Алан Уоллес. Шаматха в индийской буддийской традиции

В результате геноцида буддийских культур по всей Азии, совершенного в двадцатом веке различными коммунистическими режимами под знаменем научного материализама, само выживание буддизма Махаяны было поставлено под вопрос. Поэтому для многих его последователей сохранение живого духа Махаяны в современном мире – задача высочайшей важности. Имеются разные пути сохранения этой традиции. Создание изображений Будды, перевод и публикация буддийских учений, строительство ступ – все это внешние методы сохранения символов тела, речи и ума Будды. Все попытки такого рода – свидетельство искренней преданности последователей буддизма. Однажды Дромтонпа, основной ученик великого индийского буддийского наставника Атиши, повстречал человека, занятого различными практиками поклонения символам буддийской веры. Дромтонпа сказал на это: «Очень хорошо посвящать себя поклонению, но еще лучше практиковать Дхарму».

Для сохранения своих традиций многие современные буддисты делают акцент на преподавании и изучении буддийских текстов. Когда Дромтонпа встретил того же практика в другой раз, тот был занят старательным изучением буддийских писаний, на что Дромтонпа сказал: «Изучать тексты – очень хорошо, но еще лучше практиковать Дхарму».

Для того чтобы сохранить истинный смысл буддизма, многие искренние практики в наши дни упражняются в медитации месяцы и даже годы, практикуя памятование по много часов в день или уходя в трехлетние затворничества для выполнения разнообразных медитаций Ваджраяны. Когда Дромтонпа наткнулся на того же практика в третий раз, то увидел его погруженным в медитацию и сказал: «Практиковать медитацию – очень хорошо, но еще лучше практиковать Дхарму». Когда медитирующий задал вопрос, как это сделать, был дан ответ: «Отринь привязанность к этой жизни и позволь своему уму стать Дхармой».

Позволить своему уму стать Дхармой – это, прежде всего, реализовать неискусственную бодхичитту, достигнув таким образом начальной стадии махаянского пути накопления, первого из пяти путей, ведущих к полному просветлению. Бодхичитта становится необратимой, если поддерживается мудростью, обретенной посредством применения четырех основ памятования, которые превращают ее из «бодхичитты, подобной земле» в «бодхичитту, подобную золоту». Имея основание в виде шаматхи, бодхичитты и мудрости, практика Ваджраяны и в самом деле может привести к достижению совершенного просветления в течение одной жизни. Но без фундамента, состоящего из устойчивости ума, сострадания и мудрости, разговор об обретении состояния будды в этой или любой другой жизни − не более чем пропаганда.

Согласно наставлениям многих величайших ученых-философов буддийской традиции, чтобы реализовать подлинную бодхичитту и затем стать бодхисаттвой, прежде следует сделать ум пригодным к духовной практике посредством достижения шаматхи и в особенности получения доступа к первой дхьяне (медитативной устойчивости). И хотя в этом вопросе нет полного согласия, все сходятся во мнении, что ум, в подверженный сбоям внимания: возбужденности и притупленности, не подходит для достижения тонких состояний бодхичитты и випашьяны (проникновения в суть, обретаемого в созерцании). Поэтому хотя бы частичное развитие шаматхи жизненно необходимо для обретения обоих.

Основополагающая структура буддийской практики, общая для всех школ буддизма, состоит из трех последовательных стадий: нравственности, самадхи и мудрости. В контексте этих трех «высших практик» самадхи относится не только к развитию однонаправленного сосредоточения, но и к другим аспектам умственного развития, включая четыре безмерных (любящую доброту, сострадание, эмпатическую радость и равностность), отречение, а в контексте Махаяны еще и бодхичитту.

Среди учений Будды, вошедших в палийский канон, наиболее упоминаемой практикой шаматхи будет памятование о дыхании, в особенности рекомендуемое людям, чьи умы склонны к сильному возбуждению от непроизвольных мыслей. Многие из нас могут получить существенно большую пользу от этой практики, нежели индийцы, жившие во времена Будды, или современные тибетские кочевники. Она создана специально для таких людей, как мы! Будда сказал об этой практике: «Точно так же как в последний месяц жаркого сезона, когда в воздухе носится масса пыли и грязи, дождь, пролившейся из огромной учи, появившейся несмотря на время года, мгновенно рассеивает их и прибивает к земле, сосредоточение, возникающее вследствие памятования о дыхании, если его взрастить и развить, есть состояние спокойное и возвышенное, божественная обитель; оно мгновенно рассеивает и усмиряет неблагие состояния, стоит им возникнуть»[1]. Сама природа такой практики помогает не только поселить в уме спокойствие и радость, но и способствует укреплению нашей «психологической имунной системы», делая ум менее подверженным ментальным омрачениям.

