В интервью радиостанции «Эхо Москвы» буддийский учитель и общественный деятель Тензин Приядарши рассказывает о причинах финансового кризиса, дефиците лидеров и о том, что заставляет молодых представителей интеллектуальной элиты изучать нравственную этику и обращать свои взоры к созерцательным практикам буддизма и других религий.



Тензин Приядарши в буддийской библиотеке главного храма (хурула) Калмыкии
"Золотая обитель Будды Шакьямуни". Элиста, Калмыкия. 7 марта, 2011. Фото: Константин Мамышев


Послушать аудио-запись

О. БЫЧКОВА: Добрый день! В ближайшие 20 с чем-то минут мы будем говорить с нашим гостем, который приехал издалека. Я даже не знаю точно, как сказать, из Азии он приехал или из Америки. Тензин Приядарши, директор учредитель центра Далай-ламы «За этику и ценности, ведущие к трансформации». Центр находится в США при знаменитом Массачусетском технологическом институте (MIT).

Добрый день, господин Приядарши. И Юлия Жиронкина помогает нам, как обычно, в этом интервью. Я сразу вас хочу спросить вот о чем. Как случилось, что вы стали руководителем и учредителем центра Далай-ламы при MIT? Быть может, это произошло потому, что среди западных и американских интеллектуалов очень модно быть буддистом?

Т. ПРИЯДАРШИ: Буддизм действительно становится очень популярным в Северной Америке. Но создание центра при MIT не имеет прямого отношения к буддизму. Среди его основателей пять лауреатов Нобелевской премии мира. Именно по их рекомендации Далай-лама дал свое имя нашему центру.

О. БЫЧКОВА: А пять нобелевских лауреатов это кто?

Т. ПРИЯДАРШИ: Архиепископ Десмонд Туту из Южной Африки, Джоди Вильямс из Северной Америки, Бетти Вильямс, Мейрид Магуайр из Северной Ирландии. Вот основные голоса, которые выступают в поддержку нравственных ценностей.

О. БЫЧКОВА: А Далай-ламе зачем это? Почему Далай-лама объединяется с такими разными людьми, с [носителями] разных взглядов из разных стран?

Т. ПРИЯДАРШИ: Позвольте мне прояснить. Не Далай-ламе это нужно, а скорее миру нужно участие Далай-ламы. Если вы хотите назвать свой центр именем человека, который мог бы служить очевидным примером для подражания, то, наверное, Далай-лама будет наилучшей кандидатурой, потому что его взгляды на этику и лидерство повсеместно пользуются уважением.

О. БЫЧКОВА: А чем вы занимаетесь в центре Далай-ламы «За этику и ценности, ведущие к трансформации»? Много слов в этом названии, по отдельности они понятны, а вместе не очень.

Т. ПРИЯДАРШИ: Мы очень долго пытались сократить это название. Но потом мы решили, что два основных компонента, которые перечислены в названии центра: «этика» и «ценности, ведущие к трансформации» ― это то, что миру необходимо. Сегодня мы вступили в такую фазу, которую можно назвать «дефицитом лидерства». Если подвести итог: миру не хватает хороших лидеров. Наш центр старается устранить этот пробел посредством воспитания тех лидеров, которые бы основывали свою деятельность на этических, нравственных ценностях; которые могли бы мыслить в глобальной перспективе.

О. БЫЧКОВА: А если конкретнее, в чем заключается ваша работа при MIT?

Т. ПРИЯДАРШИ: Мы разработали программы, которые мы предлагаем студентам, изучающим бизнес, машиностроение. Стараемся подвести их к тому, чтобы они пересмотрели свои базовые ценности; задумались над тем, каковы их обязанности, в чем их ответственность как перед самим собой, так и перед организацией, которую они представляют. Возьмем события последних трех лет ― финансовый кризис. Не так уж сложно понять, почему он произошел. Большинство из нас согласны с тем, что причины финансового кризиса в жадности и обмане. Так как же нам воспитать в лидерах, которых выпускают бизнес-школы и общественно-политические программы, правильное отношение к жадности и обману? Мы стараемся показать, что в долгосрочной перспективе обман и жадность не полезны ни для человека, ни для государства.

О. БЫЧКОВА: Вы разработали программы именно для тех, кто обучается или работает в MIT?

