Богдо-гэгэн VIII, верховный лама монгольского народа, мифическая птица Гаруда, одиннадцатиголовый и тысячерукий Авалокитешвара. Буддийская коллекция Иркутского областного краеведческого музея уникальна. Она насчитывает более 270 скульптур и предметов буддийского культа из бронзы и меди, изготовленных в Китае, Монголии, Непале, Тибете и Японии. Но самое удивительное даже не это. А люди, которые в 19 веке по призыву Восточно-Сибирского отдела Императорского Русского географического общества (ВСОИРГО) пополняли эту коллекцию. Каждое из шести десятков имён достойно отдельной книги. Православные священники, дипломаты, военные Генерального штаба, учёные и политссыльные из экспедиций и путешествий присылали в Иркутск удивительные фигурки, костюмы, маски и культовые вещи.

В ИОКМ подготовлен к изданию каталог «Восточные коллекции музея ВСОИРГО», сообщил «Иркутскому репортёру» кандидат исторических наук, искусствовед Анатолий Шинковой. В собрании в основном представлена металлическая скульптура стран Востока. Всех стран, куда отправлялись исследователи 19 века из Иркутска. В процессе работы над каталогом автор понял: его необходимо дополнить биографическим списком исследователей Центральной Азии. Ведь судьбы людей, которые пополняли коллекцию ВСОИРГО, интересны не менее судеб предметов.
Первая восточная выставка в России

В 1888 году, после открытия музея ВСОИРГО в новом здании, в его стенах экспонировалась первая выставка буддийского культа в России, организованная Григорием Потаниным и священником Иннокентием Подгорбунским. «Потанин энергично взялся за дело и в бытность свою прошлым летом в Урге и Забайкалье собрал значительное количество предметов буддийского культа, привлёк к участию многих лиц в качестве экспонентов», – писал в 1889 году журналист, собиратель, исследователь буддизма Дмитрий Першин. «Сочувствие» начинанию выразили жившие в Китае сибиряки, «приславши собрание бурханов». Фигуры из своих коллекций представили десятки людей. Среди них такие известные собиратели буддийского искусства, как семья Гомбоевых, а также Алексей Старцев, внебрачный сын декабриста Николая Бестужева и бурятки Сабилаевой. Под редакцией Подгорбунского и Потанина были изданы два каталога в 1888 году, позже, в 1908-м, Подгорбунский выпустил третий каталог. Подгорбунский создал при Иркутской духовной семинарии музей, где собирал предметы культа буддистов. В 1920-м в ИОКМ поступило 192 предмета из этого музея. Выставка 1888 года оказалась первой в России, хотя учёные предпочитают этот факт не замечать, считая, что «пионером» в этом деле стал Санкт-Петербург, хотя там аналогичная экспозиция состоялась гораздо позже, в 1919 году.

Однако исследование культур Востока из Иркутска началось задолго до исторической выставки. Практически за каждой фигуркой буддийской коллекции ИОКМ краеведческого музея – уникальная судьба её дарителя. Анатолий Шинковой открывает составленный им список исследователей. На 55 листах – краткие биографические сведения более чем 60 исследователей, учёных, миссионеров, военных, коллекционеров, так или иначе внёсших свой вклад в изучение Восточной Сибири, Центральной Азии и Китая (практически каждый из них что-то дарил музею ВСОИРГО). Первым в списке стоит имя протопопа Аввакума (в миру Дмитрий Честной). С 1855 по 1857 год Аввакум жил в Иркутске. Он состоял в комиссии по подготовке Айгунского договора вместе с Николаем Муравьёвым (позже Амурским). С графом Евфимием Путятиным, главой дипломатической миссии в Китае, подписывал в 1858 году Тяньцзинский трактат. Признанным китаеведом, археологом и этнографом был и иеро-монах Алексий (А.Н. Виноградов), в 1878–1887 и 1895—1897 годах член Пекинской духовной миссии. Будучи в Иркутске, он собирал сведения о церковном деревянном зодчестве. В библиотеку ВСОИРГО передал китайские книги. Пополнял иркутскую коллекцию книг и один из известнейших священников Иакинф (Н.Я. Бичурин), ректор Иркутской духовной семинарии, синолог. В 1807 году он был определён начальником Пекинской духовной миссии. Возвращался Иакинф в Россию с 400 пудами груза (ящики с книгами и рукописями). Среди них были книги, предназначенные для обучения азиатским языкам в Иркутске. Его труды 1828-1829 годов, касающиеся описания Монголии, Тибета, Чжунгарии, Пекина, а также многие переводы с восточных языков получили высокую оценку специалистов. Останавливался в нашем городе и архимандрит Палладий (П.И. Кафаров), участник 15 и 16 духовных миссий в Пекине. Этому известнейшему синологу принадлежит перевод рукописи «Старинное китайское сказание о Чингисхане». В 1872 году он был награждён золотой медалью Географического общества по отделу этнографии.

