Интервью с калмыцким монахом Батром Улюмджиевым, приоткрывающее двери в мир монашеского образа жизни – зачастую невообразимого для многих мирян. Из родной Калмыкии он уехал в Индию, где поступил в прославленный тибетский монастырь Дрепунг Гоманг. Дарованное ему тибетское имя Лобсанг Пульчунг переводится как «хороший ум, становящийся лучше». Когда-то ему казалось, что путь к Просветлению непостижим и покрыт тайной. Но сейчас все видится иначе: «Природа Будды заложена в каждом из нас», - утверждает он. Но чтобы она раскрылась, нужно много трудиться – это главное, на что мы способны.

- Когда вы стали монахом?

- Мне было шестнадцать. В те годы самым крупным буддийским центром в Калмыкии был хурул монастырского типа «Геден Шеддуп Чой Корлинг», что в поселке Аршан неподалеку от Элисты. Я жил там два года и готовился к поступлению в Дрепунг Гоманг. Мне не пришлось выбирать монастырь – традиция показала правильный путь, как и монголам многих поколений. Находясь в статусе манжика (так у калмыков называется человек, который еще не стал монахом в полном смысле слова, но уже держит минимум пять обетов генина), я усиленно осваивал тибетский язык, основы буддийской философии, учил всевозможные молитвы. Мне помогал учитель геше Келсанг Нгодуб, сейчас он уже уехал из республики. В тот же период возводилась «Золотая обитель Будды Шакьямуни», народ республики бросил все силы на его скорейшее завершение, и монахи-новички, в том числе и я, по возможности помогали старшим. Сейчас этот храм считается самым крупным в Европе.

- Наверное, было трудно решиться уехать в Индию, зная, что предстоит долгая разлука с домом и очень интенсивная учеба?

- Шаджин-лама Калмыкии оказал нам неоценимую помощь. Благодаря стараниям Ринпоче из бюджета хурула были выделены средства на наш переезд в Индию. Тогда мне исполнилось уже 18 – идеальный возраст для начала высшего образования. По приезду в монастырь меня посвятили в монахи и дали второе, духовное, имя – Лобсанг Пульчунг. Переводится как «хороший ум, становящийся лучше». Даровал его геше-лахрамба Лобсанг Самтен, который в тот момент был настоятелем Дрепунг Гоманга. Он, если можно так выразиться, автоматически стал моим коренным учителем.

- Сколько монахов ежегодно поступает в Гоманг?

- Думаю, примерно сто человек. Этот монастырь с многовековой историей не потерял своего авторитета и статуса, несмотря на все события, произошедшие в Тибете. И, даже будучи воссозданным на новой почве, он смог сохранить уникальную систему преподавания Учения Будды. Великий наставник и философ Кункьен Джамьянг Шепа составил комментарий на множество сутр, необходимых в процессе обучения. Эти тексты поистине бесценны – по ним обучались целые поколения монахов. У Кункьена Джамьянга Шепы был особый подход в изучении, который позволял ему удивительно глубоко проникать в самую суть философии буддийских текстов. Он разработал новые методы для развития острого интеллекта, логического мышления и диалектики.

- Эти методы сильно отличаются от применяемых в Дрепунг Лоcелинге?

- В колледже Лоселинг наибольший упор делается на изучение Праджняпарамиты. Они так же, как и мы, проверяют на прочность свои комментарии, что на тибетском называется «икча». Студенты разных монастырей, встречаясь на крупных диспутах или олимпиадах, помогают друг другу развиваться в процессе интеллектуального спора: оппоненты всегда подкинут пищу для размышлений. При этом каждый старается не уронить честь своего монастыря. Нужно сказать, что гоманговский комментарий очень ценится и пользуется большим уважением.

Хотя в каждом из колледжей монастыря есть свои особенности преподавания, все мы – одна семья. Можно сказать, что у нас одна фамилия, но разные имена. Монашеский городок: все рядом, все дружны…

- Дрепунг Лоселинг тоже смог сохранить в чистоте свои традиции преподавания?

