Алан Уоллес. Что такое истинное счастье?
18 июня 2012. Разместил: savetibet
Журнал «Tricycle» обсуждает самое типичное в жизни каждого стремление с Б. Аланом Уолласом
На протяжении трёх с лишним десятилетий учёный и созерцатель Б. Алан Уоллес рассматривал вечный вопрос: «Что такое счастье?» как с позиций современной науки, так и традиционной буддийской практики медитации. Обе эти отрасли знания легли в основу Института по изучению сознания в Санта-Барбаре, основанного Уолласом в 2003 году для проведения тщательных научных исследований методов созерцания в сотрудничестве с признанными специалистами в области психологии и нейронауки. Среди первых совместных научных инициатив института – проект «Шаматха» – долгосрочное изучение воздействия интенсивной практики шаматхи (успокоения ума) на восприятие и эмоциональное состояние, а также программа Калифорнийского Университета в Лос-Анджелесе «Осознанное внимание» (Mindful Attention Program), где развитие осознанности рассматривается в качестве лечебного средства при синдроме дефицита внимания и гиперактивности (СДВГ). Клинические испытания проходит сегодня и Программа развития эмоционального равновесия (Cultivating Emotional Balance), сочетающая в себе техники буддийской традиции и западной психологии и обладающая потенциалом широкого применения как среди буддистов, так и небуддистов. Все эти программы способствует достижению поставленной перед институтом цели определения и развития таких состояний ума, которые соответствуют оптимальному ощущению счастья и благополучия. Пока исследования, похоже, подтверждают то, что Уоллас и другие буддийские практикующие за последние два с половиной тысячелетия открыли опытным путем: медитация может не только противостоять разрушительным эмоциям, которые становятся препятствием на пути к счастью, но и стимулировать позитивные факторы, вызывающие его появление. Истинное счастье, подчеркивает Уоллас в одноименной книге (Genuine Happiness, Wiley, 2005), есть плод сосредоточенного ума и открытого сердца, а не прелестей жизни и земных устремлений.
Главный редактор журнала «Tricycle» Джеймс Шахиин навестил Уолласа в его калифорнийском доме недалеко от Института в Санта-Барбаре, чтобы обсудить с ним, чем буддизм (и медитация) могут быть полезны в наших поисках счастья.
‒ Что же такое «истинное счастье»?
Я предпочитаю термин «процветание человека», перевод греческого слова eudaimonia. Обычно его переводят как «истинное счастье», но «процветание» будет более точным. В буддийской традиции такое процветание передает понятие «суккха», в индуистской – «ананда» (блаженство, счастье, радость). И то, и другое означают ощущение счастья, которое выше наших быстро меняющихся эмоциональных состояний.
‒ И что нам дает такое счастье?
Полноценную, наполненную смыслом жизнь.
‒ Что же наполняет жизнь смыслом?
Я рассматриваю каждый день в отдельности, а не просто жизнь в целом. И выделяю четыре составляющие. Первое: был ли мой день прожит в духе добродетели? Я говорю об основополагающей буддийской морали – непричинении вреда телом, речью и умом; благотворном поведении и проявлении таких качеств, как осознанность и сострадание.
Второе: я бы предпочел ощущать себя скорее счастливым, нежели несчастным. Реализованные существа, которых я знаю, служат примером удивительного благополучия, это проявляется в их манере поведения, в способе преодоления трудностей, в разрешении жизненных проблем и в отношениях с другими людьми.
И третье: поиск истины – стремление понять природу жизни, действительности, межличностных взаимоотношений или природу ума.
Однако вы можете собрать все эти составляющие, сидя в одиночку в тихой комнате. Тем не менее, никто из нас не живёт в изоляции, поэтому вот вам четвёртая составляющая: жизнь, наполненная смыслом, должна отвечать на вопрос: «Что я дал этому миру?»
Если, рассматривая свой день, я вижу, что его главные элементы ‒ это добродетель, счастье, истина и альтруизм, то могу назвать себя счастливым. Стремление к счастью не зависит от моей чековой книжки, от поведения моей супруги, от моей работы или зарплаты. Я могу жить полноценной жизнью, даже если мне осталось всего десять минут.
‒ Значит, физическое здоровье не является обязательным компонентом?
Ничуть. У одного из моих бывших учеников очень редкая болезнь, и он каждый день ходит в больницу для проведения диализа и медикаментозного лечения. И будет делать это до конца своей жизни. Вы могли бы сказать: «О, какая трагедия, как это печально!» Но когда я разговаривал с ним в последний раз, он сказал мне: «Алан, я цвету!» И так оно и было. Он нашёл свой путь внутри тех очень ограниченных пределов, которые были ему доступны. Его ум ясен. Он читает, развивается, медитирует и преподаёт медитацию другим смертельно больным пациентам в своей больнице. Он действительно живет наполненной смыслом жизнью, и у него есть все основания говорить, что он процветает.
‒ В чём его секрет?
Он не ищет счастья вовне. Когда в поисках самореализации мы полагаемся на такие вещи, как работа, супруга или деньги, то обрекаем себя на неудачу, поскольку делаем ставку на внешнее. Более того, другие люди тоже участвуют в соревнованиях за этот призовой фонд, а он не безразмерный. И это плохая новость.
‒ А хорошая?
А хорошая новость в том, что подлинное счастье не где-то вовне ‒ его нельзя купить на рыночной площади или получить у лучшего в округе учителя. Одна из самых тщательно скрываемых тайн состоит в том, что счастье, которое мы так отчаянно стремимся найти в идеальной супруге, замечательных детях, прекрасной работе, полной безопасности, отличном здоровье и красоте, всегда было внутри нас. Оно только и дожидается, чтобы его открыли. Само знание того, что предмет наших поисков находится внутри нас, меняет всё. Это не предполагает отказа от супруги, машины или любимой работы. Просто ваше счастье не будет так сильно зависеть от внешних событий, людей или ситуаций, находящихся вне вашего контроля.
