Что далай-лама пожелал российским учёным
10 сентября 2017. Разместил: savetibet
Дмитрий Волков — интернет-предприниматель и инвестор, в конце 1990-х он вместе с партнёрами основал компанию Social Discovery Ventures (SDVentures). Она разрабатывает и получает роялти за использование своих технологий и интеллектуальной собственности. Для меценатской деятельности Волков создал фонд SDV Arts & Science Foundation, который поддерживает проекты в области современного технологического искусства и философии. Волков серьёзно занимается философией, в июне он защитил докторскую диссертацию на тему «Свобода воли». Недавно он стал соорганизатором первой встречи ведущих российских учёных с буддийскими монахами. В ходе этой встречи Волков встретился с далай-ламой. «Секрету» он рассказал об этой встрече и о том, как философия помогает современной науке.
Фото: Артем Саватеев
Вестибюль на третьем этаже гостиницы «Тадж» в Дели заполнен людьми: пожилые монахи в кашаях шафранового цвета, секретари и помощники в деловых костюмах, бородатый индиец-охранник в голубом тюрбане. Я ожидаю аудиенции c Его Святейшеством далай-ламой XIV, духовным лидером тибетского буддизма, лауреатом Нобелевской премии и бывшим главой Тибетского правительства. Встреча назначена на 8:30 утра — время, когда заканчивается его многочасовая ежедневная медитация. Далай-лама никогда не опаздывает, а иногда появляется на встречах раньше — вопреки протоколу. Поэтому и я пришёл пораньше, чтобы ещё раз обдумать разговор: о чём важно спросить? Что я успею рассказать? «Его Святейшество ждёт», — раздаётся голос моего проводника Тэло Тулку Ринпоче, доверенного лица далай-ламы и главного координатора этой встречи. С ним мы познакомились полгода назад в монастыре Дрепунг на симпозиуме, посвящённом сознанию. Тогда же я впервые встретился с самим далай-ламой и договорился увидеться ещё раз.
Последние 15 лет я не только управляю бизнесом, но и занимаюсь философией, и эти занятия стали второй профессией. Философия приучает к критическому мышлению, заставляет сомневаться в общепринятых стандартах и «истинах» — это очень полезно для инновационного и технологического бизнеса. Чтобы создавать новое, нужно сомневаться, что старое — лучшее из возможного.
Больше всего меня интересует аналитическая философия и её центральная проблема — соотношение сознания и мозга. Это попытка прояснить, как мысль и ощущение «Я» появляется из нейронных процессов, происходящих в нашей голове. О проблеме сознания размышлял ещё Декарт (помните знаменитое: «Я мыслю, следовательно, я существую»), но он, к сожалению, не знал, как работает мозг. Теперь учёные и философы, вооружённые МРТ, ЭЭГ, ПЭТ и другими средствами сканирования, знают гораздо больше, и появилась надежда, что проблему сознания можно решить.
О проблеме сознания я написал диплом, когда получал второе высшее образование, потом — кандидатскую диссертацию, а недавно — докторскую. Ответы на свои вопросы я всегда искал в западной науке и никогда — в восточной философской мысли. Поэтому участие в конференции в буддийском монастыре было для меня несколько неординарным событием.
Симпозиум, на который я приехал полгода назад, — ежегодное событие. Оно длится около недели и собирает несколько тысяч гостей: монахов, учёных, преподавателей, школьных учителей и других людей. Его организовывают буддийские монахи, изучающие древние тексты и духовные практики, и учёные из американского Университета Эмори (Emory College of Arts and Science). В 1998 году этот университет и тибетские монахи создали учебную программу Emory-Tibet Partnership, которая позволяет студентам пожить в монастыре и лучше понять тибетскую культуру, а монахам, которые хотят получать современные знания, — учиться и получать степени в университете. Программу основал бывший тибетский монах Лобсанг Тензин Неги. Он стал геше (буддийская монашеская учёная степень) в своём монастыре, а потом продолжил обучение в Университете Эмори и стал доктором философии в 1998 году. В университете он занимается, например, изучением эффектов медитации вместе с нейрофизиологами и другими учёными.
