ответчика.

ТДЖ: С помощью логики мы приходим к умозаключению, то есть переживанию или восприятию того, что раньше для нас не было очевидно, что было скрыто. Благодаря этому у нас появляется новая мудрость, а когда это происходит, мы устраняем прежнее неведение и в процессе действительно просветляем свой ум. Потому что просветление – это полное устранение неведения.

Итак, несмотря на все проблемы, с которыми тибетское сообщество в изгнании сталкивалось за последние двадцать пять лет, мы видим, что великие традиции диспутов вновь укрепились в Индии, и это воодушевляет. Это также происходит среди монахинь, которые недавно возобновили занятия в своём монастыре в Дхарамсале.

– Теперь в Индии Его Святейшество предоставляет равные возможности как монахам, так и монахиням, изучать всё, что они могут и хотят. И даже было решено, что монахинь нужно обучать диспутам, чтобы они могли развивать своё мышление и подходы к тем или иным вещам.

Интерес к системе диспутов растёт, и не в последнюю очередь – у монахинь и монахинь нетибетского происхождения. В Школе диалектики в Дхарамсале, в которой также обучался Джордж Дрейфус, учится монахиня по имени Патришия с Гавайских островов.

– Я обнаружила, что метод диспута очень хорош и полезен, потому что мы каждый день проверяем свои знания. Буддийские тексты очень глубоки, и для того, чтобы действительно в них погрузиться, очень полезно прибегать к диспуту. Я иностранка, и у меня остаётся языковой барьер. Мне нелегко понять, что преподают на занятиях, и читать тексты. Но я не единственная иностранка в моём классе. Есть много монахов из Сиккима, Непала, Монголии и регионов Тибета, где лхасский диалект не является стандартным языком. Возможно, женщины, не так агрессивны, как мужчины, а небольшая агрессивность в диспуте идёт на пользу. Мне сейчас предстоит этому научиться, но у меня нет ощущения, что меня к чему-то принуждают.

В Сера Дже диспуты изучают три западных монаха. Один из них из Новой Зеландии, второй наполовину грек, а третий из США. Они дискутируют о том, может ли основополагающее сознание бодхисаттвы воспринимать пустоту, или нет.

В классе праджняпарамиты в Сера Дже учится Майк Касапидис, тибетское имя – Лосанг Еше, монах с пятилетнего возраста.

– Если разбираешься в предмете, диспут может принести тебе массу удовольствия, но если не понимаешь, то не можешь участвовать в диспуте и просто стоишь в стороне и смотришь, слушаешь… Как только поймешь предмет обсуждения и вступишь в диспут, это по-настоящему приятно. Думаю, такое чувство испытывает каждый из дискутирующих.

Самый молодой из трёх – Джампа, который участвует в диспутах около года. Недавно он вернулся из Новой Зеландии, куда ездил повидаться с родителями.

– На Западе не было бы так увлекательно, как здесь. Там нет диспутов и таких методов обучения.

– Есть ли что-то на Западе, чего тебе не хватает?

– Ну, иногда.. Нет, ничего такого нет!

– Даже по телевизору не скучаешь?

– От него быстро становится скучно.
Но там всё время одни и те же рекламы.

Говорят, чтобы заставить тибетского монаха улыбнуться, достаточно упомянуть слово «диспут». Как написал досточтимый Самдонг Ринпоче, «диспут оказывает колоссальное влияние на учеников-монахов в формировании их интеллекта. Аргументация оттачивает их красноречие и приводит их тело и речь в гармонию, которая редко достигается в других системах образования».

– Одно дело – сидеть, читать и размышлять, и совершенно другое – действительно держать эту информацию под рукой, «на переднем краю собственного ума». Вот что даёт система диспутов.

ТДЖ: Диспут подобен ключу, которым можно открыть дверь сокровищницы буддийской философии.