О традициях буддийского образования в современном мире, точках пересечения философских течений Востока и Запада, теориях и практиках сострадания мы поговорили с геше Навангом Самтеном, известным ученым, ректором Центрального университета тибетологии (Central University of Tibetan Studies [1]).


Геше Нгаванг Самтен и автор статьи Влада Белимова — философ, антрополог, специалист по индийской культуре

—Тибет занимает особое положение в современном мире. Сохранение живой традиции одна из самых важных задач в ситуации изгнания. И это не такая простая задача, как может показаться на первый взгляд: тибетская культура сочетает интеллектуальные исследования, изобразительное искусство, духовные практики и многое другое. Это вообще возможно — сохранять тибетский контекст и продолжать традиции наши дни?

— Да, это непросто. После того как в 1959 году Китай оккупировал территорию Тибета, все духовные практики и учения оказались под строжайшим запретом, многие монастыри были полностью разрушены, оставшиеся — закрыты. И, как вы знаете, тогда Его Святейшество Далай-лама вместе с 80 тысячами приверженцев покинул Тибет и попросил политического убежища в Индии. Среди беженцев, которым удалось выбраться из оккупированного Тибета, было много учёных и студентов, которые дома соответственно учили и учились в монастырях, принадлежащих к разным школам тибетского буддизма — ньингма, кагью, сакья, гелуг, а также к традиции бон [2]. Они хотели продолжать свои занятия. Его Святейшество сразу же учредил центр для них — место, где они могли собраться вместе и продолжать своё образование. Это первое, что нужно было сделать. И несмотря на сложности Его Святейшеству это удалось.

— Так появился Центральный университет тибетологии?

— Ещё не совсем, скорее можно говорить о появлении «прото-института», первого тибетского образовательного центра. Он был основан в Ассаме. Там собрались учёные и студенты из самых разных монастырских общин Тибета, чтобы несмотря ни на что, в такой вот сложной ситуации — продолжить свои занятия… Вообще, в те годы не было ещё ни единого тибетского монастыря — за границами Тибета. Получается, что во всем мире не существовало ни одного места, где могла бы передаваться монастырская традиция!

— А Индия приняла тибетских беженцев…

— Индия в то время была ещё очень молодым государством, но она делала всё возможное, чтобы помочь Тибету. В 1963 году состоялась историческая встреча Его Святейшества Далай-ламы с пандитом Джавахарлалом Неру, первым премьер-министром Индии. В числе прочих важных тем они обсуждали необходимость создания института, где тибетцы и все, кто чувствует связь с тибетской традицией, могли бы получать образование. И уже в 1968 году был основан первый образовательный центр тибетологии, он назывался «Институт высшей тибеологии». Учёные и студенты, принадлежащие ко всем линиям передачи — ньингма, кагью, сакья, гелуг, — теперь работают и учатся в одном университетском городке, вот здесь, в Сарнатхе. У нас получилось создать первый в мире институт тибетологии, который не является монастырём!

***

— То есть, вовсе не обязательно уходить в монастырь, чтобы изучить философию тибетского буддизма на глубоком уровне?

— Изучать тибетский буддизм и культуру может каждый, вне зависимости от того, мирянин он или монах. У нас учится множество студентов-мирян.

— А монахи тоже могут учиться в Университете?

— Да, и монахи тоже. Но монахи, как и все прочие студенты, могут получить только академические степени (бакалавр, магистр, доктор и т. д.), в то время как монастыри присваивают им свои собственные степени (геше, кхэнпо, габджу и проч.).

— В чём разница между монастырским и университетским образованием?

— Сейчас в Индии построено множество прекрасных тибетских монастырей, принадлежащих ко всем линиям тибетского буддизма (Сера, Дрепунг, Ганден, Намгьял и т. д.), где можно стать монахом и получить хорошее образование. В Университете традиционные тексты тибетского буддизма изучаются на серьёзном уровне, как в больших монастырях. Но помимо этого мы предоставляем обширную светскую образовательную программу. Можно даже сказать, что традиционные буддийские науки преподаются у нас наравне с современными гуманитарными дисциплинами.