На симпозиуме всегда присутствует далай-лама. В прошлом году он, в частности, слушал выступление нейробиолога Кристофа Коха, одного из самых известных учёных, изучающих проблему сознания. Его Святейшество и Кох познакомились в 2013 году, и, как писал сам Кох в своих книгах, эта встреча перевернула его представления о медитации и заставила внимательно изучать эту практику.
В этом году американские учёные рассказывали о том, как работает психика и как её работа изменяется в условиях медитации с точки зрения науки, о том, как мозг обрабатывает информацию, а буддисты — о том, как те же самые явления рассматриваются в буддийской традиции. После докладов шла короткая полемика, далай-лама давал свои комментарии и принимал вопросы из зала.
Я был впечатлён интересом слушателей, а ещё больше — компетентными комментариями далай-ламы к научным докладам. Он говорил и о строении мозга, и о квантовой физике, и о Большом взрыве, и о важных трендах в современной науке с большим пониманием: «Буддийская философская традиция основывается на логике, если мы опираемся на логику, у нас не должно быть противоречий с современными естественными науками». Это было неожиданно и очень приятно слышать от религиозного лидера — и резонировало с моими собственными представлениями о философии.
«Ваше Святейшество, это российские философы. Они приехали в Дрепунг на конференцию в качестве наблюдателей» — после одной из сессий представили меня и доктора философских наук Викторию Лысенко. Далай-лама немедленно отреагировал: «Российские? Очень приятно, что они приехали в гости. Я бы хотел, чтобы они присоединились к нашему обеду». Это вызвало некоторый переполох в окружении, так как места за обедом были расписаны. Но нас всё-таки усадили. Вот тогда, за этим обедом, мы и запланировали следующую встречу, диалог между российскими философами и учёными в Дели и личную аудиенцию. «Было бы интересно услышать мнение российских учёных на обсуждавшиеся здесь вопросы. И сравнить наши точки зрения», — говорил на обеде далай-лама.
Итак, со знакомства с далай-ламой на саммите прошло полгода, и мы действительно организовали встречу буддийских монахов с российскими учёными в Дели. Вместе со мной приехали Татьяна Черниговская, филолог и нейролингвист, психолог Юрий Александров, нейробиолог Константин Анохин и другие учёные. Я шёл по коридору к номеру далай-ламы и вспоминал нашу предыдущую встречу. Узнает ли он меня? О чём захочет поговорить? Дверь открыл помощник. Он проводил меня к столу, во главе которого сидел далай-лама.
«Дмитрий — один из организаторов диалога, который начинается в ближайшее время. В нём примут участие видные российские нейрофизиологи, нейроученые, когнитивные психологи, генетики, буддологи и философы», — объявил помощник. Далай-лама доброжелательно засмеялся: «Это очень хорошо! Я в 1970-х был в Советском Союзе и пытался общаться с советскими учёными. Советская наука была очень прогрессивной, но, когда я заговорил с учёными о сознании, они сказали, что это религия. Вы теперь так не считаете?» Сознание действительно было непопулярной темой в советской науке. Впрочем, не только в советской.
Долгое время западные учёные исследовали человека с позиции постороннего наблюдателя — измеряли внешние проявления и эффекты. Сознание так не изучишь, специфика сознания в том, что его содержание доступно нам в первую очередь от первого лица. Впрочем, сейчас наступил переворот и учёные перестали бояться внутреннего мира. Это связано с расцветом нейрофизиологии и прогрессом когнитивных наук. Они открыли возможность исследовать работу мозга, а вместе с этим и разные психические процессы. Появилась возможность объяснять многое из того, что раньше казалось чудесными свойствами мозга. Российские учёные в этом значительно преуспели, и об этом я рассказал далай-ламе.