В более широком смысле развитие шаматхи ведет к свободе от пяти омрачений: 1) вялости и притупленности, 2) неуверенности, 3) злобы, 4) возбужденности и чувства вины, а также 5) чувственных влечений. Будда провозгласил: «До тех пор пока эти пять омрачений не отвергнуты, человек считает себя должником, больным, скованным узами, рабом и затерявшемся в пути через пустыню»[2]. Буддийские созерцатели Индии открыли, что этим пяти омрачениям противостоят пять факторов медитативной устойчивости. В частности, 1) грубое исследование противостоит вялости и притупленности, 2) точное исследование противодействует неуверенности, 3) благополучие противодействует злобе, 4) блаженство противодействует возбужденности и чувству вины и 5) однонаправленное сосредоточение противодействует чувственным желаниям. Совершенно замечательно, что такая недискурсивная практика может быть эффективной в преодолении чувственных влечений и злобы, и, таким образом, служить основой для развития отречения и сострадания.

Практика шаматхи, не имеющая своей мотивацией отречение и бодхичитту, может привести всего лишь к временному облегчению стресса и избавлению от возбужденности, а может даже повлечь за собой эгоцентричное самодовольство и неблагие перерождения. В то же время при наличии подлинной мотивации шаматха способна укрепить отречение и бодхичитту, зажечь в сердце огромное вдохновение для духовной практики. Правильно мотивированная практика, ориентированная на внешние действия тела и речи, такие как простирания, обходы священных объектов, начитывание мантр и проведение ритуалов, не даст большого эффекта, если ум отвлекается. Как писал индийский бодхисаттва Шантидева: «Всеведущий изрек: “Даже долгое чтение [сутр и мантр] и умерщвление плоти не принесут плода, если ум отвлечен на нечто иное”» [3].

Путь Махаяны состоит из шести совершенств: щедрости, нравственности, терпения, радостного усердия, медитативной устойчивости и мудрости. Практика шаматхи входит в процесс развития медитативной устойчивости (дхьяны) и основана на предварительном развитии первых четырех парамит. Это подчеркивает, что усилиям по достижению однонаправленного сосредоточения должны предшествовать создание нравственной основы и обретение здоровых состояний ума.

Спустя приблизительно 1500 лет после Будды (563-483 года до н.э.) великий буддийский наставник из Индии Атиша (980-1054) сложил первый «лам-рим», или учения об этапах пути, специально для тибетцев. Такая структура учения, которая впоследствии была принята всеми школами тибетского буддизма, начинается с гуру-йоги и завершается практикой випашьяны. Традиционные тибетцы, воспитанные в духе буддийской культуры, имеющие глубокую веру и некоторое понимание буддизма, вполне могут практиковать гуру-йогу в начале пути, чтобы получить все благословения, которые может принести подлинная практика гуру-йоги. Но в современной светской культуре сосредоточение на гуру-йоге на начальных этапах, да еще с акцентом на совершенных качествах гуру, может вызвать немало проблем. Это момент, о котором часто говорит Его Святейшество Далай-лама. Людям с небольшой верой и неглубоким пониманием, новичкам в буддизме, вначале лучше смотреть на гуру как на представителя или посланца Будды. По мере продвижения по пути Махаяны можно думать о гуру как будто бы тот ‒ будда. И, наконец, на основе глубокой веры и понимания учений о природе будды и пустоте, можно затем перейти к практике Ваджраяны, где ученики действительно считают гуру буддой, одновременно развивая божественную гордость и чистое восприятие всех феноменов.

Хотя существует много методов развития шаматхи, у каждого из которых есть свои преимущества, в традиции махамудры делается упор на два из них, в наибольшей степени способствующих постижению природы сознания. Индийский махасиддха одинннадцатого века Майтрипа, который был учителем Марпы, тибетского переводчика и основателя линии Кагью, так описывает первый метод сосредоточения на мыслях:

«В отношении склонности к избыточной концептуализации, в том числе таким омрачениям как пять ядов или три яда; мыслям, циркулирующим в двойственном восприятии субъекта-объекта; мыслям, например, о десяти добродетельных деяниях, шести совершенствах или десяти совершенствах, [можно сказать следующее:] какие бы здоровые и нездоровые мысли не возникали, ‒ неизменно и неконцептуально наблюдайте их природу. Если так поступать, они успокаиваются в отсутствии цепляния; ясное и пустое осознавание возникает отчетливо и без цепляния; оно проявляется в природе самоосвобождения, в которой распознает само себя. Снова направь внимание на возникающие мысли, каковы бы они ни были, и, не принимая и не отвергая, позволь осознаванию распознать свою собственную природу. Так применяй практические инструкции по преобразованию концептуализацию в путь» [4].