Т. ПРИЯДАРШИ: Совершенно верно. Эти программы применяются в MIT, но они также используются нашими партнерами в Индии, например, а также другими американскими университетами, такими как Йельский или Корнельский университеты. А прошлой осенью мы стали также применять их в пяти университетах в Мехико. Поскольку центр находится в MIT, то мы получаем хорошую отправную точку для деятельности глобального характера.

О. БЫЧКОВА: Эти программы студенты могут выбирать сами, по желанию?

Т. ПРИЯДАРШИ: Они могут выбирать программу, а также ее длительность. Мы ясно поняли, что не можем навязывать студентам изучение этики. У людей должна быть мотивация. Если хочешь стать хорошим лидером или просто хорошим человеком, то это должно родиться изнутри.

О. БЫЧКОВА: Насколько жестко эти программы увязаны с установками и представлениями определенной конфессии, то есть буддизма? Насколько они согласуются с религиозными взглядами студентов, которые могут и не быть буддистами?

Т. ПРИЯДАРШИ: Да, мы используем определенные техники созерцания. Но они совсем необязательно взяты из буддизма, часть практик заимствованы нами из христианской традиции. Однако мы стараемся перевести эти техники созерцания на светский язык. Поэтому метод, которым мы пользуемся, носит подчеркнуто секулярный характер, и в наших программах могут принимать участие люди любых взглядов. В них нет четко прописанного религиозного контекста. Религиозный ты человек или светский, или неверующий ― ты все равно извлечешь пользу.

О. БЫЧКОВА: И все же, вас не обвиняют в том, что вы таким образом обращаете в буддизм, навязываете свой буддизм другим людям?

Т. ПРИЯДАРШИ: Конечно, в любых слоях общества вы найдете скептиков. Некоторые, например, смотрят на Далай-ламу только как на буддийского лидера.

О. БЫЧКОВА: А как нужно смотреть?

Т. ПРИЯДАРШИ: Разумеется, нужно видеть в нем глобального лидера, потому что Далай-лама ― явление глобального характера. Когда он выступает в Центральном парке в Америке, в Нью-Йорке, и собирает 200 тысяч человек, то нужно понимать, что в Нью-Йорке не так уж и много буддистов. Он собирает такую же огромную аудиторию как, например, Ю-Ту или Боно. Я, конечно, не утверждаю, что он ― такое же модное явление, как Ю-Ту или Боно. Просто его послание затрагивает такую же широкую публику. Безусловно, он ― буддийский лидер, но одновременно и явление глобального характера.

О. БЫЧКОВА: А нет опасности, что такие серьезные вещи как философия и этика, и такая глубокая личность как Далай-лама, станут разменной монетой шоу-бизнеса, что неизбежно происходит, когда приходят 200 тысяч зрителей, и формируется мода?

Т. ПРИЯДАРШИ: Мне кажется, что это запускает в действие более глубокие процессы. Сколько бы человек ни приходило на лекции или выступления Его Святейшества Далай-ламы, в долгосрочной перспективе все они извлекут пользу. Речь ведь не идет о кратком удовольствии, которое дарит рок-концерт. Далай-лама призывает людей заглянуть внутрь себя, приступить к практикам, ведущим к трансформации. Кроме того, его выступления заставили американских ученых начать серьезные исследовательские программы. Он самым существенным образом повлиял на сферы психологии, нейрологии. Возникли новые академические дисциплины. Поэтому сам Далай-лама как явление и то, что он несет, надолго останутся в нашем мире.

О. БЫЧКОВА: Я буквально через вопрос спрошу вас более подробно о новых академических дисциплинах, о которых вы упомянули, и о том, как складываются отношения между буддизмом, Далай-ламой и современной наукой, но прежде я хочу закончить «модную тему». У меня есть несколько знакомых американских девушек, манхэттенских модниц. Когда их спрашивают про их взгляды, про религию, то они говорят: я скорее считаю себя буддисткой. И, в общем, их буддизм сводится к тому, что у них висит пара картинок дома, стоит несколько тибетских свечек, приятно пахнущих. И, в общем, это все. В Москве тоже много таких.