- Да, и более того: как я слышал, в 1959 году, на первых сборах монахов Дрепунга в Индии лоселинговских студентов было гораздо больше, чем студентов из Гоманга. Говорят, что Дрепунг Гоманг был под угрозой исчезновения. Идея объединить два колледжа в один монастырь в условиях изгнания казалась наиболее целесообразной. В том, что этого не произошло, большая заслуга ламы геше Лобсанга. В те трагические годы он был назначен настоятелем колледжа Гоманг и твердо заявил, что не позволит смешаться двум традициям изучения философии Будды, потому что каждая из них уникальна по-своему. Сам лама Лобсанг, который имел степень доктора буддийской философии, говорил, что он родом из Джунгарии. Он был довольно влиятельным и сильным духом человеком. На первой совместной фотографии монахов, только-только перебравшихся в Индию из тибетского Дрепунг Гоманга, всего-навсего 20 человек – одна команда, совершившая настоящий подвиг.

- А что стало с Дрепунгом в Тибете?

- Он функционирует, но все больше монахов уезжают оттуда. Рассказывают, что учиться там можно, но очень трудно. Монастырь – это ведь территория знаний, место, которое должно быть отрешено от всего мирского.

- Как, по вашему мнению, монашеский образ жизни лучше нашего?

- На этот вопрос можно ответить по-разному: если человек воспитает в себе отречение в условиях мирской жизни, где бы он ни оказался, он будет свободен от страданий. Но по сравнению с жизнью человека, который круглыми сутками переживает о том, чего ему недостает, жизнь монаха гораздо счастливее.

Для меня путь монаха – самый лучший путь. Только духовное развитие – ни вправо, ни влево. В монастыре есть все условия для проникновения в суть нашего существования. Благодаря этому в уме происходят кардинальные изменения. Монашеский институт – это не только обитель божеств. Это место, где я думаю о благом, о том, как сделать себя лучше. А когда выходишь за пределы монастыря, чувствуешь влияние придуманного, иллюзорного мира, который действует на нас подобно анестезии.

- Сейчас вам тяжело вдали от монастыря?

- Я просто вижу все ментальные страдания окружающих, и это печалит меня. Но я вижу и плюсы: нравственные ценности в калмыцком обществе сейчас имеют большую силу, чем раньше. Во многом это плоды безостановочной работы Шаджин-ламы. Даже учитывая то, что мы абсолютно всё подвергаем критике и анализу, мы уверены в Ринпоче, в его мотивации. Это великий Учитель. Он просто знает, что делать, куда двигаться дальше.

- Как относятся в Дрепунг Гоманге к калмыцким студентам?

- С уважением, потому что некоторые из них занимают лидирующие места на олимпиадах. Об их добросовестной учебе можно судить и по итогам года. Санал Мукабенов, Мутул Овьянов, Санан Матвенов – очень дисциплинированные и ответственные монахи.

- В светских университетах хорошими студентами зовутся те, кто получает высокие оценки. А что значит «хороший монах»?

- Главный критерий – его доброта и отзывчивость, мудрость и скромность, его поведение именно как монаха, принявшего 253 обета и их соблюдающего. Качество учебы – все же не главный показатель. Однако кто-то выбирает первое, кто-то второе. Бывает, что монаха можно похвалить и за учебу, и за чистую нравственность. Вообще, если человек понимает сущность учения, у него постепенно развиваются человеческие качества – любящая доброта, сострадание.

- Когда я впервые увидела, как проходят монастырские диспуты, мне показалось, что в этом и есть главное отличие вашей жизни…

- Да, монахи – это ярые сторонники поговорить, поспорить, получить от человека новую информацию, узнать его точку зрения и высказать свою. В этом смысл их жизни, таким путем они со всех сторон познают Учение Будды, исследуют его, извлекают из него самую суть. Первое время мне было трудно, ведь я не знал языка и не мог свободно общаться, а диалог – основа обучения. Через несколько месяцев вошел в ритм, свыкся и почувствовал себя как рыба в воде. Иноязычных монахов поддерживают в монастыре, никто не смеется над новичками.

- Расскажите, пожалуйста, о предназначении дебатов.