‒ Все мы слышали о том, что счастье нельзя купить за деньги, но лишь немногие из нас следуют этой истине в жизни.
Где-то в глубине мы в этом сомневаемся и раз за разом пытаемся взять на себя управление своим внешним окружением и извлечь из него всё то, что, на наш взгляд, сделает нас счастливыми: положение в обществе, отношения с противоположным полом, финансовую и эмоциональную защищённость. Я думаю, великое множество людей в нашем обществе прекратило поиски истинного счастья. Они потеряли надежду найти счастье, удовлетворение и радость в жизни. Они думают так: «Что ж, похоже, настоящее счастье просто недостижимо, и с меня, пожалуй, будет довольно хорошей стереосистемы». Или влачат жалкое существование под девизом: «Забудь об удовольствиях, просто постарайся дотянуть до конца дня». Настоящая трагедия.
‒ Похоже на депрессию.
Это состояние, в котором наше внутреннее пространство сжимается, и мы теряем способность видеть. Я думаю, что практика любящей доброты, первой из четырёх безмерных, или четырех небесных обителей, ‒ это именно поиск правильного взгляда на вещи. В традиционной практике майтри (санскр. любящая доброта) вы начинаете с доброжелательности к самому себе. Это не подразумевает мыслей: «Какую бы хорошую работу мне найти? Сколько бы я там смог заработать?» Это скорее: «В чём моё благополучие? Как жить, чтобы найти истинное счастье, радость, прийти к самореализации, наполнить жизнь смыслом?» И эти мысли о себе вы затем распространяете на внешнее окружение: «Как другим людям, которые тоже страдают, обрести подлинное счастье?»
‒ Шантидева говорил: «Ведь, желая избавиться от страдания, они, напротив, устремляются к нему, а желая обрести счастье, словно враги, в омрачении его разрушают». Почему так? Почему мы не можем согласиться вести добродетельную жизнь, если она приносит подлинное счастье, которого мы так желаем?
Это возвращает к мысли о том, что у нас нет ни малейшего представления об истинных источниках счастья, к которому мы так стремимся. Может пройти очень много времени, прежде чем мы просто обратим внимание на то, что происходит. Ведь мы слишком зациклились на символах, образах, идеалах, ментальных построениях: «Если бы только у меня была такая-то супруга, такая-то работа, такая-то сумма денег, если бы только люди настолько-то уважали меня, если бы только я выглядел как…» Это заблуждение. Мы все знаем людей, обладающих хорошим здоровьем, любовью, признанием и достатком, и при этом несчастных. Такие люди ‒ наши величайшие учителя. Они показывают нам, что можно вытянуть выигрышный лотерейный билет и при этом проиграть в лотерее жизни ‒ в поиске истинного счастья.
Если подходить к буддийской практике, делая особый акцент на via negativa и представлении о том, что нирвана ‒ это просто освобождение от материи, то нирвана, на первый взгляд, может показаться очень скучной. Однако нирвана ‒ это не просто достижение нейтрального или, по Фрейду, «обычного уровня несчастья». Это намного больше. И здесь мы подходим к вопросу о том, что наше привычное состояние ‒ это дуккха, то есть неудовлетворённость и сильное беспокойство. Однако буддийская предпосылка, которая чрезвычайно вдохновляет, гласит, что наше истинное «привычное» состояние – это присущее нам от природы, основополагающее состояние осознанности. Это источник блаженства. И его можно открыть, начав с таких медитативных практик, как шаматха, развитие внимания, и через осознание истинного положения вещей.
Вся суть буддийской Дхармы в том, что освобождение приходит не благодаря вере в набор правильных догм или безапелляционных утверждений, и даже не благодаря обязательному правильному поведению. Освобождение ‒ это проницательность, мудрость, знание природы реальности. Только истина сделает нас свободными.
‒ Когда вы говорите «истинное счастье», вы подразумеваете, что есть какое-то другое?
Да. Мы принимаем за то поиски истинного счастья то, что буддисты называют «восемью мирскими заботами». А именно: стремление обрести богатство и не потерять его; стремление получить удовольствие от внешних объектов, и избежать боли; желание похвалы и боязнь поношения; стремление к доброму имени и страх бесчестья или непризнания. Следует отметить, что в положительной стороне этого списка, нет ничего дурного. Возьмём, например, имущество: стали бы вы лучше, если бы у вас не было свитера, который вы сейчас носите? Нет! В самой собственности нет ничего плохого, но неправильно думать, что она принесёт вам счастье.
Истинное счастье ‒ это просто открытие настоящих причин счастья в противоположность вещам, которые могут стать его катализатором, а могут и не стать. И в этом основное отличие следования Дхарме от следования восьми мирским заботам. Как ни странно, некоторые люди медитируют в угоду этим восьми земным заботам – исключительно ради удовольствия, которое они получают во время медитации. Для них медитация что-то вроде чашки кофе, пробежки или массажа. Нельзя сказать, что это плохо или неправильно, но это очень ограниченный подход. Медитация может сделать нечто, чего не сделает даже очень хороший массаж. Она может по-настоящему исцелить ум.
‒ В книге «Истинное счастье» вы пишите: «Когда мы испытываем неудовлетворение или угнетенность без какой-либо очевидной для этого внешней причины, будь то плохое здоровье, распадающийся брак или иной личностный кризис, мы, возможно, получаем знак или послание с более глубокого, нежели биологическое выживание, уровня. Как нам реагировать? Антидепрессанты, в сущности, говорят этому чувству: “Замолчи, я хочу сделать вид, что тебя не существует”. Но что хочет донести до нас это чувство?» Можете прокомментировать?
То, о чём мы сейчас говорим, это дуккха. Речь идет не о переживании: «Я несчастен, потому что потерял нечто дорогое для себя или не получил того, что страстно желал», но о более глубоком пласте дуккхи, безотносительном и не вызванном внешними факторами. Бывают моменты, когда при отсутствии неприятных стимулов, вы всё же ощущаете тревогу, угнетенность, беспокойство. Что-то не так, но что именно вы не можете точно определить. Это один из самых ценных симптомов, свидетельствующих о по сути неправильной работе нашего ума. Ощутив это однажды, вы можете сказать: «Мне не нравится это чувство, я хочу укрыться от него. Хочу раствориться в работе, в развлечении, в спиртном, в наркотиках».
