Установление отношений между тибетским и ойратским (калмыцким) народами, по мнению ряда современных ученых, датируются периодом конца 1-го тысячелетия нашей эры. Основной зоной контактов стала территория современного Синьцзяна, на которой тогда проживали уйгуры, которые заимствовали из Тибета различные религиозные учения и активно распространяли среди монгольских народов, в том числе и среди ойратов.

Однако эти связи были непрочными и фрагментарными. После сложения Великой Монгольской империи в XIII в. отношения между ойратами и тибетцами стали принимать более устойчивый характер. В среду монгольских народов началось проникновение мировой религии – буддизма. Тибетский источник «Красная книга», составленный монахом школы Кагью (направление Цал Кагью) Гунгадорджи и датируемый 1346 г., указывал, что Чингисхан встречался с проповедником из этой школы, направленным позже в кочевья ойратов. Привилегированное положение ойратской знати при монгольском дворе позволяло и ойратам знакомиться с учением, которое преподавали тибетские монахи. Вслед за этим к ойратам стали проникать и представители других школ тибетского буддизма. Например, во борьбы за трон между Хубилаем и Ариг-Бугой последнего, на стороне которого сражались ойраты, поддержал Карма-бакши – лидер школы Карма Кагью. В конце XIII в. ойраты приняли участие в восстании школы Дрикунг Кагья против Сакья (1285 – 1290 гг.).

В более поздний период тибетские ламы продолжали вести свою деятельность среди ойратов, хотя буддизм еще не являлся их официальной религией. Например, тибетские монахи Камала шри и гуши Чамчен-лама являлись руководителями ойратских посольств при дворе минских императоров в 1437 и 1446 гг. соответственно. Известно, что буддийские монахи были при дворе ряда ойратских тайшей, в том числе и Эсэна.

В XVII веке мы наблюдаем новый взлет военной и политический активности ойратских этнополитических объединений, который предопределил появление на карте Евразии трех государственных образований: Джунгарского ханства (1635 – 1758 гг.) в Джунгарии и Западной Монголии, Калмыцкого ханства (50-е гг. XVII века – 1771 г.) в Нижнем Поволжье и Хошутского ханства (конец 30-х гг. XVII века – 1724 г.) в Кукуноре. В результате процесса разделения и расселения ойратов их кочевья к середине XVII века, простирались от низовьев Волги на западе до Великой Китайской стены и предгорий Тибета на юго-востоке.

Стесненность степей и сужение рынков сбыта заметно ослабили экономическое положение ойратов и побудили правителей ойратских этнополитических объединений торгутов и дербетов Хо-Урлюка и Далай-Батыра покинуть Джунгарию и перейти в южносибирские и казахские степи, где они дали первые шерти на верность Русскому государству. В результате этих миграций значительная часть ойратов (большая часть торгутов и дербетов, небольшая часть хошутов и зюнгаров) вошла в состав Российского государства, расселившись на обширных пространствах в степях Северного Прикаспия, где во 2-й половине XVII века возникло автономное Калмыцкое (Торгутское) ханство. В границах этого государственного образования постепенно складывается особая монголоязычная народность – калмыки.

Ко времени сложения Калмыцкого, Джунгарского и Хошеутского ханств в XVII в. в среду западных монголов стал активно проникать буддизм. Усиление контактов монголов и ойратов с буддийскими проповедниками датируются уже концом XVI в. В истории буддизма прославил свое имя Алтан-хан туметский, с именем которого связано начало второй волны распространения буддизма среди монголов. В 1577 г. настоятель монастыря Галдан, лама Соднам Джамцо (1542 – 1588 гг.) был приглашен Алтан-ханом в кочевья монголов-туметов. В 1578 году Соднам Джамцо прибыл к хану. Во время этой знаменательной встречи Алтан-хана с тибетским иерархом буддизм был провозглашен государственной религией в южной Монголии. «Учение о десяти добродетелях буддизма» стало основой регулирования жизни монголов.

Среди ойратов первым наиболее известным проповедником стал Нейджи тойн – сын торгутского князя Сайн-Тэнэс-Мерген-Темене. С благословления Далай-ламы он стал распространять учение среди монголов и ойрат. Нейджи тойн способствовал тому, что в духовный сан были посвящены сыновья нескольких ойратских тайшей: дербетского Далай-тайши, торгутского Хо-Урлюка, зюнгарского Хара-Хулы, хошутских Кундулена-Убаши, Цукера и других. Среди посвященных в духовный сан был и приемный сын Байбагас-хана – будущий великий просветитель Зая-пандита Намкайджамцо – создатель письменности ойратов «тодо бичиг». Он был очень популярен среди ойратов, личность его сыграла большую роль как в калмыцкой культуре в целом, так и в истории калмыцкого буддизма, в частности. Благодаря деятельности буддийских проповедников уже на съезде 1640 г. при принятии свода законов буддизм был объявлен государственной религией для всех монгольских народов – ведь в работе съезда участвовали как халха-монголы, так и ойраты.

