Деликатная дипломатия Джорджа Буша

14 ноября 2005 | Версия для печати

В один из дней на прошлой неделе в тиши Овального кабинета в Белом Доме президент Буш принимал врага Китая номер один. В знак уважения Далай-лама подарил президенту традиционный белый шарф «хадак». Буш предложил гостю чаю, а сам пил минеральную воду. Они обсуждали положение дел в Тибете.

Этот визит не стоял в предварительном плане публичных встреч президента. Не было журналистов, которые обычно по окончании встреч запечатлевают президента и его гостей. Президент не сделал никаких публичных заявлений по Тибету. Белый Дом опубликовал официальную фотографию, которая, однако, не была размещена на официальном сайте среди отчетов о других событиях того дня.

Тонкая дипломатическая игра, которую ведет Буш, иллюстрирует всю сложность его взаимоотношений с Китаем, куда американский президент собирается поехать в понедельник в рамках своего первого азиатского турне после переизбрания. Встречаясь с духовным лидером репрессированного тибетского народа непосредственно накануне визита в Пекин, Буш недвусмысленно напомнил Китаю о своей приверженности делу защиты прав человека в этой самой густонаселенной стране в мире. А то, что встреча прошла за закрытыми дверями, можно расценивать как нежелание нанести публичное оскорбление своим будущим партнерам по переговорам.

Пожалуй, из всех стран мира Китай представляет самую большую дипломатическую проблему для Буша в свете позиции, изложенной в его речи во время второй инаугурации в январе. Буш заявил, что видит свою миссию как президента в том, чтобы способствовать делу свободы и демократии во всем мире. Он поклялся противостоять «любому руководителю или нации» и строить отношения Соединенных Штатов с другими государствами, основываясь на том, как они соблюдают права своих граждан.

Однако, когда речь заходит о коммунистическом Китае с его более чем миллиардным населением, Буш и его администрация больше озабочены экономическими вопросами и вопросами безопасности. В своих публичных выступлениях члены команды Буша, говоря о демократии и правах человека в Китае, используют умеренные выражения и стараются поскорее перейти к менее щекотливым темам.

«Тема прав человека, определенно, стала одной из центральных для президента в его отношениях с Китаем», - считает Джон Экерли, президент Международной кампании за Тибет. Он одобряет усилия Буша в области соблюдения прав человека, однако задает вопрос: «Насколько далеко готова пойти администрация? Насколько сильное давление они в действительности оказывают на Китай? Одно дело поднимать тему в переговорах с китайскими руководителями. И совсем другое - оказывать настоящее давление. Иначе Китай получает двусмысленные сигналы».

Буш планирует говорить о важности свободы, но не в Китае, а в Японии – первой стране, которую он посетит во время своей недельной поездки. Из Киото Буш полетит в Пусан, Южная Корея, на ежегодный саммит форума Азиатско-Тихоокеанского сотрудничества. Затем он посетит Китай, где запланированы переговоры с президентом Ху Цзиньтао, после чего полетит в Монголию.

Когда дело касается Китая, где отец нынешнего президента был послом в 1970-е годы, две противодействующие части политической коалиции Буша, пытаются перетянуть его на свою сторону. Могущественный альянс неоконсерваторов и христианских консерваторов добивается от него решительных действий против китайской тирании, особенно в том, что касается подавления религии. Однако президент, похоже, более склонен прислушиваться к мнению крыла своей партии, представляющего интересы бизнеса, для которого интеграция Китая в мировое сообщество открывает новые перспективы.

«Сейчас самое важное это экономика», - говорит Джеймс Лилли, бывший посол США в Пекине. «Демократия для Китая? Не питайте иллюзий».

Лилли отмечает, что сегодня две основные фигуры в отношениях с Китаем это заместитель госсекретаря США Роберт Золик (бывший торгпред в Пекине) и министр обороны США Дональд Рамсфельд, который поставил ребром вопрос о необнародованных Китаем затратах на вооружение. «Золик хорошо разбирается в экономике, ему отводится ведущая роль, а у него за спиной маячит Рамсфельд с бейсбольной битой в руках».

За день до встречи с Далай-ламой, Буш давал интервью для южнокорейского телевидения. Отвечая на вопрос о том, что он хотел бы обсудить во время визита в Китай, Буш назвал торговлю, права интеллектуальной собственности, терроризм, отношения с Северной Кореей, Иран и энергетику. Он ни слова не сказал о свободе или демократии.

