Монгольские монахи возвращаются

25 июля 2006 | Версия для печати

Когда Гендендьяв Чойамц думает о молитве, он вспоминает о водке.

Мы беседуем с 62-летним монахом среди пышных зеленых просторов монастырского комплекса Эрден Зуу, основанного еще в 16-м веке. «Мало кто знал о том, что мой отец монах, поскольку за религиозное верование преследовали», – говорит Генденьяв. И добавляет: «Он был чабаном. Но спрятал свои буддийские святыни и тайно совершал молебен по вечерам».

Монашество, зародившееся в Монголии в XV веке, было почти уничтожено в течение пятнадцати лет коммунистического правления, главным образом во время сталинских «чисток» 30-х годов, когда по разным оценкам было казнено порядка 17000 лам. Однако с тех пор как страна стала приходить в себя после десятилетий советского господства, буддийская школа желтых шапок, практикующаяся также в Тибете, начала возрождаться. В 1990-м году трем монастырям разрешили открыться вновь. После этого количество действующих монастырей стало расти, словно грибы после дождя, и вскоре достигло 170 по всей стране.

С начала девяностых духовный лидер Тибета, Далай Лама, пять раз посетил Монголию. Самый недавний его визит состоялся в 2002-м году, когда Его Святейшество выступил с религиозными речами перед тысячами его последователей.

В переводе с монгольского слово «далай» означает «океан», а сам титул «Далай Лама» или же дословно «океана мудрости» был дарован потомком Алтан Хана – Чингис Ханом, который велел монголам следовать буддистскому учению. Традиционно религией многих монголов являлся шаманизм, который и теперь имеет сильное влияние на севере страны.

Тайная молитва.

Монастырь Эрден Зуу находится в степях в 370км к юго-западу от Улан Батора. Он был построен на месте древней столицы империи Чингисхана, Хархорина, и до того, как он был уничтожен в 1936 году, в нем несли службу более 1500 монахов. Удивительно, но на необъятных просторах, в долинах самой малонаселенной страны мира традиции сумели выжить.

«Нам приходилось прятать наши святыни в большом сундуке. Когда становилось темно, мы могли зажигать масляные светильники», – рассказал нам Баасан-Сурен Хандсурен. В свои 27 лет он уже является главным ламой монастыря, который отделен от окружающих его пастбищ и лугов стеной из 108 ступ, выстоявших во время гонений. Когда в 1991-м, вскоре после открытия, он пришел в монастырь, в нем было лишь семнадцать монахов. Теперь их насчитывается 65.

В то время Баасан-Сурену было 12 лет. «В Монголии монахи очень старые или очень молодые», – говорит он, намекая на поколение, выросшее в эпоху правления коммунистов, когда молитвенные службы были заменены собраниями государственных кооперативов. Когда Баасан-Сурен поступил в монастырь, он шел по стопам своего деда, который когда-то сумел спасти религиозные артефакты из священных покоев после закрытия монастыря.

«Когда я пришел в дом моего деда, я увидел статуи буддийских божеств и исполнился самых теплых чувств по отношению к ним», – продолжает Баасан. Он внезапно прерывает интервью и проворно извлекает из складок мантии мобильный телефон, чтобы ответить на звонок. «Надо было обладать большой храбростью, чтобы отважиться хранить все эти реликвии в период правления коммунистов».

Утренний молебен.

В 12 лет молодому монаху пришлось отказаться от получения обычного образования и заняться религиозным. В настоящее время Баасан-Сурен является основателем религиозной школы, тридцати трем ученикам которой предоставлена привилегия получить сразу оба вида образования.

Пока он ведет переговоры в своем офисе, расположенном в юрте (у монголов т.н. джер), – традиционном жилище кочевников и пастухов, вокруг неистово носятся маленькие мальчики, играя, толкаясь и задирая темно-бордовые мантии до подбородка, чтобы привлечь к себе внимание в ожидании начала утренней службы.

Часть туристов, толпящихся вокруг территории монастыря, приехала из Улан Батора, некоторые из них – убежденные буддисты.

«Я всегда ношу с собой мои четки», – говорит 50-летняя Церендулам Цереннад-мид. Шляпа и тренировочный костюм выдают в ней городского жителя страны, где почти половина населения численностью в 2,7 миллиона – кочующие чабаны.

Рядом с главной святыней монастыря монах устанавливает маленький столик, к которому верующие подходят, чтобы заказать молебен. В то время как солнце начинает прогонять ночной холод, мальчик дует в морскую раковину, и монахи приступают к чтению утренних молитв. Гендендьяв Чойамц рад находиться среди них.

«Это хорошие перемены», – сказал он о возрожденных традициях. «Когда у людей нет ничего святого, они теряют способность к состраданию.»

Источник: Reuters
Перевод Елены Лохниной