Он одобрительно кивнул: «Меня очень интересует наука. Когда я был ребёнком, я разбирал и собирал обратно игрушки, чтобы понять их устройство. Потом пришёл интерес к науке. Наука согласуется с учением Будды, ведь Будда утверждал, что не нужно верить учителю просто потому, что он учитель. Учение нужно анализировать и самостоятельно проверять его истинность». — «А какие науки вы считаете сейчас наиболее важными?» Далай-лама стал перечислять: «Физика, в особенности квантовая физика, космология, нейрофизиология. Эти науки расширяют наши представления о мире, о наиболее важных его составляющих». Выбор звучал достаточно последовательно, ведь именно в этих дисциплинах важная роль отводится сознанию и существуют теории, которые потенциально могут согласовываться с буддийской картиной мира.
Скоро мы нашли ещё одну точку пересечения, теперь уже между буддийской мыслью и аналитической философией — представление о тождестве личности.
Философская проблема тождества личности — это поиск того, что объединяет личность на протяжении жизни: в младенчестве, детстве, юности, зрелости и старости. Обычно люди этой проблемы не замечают. Они просто по умолчанию допускают, что «Я» продолжает существовать с рождения до самой смерти. А если это не так? Если ваше «Я» умирает каждый раз, когда вы засыпаете? И когда ваше тело просыпается, в нём рождается кто-то другой с вашими воспоминаниями? Вы считаете, что существовали в детстве и будете существовать в старости. Но почему? На каком основании вы считаете, что человек, который будет получать вашу пенсию, это будете вы сами? Ваше тело полностью изменяется, все ваши ценности, приоритеты, моральные качества могут измениться, вы можете потерять память. Что, кроме имени и даты рождения, будет объединять вас сейчас и спустя, скажем, 30 лет? Я спросил об этом у далай-ламы: «В Московском центре исследования сознания мы сейчас много работаем над проблемой тождества "Я". Все клетки человеческого тела много раз меняются на протяжении жизни, полностью изменяется психика. Что позволяет говорить о сохранении личности?»
Далай Лама улыбнулся, сложил руки на животе. Очевидно, эта тема ему тоже была близка: «Об этом индийские мыслители размышляют более 3000 лет, особенно в связи с реинкарнацией. В Индии сложилось убеждение о том, что люди перерождаются в другом теле, поэтому тело как основание для тождества личности нужно отрицать. По мнению сторонников небуддийской традиции, перерождается атман, духовное начало. Это духовное начало является вечным, единым и неизменным. Но в буддизме существование атмана отрицается. Привязанность к вечному неизменному собственному "Я", по мнению Будды, является источником страдания. Поэтому от этой идеи стоит отказаться.
В буддийском учении "Я" сравнивается с колесницей. Колесница состоит из разных частей, каждая из которых не является колесницей. Но по их сочетанию и функциональности объект целиком может быть колесницей. Таким же образом дело обстоит и с личностью. У неё есть разные части: психические и физические процессы. Их совокупность и составляет одну личность. Но даже для нейронауки поиск такой неизменной сущности "Я" являлся бы ошибкой. Само предположение того, что личность можно обнаружить где-то внутри мозга, — ошибочно и может привести к долгим бессмысленным поискам».
Я закивал. В этом вопросе наши точки зрения почти совпадали, а буддийская метафора как нельзя лучше иллюстрировала идеи, выработанные аналитической философией о том, что личность — это сложная составная сущность, которая состоит из частей, протяжённых как в пространстве, так и во времени. Пространственными частями являются органы тела. А временными — детство, зрелось и старость.
Мы ещё какое-то время говорили об этом, сопоставляя и сравнивая западные и буддийские философские позиции, и, когда время аудиенции стало подходить к концу и нам обоим нужно было идти в зал, где начиналась конференция, я спросил: «Чего вы ждёте от будущей встречи с российскими философами и учёными?» — «Россия — огромная страна с богатыми научными традициями. Мне очень жаль, что активное сотрудничество с российскими учёными пока не велось. На Западе уже существует множество исследований о том, как медитативные буддийские практики влияют на психику. Хотелось бы, чтобы аналогичные исследования проводились и российскими учёными. Были бы очень полезны исследования в области эмпатии, её природы и механизмов. Это особенно важно сейчас, в момент обострения множества конфликтов».
