Выдающийся буддийский учитель и общественный деятель досточтимый Тензин Приядарши, директор-учредитель действующего под эгидой далай-ламы «Центра за этику и ценности, ведущие к трансформации» при Массачусетском технологическом институте, приезжал в Россию по приглашению фонда «Сохраним Тибет», чтобы провести учения по классическим сочинениям буддизма. В его занятом графике, где один город сменялся другим, Тензин нашел время поговорить с нами о ценности тишины, влиянии медитации на головной мозг, жизненной необходимости быть добрым и о том, что же такое интуиция и почему мы боимся прислушиваться к своему внутреннему голосу.


Тензин Приядарши в Калмыкии, апрель 2013 г. Фото: Константин Мамышев

Перед тем как перейти к беседе, хотелось бы немного рассказать об этом удивительном и невероятно образованном человеке. Досточтимый Тензин Приядарши родился в индуистской семье в Вайшали, в Индии. Он из семьи государственных деятелей, политических лидеров и выдающихся мыслителей. Когда ему исполнилось 10 лет, он по собственному желанию поступил в буддийский монастырь в Раджгире, вблизи древнеиндийского университета Наланда. Изучал индо-тибетскую традицию буддизма в Индии и Непале и японскую – в Японии, получив монашеское посвящение от Его Святейшества Далай-ламы, который является его духовным наставником. Одновременно получил как светское, так и традиционное буддийское образование, обучаясь под руководством нескольких великих учителей, в том числе Сакья Тризина, Дрикунга Чецанга, Кушока Бакулы Ринпоче, Самдонга Ринпоче. На протяжении нескольких лет изучал веданту и кашмирский шиваизм в Калькутте и поддерживал близкие отношения с Ашрамом Миссии Рамакришны.

В первые годы обучения познакомился с матерью Терезой в Калькутте и узнал многое о человеческой природе и сострадании, наблюдая за тем, как она помогала бедным. Так в нем зародился интерес к межрелигиозному диалогу, и в 1997 году он представлял буддийскую традицию на встрече с папой римским Иоанном Павлом II. После этого участвовал в диалогах с архиепископом Десмондом Туту, папой римским Бенедиктом XVI, Гьялвой Кармапой и другими религиозными лидерами.

Также Тензин Приядарши учился в Центральном институте высшей тибетологии в Сарнатхе и санскритском университете в Варанаси, в Индии. Он получил степень бакалавра в области философии, физики и религиоведения в колледже Ле Мойен, где также изучал международные отношения и японский язык. В 2003 году закончил магистратуру по сравнительной философии религий в Гарвардском университете.

Тензин Приядарши читает лекции по буддийской философии и социально-политическим вопросам в разных странах мира. Его считают влиятельным учителем несектантского движения «Римэ». Он основал Институт «Праджнопая» как площадку для серьезного изучения и практики буддийской философии в Европе и Северной Америке.

– Досточтимый Тензин Приядарши, каким образом у вас получилось получить такое образование: это черта характера, интуиция или любопытство?

– Я поступил в монастырь совсем еще молодым. В то время мне больше всего хотелось изучать буддийскую и индуистскую философию, а светские дисциплины меня интересовали мало. Так что изучал я их постольку, поскольку родители считали это важным. Но со временем сам начал проявлять интерес к наукам, в особенности к физике, к западной философии и международным отношениям. Движимый любопытством, я хотел узнать как можно больше. Наверное, это чувство я не утратил и по сей день.

– И все-таки, что больше двигало вами – любопытство или интуиция?

– В отношении светского образования мною двигало любопытство. А интуиция – это то, что привело меня на путь монашества. Повинуясь интуиции, я решаю, как поступать в жизни. Иногда я интуитивно знаю, чему надо учиться. Но я бы не сказал, что в процессе образования всегда руководствовался только интуицией.


Тензин Приядарши в Калмыкии, апрель 2013 г. Фото: Константин Мамышев

– Что такое интуиция для вас?

– Интуиция – это внутреннее чувство, ощущение глубокой уверенности. Я бы сказал, что это голос сердца, а не рациональный расчет. Но одновременно интуиция не противоречит здравому смыслу.

