О фестивале «Океан сострадания» в Москве

О фестивале «Океан сострадания» в Калмыкии

Саинхо Намчылак — женщина с экзотическим именем и загадочным шаманским голосом. Тувинская певица, сменившая Сибирь на Москву, а затем — по воле судьбы — ставшая «гражданкой мира». Ее фестивальная и артистическая жизнь сегодня проходит в разных концах планетах. Более-менее длительные остановки Саинхо делает в Вене, Берлине и Москве — городах, где она сейчас, можно сказать, обитает. Там живет ее тело. А ее душа — по-прежнему в Туве, далекой таежной сибирской стране...

Саинхо первоначально стала известной как советская исполнительница тувинского фольклора. И уже в начале своей карьеры она была признана смелым экспериментатором и синтезатором музыкальных идей на основе фольклора. Когда в 1991 году Саинхо покинула СССР и вынуждена была на Западе заново строить свою карьеру, эксперименты свели ее с джазовыми музыкантами и к репутации талантливой исполнительницы в стиле World Music она добавила более смелое: free jazz singer.

Перечислять все экстравагантные и любопытнейшие как с музыкальной, так и эстетической точки зрения проекты, в которых Саинхо принимала непосредственное участие, было бы бессмысленно. Ибо их бесчисленное множество. Это выступления с авангардной группой "Три О" в начале 90-х годов. Это и совместная с Иваном Паркером запись альбома в мае 1996 года в Music Gallery Торонто. Перформансы с Бачем Моррисом, Недом Ротенбергом, Андреасом Волленвайдером, с которым был выпущен совместный альбом "Book of Roses". Это и участие в международной акции "Multivoice Tuva" в 1996 году в Москве вместе с Владимиром Чекасиным, Михаилом Жуковым, Даниилом Крамером и американским перкуссионистом Джэйсоном Ханом. Она всегда открыта для поисков, экспериментов. Желание объединить различные культуры, вдохновить своим творчеством молодых нонконформистов — вот основные устремления этой хрупкой женщины.

Из интервью с Саинхо

«Фольклор — единственный остов, который поддерживает меня, несмотря на все передряги в жизни. Это единственное, что по-настоящему для меня важно — бесценный уголок моей души, моего прошлого, моего будущего. И мои корни, от которых я, даже при всем своем желании, никогда не смогу отказаться. Они в моей физиологии, в моем лице, в моем голосе.

Я понимаю, что, начиная ходить по накатанной дороге, я создаю свой шаблон. И для того, чтобы разрушить стереотип, приходится работать с формой, постоянно ее менять. Мне приходиться иногда ломать идол, картину, которая обо мне сложилась. Ломать самой же. Чтобы сохранить свою истинность, я обращаюсь к народному материалу. Чтобы сохранить вокруг себя ореол той местности, где я родилась…

Когда я в очередной раз ищу материал для новой программы, то пытаюсь, как хороший повар, попробовать все ингредиенты. Народная музыка живет, находится в постоянном движении и к ней нужно применять индивидуальный подход, только так есть шанс не убить ее. Только так она будет жива. Когда же она перестает быть таковой, то и перестает быть народной. Она превращается в некую формальную рекламную вывеску: балалайки и матрешки. Чисто визуальный имидж, который за собой не несет никакой эмоциональной информации. Нужно сохранять не только визуальные образы, но и смысл, дыхание...»



Послушать Саинхо



Midnight Blue




Boomerang