Наше общество стало самым изобретательным в истории по части подавления этого фундаментального чувства тревоги. Налицо перегрузка химическими препаратами. Это признак не совсем правильного образа жизни, неустойчивой и легко поддающейся омрачениям психики. И вместо того чтобы радушно принять этот симптом, мы предпочитаем пристрелить гонца. Фармацевтическая промышленность убеждает нас, что если мы испытываем сильное беспокойство, уныние, подавленность или раздражение, то это следствие химического дисбаланса в нашем мозге. «Примите предписанное нами лекарство, и оно сделает вас счастливым». Обратная сторона использования таких препаратов в том, что многие начинают верить в материальную основу неприятных переживаний; в то, что коренная причина этого – химический дисбаланс. Иными словами, Вторая Благородная истина, или причина страданий – это химический дисбаланс в мозге. И, следовательно, прекратить страдания значит «отключиться». Это скорее накидывает вуаль на наше взаимодействие с реальностью, чем устраняет корни угнетенности и сильного беспокойства. Чувство, которое вы испытываете ‒ это Первая Благородная истина. Будда говорил: «Не заглушайте свое страдание, распознайте его, поймите его». Это первый шаг на пути к счастью.
‒ Экзистенциалисты полагали, что наши поиски счастья тщетны. Буддисты смотрят по-другому?
В буддизме поиск счастья – это не только отход от одной вещи: обладания внешними объектами, но и приход к другой, к практике Дхармы. Это отказ от настоящих, внутренних источников дуккхи и обретение большей свободы, большего внутреннего благополучия, большего равновесия, большей осмысленности. В философии экзистенциализма это определяется как «жизнь в согласии с самим собой». Уход от истинных источников дуккхи и приход к истинным источникам счастья – в этом, по существу, суть всей буддийской психологии.
Мы ошибочно полагаем, что если мы сможем получить всё необходимое для правильного функционирования, то найдем свое счастье. Однако наступает момент, когда вы говорите себе: «Понятно, это никогда не работало, не работает и не будет работать в будущем». Это то, что осознали многие философы-экзистенциалисты. Камю и Сартр говорили о суете, тщетности и фундаментальной бессмысленности всего. Буддизм, так же как и экзистенциалисты, видит тщетность, поверхностный характер, пустоту восьми мирских забот. Но он не просто говорит: «Да, это проблема, и мы ничего не можем с этим поделать». Он утверждает: «Есть земные заботы, но есть ещё и Дхарма. Немного веры не помешало бы, но если ее нет ‒ ничего, у вас остаётся практика».
‒ Вы утверждаете, что практика позволит нам не терять связь с миром, а это непростая задача. Многие из нас, например, следят за новостями, а они легко могут привести к сильному огорчению. Как оставаться в игре и при этом не падать духом?
Во-первых, нужно понять, что не каждая новость достойна, чтобы её печатали или передавали в эфир. Это верно в отношении всего коммерческого контекста. СМИ передают новостные программы, потому что за них заплатили рекламодатели. Они предлагают нам новости, которые продаются и которые, как они думают, люди хотели бы видеть. Это весьма избирательный срез происходящего. Я не утверждаю, что в прессе нет людей, пытающихся служить обществу, но система, в целом, имеет коммерческую ориентацию.
В буддизме мы говорим: «Да, это океан сансары». И поэтому неплохо показать, что в мире существуют гнев, ненависть, неведение и жадность. В некотором смысле средства массовой информации открывают нам весьма важные факты. Узнав о них, мы можем отследить свой эмоциональный отклик. Мы можем вырваться из колеи цинизма, угнетенности, гнева и безразличия, взращивая в себе четыре безмерные. Если перед нашими глазами предстают страдания и причины страданий, то нужно проявить сострадание. Когда мы видим людей, усердно стремящихся найти свое счастье, пришло время культивировать любящую доброту. В тех замечательных случаях, когда они демонстрируют что-то прекрасное, это время для мудиты – глубокой радости, сорадования добродетели и счастью других людей. Происходят также и природные катастрофы. В эти моменты мы видим ответственных людей и организации, которые изо всех сил стараются облегчить человеческие страдания. Мы можем постараться сохранять равностность и выполнить практику тонглен – принять на себя страдания мира и отдать ему радость и причины для радости. Четыре безмерные – чрезвычайно мощный способ взаимодействия с реальностью. И они поддерживают друг друга. Они как четыре мушкетёра – когда один сбивается с пути, появляется другой и говорит: «Я тебе помогу».
– Если вместо равностности вы испытываете равнодушие, это компенсируется состраданием?
Совершенно верно. А если вы находитесь во власти привязанности или сильного беспокойства, пришло время для равностности.
– Такой альтернативный способ достижения счастья сродни «прыжку в неизвестность», и это вселяет страх. Если я откажусь от всего внешнего, то что станет со мной?
От вас не требуется прыгать в пропасть, а иначе вы получите то, что тибетцы называют «отречением без пострига». Это когда во власти эмоций вы вдруг начинаете думать: «Всё общество охвачено огнем. Это не по мне. Я ухожу, выбираю блаженство буддийской практики». Тибетцы зовут это «отречением без пострига», потому что лучше побрить голову, чтобы показать серьёзность своих намерений. А так, через день-два или через пару недель, вы наверняка скажете: «Да это не так уж весело. Где там моя подружка, которую я оставил?» Это метание из крайности в крайность.