- На первых курсах важно хорошо натренироваться. Монахи выбирают любые, элементарные темы, например, «кадо кармар» - спор о цветах. В начале диспута мы делаем благопожелание всем живым существам. А потом начинаем активную аналитическую беседу, рассуждая о том, что является цветом. От темы отходить нельзя. Например, меня спрашивают: обязательно ли цвет должен быть красным. Казалось бы, странный вопрос: естественно нет! Но нужно привести логические доводы. Эти вещи почти не имеют связи с буддийской религией, но очень важны в качестве начальных упражнений, развивающих логику, способность сопоставлять и приходить к правильному выводу. В дебатах спор ведет регламба, а оспаривает – тамджава.

- Можно ли прийти к окончательной истине?

- Нет, цепочка размышлений никогда не заканчивается: в этом и заключается неиссякаемый интерес к дискуссии. В буддизме говорится, что все относительно и существует именно благодаря взаимозависимости. Сама истина заключается во взаимозависимости. Невозможно во что-либо упереться и сказать: все, на этом стоп. Ведь истину каждый понимает по-своему. Мне нравится вести дебаты, хотя первое время было тяжело: происходила своеобразная ломка, поскольку наше сознание не привыкло к таким занятиям.

- Сколько часов в день вы уделяете дебатам?

- Утром 2 часа и вечером – с 6-ти до 11-ти.

- Слышала, что в местности, где расположен монастырь, погода бывает очень жаркой. Тяжело жить в таких условиях?

- Да, Дрепунг находится в штате Карнатака на юге Индии, в местности Мангод. Весной и летом там высокая влажность и очень жарко. Мне понадобилось время, чтобы акклиматизироваться. Сейчас же я почти не замечаю того, что раньше казалось невыносимым. Все-таки мотивация в учебе помогает превзойти трудности.

- А когда делаете домашнее задание?

- Днем и ночью. В начальных классах зубрежка отнимает много времени.

- Какие есть основные дисциплины в Гоманге?

- Дело в том, что в буддийском монастыре особенная система. Первые четыре года монахи изучают Праманавартику – раздел знаний о логике и доводах, затем Праджняпарамиту – ей уделяется шесть лет, потом обеты Винаи и Мадхьямаку-Прасангику. В целом, нужно учиться 16 лет. Только после этого можно получить низшую степень геше. К изучению Праджняпарамиты я приступлю в следующем году. Пока же мне нужно укрепиться в познании логики, в совершенстве овладеть праманой.

- Почему сначала изучают логику, а не пустоту?

- Чтобы понять пустоту, нужна хорошая подготовка. Без добросовестной учебы не добиться глубокого понимания Праджняпарамиты.

- Вы опираетесь на труды 17-ти пандитов Наланды?

- В чистом виде нет, только в синтезированном переложении Кункьена Джамьянга Шепы, о нем я вам уже говорил. В составленные им комментарии входят и сочинения Нагарджуны, Атиши, Шантидевы и других мудрецов.

- Каково это – работать над раскрытием своей просветленной природы в аскетических условиях?

- Некоторые думают, что жить в монастыре невыносимо, что монахи вынуждены влачить нищенское существование, терпеть нечеловеческие муки. Да, все предельно скромно, но нет ничего, что бы нам вредило. Три раза в день нас кормят: завтрак в 6 утра, обед после первой сессии дебатов в 11 часов, и ужин в 5, перед вечерней сессией занятий. В основном мы едим пале (тибетский хлеб), рис, овощи, горох. Запиваем белым чаем.

- Мясная пища не входит в рацион?

- В Дрепунге не употребляют мясо, в монастырской столовой готовить его просто запрещено. За пределами монастыря есть небольшие тибетские столовые для тех, кому не подходит вегетарианская еда. Например, нам, монголам, трудно жить без мясной пищи, есть риск заболеть.

- В Гоманге много калмыков?

- Сейчас 11.

- Они живут отдельно от остальных?

- Да, у нас есть свой мицан – общежитие в землячестве Хардон Канцен. Называется Цока-мицан. Его построили благодаря нашему Шаджин-ламе, спонсировал стройку центральный калмыцкий хурул.

- А какая мебель стоит в комнатах?