Я не мог не согласиться. Эмпатия и сострадание — основа буддийской философии и, по моему мнению, одна из самых актуальных тем для науки. Изучив и научившись использовать механизмы сострадания и эмпатии, мы можем сделать мир лучше и безопасней. Наука сможет прояснить для буддистов объективные основания некоторых их убеждений, а буддисты — обогатить науку этическими и моральными представлениями.
С этими мыслями я, покинув номер далай-ламы, шёл в конференц-зал. Через несколько минут начался первый диалог российских учёных с буддийскими монахами.
secretmag.ru
Фото: Артем Саватеев
Знакомство с далай-ламой
Вестибюль на третьем этаже гостиницы «Тадж» в Дели заполнен людьми: пожилые монахи в кашаях шафранового цвета, секретари и помощники в деловых костюмах, бородатый индиец-охранник в голубом тюрбане. Я ожидаю аудиенции c Его Святейшеством далай-ламой XIV, духовным лидером тибетского буддизма, лауреатом Нобелевской премии и бывшим главой Тибетского правительства. Встреча назначена на 8:30 утра — время, когда заканчивается его многочасовая ежедневная медитация. Далай-лама никогда не опаздывает, а иногда появляется на встречах раньше — вопреки протоколу. Поэтому и я пришёл пораньше, чтобы ещё раз обдумать разговор: о чём важно спросить? Что я успею рассказать? «Его Святейшество ждёт», — раздаётся голос моего проводника Тэло Тулку Ринпоче, доверенного лица далай-ламы и главного координатора этой встречи. С ним мы познакомились полгода назад в монастыре Дрепунг на симпозиуме, посвящённом сознанию. Тогда же я впервые встретился с самим далай-ламой и договорился увидеться ещё раз.
Последние 15 лет я не только управляю бизнесом, но и занимаюсь философией, и эти занятия стали второй профессией. Философия приучает к критическому мышлению, заставляет сомневаться в общепринятых стандартах и «истинах» — это очень полезно для инновационного и технологического бизнеса. Чтобы создавать новое, нужно сомневаться, что старое — лучшее из возможного.
Больше всего меня интересует аналитическая философия и её центральная проблема — соотношение сознания и мозга. Это попытка прояснить, как мысль и ощущение «Я» появляется из нейронных процессов, происходящих в нашей голове. О проблеме сознания размышлял ещё Декарт (помните знаменитое: «Я мыслю, следовательно, я существую»), но он, к сожалению, не знал, как работает мозг. Теперь учёные и философы, вооружённые МРТ, ЭЭГ, ПЭТ и другими средствами сканирования, знают гораздо больше, и появилась надежда, что проблему сознания можно решить.
О проблеме сознания я написал диплом, когда получал второе высшее образование, потом — кандидатскую диссертацию, а недавно — докторскую. Ответы на свои вопросы я всегда искал в западной науке и никогда — в восточной философской мысли. Поэтому участие в конференции в буддийском монастыре было для меня несколько неординарным событием.
Симпозиум, на который я приехал полгода назад, — ежегодное событие. Оно длится около недели и собирает несколько тысяч гостей: монахов, учёных, преподавателей, школьных учителей и других людей. Его организовывают буддийские монахи, изучающие древние тексты и духовные практики, и учёные из американского Университета Эмори (Emory College of Arts and Science). В 1998 году этот университет и тибетские монахи создали учебную программу Emory-Tibet Partnership, которая позволяет студентам пожить в монастыре и лучше понять тибетскую культуру, а монахам, которые хотят получать современные знания, — учиться и получать степени в университете. Программу основал бывший тибетский монах Лобсанг Тензин Неги. Он стал геше (буддийская монашеская учёная степень) в своём монастыре, а потом продолжил обучение в Университете Эмори и стал доктором философии в 1998 году. В университете он занимается, например, изучением эффектов медитации вместе с нейрофизиологами и другими учёными.
На симпозиуме всегда присутствует далай-лама. В прошлом году он, в частности, слушал выступление нейробиолога Кристофа Коха, одного из самых известных учёных, изучающих проблему сознания. Его Святейшество и Кох познакомились в 2013 году, и, как писал сам Кох в своих книгах, эта встреча перевернула его представления о медитации и заставила внимательно изучать эту практику.