Никто не ждет от вас внезапного, неожиданного и полного отречения от восьми мирских дхарм (восьми мирских забот) и безупречной практики Дхармы. Здесь уместна аналогия с обучением ребёнка плаванию: вы же не бросаете его в самое глубокое место и не смотрите, чем это закончится. Сначала вы идете с ним на мелководье. Назначьте себе испытательный срок. Попробуйте проводить одну медитационную сессию утром и одну вечером. Посмотрите, как это повлияет на ваш день в целом. А после того как вы почувствуете вкус Дхармы, вы сможете сказать: «Да, Дхарма действительно открывает мои внутренние возможности. От нее хорошо на душе и к тому же в ней источник добродетели. Кроме того, она привносит больше ясности в мое взаимодействие с реальной действительностью. Если я хочу сделать мир лучше, то Дхарма будет мне в этом подспорьем». Такое постепенное смещение приоритетов будет происходить до тех пор, пока вашим главным желанием и высочайшей ценностью не станет наполненная подлинным смыслом жизнь ‒ тогда вы сможете целиком посвятить себя Дхарме. Что же касается восьми мирских забот, то они будут приходить и уходить. В сущности, они могут даже поддержать вас в вашей жизни.
– Как зерно для мельницы?
Может быть, это слишком сильно сказано. Однако неприятности, если мы с мудростью их встречаем, снабжают нас возможностями. Например, одно из самых больших препятствий на пути к полноценной жизни – это высокомерие. Но попробуйте быть высокомерным, если с вами происходит большое несчастье.
Или взять беспокойство, о котором мы с вами говорили. При мудром подходе оно может пробудить в нас любопытство и даже стать мощным стимулом к изменению, к искоренению причин, лежащих в основе душевного волнения и его порождающих. Если вы пережили тяжелый межличностный конфликт, потерю или финансовый кризис, то можете оглянуться назад и спросить себя: «Как это произошло? Каково в этом моё участие? И почему я теперь так сильно страдаю?» Все это посланники – симптомы более глубокого внутреннего разлада, разъединения с реальностью, проистекающего из неведения, ненависти и страстного желания. Думаю, что эти три яда столь же важны для понимания состояния человека, сколь важны для понимания физической вселенной три закона Ньютона. И если вы увидите, как полезна Дхарма перед лицом неприятностей, то в дальнейшем сделаете ее своим приоритетом. Позволите ей пропитать всю вашу жизнь. Дхарма по-настоящему набирает силу, когда она не ограничена медитационной сессией, проведенной в том или ином месте.
– Это подводит нас к вашей точке зрения о том, что кульминацией практики Будды было не просветление под деревом бодхи, а служение другим людям.
Я верю, что Будда достиг чего-то чрезвычайно необычного под деревом бодхи, но он также осознал, что наполнить это достижение высшим смыслом, можно лишь разделив его с другими. Просветление нельзя использовать только для себя: «Я открыл нечто замечательное, на этом моя миссия закончена». Одно присутствие этого человека изменило целые цивилизации. Однако это был результат не только сорока девяти дней, проведенных им под деревом бодхи, но еще и сорока пяти лет общения с царями и воинами, куртизанками, нищими – с представителями всего человеческого рода. У него было, что предложить каждому из них. Если вернуться к четырём аспектам полноценной жизни, то произошедшее под деревом бодхи, безусловно, было кульминацией добродетели, счастья и истины. А в последующие сорок пять лет Будда трудился ради других, нес миру благо. Поэтому я бы сказал, что жизнь Будды можно назвать образцом жизни, исполненной смысла.
Перевод Юрия Пучко
Алан Уоллес. Памятование или внимательность?
На протяжении многих лет я был озадачен различием в определениях памятования, которые дают многие современные учителя Випассаны и опирающиеся на них психологи, с одной стороны, и теми, что мы обнаруживаем в традиционной литературе Тхеравады и махаяны, с другой. Когда около 30 лет назад я впервые заметил это несоответствие, то подумал, что его причина, возможно, кроется в различиях между буддизмом Тхеравады и Махаяны. Но чем глубже я всматривался, тем отчетливее понимал, что традиционные тхеравадинские и махаянские источники в целом находятся в согласии друг с другом, в то время как современные трактовки памятования отступают от обеих традиций...
Как открыть возможности сна: ясные сны и тибетская йога сновидений
Б. Алан Уоллес исследует фантастический ландшафт ясных снов и тибетскую йогу сновидений
Веками люди во всем мире рассказывают о своем опыте "ясных снов" ― сновидений, в которых они осознают, что спят и видят сны. Но ещё тридцать лет назад не существовало никаких научных доказательств того, что можно сохранять осознанность во сне несмотря на то, что ум исследуется наукой уже сто лет. Большинство психологов были убеждены, что ясные сны ― просто фантастика. Были и философские основания для такого скептицизма: несоответствие противоречащих друг другу понятий ― как можно спать и бодрствовать одновременно? Это представлялось немыслимым, в особенности тем, кто никогда не видел ясных снов и не допускал, что они могут сниться другим...
Алан Уоллес. Шаматха в индийской буддийской традиции
Согласно наставлениям многих величайших ученых-философов буддийской традиции, чтобы реализовать подлинную бодхичитту и затем стать бодхисаттвой, прежде следует сделать ум пригодным к духовной практике посредством достижения шаматхи и в особенности получения доступа к первой дхьяне (медитативной устойчивости). И хотя в этом вопросе нет полного согласия, все сходятся во мнении, что ум, в подверженный сбоям внимания: возбужденности и притупленности, не подходит для достижения тонких состояний бодхичитты и випашьяны (проникновения в суть, обретаемого в созерцании). Поэтому хотя бы частичное развитие шаматхи жизненно необходимо для обретения обоих.
Тибетский буддизм на западе: эффективен ли он здесь?
Далай-лама как-то сказал, что в буддизме много говорят о необычайном потенциале человеческого сознания, о реализациях, которых добивались йоги в прошлом: о достижении шаматхи, випашьяны, развития паранормальных способностей и кульминации этого пути ― Просветлении. Далай-лама сравнил все эти рассказы с бумажной валютой, которая имеет какую-то ценность только, если обеспечена золотом. «Золотым стандартом» для обеспечения бумажной валюты таких заявлений буддизма должны служить наши современники, достигающие подобных состояний реализации.