А вот его инструкции по второму методу с сосредоточением на отсутствии мыслей:

«Придав телу семичленную позу Вайрочаны, сядь на мягкую подушку в одиночестве в затемненной комнате. Расфокусируй взгляд, дабы он покоился в пустом пространстве перед тобой. Наблюдай, как три вида концептуализации относительно прошлого, будущего и настоящего, а также здоровые, нездоровые и этически нейтральные мысли со всеми причинами, собранием и растворением мыслей трех времен полностью отсекаются. Не привносите мысли в ум. Позволь уму, подобно безоблачному небу, быть ясным, пустым, ровным и лишенным цепляния. Установи в уме совершенную пустоту. Когда делаешь так, возникают радость, ясность и не-концептуальность покоя шаматхи. Проверь, вызывает ли это привязанность, ненависть, цепляние, схватывание, притупленность или возбужденность, и распознай разницу между добродетелью и безнравственностью» [5].

Имеется два традионных подхода к духовному пути. В первом случае вы сначала обретаете глубокое понимание буддийского учения, в том числе воззрение пустоты, и на этой основе посвящаете себя медитации. Согласно этой традиции шаматху практикуют только после изучения трактата, открытого Майтреей Асанге, «Украшение ясных постижений» (Абхисамая-аламкара), а випашьяну ‒ только после тщательного изучения труда Чандракирти «Введение в Мадхьямаку» (Мадхьямака-аватра). В соответствии со второй традицией воззрение пустоты вырабатывается на основе предварительно развитой шаматхи. В тексте «Основной путь победоносных: коренной текст драгоценной махамудры в традиции гелуг-кагью» (прим. переводчика – название приведено по изданию «Махамудра традиции гелуг-кагью», Открытый мир, 2008 г.) Панчен Лобсанг Чокьи Гьялцен, учитель пятого Далай-ламы, так излагает вторую традицию, давая сущностные учения о шаматхе, в которых он синтезирует оба описанных Мaйтрипой метода[6] :

«Из двух подходов: тренировки в медитации на основе развитого воззрения и выработки воззрения на основе медитации, описываемое ниже относится ко второму подходу. Для развития медитативной стабилизации, сев на удобную подушку, прими семичленную позу и девятиричным дыханием очисти застоявшиеся жизненные энергии. Тщательно различай лучезарную чистоту осознавания и его загрязнения, и с незапятнанным добродетельным умом начни с принятия прибежища и развития бодхичитты. Медитируй о глубоком пути гуру-йоги, и, вознеся сотни искренних молитв, позволь гуру раствориться в тебе.

Не меняй природы мимолетных видений мыслями, например исполненными надежды или страха, но какое-то время покойся в неколебимом медитативном равновесии. Это не то состояние, в котором внимание теряется, как при обмороке или засыпании. Вместо этого выставь часового нерушимого памятования и сосредоточь бдительность на движениях осознавания. Внимательно сосредоточься на его познающей и светоносной природе, обнаженно ее созерцая. Когда возникают мысли, распознавай каждую из них. Или же подобно участнику дуэли полностью отсекай все возникающие мысли; если после их изгнания родится тишина, расслабленно покойся, но не теряй памятования. Как сказано: “Внимательно сосредотачивайся и расслабленно покойся – в таком положении ум устойчив”. Расслабляйся без блуждания, как сказано дальше: “Когда ум, увязший в занятости, расслабляется, он, несомненно, освобождает сам себя”.

Если при возникновении мыслей наблюдать за их природой, они естественным образом исчезнут, и возникнет ясная пустота. Подобным образом, если проверять ум, когда он спокоен, наблюдается ясная, незамутненная, светоносная пустота; это известно как “слияние покоя и движения”. Когда возникают мысли, не препятствуй им, но, распознавая их движение, сосредоточься на их природе, словно [следишь] за птицей, [что держали] в клетке на корабле. Поддерживай осознавание, как описано в цитате: «[Словно следишь за] вороном, что взлетает с корабля, делает круг и вновь садится на палубу».

Природа медитативного равновесия ничем не замутнена, а ясна и чиста. Не имея в основе ничего материального, это ясная пустота, подобная пространству. Она позволяет проявляться чему угодно; ей присуща ясная пробужденность. Такова природа ума. Она превосходно постигается прямым восприятием, но при этом за нее нельзя ухватиться как за “это” или передать ее словами. “Что бы ни возникало, расслабленно покойся без цепляния”: в наше время, по большей части, созерцатели Тибета единогласно утверждают, что таков практический совет для достижения просветления. Однако я, Чокьи Гьялцен, провозглашаю, что это чрезвычайно искусный метод, для того чтобы новички достигли устойчивости ума и распознали относительную его природу».