В этом году американские учёные рассказывали о том, как работает психика и как её работа изменяется в условиях медитации с точки зрения науки, о том, как мозг обрабатывает информацию, а буддисты — о том, как те же самые явления рассматриваются в буддийской традиции. После докладов шла короткая полемика, далай-лама давал свои комментарии и принимал вопросы из зала.
Я был впечатлён интересом слушателей, а ещё больше — компетентными комментариями далай-ламы к научным докладам. Он говорил и о строении мозга, и о квантовой физике, и о Большом взрыве, и о важных трендах в современной науке с большим пониманием: «Буддийская философская традиция основывается на логике, если мы опираемся на логику, у нас не должно быть противоречий с современными естественными науками». Это было неожиданно и очень приятно слышать от религиозного лидера — и резонировало с моими собственными представлениями о философии.
«Ваше Святейшество, это российские философы. Они приехали в Дрепунг на конференцию в качестве наблюдателей» — после одной из сессий представили меня и доктора философских наук Викторию Лысенко. Далай-лама немедленно отреагировал: «Российские? Очень приятно, что они приехали в гости. Я бы хотел, чтобы они присоединились к нашему обеду». Это вызвало некоторый переполох в окружении, так как места за обедом были расписаны. Но нас всё-таки усадили. Вот тогда, за этим обедом, мы и запланировали следующую встречу, диалог между российскими философами и учёными в Дели и личную аудиенцию. «Было бы интересно услышать мнение российских учёных на обсуждавшиеся здесь вопросы. И сравнить наши точки зрения», — говорил на обеде далай-лама.
Вторая встреча
Итак, со знакомства с далай-ламой на саммите прошло полгода, и мы действительно организовали встречу буддийских монахов с российскими учёными в Дели. Вместе со мной приехали Татьяна Черниговская, филолог и нейролингвист, психолог Юрий Александров, нейробиолог Константин Анохин и другие учёные. Я шёл по коридору к номеру далай-ламы и вспоминал нашу предыдущую встречу. Узнает ли он меня? О чём захочет поговорить? Дверь открыл помощник. Он проводил меня к столу, во главе которого сидел далай-лама.
«Дмитрий — один из организаторов диалога, который начинается в ближайшее время. В нём примут участие видные российские нейрофизиологи, нейроученые, когнитивные психологи, генетики, буддологи и философы», — объявил помощник. Далай-лама доброжелательно засмеялся: «Это очень хорошо! Я в 1970-х был в Советском Союзе и пытался общаться с советскими учёными. Советская наука была очень прогрессивной, но, когда я заговорил с учёными о сознании, они сказали, что это религия. Вы теперь так не считаете?» Сознание действительно было непопулярной темой в советской науке. Впрочем, не только в советской.
Долгое время западные учёные исследовали человека с позиции постороннего наблюдателя — измеряли внешние проявления и эффекты. Сознание так не изучишь, специфика сознания в том, что его содержание доступно нам в первую очередь от первого лица. Впрочем, сейчас наступил переворот и учёные перестали бояться внутреннего мира. Это связано с расцветом нейрофизиологии и прогрессом когнитивных наук. Они открыли возможность исследовать работу мозга, а вместе с этим и разные психические процессы. Появилась возможность объяснять многое из того, что раньше казалось чудесными свойствами мозга. Российские учёные в этом значительно преуспели, и об этом я рассказал далай-ламе.
Он одобрительно кивнул: «Меня очень интересует наука. Когда я был ребёнком, я разбирал и собирал обратно игрушки, чтобы понять их устройство. Потом пришёл интерес к науке. Наука согласуется с учением Будды, ведь Будда утверждал, что не нужно верить учителю просто потому, что он учитель. Учение нужно анализировать и самостоятельно проверять его истинность». — «А какие науки вы считаете сейчас наиболее важными?» Далай-лама стал перечислять: «Физика, в особенности квантовая физика, космология, нейрофизиология. Эти науки расширяют наши представления о мире, о наиболее важных его составляющих». Выбор звучал достаточно последовательно, ведь именно в этих дисциплинах важная роль отводится сознанию и существуют теории, которые потенциально могут согласовываться с буддийской картиной мира.