На протяжении трёх с лишним десятилетий учёный и созерцатель Б. Алан Уоллес рассматривал вечный вопрос: «Что такое счастье?» как с позиций современной науки, так и традиционной буддийской практики медитации. Обе эти отрасли знания легли в основу Института по изучению сознания в Санта-Барбаре, основанного Уолласом в 2003 году для проведения тщательных научных исследований методов созерцания в сотрудничестве с признанными специалистами в области психологии и нейронауки. Среди первых совместных научных инициатив института – проект «Шаматха» – долгосрочное изучение воздействия интенсивной практики шаматхи (успокоения ума) на восприятие и эмоциональное состояние, а также программа Калифорнийского Университета в Лос-Анджелесе «Осознанное внимание» (Mindful Attention Program), где развитие осознанности рассматривается в качестве лечебного средства при синдроме дефицита внимания и гиперактивности (СДВГ). Клинические испытания проходит сегодня и Программа развития эмоционального равновесия (Cultivating Emotional Balance), сочетающая в себе техники буддийской традиции и западной психологии и обладающая потенциалом широкого применения как среди буддистов, так и небуддистов. Все эти программы способствует достижению поставленной перед институтом цели определения и развития таких состояний ума, которые соответствуют оптимальному ощущению счастья и благополучия. Пока исследования, похоже, подтверждают то, что Уоллас и другие буддийские практикующие за последние два с половиной тысячелетия открыли опытным путем: медитация может не только противостоять разрушительным эмоциям, которые становятся препятствием на пути к счастью, но и стимулировать позитивные факторы, вызывающие его появление. Истинное счастье, подчеркивает Уоллас в одноименной книге (Genuine Happiness, Wiley, 2005), есть плод сосредоточенного ума и открытого сердца, а не прелестей жизни и земных устремлений.Главный редактор журнала «Tricycle» Джеймс Шахиин навестил Уолласа в его калифорнийском доме недалеко от Института в Санта-Барбаре, чтобы обсудить с ним, чем буддизм (и медитация) могут быть полезны в наших поисках счастья.
‒ Что же такое «истинное счастье»?
Я предпочитаю термин «процветание человека», перевод греческого слова eudaimonia. Обычно его переводят как «истинное счастье», но «процветание» будет более точным. В буддийской традиции такое процветание передает понятие «суккха», в индуистской – «ананда» (блаженство, счастье, радость). И то, и другое означают ощущение счастья, которое выше наших быстро меняющихся эмоциональных состояний.
‒ И что нам дает такое счастье?
Полноценную, наполненную смыслом жизнь.
‒ Что же наполняет жизнь смыслом?
Я рассматриваю каждый день в отдельности, а не просто жизнь в целом. И выделяю четыре составляющие. Первое: был ли мой день прожит в духе добродетели? Я говорю об основополагающей буддийской морали – непричинении вреда телом, речью и умом; благотворном поведении и проявлении таких качеств, как осознанность и сострадание.
Второе: я бы предпочел ощущать себя скорее счастливым, нежели несчастным. Реализованные существа, которых я знаю, служат примером удивительного благополучия, это проявляется в их манере поведения, в способе преодоления трудностей, в разрешении жизненных проблем и в отношениях с другими людьми.
И третье: поиск истины – стремление понять природу жизни, действительности, межличностных взаимоотношений или природу ума.
Однако вы можете собрать все эти составляющие, сидя в одиночку в тихой комнате. Тем не менее, никто из нас не живёт в изоляции, поэтому вот вам четвёртая составляющая: жизнь, наполненная смыслом, должна отвечать на вопрос: «Что я дал этому миру?»
Если, рассматривая свой день, я вижу, что его главные элементы ‒ это добродетель, счастье, истина и альтруизм, то могу назвать себя счастливым. Стремление к счастью не зависит от моей чековой книжки, от поведения моей супруги, от моей работы или зарплаты. Я могу жить полноценной жизнью, даже если мне осталось всего десять минут.
‒ Значит, физическое здоровье не является обязательным компонентом?
Ничуть. У одного из моих бывших учеников очень редкая болезнь, и он каждый день ходит в больницу для проведения диализа и медикаментозного лечения. И будет делать это до конца своей жизни. Вы могли бы сказать: «О, какая трагедия, как это печально!» Но когда я разговаривал с ним в последний раз, он сказал мне: «Алан, я цвету!» И так оно и было. Он нашёл свой путь внутри тех очень ограниченных пределов, которые были ему доступны. Его ум ясен. Он читает, развивается, медитирует и преподаёт медитацию другим смертельно больным пациентам в своей больнице. Он действительно живет наполненной смыслом жизнью, и у него есть все основания говорить, что он процветает.
‒ В чём его секрет?
Он не ищет счастья вовне. Когда в поисках самореализации мы полагаемся на такие вещи, как работа, супруга или деньги, то обрекаем себя на неудачу, поскольку делаем ставку на внешнее. Более того, другие люди тоже участвуют в соревнованиях за этот призовой фонд, а он не безразмерный. И это плохая новость.
‒ А хорошая?
А хорошая новость в том, что подлинное счастье не где-то вовне ‒ его нельзя купить на рыночной площади или получить у лучшего в округе учителя. Одна из самых тщательно скрываемых тайн состоит в том, что счастье, которое мы так отчаянно стремимся найти в идеальной супруге, замечательных детях, прекрасной работе, полной безопасности, отличном здоровье и красоте, всегда было внутри нас. Оно только и дожидается, чтобы его открыли. Само знание того, что предмет наших поисков находится внутри нас, меняет всё. Это не предполагает отказа от супруги, машины или любимой работы. Просто ваше счастье не будет так сильно зависеть от внешних событий, людей или ситуаций, находящихся вне вашего контроля.
‒ Все мы слышали о том, что счастье нельзя купить за деньги, но лишь немногие из нас следуют этой истине в жизни.