– Как вы думаете, насколько это чувство важно для жизни каждого человека? Согласны ли вы, что чем больше человек интересуется материальными вещами, тем меньше он слышит себя, свой внутренний голос?

– Я не думаю, что есть такая обратная зависимость между интересом к материальной стороне жизни и интуицией. Каждый человек в той или иной степени наделен интуицией. Однако не каждый способен отчетливо услышать голос интуиции и не всякому хватает смелости следовать ей. Мы легко поддаемся внутренним импульсам и принимаем иррациональные решения. Например, знаю, что мне не следует есть много сладкого, но когда передо мной на столе десерт, я начинаю его есть. Это импульсивное действие, не основанное на доводах разума. И наоборот, мы стремимся принимать рациональные решения, потому что это дает нам чувство безопасности. В этой ситуации мы действуем по расчету. А интуиция – это совсем другое, ей присущи внутренняя уверенность и ясность. Но чтобы следовать интуиции, необходимо мужество, а оно есть не у всех. При этом надо сказать, что зачастую самые важные решения мы принимаем как раз под действием интуиции. Возьмем, к примеру, настоящую дружбу — она основана на интуиции. Или чувство влюбленности – это тоже интуитивное чувство. Есть, конечно, люди, которые и тут пытаются вычислять, но из этого ничего не получается. Как уже сказал, чувство интуиции присуще нам всем, и мы каждый день принимаем решения, руководствуясь ей. Но зачастую мы чувствуем интуицию лишь смутно – не можем ясно различить ее голос, когда ум взбудоражен отравляющими эмоциями. Вместо интуиции мы следуем собственной предвзятости. Поэтому, чтобы действительно расслышать голос интуиции, нам необходимо успокоить ум, добиться тишины.

– Вы считаете, что люди, которые постоянно что-то рассчитывают, поступают так из-за чувства незащищенности?

– Да, я думаю, что в основе лежит чувство незащищенности. Во всех своих действиях мы всегда ожидаем определенного результата. Именно для того, чтобы представить себе, каким будет результат того или иного действия, мы и занимаемся всеми этими расчетами. Ведь если результат не будет соответствовать нашим ожиданиям, мы испытаем разочарование. Так что рациональный расчет – это защитная реакция, попытка избежать страха и разочарования. Незащищенность может быть разной – мы говорим о чувстве финансовой незащищенности, психической незащищенности. Можем испытывать страх утратить репутацию, неуверенность в отношении собственной личности, можем сомневаться в том, что мир действительно таков, каким он нам представляется, – все это разновидности незащищенности. Проблема в том, что мы живем в постоянно меняющемся мире, где будущее трудно предсказать, даже если дело касается только нашего личного будущего. И хотя зачастую такое чувство неуверенности не обосновано, мы предпочитаем позволять ему направлять наши действия. Одна из причин, по которой мы чувствуем себя несчастными, заключается в том, что, делая выбор, мы руководствуемся чувством незащищенности. Если говорить о жизни человека, то прежде всего надо понять и принять тот факт, что она конечна. Мы не знаем, что будет через пять минут, какой предстанет перед нами реальность, и даже не можем быть уверены, что доживем до этого момента. Человека от других живых существ отличает знание о том, что он смертен. Но, тем не менее, мы живем с уверенностью, что будем здесь и через пять минут, и дольше. И потому просчитываем свои действия. Но тут есть и другая крайность: мы слишком привязываемся к собственным планам и не допускаем перемен. Движимые стремлением обрести чувство уверенности, зацикленные на однажды построенных планах, мы не получаем удовольствия и не ценим настоящее. Счастье редко приходит в результате просчитанных решений.

– Вы знаете, в России многие пытаются счастье просчитать...

– Тут вопрос в том, насколько успешно они это делают. Успешна ли такая модель?

– Многие считают, что комфорт, например, тот же брак по расчету, который несет стабильность, – это и есть счастье!

– Счастье ли это на самом деле?

– Люди большого города живут в постоянном стрессе, и многим кажется, что стабильная работа или приятный человек рядом – это счастье...