«Очень много для формирования коллекции сделали буряты», – говорит Анатолий Шинковой. Таким, к примеру, был Сультим Бадмаев, эмчи-лама Агинского дацана (лама-врачеватель). В 1856 году он передал в музей буддийские иконы и музыкальные инструменты лам. Позже был прикомандирован к Императорской медико-хирургической академии. Одновременно Бадмаев был преподавателем монгольского языка при факультете восточных языков Санкт-Петербургского университета. Пополнял коллекцию и тайша хоринских бурят Эрдени Вамбоцыренов, тот, что встречался с Николаем I в Санкт-Петербурге, представляя интересы забайкальских бурят в процессе реорганизации Степной думы. Консультацию в составлении каталогов буддийской выставки ВСОИРГО оказал Агван Доржиев, посланник Далай-ламы в России (в 1913 году он способствовал открытию первого буддийского храма в Санкт-Петербурге).

– Особенно интересна семья Гомбоевых. – Анатолий Шинковой листает страницы с фамилиями имён дарителей музею. – Старший, Дампил Гомбоев, – Пандидо хамболама Гусиноозёрского дацана.

Только в 1888 году он передал в музей – 21 предмет буддийского культа, а также большемерные раритеты китайской живописи, свитки на шёлке. В числе его подарков были и костюмы лам, и маски, которые применяются в танцевальной мистерии цам. Его младший брат Найдан Гомбоев (Николай Иванович) служил в составе Русской миссии в Китае, был почтмейстером в Тяньцзине и Пекине, дослужился до статского советника, был известен как крупнейший российский коллекционер XIX века. У него имелась огромная коллекция восточных скульптур, более 600 единиц хранения, считавшаяся одной из лучших среди европейцев, проживавших в Пекине. В 1890 году он пожертвовал музею ВСОИРГО 30 произведений – буддийские статуэтки, картины. Его жена Екатерина Старцева (в замужестве Гомбоева) была внебрачной дочерью декабриста Бестужева, – продолжает Анатолий Шинковой. – Видите, как переплетаются судьбы, – именно она убедила мужа и своего брата, Алексея Старцева, предоставить экспонаты из их коллекций на первую буддийскую выставку ВСОИРГО в 1888 году.

Алексей Старцев, купец 1-й гильдии, промышленник, меценат, коллекционер, был награждён орденом Станислава III степени, французским орденом Почётного легиона –высшей наградой Французской Республики. Его коллекция могла поспорить с коллекцией Гомбоева. Кроме того, Старцев, живший в Китае, владел огромным собранием восточной литературы, что, конечно, не могло не восхищать просвещённых французов. Ему предлагали около 3 млн. франков, чтобы коллекция стала собственностью Франции, Старцев отказался, желая вывезти её в Россию. Но в 1900 году, когда в Китае произошло восстание ихэтуаней, коллекция погибла. Однако в ИОКМ сохранились скульптуры, присланные Старцевым на первую буддийскую выставку ВСОИРГО. 16 докшитов, хранителей буддийской веры, и сейчас украшают коллекцию.
«Посетил под чужим именем Богдо-гэгэна»

Священники, собиратели, учёные – это далеко не все, кто формировал коллекцию. Особое место занимали военные и дипломаты. Высшее военное командование, как и существовавший в Иркутске военно-топографический отдел Восточно-Сибирского военного округа, в не меньшей мере, чем члены