В этот период ойраты сыграли значительную роль в деле укрепления «желтой религии» и в самом Тибете: как известно, Гуши хан хошеутский в результате военных действий захватил трон Тибета и передал бразды правления Далай-ламе. За это он был удостоен титула Номин-хана. Начиная с Гуши, ойратские тайши стали получать от Далай-ламы почетные титулы ханов, как, например, Очирту Цецен-хан и Галдан Бошигту-хан – ученик Далай-ламы, которого, возможно, готовили на роль нового религиозного лидера среди ойратов. В числе тайшей, которым предлагали ханский титул, были и приволжские калмыки: Дайчин и Аюка.

Характерно, что отношения между калмыками и Тибетом положили начало развитию дипломатических связей между Китаем и Россией. До того, как цинское правительство направило первое в истории китайской дипломатии посольство в Европу, известное в отечественной историографии как миссия Тулишэня, в Китае побывало несколько представителей Калмыцкого ханства, которые направлялись с паломничеством в Тибет (Эрке-гецуль в 1699 г., нойон Арабдан в 1702 г., зайсанг Самтан в 1710 г.).

В Тибет из Калмыкии также направлялись банди для обучения в хурулах. В начале XVIII в., согласно сведениям буддийских источников, учеников-ойратов было так много, что они составили в монастырях Дрепнуг, Сэра и Галдан по два отдельных землячества (мицана) – торгоутское и цохаское (для остальных ойратов). Некоторые из них вернулись на Родину и продолжили свою просветительскую и религиозную деятельность. Наиболее известными из них являются Анджатан-лама и Шакур-лама. Первый из них обучался в Тибете более 25 лет, получил степень рабджамбы и по возвращении основал несколько хурулов, в том числе знаменитый Эрдниевский. Семь его учеников также были известными буддийскими деятелями среди калмыков. Шакур-лама учился в Тибете 20 лет и занимал один из высоких постов в буддийский иерархии. В 1714 – 1736 гг. он являлся шаджин-ламой Калмыцкого ханства и играл важную роль в политических событиях того времени.

Активные связи на религиозной почве поддерживались и в последующие годы. В калмыцком источниковедении XIX в. широко известны путевые заметки калмыцких лам Бааза-багши и Дамбо Ульянова, отправившихся с паломничеством в Тибет.

Значительную роль в истории калмыцкого народа в конце XIX – начале ХХ в. сыграли буддийские монахи, обучавшиеся в Тибете: бурят Агван Доржиев и калмык Лувсан-Шарап Тепкин, которые в разное время занимали должности официального представителя Далай-ламы в России и шаджин-ламы калмыцкого народа. Они принадлежали к течению «обновленцев» и способствовали развитию прогрессивных тенденций в калмыцкой общественно-политической жизни.

После революции 1917 г. и установлением Советской власти влияние религии в российском обществе заметно сократилось. Однако калмыки по-прежнему вносили свой вклад в развитие отношений между Россией и Тибетом, который в тот период являлся независимым государством. В 1920-х гг. ряд офицеров-калмыков принимали активное участие в спецоперациях Разведывательного управления РККА в Китае и Тибете, были членами дипломатических делегаций, направленных от советского правительства к Далай-ламе (Василий Хомутников, Мацак Бимбаев). В дальнейшем связи между Тибетом и Калмыкией пошли на спад, а после депортации калмыцкого народа фактически прекратились вовсе.

После начала перестройки ситуация в религиозной сфере стала меняться. В 1988 году в г. Элисте впервые зарегистрирована буддийская община и открыт молитвенный дом, который освятил высокопоставленный лама – Кушок Бакула Ринпоче. С восстановлением прав церкви в обществе в 1990-х гг. вновь были восстановлены контакты с религиозными буддийскими центрами. Благодаря поддержке со стороны правительства жители республики получили возможность встретить Его Святейшество Далай-ламу XIV Тензин Джамцо на калмыцкой земле. Первый визит состоялся в 1991 году, а вновь жители Калмыкии слушали учение из уст верховного иерарха уже в 1992 г., и к приезду Его Святейшества был построен первый небольшой летний храм на территории Калмыцкого хурула.

За прошедшие после его визита годы в деле развития духовности было сделано многое. Так, в 1996 году был возведен Сякюсн сюме. В 2005 г. в центре города Элиста вознесся самый крупный в Европе буддийский храм, который называется Золотая обитель Будды Шакьямуни – Бурхн Багшин Алтн сюме, в котором работают филиал краеведческого музея, библиотека, регулярно проводятся встречи и дискуссии, а также занятия по йогической практике. Таким образом, буддийский центр становится центром национальной культуры.

Подводя итоги доклада, мне остается высказать надежду, что калмыцкий и тибетский народы, как и их предки, будут вносить свой вклад в развитие добрососедских отношений между нашими народами и что наши связи будут крепкими, как во времена Галдан Бошигту-хана.

Доктор исторических наук У.Б. Очиров
www.buddhisminkalmykia.ru