— Расскажите, пожалуйста, подробнее об этой программе!

— Современные гуманитарные науки — философия, социология, политология, экономика — обязательны для всех студентов. Можно изучать все эти предметы или выбрать какой-то один. И, конечно, языки. Обязательны три языка: тибетский, санскрит и английский или хинди, а ещё есть факультативный курс языка пали. Так что да, в Университете студенты изучают множество самых разных предметов, гораздо больше, чем в монастыре.

— С чем связана эта гонка? Зачем это нужно?

— Дело в том, что наша университетская учебная программа по объёму равняется монастырской. Но время обучения в Университете ограничено — всего восемь-девять лет, а в монастырях учиться можно двадцать лет и даже больше.

— Каков порядок обучения в Университете?

— Студенты поступают сюда учиться после восьмого класса, как в колледж. Эта программа называется «подготовительный курс». Потом — четыре года бакалавриата (B.A.), потом — два года магистратуры (M.A.), потом — ещё полтора года высшей магистратуры (M.Phil), ну а дальше студент может поступить в аспирантуру (PhD).



— А какие специальности тут можно получить?

— У нас есть три основных направления — философия, тибетское изобразительное искусство и факультет астрологии и медицины.

— Чем выпускники смогут заниматься после окончания Университета?

— Они могут заниматься преподавательской или исследовательской деятельностью, работать в некоммерческих или коммерческих организациях — как в Индии, так и во всем мире.

— Сложно поступить в Университет?

— Будущие студенты философского факультета могут подавать документы сразу после восьмого класса. Всё что нужно сделать — сдать несложный вступительный тест. Те, кто собирается заниматься тибетской медициной, астрологией или изобразительными искусствами, подают документы после окончания десяти классов общеобразовательной школы и сдачи всех выпускных экзаменов.

— А можно ли поступить сразу же на магистерскую программу, минуя подготовительный курс и четыре года бакалавриата, при условии, что у абитуриента уже есть высшее образование?

— Нет. Нужно пройти все ступени именно здесь, потому что курсы довольно специфичны. И речь не только о магистратуре, но и о бакалавриате тоже — без знаний, которые мы даём на подготовительном курсе, студент рискует не потянуть основную программу.

— Так вот почему здесь так мало иностранных студентов, по сравнению с другими индийскими ВУЗами, с тем же Бенаресским Университетом (BHU) или Сампурнанадом…

— У нас учатся люди из Монголии, Бурятии, Калмыкии, Тывы. Но им, конечно, ещё сложнее — ведь им приходится начинать с изучения тибетского языка! И это занимает по крайней мере год (а то и два!), прежде чем они смогут пройти вступительный тест. А после того, как они усваивают тибетский язык, мы их с радостью принимаем в наши ряды на следующие восемь или девять лет. И такие примеры есть! Вот, Монгуш Чеченбай, студент из Тувы, который скоро окончит магистерскую программу. Он очень хороший переводчик с тибетского на русский и глубоко разбирается в буддийской философии.

— На каком языке проходит обучение — на тибетском или на английском?

— Все лекции читаются на тибетском. Английский язык мы используем только для социальных наук, иначе всё сильно усложняется. Буддийская философия — только на тибетском. И мы ни при каких условиях не станем преподавать её на других языках, иначе будет потерян философский контекст.

— А что вы скажете о европейских буддологах и учёных, которые изучают буддизм, но не знают тибетский язык, не практикуют медитацию и вообще не являются буддистами?

— В мире очень много людей, которые изучают буддийскую философию, но не практикуют медитацию. Среди них — психологи, нейрологи, когнитивисты, физики, философы… Дело в том, что тибетский буддизм это не только (и не столько) религиозная институция — это гораздо шире и больше. Это психология, логика, метафизика, философия, а ещё поэзия, грамматика, астрономия, медицина, изобразительные искусства… Эти знания пришли в Тибет из индийского монастырского центра Наланды, первого университета в мире [3]. И да, конечно, можно изучать буддийскую философию и не практиковать буддийскую медитацию, «не принимать» буддизм как религию, оставаться в своей родной вере или считать себя атеистом… Это не так важно.