Где-то в глубине мы в этом сомневаемся и раз за разом пытаемся взять на себя управление своим внешним окружением и извлечь из него всё то, что, на наш взгляд, сделает нас счастливыми: положение в обществе, отношения с противоположным полом, финансовую и эмоциональную защищённость. Я думаю, великое множество людей в нашем обществе прекратило поиски истинного счастья. Они потеряли надежду найти счастье, удовлетворение и радость в жизни. Они думают так: «Что ж, похоже, настоящее счастье просто недостижимо, и с меня, пожалуй, будет довольно хорошей стереосистемы». Или влачат жалкое существование под девизом: «Забудь об удовольствиях, просто постарайся дотянуть до конца дня». Настоящая трагедия.
‒ Похоже на депрессию.
Это состояние, в котором наше внутреннее пространство сжимается, и мы теряем способность видеть. Я думаю, что практика любящей доброты, первой из четырёх безмерных, или четырех небесных обителей, ‒ это именно поиск правильного взгляда на вещи. В традиционной практике майтри (санскр. любящая доброта) вы начинаете с доброжелательности к самому себе. Это не подразумевает мыслей: «Какую бы хорошую работу мне найти? Сколько бы я там смог заработать?» Это скорее: «В чём моё благополучие? Как жить, чтобы найти истинное счастье, радость, прийти к самореализации, наполнить жизнь смыслом?» И эти мысли о себе вы затем распространяете на внешнее окружение: «Как другим людям, которые тоже страдают, обрести подлинное счастье?»
‒ Шантидева говорил: «Ведь, желая избавиться от страдания, они, напротив, устремляются к нему, а желая обрести счастье, словно враги, в омрачении его разрушают». Почему так? Почему мы не можем согласиться вести добродетельную жизнь, если она приносит подлинное счастье, которого мы так желаем?
Это возвращает к мысли о том, что у нас нет ни малейшего представления об истинных источниках счастья, к которому мы так стремимся. Может пройти очень много времени, прежде чем мы просто обратим внимание на то, что происходит. Ведь мы слишком зациклились на символах, образах, идеалах, ментальных построениях: «Если бы только у меня была такая-то супруга, такая-то работа, такая-то сумма денег, если бы только люди настолько-то уважали меня, если бы только я выглядел как…» Это заблуждение. Мы все знаем людей, обладающих хорошим здоровьем, любовью, признанием и достатком, и при этом несчастных. Такие люди ‒ наши величайшие учителя. Они показывают нам, что можно вытянуть выигрышный лотерейный билет и при этом проиграть в лотерее жизни ‒ в поиске истинного счастья.
Если подходить к буддийской практике, делая особый акцент на via negativa и представлении о том, что нирвана ‒ это просто освобождение от материи, то нирвана, на первый взгляд, может показаться очень скучной. Однако нирвана ‒ это не просто достижение нейтрального или, по Фрейду, «обычного уровня несчастья». Это намного больше. И здесь мы подходим к вопросу о том, что наше привычное состояние ‒ это дуккха, то есть неудовлетворённость и сильное беспокойство. Однако буддийская предпосылка, которая чрезвычайно вдохновляет, гласит, что наше истинное «привычное» состояние – это присущее нам от природы, основополагающее состояние осознанности. Это источник блаженства. И его можно открыть, начав с таких медитативных практик, как шаматха, развитие внимания, и через осознание истинного положения вещей.
Вся суть буддийской Дхармы в том, что освобождение приходит не благодаря вере в набор правильных догм или безапелляционных утверждений, и даже не благодаря обязательному правильному поведению. Освобождение ‒ это проницательность, мудрость, знание природы реальности. Только истина сделает нас свободными.
‒ Когда вы говорите «истинное счастье», вы подразумеваете, что есть какое-то другое?
Да. Мы принимаем за то поиски истинного счастья то, что буддисты называют «восемью мирскими заботами». А именно: стремление обрести богатство и не потерять его; стремление получить удовольствие от внешних объектов, и избежать боли; желание похвалы и боязнь поношения; стремление к доброму имени и страх бесчестья или непризнания. Следует отметить, что в положительной стороне этого списка, нет ничего дурного. Возьмём, например, имущество: стали бы вы лучше, если бы у вас не было свитера, который вы сейчас носите? Нет! В самой собственности нет ничего плохого, но неправильно думать, что она принесёт вам счастье.
Истинное счастье ‒ это просто открытие настоящих причин счастья в противоположность вещам, которые могут стать его катализатором, а могут и не стать. И в этом основное отличие следования Дхарме от следования восьми мирским заботам. Как ни странно, некоторые люди медитируют в угоду этим восьми земным заботам – исключительно ради удовольствия, которое они получают во время медитации. Для них медитация что-то вроде чашки кофе, пробежки или массажа. Нельзя сказать, что это плохо или неправильно, но это очень ограниченный подход. Медитация может сделать нечто, чего не сделает даже очень хороший массаж. Она может по-настоящему исцелить ум.
‒ В книге «Истинное счастье» вы пишите: «Когда мы испытываем неудовлетворение или угнетенность без какой-либо очевидной для этого внешней причины, будь то плохое здоровье, распадающийся брак или иной личностный кризис, мы, возможно, получаем знак или послание с более глубокого, нежели биологическое выживание, уровня. Как нам реагировать? Антидепрессанты, в сущности, говорят этому чувству: “Замолчи, я хочу сделать вид, что тебя не существует”. Но что хочет донести до нас это чувство?» Можете прокомментировать?
То, о чём мы сейчас говорим, это дуккха. Речь идет не о переживании: «Я несчастен, потому что потерял нечто дорогое для себя или не получил того, что страстно желал», но о более глубоком пласте дуккхи, безотносительном и не вызванном внешними факторами. Бывают моменты, когда при отсутствии неприятных стимулов, вы всё же ощущаете тревогу, угнетенность, беспокойство. Что-то не так, но что именно вы не можете точно определить. Это один из самых ценных симптомов, свидетельствующих о по сути неправильной работе нашего ума. Ощутив это однажды, вы можете сказать: «Мне не нравится это чувство, я хочу укрыться от него. Хочу раствориться в работе, в развлечении, в спиртном, в наркотиках».