- Только то, что необходимо обучающемуся монаху: кровать, небольшой стол и светильник.

- Вам платят стипендию?

- Да, также из средств хурула, она составляет 25 долларов в месяц.

- По какой причине вы сейчас вернулись в Калмыкию?

- Нужно было навестить свою семью и пришлось сделать небольшой перерыв в учебе. Сейчас занимаюсь административными делами в главном хуруле. Позже я обязательно вернусь в монастырь.

- Вы ведете индивидуальный прием?

- Я чувствую в себе силы помогать людям посредством беседы: в трудную минуту для человека важно общение. Люди идут в хурул за советом, часто они не знают, как правильно поступить. Порой психологическая помощь более действенна, чем молитва – так я считаю. Конечно, мне не хватает образования, но я знаю менталитет калмыцкого народа, знаю, что их обычно беспокоит.

- Извините, но ведь у вас почти нет мирского жизненного опыта. Вы четыре года не выезжали из монастыря…

- Ошибочно думать, что нужно что-то испытать, чтобы понять. Необязательно страдать, проверять на собственном опыте то, до чего можно дойти посредством логического анализа. Необязательно пройти войну, чтобы понять войну. Можно пройти ситуацию на уровне ума.

- То есть вы больше доверяете логике, чем молитве?

- Вера очень важна. Я ежедневно читаю молитвы – в основном Ом мани пад ме хум, Прибежище, Ваджрасаттву. В Гоманге мы с земляками читаем Прибежище на калмыцком языке. Так мы решили однажды во имя сохранения традиции.

- Можете рассказать, как с точки зрения буддийской философии молитва действует на того человека, за которого молятся?

- Когда мы обращаемся с благопожеланиями, молитвами и просьбами к божествам, они как бы уделяют нам особое внимание. В целом, их сострадание к живым существам непрерывно, но когда к ним взывают, Будды видят острую надобность и проявляют свою активность. С точки зрения философии у просветленных существ гораздо больше сил и достоинств, чем у человека, а значит больше возможности помочь.

- Говорят, когда человек читает молитву, у него очищается карма. Это правда?

- Корень негативной кармы можно разрушить при помощи четырех сил — опоры на Прибежище и бодхичитту, сильного раскаяния в злодеяниях, применения противоядия, зарока никогда более не совершать неблагие деяния.

С помощью других молитв и мантр можно убрать препятствия на духовном пути. А карма… То, что с нами должно случиться, обязательно случится, если условия созрели и уже трудно исправить содеянное.

- Я задаю сейчас вам те вопросы, на которые нелегко найти ответы в книгах. А на какие вопросы вы сами себе смогли ответить благодаря учебе в монастыре?

- До поступления в монастырь многое оставалось неясным. Например, у меня были сомнения относительно того, может ли человек по-настоящему реализовать себя на буддийском пути. Я думал о тех молодых юношах и девушках, которые посвящают свою жизнь монашеству – оправдываются ли эти долгие годы учебы? Мне казалось, что духовные реализации – это что-то взятое из области фантастики, что путь к Просветлению нереален; но будучи совсем юным я уже понимал, что есть что-то большее, чем сидеть и молиться за свое личное счастье и комфорт. Любую проблему нужно решать с трезвой головой, посредством разума и внутренних дискуссий с самим собой. Знания, наполняющие ум монаха, помогают ему в повседневной жизни, оказывают на него очень благотворное воздействие. Приходишь в монастырь, где нет погони за деньгами и положением в обществе и начинаешь смотреть на всю прошлую жизнь с другой стороны, понимая – можно жить по-другому, можно жить счастливо… Буддизм не где-то вовне, а внутри: потенциал природы Будды заложен в каждом из нас.

Валентина Головкина


Смотрите также:




Философия без футбола. О жизни в тибетском монастыре

Фоторепортаж: «Монахи из Калмыкии, на которых возлагает надежды Далай-лама»

В Дрепунг Гоманге была поговорка: “Без знания монгольского языка невозможно диспутировать”

Далай-лама встретился с монахами и паломниками из России и Монголии в монастыре Дрепунг Гоманг

Далай-лама встретился с монахами и паломниками из России и Монголии