В отношении стран не столь дружественных Соединенным Штатам Буш гораздо более многословен. Так, в пятницу он довольно резко отзывался об «авторитарном режиме» в Сирии, где живут 18 миллионов человек, что составляет чуть больше одного процента от населения Китая. Правозащитная организация «Дом свободы» присвоила обеим странам низший рейтинг в области политических свобод. Такая разница в подходах говорит, о том, что отношения с Китаем важны для США по многим причинам. Хотя торговый оборот двух стран составляет $230 млрд. в год, США теряют огромные деньги на пиратских дисках и программном обеспечении, к тому же Вашингтон рассчитывает, что Пекин убедит Северную Корею отказаться от ядерного оружия.

«Отношения США и Китая требуют от вас умения двигаться вперед и одновременно тянуть время», - говорит Майкл Грин, советник президента по странам Азии в Совете национальной безопасности.

Буш говорит о вопросах прав человека в «духе конструктивизма» и уверен, что Китай осознает необходимость свободы для построения успешного общества, считает Грин. «Мы не исходим из предпосылки, что Китай неправ. Мы основываемся на предпосылке, что Китай находится в движении, и что китайские руководители ведут свою страну по пути, который принесет пользу и Китаю, и другим странам, и это те вещи, которые необходимы Китаю для успеха».

Для многих ветеранов политики такой подход со многими нюансами выглядит гораздо более реалистичным, чем кажущаяся им наивной идеологически непримиримая политика по отношению к демократии на Ближнем Востоке.

«Есть понимание того, что мы должны принимать Китай таким, какой он есть», - считает Джеймс Сэссер, бывший посол в Пекине, представляющий сегодня интересы таких компаний, ведущих бизнес с Китаем, как Федерал Экспресс, Форд Мотор и Моторола. «Влияние, которое мы можем оказывать на Китай в области экономического развития, политики … и прав человека, откровенно говоря, не так велико».

Элизабет Экономи, специалист Совета международных отношений, считает, что Буш пришел к тем же выводам, что и его предшественники, относительно возможности повлиять на Китай в области демократических свобод. «Всегда есть понимание того, что, во-первых, такая настойчивость нас никуда не приведет, и, во-вторых, у нас с Китаем есть много общих интересов».

Такое положение дел разочаровывает консерваторов, которые считают, что в том, что касается Китая, Буш не выполняет свои обязательства, принятые во время инаугурации. «Мы должны оказывать большую публичную поддержку диссидентам в Китае, потому что, поддерживая их, мы посылаем ясный сигнал», - говорит конгрессмен-республиканец Фрэнк Вольф. На вопрос о том, что определяет политику США по отношению к Китаю, он ответил: «Бизнес, бизнес и еще раз бизнес».

Сотрудник фонда «Наследие» (Heritage Foundation) Джон Ткачик младший считает, что в Белом доме искренне верят, что Китай проведет демократизацию по своей доброй воле, и потому нет необходимости оказывать на него особое давление со стороны. Он уверен, что это ошибка. «Если предоставить Китай самому себе, то он станет еще более сильной, дисциплинированной диктатурой».

С тех пор, как Буш стал президентом, его отношение к Китаю сильно изменилось. Воспоминания о том, как он катался на велосипеде по Пекину во времена, когда его отец был там послом, не мешали Бушу скептически относиться к Китаю в начале его президентства. Тогда он называл Китай «стратегическим соперником», а не «стратегическим партнером». Однако после террористических атак 11 сентября 2001 года, отношения двух стран изменились. Китай поддержал США в борьбе с терроризмом, и Буш переключил свое внимание на Афганистан и Ирак.

В декабре 2003 Буш даже посоветовал Тайваню не проводить референдум по конституции, чтобы не провоцировать Пекин. Геррит Ван дер Виз из про-тайваньской организации Formosan Association for Public Affairs сказал, что это стало «пощечиной» демократическому государству. «Если вы хотите распространить демократию во всем мире, вы должны иметь больше поддержки от тех, кто уже ее достиг».

Сотрудники администрации президента США по-прежнему поднимают вопрос о демократии в Китае. В сентябре сразу по окончании трехдневных переговоров с представителями Китая Золик предупредил Пекин, что надеяться на сохранение монополии коммунистической партии за счет экономического роста и поощрения национализма «рискованно и ошибочно». Он также указал на необходимость политических перемен, поскольку закрытая политическая система «просто не может быть устойчивой».

Это высказывание привело в замешательство китайское правительство. В ответ на него Чжэн Бицзянь, старший советник китайского руководства, заявил на конференции в Пекине, что хотя в обращении Золика есть «рациональное зерно», над ним довлеют «идеологические предрассудки». Бицзянь сказал, что Китай занят построением «здоровой демократической системы, позволяющей народу участвовать в политике в организованном порядке, что обеспечивает благосостояние нации».

Источник:
Washington Post
Питер Бейкер и Гленн Кесслер
13 ноября 2005

Перевод: Наталья Иноземцева