Наше общество стало самым изобретательным в истории по части подавления этого фундаментального чувства тревоги. Налицо перегрузка химическими препаратами. Это признак не совсем правильного образа жизни, неустойчивой и легко поддающейся омрачениям психики. И вместо того чтобы радушно принять этот симптом, мы предпочитаем пристрелить гонца. Фармацевтическая промышленность убеждает нас, что если мы испытываем сильное беспокойство, уныние, подавленность или раздражение, то это следствие химического дисбаланса в нашем мозге. «Примите предписанное нами лекарство, и оно сделает вас счастливым». Обратная сторона использования таких препаратов в том, что многие начинают верить в материальную основу неприятных переживаний; в то, что коренная причина этого – химический дисбаланс. Иными словами, Вторая Благородная истина, или причина страданий – это химический дисбаланс в мозге. И, следовательно, прекратить страдания значит «отключиться». Это скорее накидывает вуаль на наше взаимодействие с реальностью, чем устраняет корни угнетенности и сильного беспокойства. Чувство, которое вы испытываете ‒ это Первая Благородная истина. Будда говорил: «Не заглушайте свое страдание, распознайте его, поймите его». Это первый шаг на пути к счастью.
‒ Экзистенциалисты полагали, что наши поиски счастья тщетны. Буддисты смотрят по-другому?
В буддизме поиск счастья – это не только отход от одной вещи: обладания внешними объектами, но и приход к другой, к практике Дхармы. Это отказ от настоящих, внутренних источников дуккхи и обретение большей свободы, большего внутреннего благополучия, большего равновесия, большей осмысленности. В философии экзистенциализма это определяется как «жизнь в согласии с самим собой». Уход от истинных источников дуккхи и приход к истинным источникам счастья – в этом, по существу, суть всей буддийской психологии.
Мы ошибочно полагаем, что если мы сможем получить всё необходимое для правильного функционирования, то найдем свое счастье. Однако наступает момент, когда вы говорите себе: «Понятно, это никогда не работало, не работает и не будет работать в будущем». Это то, что осознали многие философы-экзистенциалисты. Камю и Сартр говорили о суете, тщетности и фундаментальной бессмысленности всего. Буддизм, так же как и экзистенциалисты, видит тщетность, поверхностный характер, пустоту восьми мирских забот. Но он не просто говорит: «Да, это проблема, и мы ничего не можем с этим поделать». Он утверждает: «Есть земные заботы, но есть ещё и Дхарма. Немного веры не помешало бы, но если ее нет ‒ ничего, у вас остаётся практика».
‒ Вы утверждаете, что практика позволит нам не терять связь с миром, а это непростая задача. Многие из нас, например, следят за новостями, а они легко могут привести к сильному огорчению. Как оставаться в игре и при этом не падать духом?
Во-первых, нужно понять, что не каждая новость достойна, чтобы её печатали или передавали в эфир. Это верно в отношении всего коммерческого контекста. СМИ передают новостные программы, потому что за них заплатили рекламодатели. Они предлагают нам новости, которые продаются и которые, как они думают, люди хотели бы видеть. Это весьма избирательный срез происходящего. Я не утверждаю, что в прессе нет людей, пытающихся служить обществу, но система, в целом, имеет коммерческую ориентацию.
В буддизме мы говорим: «Да, это океан сансары». И поэтому неплохо показать, что в мире существуют гнев, ненависть, неведение и жадность. В некотором смысле средства массовой информации открывают нам весьма важные факты. Узнав о них, мы можем отследить свой эмоциональный отклик. Мы можем вырваться из колеи цинизма, угнетенности, гнева и безразличия, взращивая в себе четыре безмерные. Если перед нашими глазами предстают страдания и причины страданий, то нужно проявить сострадание. Когда мы видим людей, усердно стремящихся найти свое счастье, пришло время культивировать любящую доброту. В тех замечательных случаях, когда они демонстрируют что-то прекрасное, это время для мудиты – глубокой радости, сорадования добродетели и счастью других людей. Происходят также и природные катастрофы. В эти моменты мы видим ответственных людей и организации, которые изо всех сил стараются облегчить человеческие страдания. Мы можем постараться сохранять равностность и выполнить практику тонглен – принять на себя страдания мира и отдать ему радость и причины для радости. Четыре безмерные – чрезвычайно мощный способ взаимодействия с реальностью. И они поддерживают друг друга. Они как четыре мушкетёра – когда один сбивается с пути, появляется другой и говорит: «Я тебе помогу».
– Если вместо равностности вы испытываете равнодушие, это компенсируется состраданием?
Совершенно верно. А если вы находитесь во власти привязанности или сильного беспокойства, пришло время для равностности.
– Такой альтернативный способ достижения счастья сродни «прыжку в неизвестность», и это вселяет страх. Если я откажусь от всего внешнего, то что станет со мной?
От вас не требуется прыгать в пропасть, а иначе вы получите то, что тибетцы называют «отречением без пострига». Это когда во власти эмоций вы вдруг начинаете думать: «Всё общество охвачено огнем. Это не по мне. Я ухожу, выбираю блаженство буддийской практики». Тибетцы зовут это «отречением без пострига», потому что лучше побрить голову, чтобы показать серьёзность своих намерений. А так, через день-два или через пару недель, вы наверняка скажете: «Да это не так уж весело. Где там моя подружка, которую я оставил?» Это метание из крайности в крайность.