Т. ПРИЯДАРШИ: Конечно, есть жертвы модных движений. Славянский философ Жижек, например, сказал, что рост популярности буддизма ―это всего лишь фетиш. Говорим мы о религиозных или философских течениях, всегда есть факторы риска. Возьмем йогу. Йога ― это явление, которое существует в Индии на протяжении трех тысячелетий, она изменила образ жизни многих людей. Эта традиция, в которой всегда делался упор на простоте. А сейчас в США это 5,2-миллиардная индустрия. Зададим вопрос: коммерциализация йоги, принесла она пользу или нет? Конечно, принесла. Но есть и отрицательные моменты.

О. БЫЧКОВА: А среди людей, которые приходят в ваш центр при MIT, каков процент «модников» и тех, кто действительно пытается искать истину?

Т. ПРИЯДАРШИ: Я думаю, что большинство тех, кто обучается в MIT, ― это люди серьезные, у них просто нет времени на моду. Мы объединяем интеллектуальную элиту общества. У них на глупости и пустяки нет времени.

О. БЫЧКОВА: Вот приходит к вам какой-нибудь очень умный человек, который занимается IT-технологиями. С какими он вопросами приходит?

Т. ПРИЯДАРШИ: Очень много вопросов. Он пытается понять, что такое счастье, в чем смысл работы, которой он занимается. Он хочет сделать что-то важное для мира в целом. Вопросы, которые подталкивают этих людей к буддизму или другой религии, они древние, извечные. Большинство из них, с социальной точки зрения, люди успешные. У многих очень хорошая начальная база.

О. БЫЧКОВА: Они успешно начинают свой новый бизнес…

Т. ПРИЯДАРШИ: Но фундаментальный вопрос, которым они задаются: а счастлив ли я? В чем смысл моей жизни? Эти вопросы заставляют их принимать участие в наших программах.

О. БЫЧКОВА: А вы им что говорите?

Т. ПРИЯДАРШИ: Поскольку я буддист, то не даю им готовых решений и ответов. Я стараюсь запустить в действие внутренний поиск. Единственное, что я хочу подчеркнуть: не думайте, что счастье ― где-то там, вне нас. Счастье не сводится к тому, сколько у нас денег или иного имущества. По меньшей мере, я могу дать им направление для дальнейшего движения. Затем они могут начать выполнять те или иные практики созерцания, прийти к тем или иным выводам, добиться тех состояний ума, которые будут ближе к счастью. Большинство моих студентов ― не буддисты в традиционном понимании, а некоторые вообще не буддисты. Но поиск смысла жизни и поиск ответа на вопрос, что такое счастье, ― это то, что роднит всех нас.

О. БЫЧКОВА: А там есть люди, которые серьезно относятся к другим религиям? Реально практикующие христиане, или иудеи, или мусульмане?

Т. ПРИЯДАРШИ: Да, есть и те, кто серьезно практикует христианство, иудаизм, другие религии. И мы с ними вместе уже 4-5 лет. Тем не менее, мои программы не отвратили их от собственных религий, они продолжают их исповедовать. Именно в этом заключается красота буддизма: мы не вступаем в конфликт с представлениями других религий, но считаем, что есть практики, которые могут быть полезны для любого человека вне зависимости от его религиозной принадлежности. Поскольку буддизм стоит на такой основе, то он не представляет угрозы для других вероисповеданий.



Тензин Приядарши, директор-учредитель действующего под эгидой Далай-ламы «Центра
за этику и ценности, ведущие к трансформации» при Массачусетском технологическом институте,
выступает в центре "Новый Акрополь".
5 марта, 2011.

О. БЫЧКОВА: Как получилось, что вы оказались вообще в Америке и занимаетесь такой работой? Вы ведь родились в Индии…

Т. ПРИЯДАРШИ: Да, я родился в Индии и довольно рано стал монахом. Убежал из дома, когда мне было десять лет.

О. БЫЧКОВА: Прямо убежали?

Т. ПРИЯДАРШИ: Да, так и было, я убежал в монастырь. Но образование, которое я получил в детстве, было разносторонним, в нем было много эклектики. Я не находился в монастыре все время, у меня также была возможность получить и светское образование. Меня всегда привлекала наука, я хотел изучать физику, поэтому в 17-летнем возрасте меня отправили на обучение в США, где я прошел бакалавриат и магистратуру.

О. БЫЧКОВА: А кто вас отправил? Родители?