ВСОИРГО, был заинтересован в регулярных командировках на сопредельные территории. «Офицеры совершали путешествия по различным маршрутам, составляли карты, а вместе с этим изучали уникальные культуры», – говорит Анатолий Шинковой. «Поляк на русской службе» Фёдор Боржимский, кадровый военный, даритель монгольской коллекции музею ВСОИРГО, служил в военной разведке. В 1911 году в Урге он посетил под чужим именем Богдо-гэгэна. Летом того же года сопровождал тайное монгольское посольство в Петербург, принятое Петром Столыпиным. В результате Синьхайских событий в Китае в 1911 году Монголия стала феодально-теократической монархией во главе с духовным лидером Богдо-гэгэном VIII. Скульптура этого последнего религиозного правителя Монголии хранится в ИОКМ. Константин Мейер, офицер Генштаба, в 1907 году участвовал в монгольской экспедиции. Отчёт Мейера о поездке вышел с пометкой «не подлежит оглашению». Привезённые им из экспедиции образцы включали и этнографические материалы.

Восточную коллекцию дополнила буддийская скульптура, подаренная князем Петром Кропоткиным. Князь, будучи совсем молодым офицером, работал в Иркутске, исследовал Байкал, проезжал Забайкальскую волость до монгольской границы и даже пересекал её. Записывая сведения о народных праздниках, в частности о мистерии цам, добрался вплоть до Урги. Исследователями восточных стран были Генеральный консул России в Урге Яков Шишмарев, проработавший в Урге 50 лет, и Иннокентий Падерин, российский консул в Кульдже, Тяньцзине, Чугучаке. Евгений Пандер, профессор, преподаватель русского и немецкого языков в Пекинской коллегии иностранных языков, подарил музею ВСОИРГО не менее 90 буддийских скульптур. В музее хранятся 34 рисунка – восточные орнаменты, зарисовки быта и уклада монгольских народов Сибири и Центральной Азии. Их автор, Самуил Дудин, в будущем ученик Ильи Репина, станет учёным-хранителем и секретарём музея антропологии и этнографии Академии наук, крупным специалистом по научной фотографии и знатоком среднеазиатского орнамента. А будучи в Иркутске, молодой Дудин, ссыльный народоволец, по просьбе Потанина делал в Забайкалье зарисовки буддийских храмов. В 1891 году он в качестве рисовальщика присоединился к Орхонской экспедиции академика Василия Радлова.

В Иркутске, в художественном музее, хранится портрет губернатора Карла Венцеля. Автор – Лев Игорев, священник, академик живописи, участник Пекинской духовной миссии (1857–1864). Проезжая Иркутск, Игорев написал портреты генерал-губернатора Николая Муравьёва-Амурского и иркутского гражданского губернатора Карла Венцеля. Один портрет хранится в Кяхте, другой – в Иркутске. Игорев в Китае сделал много зарисовок разных типажей местного населения, изучал ремёсла, собирал коллекции, в том числе для правителя дел ВСОИРГО Иллариона Сельского.

Владимир Птицын – юрист, этнограф, автор ряда статей о Забайкалье, в которых уделял много внимания буддийскому духовенству. Он подарил музею ВСОИРГО бронзовые фигуры Будды Шакьямуни и Бодхисаттвы, а также тибетскую книгу с рисунками Шакьямуни и Мандзушри. Однажды в Гусиноозёрском дацане он приобрёл тибетскую металлическую скульптуру Оточ Манлу (Ратнасамбхаву), Будды – покровителя медицины, буддийскую икону на полотне.
Врач, который любил путешествовать

«Очень необычная судьба у Николая Кирилова, врача, этнографа, путешественника, публициста, – рассказывает Анатолий Шинковой. – Музею он передал около 120 различных единиц хранения. Он углублённо занимался тибетской медициной у бурятских и монгольских лам. Посещал буддийские монастыри в Забайкалье, Монголии, Китае и Японии. В Монголии в 1887 и 1891 годах собирал восточные рукописи и коллекцию лекарственных растений, позднее она насчитывала 1401 наименование. Нашему музею он передал медицинские инструменты лам». Интересны заметки Кирилова о его работе врача в Забайкалье. Тогда в крае было только 40 врачей с европейским образованием и тысяча лам-врачевателей. Местные жители ламам доверяли больше. Однажды к Кирилову приехал крестьянин и попросил врачебной помощи. Но тут же обнаружил – у врача нет лошади. «Как ты можешь называться врачом, если лошади не имеешь? Ты – фельдшер, пойду к другому».