***

— А что важно?

— Высшая цель буддийской философии — постижение природы ума и, как следствие, природы реальности. А уж каким образом придёт это постижение — через практики созерцания и медитации, изучение философских текстов, квантовую физику, исследование работы мозга… Почему постижение природы ума так важно? Потому что так мы можем умиротворить свой ум, сделать его ясным. Можно использовать те элементы буддийского мировоззрения, которые помогают в достижении этой цели, а проявлять свою принадлежность к буддийской религии совершенно не обязательно, да и становиться буддистом не обязательно. Но многие, кто занимается изучением буддийской культуры, замечают, что они стали более мирными, спокойными, терпеливыми, толерантными, внимательными.

— То есть, даже самые глубинные достижения буддизма доступны простым людям?

— Конечно! Буддизму есть что предложить современному миру, в том числе тем, кто не верит в перерождение, нирвану и тому подобное. Каждый может извлечь пользу из буддийской системы тренировки ума, веками проверенных методов постижения реальности, буддийской психологии. Вот, например, буддийский концепт «шуньяты» — «пустоты» — очень созвучен последним достижениям в области квантовой физики. Так что изучать буддизм и не быть буддистом вполне уместно.

— А как дело обстоит с западной философией в Центральном университете тибетологии? Студенты могут с ней познакомиться?

— Да, и, надеюсь, на довольно серьёзном уровне.

Геше Самтен достаёт с ближайшей книжной полки толстенный том в красном переплёте. На обложке красуются золотая надпись «Западный идеализм и его критика». В обширном оглавлении мне в глаза бросаются разделы, посвящённые Юму, Канту, Шопенгауэру, Ницше, Вигтенштейну.

— Вот это да! Концепции европейской философии с буддийской точки зрения…

— Именно. Мы много месяцев обсуждали концепции европейской философии, провели несколько конференций. Посмотрите, а вот перевод на тибетский.

— Европейских философов это исследование очень заинтересует. Вы участвуете в конференциях по сравнительной философии?

— Я делал доклад на эту тему, например, на Всемирном философском конгрессе в Бостоне и действительно был удивлён, как много европейских учёных, философов, интересуются буддийской философией. И довольно глубоко её понимают. Кстати, вы изучали Дэвида Юма в Университете?

— Да, разумеется.

— Его идеи о природе познания очень близки к идеям мадхьямаки. Я думаю, он серьёзно изучал философию мадхьямаки, и она оказала сильнейшее влияние на его философию.

— Вы думаете, он мог изучать мадхьямаку в XVIII веке? [4]

— Разумеется! Тексты были, и он их изучал.

— Я не уверена, что в его время он мог знакомиться с хорошими переводами буддийских текстов…

— Некоторые европейские философы даже знали основы санскрита. Виттгенштейн, как и Шопенгауэр, также знакомился с буддийскими источниками. А кто сказал, что Бог умер?

— Фридрих Ницше.

— Вот, и он тоже связан с философией буддизма!

— Артур Шопенгауэр и Фридрих Ницше жили в XIX веке, во время величайшего подъёма европейской науки и философии, но вот были ли у них хорошие переводы буддийских текстов?..

— Что-то точно было.

— Получается, в хороших руках (и ясных умах) даже неточные переводы могут привести к верному пониманию учения?

— Похоже на то… Во всяком случае Юм, Шопенгауэр, Ницше, Витгенштейн и получили вдохновение из таких источников.

— Вы знаете, а ведь абсолютное большинство европейских философов уверены, что философия принадлежит исключительно европейской культуре и структуре сознания…

— Да, это так, и мы об этом пишем в «Западном идеализме и его критике». Западные учёные привыкли смотреть на буддизм как на религию, отказывая ему в философском измерении. Но есть и другая проблема. Буддийские учёные точно так же уверены, что европейская цивилизация не создала глубоких философских учений и что у нас нет точек для соприкосновения. По сути, это наша общая проблема отношения к «иному».