Т. ПРИЯДАРШИ: Мои родители одобрили этот план. Они надеялись, что Америка окажется столь привлекательной, что наконец-то отобьет у меня охоту к этой монашеской жизни. Но, к сожалению, они до сих пор испытывают разочарование, потому что я по-прежнему остаюсь монахом.

Я получил грант на обучение. И мои буддийские учителя сказали: «Будет хорошо, если ты продолжишь обучение в светском обществе». Когда я закончил обучение в Гарварде, меня попросили возглавить экспериментальную программу по изучению медитации при MIT. Это было 10 лет назад, и так дальше по восходящей…

О. БЫЧКОВА: А правда, что одна из ваших сестер ― известная актриса? В Википедии написано.

Т. ПРИЯДАРШИ: Так и есть. Как я сказал, в моем образовании было много эклектики, то же самое можно сказать о моей семье. Чего в ней только нет.

О. БЫЧКОВА: Вы не очень похожи на индийца. Похожи, но не очень.

Т. ПРИЯДАРШИ: Я не знаю, мне расценивать это как комплимент или наоборот?

О. БЫЧКОВА: Это просто вопрос.

Т. ПРИЯДАРШИ: Мы ― чистокровные индийцы.

О. БЫЧКОВА: А как сейчас ваша семья относится к тому, чем вы занимаетесь? Вы ведь по-прежнему монах.

Т. ПРИЯДАРШИ: Они, безусловно, поддерживают мою общественную работу. Ведь я также возглавляю гуманитарный фонд, который проводит ряд крупных благотворительных проектов. Очень хорошие люди оказывают мне поддержку в этих начинаниях. Поэтому мои родители, конечно, в этом плане меня поддерживают. Единственное, что вызывает у них сомнения, ― им кажется, что можно всей этой работой заниматься, не будучи монахом. Но даже Будда говорил, что труднее всего убедить собственных родителей.

О. БЫЧКОВА: Вам это удается, хотя бы частично. Важный вопрос, который вы затронули, и я хотела бы к нему вернуться, это исследовательские программы, взаимодействие буддизма и современной науки. Когда вы упомянули о появлении новых академических дисциплин, что имелось в виду?

Т. ПРИЯДАРШИ: Возьмем область нейронауки, например. На протяжении предшествующих нескольких десятилетий в обеих областях: в западной психологии и в нейронауке господствовало представление о том, что по достижении 14-15-летнего возраста мозг сам перестает развиваться, утрачивает пластичность. Поэтому у взрослых людей развитие мозга невозможно. Буддизм никогда не разделял этой точки зрения. Буддизм полагал, что практики созерцания, интроспекции, позволяют существенным образом изменить работу мозга. Конечно, западные ученые неохотно принимали буддийскую точку зрения, они стояли на своем, отталкиваясь от полученных научных данных. Но сегодня с развитием технологий, научной мысли, мы получаем новую теорию, которая называется «нейропластичность». Она полностью перечеркивает те представления, на которых десятилетиями стояла психология, утверждая, что мозг взрослого человека не способен к развитию. Очевидно, что есть части мозга, которые продолжают развиваться и у взрослых людей. Теперь вопрос в том, насколько мы можем этот рост контролировать. Буддизм сумел предоставить платформу для такого рода размышлений и обменов.

О. БЫЧКОВА: В каком смысле?

Т. ПРИЯДАРШИ: Буддизм подталкивает ученых к дальнейшему исследованию. Он все время спрашивает: «Вы уверены, что это так? Уверены, что у вас правильная установка?

О. БЫЧКОВА: Ученые сами себя всегда об этом спрашивают.

Т. ПРИЯДАРШИ: Вы были бы удивлены, если бы узнали, сколько ученых таких вопросов не задают. Догматизм встречается не только в религии.

Итак, диалог продолжается и затрагивает в том числе и новую область ― нейронауку. Психологи и представители буддийской науки в совместных усилиях стараются разобраться в принципах человеческого поведения.

Очень важно понимать, что буддизм ― это не только религия. Будда не получал откровения посреди пустыни, на него не снисходило озарение. Он просто задал вопрос: если в мире есть страдание, то что нам с этим делать? Он задал несколько эмпирических вопросов. И то, что последовало: просветление Будды, его духовные достижения и дальнейшие наставления, ― все это предполагало новый подход к страданию, основанный на эмпирических данных.