Относительная природа ума ‒ это светоносность как таковая и способность к познанию, которые и составляют определяющие характеристики сознания. Будда также упоминал о них как о признаках (nimitta) ума. Он утверждал, что если взращивать четыре основы памятования, не развив сосредоточения и не отринув загрязнения, то не постигнешь сущностной природы ума[7]. Эти учения о шаматхе закладывают основу не только для развития четырех безмерных и бодхичитты, но и для обретения проникновения в суть (випашьяны) посредством основополагающих практик четырех основ памятования.

[1] Самьютта-никая V, 321-2.
[2] Саманнапхала сутра в Дигха-никая I, 73.
[3] Shantideva, A Guide to the Bodhisattva Way of Life. Vesna A. Wallace & B. Alan Wallace (trans.) Ithaca, NY: Snow Lion Publications, 1997, V: 16.
[4] Karma Chagmé, A Spacious Path to Freedom: Practical Instructions on the Union of Mahamudra and Atiyoga, Commentary by Gyatrul Rinpoche, trans. B. Alan Wallace (Ithaca, NY: Snow Lion Publications, 2009), 80.
[5] Ibid.
[6] Collected Works of Panchen blo bzang chos kyi rgyal mtshan, New Delhi: Mongolian Lama Gurudeva, 1973, Vol. IV, 84 – 86. Translation by B. Alan Wallace.
[7] Самьютта-никая V, 150-52

Перевод Анны Лисковец


Буддийский ученый и учитель Алан Уоллес – автор и переводчик многих текстов о буддизме. Получив степень бакалавра как в области физики, так и философии науки, в Амхерст-колледже (прим. переводчика – США, штат Массачусетс), и докторскую степень (Ph.D.) по специальности «Религиоведение» в Стэнфордском университете, он посвящает большую часть времени изучению буддийской философской и созерцательной традиций, а также их связей с современной наукой. Уоллес – основатель и президент Института изучения сознания в Санта-Барбаре (США, штат Калифорния).

Подробнее об Алане Уоллесе

Статьи по теме:

Алан Уоллес. Памятование или внимательность?

На протяжении многих лет я был озадачен различием в определениях памятования, которые дают многие современные учителя Випассаны и опирающиеся на них психологи, с одной стороны, и теми, что мы обнаруживаем в традиционной литературе Тхеравады и махаяны, с другой. Когда около 30 лет назад я впервые заметил это несоответствие, то подумал, что его причина, возможно, кроется в различиях между буддизмом Тхеравады и Махаяны. Но чем глубже я всматривался, тем отчетливее понимал, что традиционные тхеравадинские и махаянские источники в целом находятся в согласии друг с другом, в то время как современные трактовки памятования отступают от обеих традиций...

Алан Уоллес. Что такое истинное счастье?
Журнал «Трисайкл» обсуждает самое типичное в жизни каждого стремление с Б. Аланом Уолласом

На протяжении трёх с лишним десятилетий учёный и созерцатель Б. Алан Уоллес рассматривал вечный вопрос: «Что такое счастье?» как с позиций современной науки, так и традиционной буддийской практики медитации. Обе эти отрасли знания легли в основу Института по изучению сознания в Санта-Барбаре, основанного Уолласом в 2003 году для проведения тщательных научных исследований методов созерцания в сотрудничестве с признанными специалистами в области психологии и нейронауки...


Как открыть возможности сна: ясные сны и тибетская йога сновидений
Б. Алан Уоллес исследует фантастический ландшафт ясных снов и тибетскую йогу сновидений

Веками люди во всем мире рассказывают о своем опыте "ясных снов" ― сновидений, в которых они осознают, что спят и видят сны. Но ещё тридцать лет назад не существовало никаких научных доказательств того, что можно сохранять осознанность во сне несмотря на то, что ум исследуется наукой уже сто лет. Большинство психологов были убеждены, что ясные сны ― просто фантастика. Были и философские основания для такого скептицизма: несоответствие противоречащих друг другу понятий ― как можно спать и бодрствовать одновременно? Это представлялось немыслимым, в особенности тем, кто никогда не видел ясных снов и не допускал, что они могут сниться другим...


Тибетский буддизм на западе: эффективен ли он здесь?

Далай-лама как-то сказал, что в буддизме много говорят о необычайном потенциале человеческого сознания, о реализациях, которых добивались йоги в прошлом: о достижении шаматхи, випашьяны, развития паранормальных способностей и кульминации этого пути ― Просветлении. Далай-лама сравнил все эти рассказы с бумажной валютой, которая имеет какую-то ценность только, если обеспечена золотом. «Золотым стандартом» для обеспечения бумажной валюты таких заявлений буддизма должны служить наши современники, достигающие подобных состояний реализации.

Видео по теме:

Скачать в высоком разрешении

11 сентября 2010 года, в Центре «Открытый Мир»
Перевод Александра Нариньяни
Видео: Игорь Янчеглов