Скоро мы нашли ещё одну точку пересечения, теперь уже между буддийской мыслью и аналитической философией — представление о тождестве личности.
Философская проблема тождества личности — это поиск того, что объединяет личность на протяжении жизни: в младенчестве, детстве, юности, зрелости и старости. Обычно люди этой проблемы не замечают. Они просто по умолчанию допускают, что «Я» продолжает существовать с рождения до самой смерти. А если это не так? Если ваше «Я» умирает каждый раз, когда вы засыпаете? И когда ваше тело просыпается, в нём рождается кто-то другой с вашими воспоминаниями? Вы считаете, что существовали в детстве и будете существовать в старости. Но почему? На каком основании вы считаете, что человек, который будет получать вашу пенсию, это будете вы сами? Ваше тело полностью изменяется, все ваши ценности, приоритеты, моральные качества могут измениться, вы можете потерять память. Что, кроме имени и даты рождения, будет объединять вас сейчас и спустя, скажем, 30 лет? Я спросил об этом у далай-ламы: «В Московском центре исследования сознания мы сейчас много работаем над проблемой тождества "Я". Все клетки человеческого тела много раз меняются на протяжении жизни, полностью изменяется психика. Что позволяет говорить о сохранении личности?»
Далай Лама улыбнулся, сложил руки на животе. Очевидно, эта тема ему тоже была близка: «Об этом индийские мыслители размышляют более 3000 лет, особенно в связи с реинкарнацией. В Индии сложилось убеждение о том, что люди перерождаются в другом теле, поэтому тело как основание для тождества личности нужно отрицать. По мнению сторонников небуддийской традиции, перерождается атман, духовное начало. Это духовное начало является вечным, единым и неизменным. Но в буддизме существование атмана отрицается. Привязанность к вечному неизменному собственному "Я", по мнению Будды, является источником страдания. Поэтому от этой идеи стоит отказаться.
В буддийском учении "Я" сравнивается с колесницей. Колесница состоит из разных частей, каждая из которых не является колесницей. Но по их сочетанию и функциональности объект целиком может быть колесницей. Таким же образом дело обстоит и с личностью. У неё есть разные части: психические и физические процессы. Их совокупность и составляет одну личность. Но даже для нейронауки поиск такой неизменной сущности "Я" являлся бы ошибкой. Само предположение того, что личность можно обнаружить где-то внутри мозга, — ошибочно и может привести к долгим бессмысленным поискам».
Я закивал. В этом вопросе наши точки зрения почти совпадали, а буддийская метафора как нельзя лучше иллюстрировала идеи, выработанные аналитической философией о том, что личность — это сложная составная сущность, которая состоит из частей, протяжённых как в пространстве, так и во времени. Пространственными частями являются органы тела. А временными — детство, зрелось и старость.
Мы ещё какое-то время говорили об этом, сопоставляя и сравнивая западные и буддийские философские позиции, и, когда время аудиенции стало подходить к концу и нам обоим нужно было идти в зал, где начиналась конференция, я спросил: «Чего вы ждёте от будущей встречи с российскими философами и учёными?» — «Россия — огромная страна с богатыми научными традициями. Мне очень жаль, что активное сотрудничество с российскими учёными пока не велось. На Западе уже существует множество исследований о том, как медитативные буддийские практики влияют на психику. Хотелось бы, чтобы аналогичные исследования проводились и российскими учёными. Были бы очень полезны исследования в области эмпатии, её природы и механизмов. Это особенно важно сейчас, в момент обострения множества конфликтов».
Я не мог не согласиться. Эмпатия и сострадание — основа буддийской философии и, по моему мнению, одна из самых актуальных тем для науки. Изучив и научившись использовать механизмы сострадания и эмпатии, мы можем сделать мир лучше и безопасней. Наука сможет прояснить для буддистов объективные основания некоторых их убеждений, а буддисты — обогатить науку этическими и моральными представлениями.
С этими мыслями я, покинув номер далай-ламы, шёл в конференц-зал. Через несколько минут начался первый диалог российских учёных с буддийскими монахами.
secretmag.ru