— Как вы считаете, это решаемая проблема?

— Мы тоже организуем конференции по сравнительной философии, по компаративистике. И в «Западном идеализме и его критике» есть небольшая глава, посвящённая нашим общим трудностям.

— А есть ли точки соприкосновения у европейской и буддийской философских традиций, где они могут встретиться?

— Да, феноменология очень близка буддийской философии, и идеализм тоже.

— В чем выражается их родство?

— Множество точек пересечения — методы познания, их «взгляд» на реальность. [5]



— Один из важнейших вопросов западной философии — вопрос о существовании абсолютного зла и абсолютного добра. Возможна ли такая постановка вопроса в буддийской философии или это абсолютная бессмыслица?

— Абсолютное как категория для буддийской философии это действительно бессмыслица. Любой внешний объект может быть хорошим или плохим, в зависимости от того, как человек его воспринимает — всё в уме. Необходимо избавить ум от «загрязнений» и «негативностей» и сделать его чистым. И вот на этой стадии и вступает в игру идея просветления. Просветление, или состояние ума Будды, — это стадия, на которой все загрязнения ума устранены. А когда мы поглощены негативным мышлением со всеми его иллюзиями, тогда мы вовлекаемся в негативную деятельность, тогда мы сами создаём для себя причины страдания… Так вращается колесо сансары. А кроме этой поглощённости иллюзиями и нет ничего, что было бы абсолютно правильным или неправильным.

— Западная философия долго находилась под влиянием теологии и, конечно, креационизма, который предполагает, что раз у мира было начало, то неизбежен и его конец…

— Буддизм отрицает креационизм.

— Может, в этом и состоит основное различие между буддийской философской традицией и европейской?

— Возможно. В Индии буддисты и джайны отрицают существование Бога, и потому их учения не принадлежат к ортодоксальным даршанам индийской философии. [6] Буддизм как философская традиция отрицает креационизм — вместо понятия «творения» у нас есть понятия «шуньята» («пустота») и «анатман» («отсутствие вечного и неизменного начала»). И кстати, буддизм — единственная философская традиция в Индии, которая отрицает «самость».

***

— А также есть концепция сострадания…

— Да, существует концепция сострадания. Речь о том, как взращивать сострадание и самому становиться сострадательным. Не только «я», «мне», «моё» — но «мы», «наше». Как только мы откроем такое измерение, где всё связано со всем, как только обнаружим свою принадлежность к целому — все жизненные проблемы будут решены! Ведь проблемы вырастают из идеи, что есть «я» и этот «я» — центр Вселенной. А как только возникает этот «я-центр», всё остальное оказывается второстепенным. Источник всех жизненных проблем — эта бессознательная идея, эгоцентрическое заблуждение ума.

— То есть сострадание это не совсем концепция для ума, а скорее деятельность? Как сострадание поможет в жизни?

— Многие люди спрашивают, почему они должны быть сострадательными. Так вот, прежде всего, потому что сострадание приносит пользу вам самим, а потом уж — всем остальным.

— Достаточно ли просто понимания этой идеи или необходимо выполнять особые практики для развития сострадания?

— Сострадание, непостоянство всех вещей, пустотность, самоотречение — над всеми этими концепциями нужно размышлять, медитировать, претворять их в жизнь. Пока все эти прекрасные идеи не будут воплощены в жизнь, в них нет смысла. В противном случае — это просто слова, которые ничего не значат, бессмысленное бульканье. И да, для развития сострадания есть специальные практики.

— Как практиковать сострадание?

— Часто при буддийских монастырях есть ретритные центры, где каждый может учиться медитации. Медитация помогает найти мир внутри себя, стать сострадательным. Сострадание помогает людям стать миролюбивыми, спокойными, счастливыми, отзывчивыми.

— Как Центральный университет тибетологии помогает людям развивать сострадание?