Никто не ждет от вас внезапного, неожиданного и полного отречения от восьми мирских дхарм (восьми мирских забот) и безупречной практики Дхармы. Здесь уместна аналогия с обучением ребёнка плаванию: вы же не бросаете его в самое глубокое место и не смотрите, чем это закончится. Сначала вы идете с ним на мелководье. Назначьте себе испытательный срок. Попробуйте проводить одну медитационную сессию утром и одну вечером. Посмотрите, как это повлияет на ваш день в целом. А после того как вы почувствуете вкус Дхармы, вы сможете сказать: «Да, Дхарма действительно открывает мои внутренние возможности. От нее хорошо на душе и к тому же в ней источник добродетели. Кроме того, она привносит больше ясности в мое взаимодействие с реальной действительностью. Если я хочу сделать мир лучше, то Дхарма будет мне в этом подспорьем». Такое постепенное смещение приоритетов будет происходить до тех пор, пока вашим главным желанием и высочайшей ценностью не станет наполненная подлинным смыслом жизнь ‒ тогда вы сможете целиком посвятить себя Дхарме. Что же касается восьми мирских забот, то они будут приходить и уходить. В сущности, они могут даже поддержать вас в вашей жизни.
– Как зерно для мельницы?
Может быть, это слишком сильно сказано. Однако неприятности, если мы с мудростью их встречаем, снабжают нас возможностями. Например, одно из самых больших препятствий на пути к полноценной жизни – это высокомерие. Но попробуйте быть высокомерным, если с вами происходит большое несчастье.
Или взять беспокойство, о котором мы с вами говорили. При мудром подходе оно может пробудить в нас любопытство и даже стать мощным стимулом к изменению, к искоренению причин, лежащих в основе душевного волнения и его порождающих. Если вы пережили тяжелый межличностный конфликт, потерю или финансовый кризис, то можете оглянуться назад и спросить себя: «Как это произошло? Каково в этом моё участие? И почему я теперь так сильно страдаю?» Все это посланники – симптомы более глубокого внутреннего разлада, разъединения с реальностью, проистекающего из неведения, ненависти и страстного желания. Думаю, что эти три яда столь же важны для понимания состояния человека, сколь важны для понимания физической вселенной три закона Ньютона. И если вы увидите, как полезна Дхарма перед лицом неприятностей, то в дальнейшем сделаете ее своим приоритетом. Позволите ей пропитать всю вашу жизнь. Дхарма по-настоящему набирает силу, когда она не ограничена медитационной сессией, проведенной в том или ином месте.
– Это подводит нас к вашей точке зрения о том, что кульминацией практики Будды было не просветление под деревом бодхи, а служение другим людям.
Я верю, что Будда достиг чего-то чрезвычайно необычного под деревом бодхи, но он также осознал, что наполнить это достижение высшим смыслом, можно лишь разделив его с другими. Просветление нельзя использовать только для себя: «Я открыл нечто замечательное, на этом моя миссия закончена». Одно присутствие этого человека изменило целые цивилизации. Однако это был результат не только сорока девяти дней, проведенных им под деревом бодхи, но еще и сорока пяти лет общения с царями и воинами, куртизанками, нищими – с представителями всего человеческого рода. У него было, что предложить каждому из них. Если вернуться к четырём аспектам полноценной жизни, то произошедшее под деревом бодхи, безусловно, было кульминацией добродетели, счастья и истины. А в последующие сорок пять лет Будда трудился ради других, нес миру благо. Поэтому я бы сказал, что жизнь Будды можно назвать образцом жизни, исполненной смысла.
Перевод Юрия Пучко
Статьи по теме:
Алан Уоллес. Памятование или внимательность?
На протяжении многих лет я был озадачен различием в определениях памятования, которые дают многие современные учителя Випассаны и опирающиеся на них психологи, с одной стороны, и теми, что мы обнаруживаем в традиционной литературе Тхеравады и махаяны, с другой. Когда около 30 лет назад я впервые заметил это несоответствие, то подумал, что его причина, возможно, кроется в различиях между буддизмом Тхеравады и Махаяны. Но чем глубже я всматривался, тем отчетливее понимал, что традиционные тхеравадинские и махаянские источники в целом находятся в согласии друг с другом, в то время как современные трактовки памятования отступают от обеих традиций...
Как открыть возможности сна: ясные сны и тибетская йога сновидений
Б. Алан Уоллес исследует фантастический ландшафт ясных снов и тибетскую йогу сновидений
Веками люди во всем мире рассказывают о своем опыте "ясных снов" ― сновидений, в которых они осознают, что спят и видят сны. Но ещё тридцать лет назад не существовало никаких научных доказательств того, что можно сохранять осознанность во сне несмотря на то, что ум исследуется наукой уже сто лет. Большинство психологов были убеждены, что ясные сны ― просто фантастика. Были и философские основания для такого скептицизма: несоответствие противоречащих друг другу понятий ― как можно спать и бодрствовать одновременно? Это представлялось немыслимым, в особенности тем, кто никогда не видел ясных снов и не допускал, что они могут сниться другим...
Алан Уоллес. Шаматха в индийской буддийской традиции
Согласно наставлениям многих величайших ученых-философов буддийской традиции, чтобы реализовать подлинную бодхичитту и затем стать бодхисаттвой, прежде следует сделать ум пригодным к духовной практике посредством достижения шаматхи и в особенности получения доступа к первой дхьяне (медитативной устойчивости). И хотя в этом вопросе нет полного согласия, все сходятся во мнении, что ум, в подверженный сбоям внимания: возбужденности и притупленности, не подходит для достижения тонких состояний бодхичитты и випашьяны (проникновения в суть, обретаемого в созерцании). Поэтому хотя бы частичное развитие шаматхи жизненно необходимо для обретения обоих.
Тибетский буддизм на западе: эффективен ли он здесь?
Далай-лама как-то сказал, что в буддизме много говорят о необычайном потенциале человеческого сознания, о реализациях, которых добивались йоги в прошлом: о достижении шаматхи, випашьяны, развития паранормальных способностей и кульминации этого пути ― Просветлении. Далай-лама сравнил все эти рассказы с бумажной валютой, которая имеет какую-то ценность только, если обеспечена золотом. «Золотым стандартом» для обеспечения бумажной валюты таких заявлений буддизма должны служить наши современники, достигающие подобных состояний реализации.