География путешествий и работы Кирилова очень широка – начинал он врачом в селе Уро близ Баргузина, потом были Верхнеудинск, Петровский Завод, Чита, Нерчинск, Сахалин. На Сахалине он начал собирать материалы об айнах, загадочном народе европейского типа, живших от Камчатки, Курил до Хоккайдо (остров ещё в 18 веке полностью не принадлежал Японской империи). С этим фактом связана одна любопытная история. Однажды в 19 веке японская дипломатическая миссия, будучи в Санкт-Петербурге, заговорила о Курилах. Однако на просьбу русских написать некоторые названия островов иероглифами японцы зашли в тупик. Записали азбукой кана, как поступают с иностранными словами.

Вместе с известным учёным Брониславом Пилсудским Кирилов составил словарь языка айнов, собрал большой этнографический материал. В Петербургском музее имени Петра Великого, если подниматься по центральной лестнице, стоит огромный шаманский столб айнов – дар Николая Кирилова. Исследователь на рубеже 19-20 веков посещал Китай, Японию, откуда привёз в музей ВСОИРГО японские цветные гравюры, которые сейчас хранятся в ИОХМ. Бывал он и в Америке (Сан-Франциско), куда проезжал через Англию, а также на Аляске, Чукотке и в Сайгоне. Анатолий Шинковой обнаружил в Государственном архиве Иркутской области рукопись Николая Кирилова, в которой он рассказал о своём путешествии на Хоккайдо в 1897 году. «Текст, даже в черновом варианте, полон живым восприятием увиденного…» – говорит исследователь. Кирилов побывал и в театре кабуки, и на местных рынках, очень подробно описал бытовые условия, одежду (её образцы он подарил музею ВСОИРГО) и привычки местного населения. «Японцы вовсе не вегетарианцы, хотя они питаются все рисом, – писал Кирилов. – Но он заменяет наш хлеб, белковой же пищи – рыбы, ракушек – расходует Япония внушительное количество. Скорее на растительной пище существует наш народ, употребляющий хлеб, капусту, картофель». Врач-путешественник даже составил таблицы добычи морепродуктов, а также описал традиционные способы заготовки японцами рыбы.

«Костяк коллекции остался в нашем музее»

Музей получал экспонаты в дар, хотя цены на предметы были немалые. Иногда стоимость большой буддийской скульптуры с позолотой (для дацанов) оценивалась в несколько тысяч рублей. Причём платили серебром. Тем не менее коллекция активно пополнялась. Только в 1903 году, как свидетельствуют «Известия» ВСОИРГО, в музей поступило 29 китайских предметов, 9 бурятских, 109 японских. К 1927 году музей обладал 4710 восточными экспонатами, что составляло золотой фонд собрания, которым мог гордиться Иркутский областной крае-ведческий музей. Тогда восточная коллекция была одной из лучших в России. К сожалению, дальнейшие события существенно подорвали общий количественный состав восточных собраний иркутского музея. В области и городе Иркутске стали появляться новые учреждения культуры: музей в Усть-Орде, ИОХМ и другие, куда передали из бывшего музея ВСОИРГО в том числе восточные коллекции. Первый директор ИОХМ Георгий Дудин вспоминал, что в музей были переданы восточные экспонаты, привезённые экспедициями ВСОИРГО. Сотни произведений восточного происхождения перешли на хранение в другие города и посёлки. «Но костяк коллекции остался в нашем музее», – подчеркнул Анатолий Шинковой.

Сейчас в коллекции ИОКМ около 270 буддийских металлических скульптур и предметов ритуального культа. В это число не входит богатейшая коллекция живописных танка – буддийских икон, многие другие восточные произведения. «Иркутский репортёр» уже писал, что в январе в музей поступила машина для 3D-сканирования экспонатов. Предметы буддийской коллекции станут одними из первых, изображения которых появятся в 3D-формате.

Юлия Сергеева
Восточно-Сибирская правда