— Мы изучаем тексты, размышляем и медитируем. И наших студентов направляем в ретритные центры, где практикуют медитацию, потому что собственного ретритного центра в Университете нет. Когда-нибудь, возможно, у нас тоже здесь будет ретритный центр, но пока духовные практики — это личное дело наших студентов — всё-таки у нас не монастырь…

— На Западе существуют идея филантропии, волонтёрское движение, некоммерческие организации. Можно ли называть такую деятельность практикой сострадания? Вот например, через дорогу от Университета расположена школа для детей неприкасаемых «Улыбка Будды» [7]. Около двадцати лет назад эту школу основала обычная женщина из Калькутты, а в 2009 году Его Святейшество Далай-лама наградил её премией «Compassion Award». Можно ли называть такую социальную работу практикой сострадания?

— Да, это один из методов практики сострадания и, безусловно, эта деятельность во благо и, конечно, величайшая заслуга. Ведь если бы она не испытывала бы сострадания ко всем этим детям, она бы не смогла этим заниматься.

— Да, должно быть это очень трудно — и физически, и душевно…

— Тем более, что её служение длится уже не один день, и даже не один год. И это непрерывная работа…

— Университет как-то поддерживает эту школу?

— Студенты и преподаватели навещают эту школу иногда, я также всегда рекомендую нашим иностранным гостям её посетить. Но формально с этой школой мы не связаны. Зато мы сотрудничаем со школой для слепых детей «Blind children school» [8], она тоже находится неподалёку, в конце улицы. На регулярной основе меня приглашают на программы, и ещё Университет оказывает им спонсорскую поддержку. Кстати, это не буддийская, а христианская школа.

— Получается, что у идеи сострадания нет религиозных границ?

— Конечно, нет! У нас есть совместные проекты с христианскими, индуистскими, джайнскими и мусульманскими сообществами.

***

— Каков, на ваш взгляд, основной смысл недавно состоявшейся конференции «Буддизм в XXI веке»? Была ли это первая встреча Далай-ламы с представителями других буддийских школ?

— Нет, они раньше встречались, но это мероприятие и вправду особенное: впервые в истории буддийская конференция была организована правительством Индии. Его Святейшество был приглашён в качестве почётного гостя с тем, чтобы он стал центром встречи. К сожалению, из-за того что времени на подготовку было мало, некоторые гости не смогли приехать — например, верховные священнослужители из Японии. Но были участники из России, Монголии, Камбоджи, Таиланда, Мьянмы (Бирмы), Шри-Ланки, Вьетнама… Вообще-то из Вьетнама не так много представителей было, многие не добрались. Организаторы отправили приглашения во все буддийские сообщества в мире, но совсем незадолго до начала конференции. Иначе, уверен, получилось бы самое масштабное буддийское собрание в истории. И за это мы все очень благодарны правительству Индии.

— Помимо тибетского буддизма существуют другие буддийские традиции. Какие у вас отношения?

— Шри-Ланка, Таиланд, Камбоджа, Мьянма — территории тхеравадинского буддизма. И посмотрите, различия между тибетской и тхеравадинской традициями не так уж велики. В чём разница? Да, цвета одеяний действительно разные — у них жёлтые, у нас бордовые. Дальше что? Правила для монахов по большей части одинаковые (у нас 253, у них немного меньше), монастырская жизнь тоже не сильно отличается. Пожалуй, есть ещё одно различие: тибетский буддизм серьёзно интересуется философией, эпистемологией, логикой, метафизикой и существует уже мощная традиция изучения такого рода вещей.

— А китайский буддизм?

— И китайский буддизм… В смысле, то буддийское учение, которое когда-то бытовало в Китае, но сейчас его там, считайте, уже нет. Сейчас эта традиция живёт в основном на Тайване. И тайванские буддисты часто приглашают тибетских учёных и сами приезжают в Индию на Учения Далай-ламы! Его Святейшество организует для них специальные Учения, так же как и для китайцев, живущих вне Китая, и для буддистов из Южной Азии, Монголии, России. Кстати, насколько я знаю, фонд «Сохраним Тибет» принимает активное участие в организации Учений Его Святейшества для буддистов России, да?