О. БЫЧКОВА: Вы сейчас в Москве, читаете лекции, а затем отправляетесь в Калмыкию. Вы уже были здесь раньше?

Т. ПРИЯДАРШИ: Я был в Москве в 2005 году с кратким визитом. Участвовал в конференции по глобальной этике. В Калмыкию же я поеду впервые. Я очень хочу увидеть побольше в Москве, а также познакомиться с Калмыкией.

О. БЫЧКОВА: Наверняка это будет очень интересно для вас. Спасибо большое. Тензин Приядарши, директор-учредитель центра Далай-ламы «За этику и ценности, ведущие к трансформации» при Массачусетском технологическом институте был гостем «Эхо Москвы».

4 марта 2011

Досточтимый Тензин Приядарши родился в индуистской семье в Вайшали, Индия. Он происходит из семьи государственных деятелей, политических лидеров и выдающихся мыслителей. В десятилетнем возрасте он по собственному желанию поступил в буддийский монастырь в Раджгире, вблизи древнеиндийского университета Наланда. Он изучал индо-тибетскую традицию буддизма в Индии и Непале и японскую ― в Японии, получив монашеское посвящение от Его Святейшества Далай-ламы, который является его духовным наставником. Он одновременно получал как светское, так и традиционное буддийское образование, обучаясь под руководством нескольких великих учителей, в том числе Сакья Тризина, Дрикунга Чецанга, Кушока Бакулы Ринпоче, Самдонга Ринпоче. Он также получал наставления по медитации от Друбванга Ринпоче. Досточтимый Тензин Приядарши известен своей любовью к буддийским источникам, относящимся к санскритскому канону. На протяжении нескольких лет он изучал Веданту и кашмирский шиваизм в Калькутте и поддерживал близкие отношения с Ашрамом Миссии Рамакришны.

В ранние годы своего обучения он познакомился с Матерью Терезой в Калькутте и узнал многое о человеческой природе и сострадании, наблюдая за тем, как она помогала бедным. Так в нем зародился живой интерес к межрелигиозному диалогу, и в 1997 году он представлял буддийскую традицию на встрече с Папой Римским Иоанном Павлом II. После этого он участвовал в диалогах с архиепископом Десмондом Туту, Папой Римским Бенедиктом XVI, Гьялвангом Кармапой и другими религиозными лидерами. Тензин Приядарши открыто высказывался о своем восхищении святым Франциском Ассизским, он часто посещает Италию, участвуя в духовном диалоге с христианской монашеской общиной.

Тензин Приядарши обучался в Центральном институте высшей тибетологии в Сарнатхе и санскритском университете в Варанаси, Индия. Он получил степень бакалавра в области философии, физики и религиоведения в Колледже Ле Мойен, где также изучал международные отношения и японский язык. В 2003 году закончил магистратуру по сравнительной философии религий в Гарвардском университете.

Тензин Приядарши читает лекции по буддийской философии и социально-политическим вопросам в разных странах мира, в том числе в Американской академии гуманитарных и точных наук, а также различных учебных заведениях. Он активно участвует в диалоге между буддийскими учеными-философами, созерцателями и представителями современной нейронауки. Его считают влиятельным учителем несектантского движения «римэ». Он основал Институт «Праджнопая» как площадку для серьезного изучения и практики буддийской философии в Европе и Северной Америке.

После цунами, обрушившегося на страны Азии в 2005 году, Тензин Приядарши основал Фонд «Праджнопая», всемирную гуманитарную организацию, предоставляющую помощь бедным слоям населения развивающихся стран в области здравоохранения, образования и социального обеспечения. Он был советником в проекте по разработке безопасных и недорогих жилищ для шриланкийских семей, в котором принимали участие архитекторы из Массачусетского технологического института, Гарварда и Кембриджа. Фонд активно проводит проекты по поддержке здравоохранения в Индии, включая систематическое применение методов борьбы с туберкулезом и предоставление медицинской помощи жителям сельских регионов. Он также инициировал проекты по оказанию гуманитарной помощи бедным слоям населения в таких странах, как Непал, Шри-Ланка, Япония, США, и содействию углубленного понимания их культуры.