— Да, это так.

— Это очень важная и полезная деятельность, в том числе для взращивания сострадания в мире.

— Спасибо Вам большое за разговор и дальнейших успехов в развитии Университета!


C геше Нгавангом Самтеном беседовала Влада Белимова — философ, антрополог, специалист по индийской культуре
Фотографии автора

Примечания

[1] www.cuts.ac.in
[2] Строго говоря, религия бон не относится к буддизму, но это также важный компонент тибетской культуры.
[3] Наланда, первый в мире университет, был основан в V веке в Индии, на территории современного штата Бихар, и на несколько столетий стал центром по изучению буддийской философии. Его Святейшество Далай-лама XIV называет последователей всех направлений тибетского буддизма «духовными преемниками блистательной Наланды». В XIII веке университет Наланды был разрушен воинственными племенами.
[4] Дэвид Юм (1711–1776) — шотландский философ, представитель эмпиризма и психологического атомизма. В своём главном сочинении «Трактат о человеческой природе» (1739–1740) размышлял над вопросами гносеологии, познавательной способностью человека. В соответствии с его учением, чувственный опыт предстаёт как «поток впечатлений», неизвестно откуда происходящих, и тем не менее оказывается единственным надёжным основанием для познания. Отрицал субстанциальность и объективность причинности.
[5] Согласно Э. Гуссерлю, феноменологический метод осуществляется исключительно в рефлексии сознания на его собственную «жизнь». Открытое в феноменологическом созерцании должно быть зафиксировано так, как оно было дано, т. е. чисто дескриптивно (описательно) — объяснения не допускаются.
[6] Основных философских школ в индийской философии шесть — санкхья, йога, ньяя, вайшешика, пурва-миманса, веданта. Все они принимают авторитет Вед, в отличие от других, «неортодоксальных», к которым относят буддизм, джайнизм и локаяту (материалистическая философия).
[7] Buddha Smile School
[8] Varanasi School for Blind Children

Другие интервью автора:

Узоры кармы. Беседа с Тэло Тулку Ринпоче

Верховный лама республики Калмыкия, официальный представитель Его Святейшества Далай-ламы в России, признанная реинкарнация Тилопы – великого буддийского святого, основоположника линии Кагью. И всё это – один и тот же человек, Омбадыков Эрдни Басан. Он рассказал о том, как формируются кармические связи, о трудностях выбора и фатальных ошибках, которые случаются в жизни, о воспитании гибкости ума, рэп-музыке, вегетарианстве и многом другом. Интереснейшая получилась беседа!

Геше Лхакдор: «Полнота буддийского учения не поместится ни в одном манускрипте»

О древних манускриптах, работе со сложными эмоциями, сострадании и бесконечном счастье мы поговорили с досточтимым геше Лхакдором. Досточтимый геше Лхакдор — буддийский учитель, на протяжении шестнадцати лет работавший личным переводчиком Его Святейшества Далай-ламы, директор Библиотеки тибетских трудов и архивов в Дхарамсале (Индия).

Видео по теме:

Перевод: Ольга Селезнева
Видео: Роман Сухоставский
Редакция и озвучивание: Наталья Иноземцева
Техническая поддержка: Игорь Янчеглов
savetibet.ru

9−10 ноября 2016 года в Москве в Институте востоковедения РАН состоялся круглый стол "Тибетология и буддология на стыке науки и религии", в работе которого приняли участие ученые из России, Индии и Казахстана. Геше Нгаванг Самтен из Центрального университета высшей тибетологии (Варанаси, Индия) выступил с докладом по теме: "Путешествие традиции Наланды в современный мир через Тибет".

Круглый стол был организован Институтом востоковедения РАН при поддержке Центра тибетской культуры и информации и Фонда содействия сохранению культурных и философских традиций тибетского буддизма "Сохраним Тибет".