– Думаю, что мы, люди, не очень хорошо понимаем, что такое на самом деле счастье. Стремимся к счастью, но не понимаем, к чему же именно стремимся. Нам хорошо известно, что такое удовольствие или комфорт. Однако достаточно ли этого? Знакомая среда, чувство принадлежности к сообществу – все это было важно в процессе эволюции, от этого зависело наше выживание. А дальше возникает вопрос, испытываем ли мы удовлетворение от того комфорта, который у нас есть? Ведь, кроме прочего, для человека важно стремление найти смысл, то есть цель бытия. Я думаю, что это тоже связано с ощущением счастья. В своем стремлении к комфорту мы не готовы идти на риск. Когда нам комфортно, у нас может притупиться способность к творчеству, мы будем в состоянии, похожем на оцепенение или дремоту. Знаете, в детстве у меня была собака, черный Лабрадор. Жизнь его была комфортной во всех отношениях: кров над головой, он знал, что в определенное время ему дадут поесть, с удовольствием гулял и играл. Но мне хочется верить, что человек – это все же больше, чем собака. Думаю, у нас не такие примитивные представления о комфорте и защищенности. Не все, что приносит нам комфорт, полезно для нас. Например, сахар... Это определенные состояния ума. Нам может быть очень комфортно с ощущением страха, гнева или зависти.


Тензин Приядарши в храме "Золотая обитель Будды Шакьямуни" в Элисте, март 2011 г. Фото: Константин Мамышев

– Что значит – нам комфортно со страхом, гневом или завистью?

– Возьмем ощущение страха. Представьте себе, что я чего-то боюсь, это приводит меня в состояние беспокойства, волнения. Я испытываю эти эмоции постоянно уже на протяжении 10 или 15 лет и ничего не предпринимаю, чтобы как-то изменить ситуацию. Дело в том, что я привык жить в состоянии беспокойства, оно стало частью меня. Именно это имею в виду, когда говорю о том, что нам может быть комфортно с ощущением страха. Мы слуги привычек. Что такое комфорт? Это привычка, которая стала частью нашей жизни. Вы едите вилкой, к этому вас приучили с детства. Вам так удобно. Но если дать вилку человеку в африканской или индийской деревне или в Японии, они не будут знать, что с ней делать, и это приведет их в беспокойство.

...С буддийской точки зрения счастье – это состояние ума. И в этом смысле счастье частично основано на расчете – мы «вычисляем», что определенные состояния ума мешают счастью, и если сумеем их преодолеть, то, вероятно, наша жизнь будет более счастливой. Важно отметить, что буддисты не приравнивают счастье к удовольствию и не откладывают счастье на потом. Для буддистов счастье не только цель, к которой идем, но и сам путь к этой цели. Буддизм далек от того, чтобы считать счастье субъективным понятием. Часто мы не знаем, что именно делает нас счастливыми. Мы более-менее понимаем, что такое комфорт и удовольствие, которые представляют собой субъективные переживания, и не умеем проводить различие между ними и подлинным счастьем. По-настоящему мы счастливы, когда у нас есть смысл в жизни, понимание, в каком направлении мы движемся, и, самое главное, когда служим другим.

– Независимо от человека и его предназначения служение – это важная составляющая счастья?

– Здесь речь не идет о служении как таковом в высоком, религиозном смысле. Скорее, человек счастлив только тогда, когда в основе его отношений с другими лежит чувство заботы и сострадания. Если бы наше счастье зависело от профессиональных навыков, мы никогда не уходили бы на пенсию.

– Вы думаете, кто-то хочет уходить на пенсию?

– Там, где я живу, да. У нас люди стремятся работать как можно больше, пока у них есть здоровье и силы, чтобы заработать. А после сорока лет хотели бы уже не работать.

– Если вернуться к чувству безопасности, защищенности, это всего лишь состояние ума, так? И единственный путь к тому, чтобы чувствовать себя защищенным, – медитация?

– Думаю, мы достигаем чувства безопасности, лучше понимая себя. Большинство из нас загадка для самих себя. Мы много времени посвящаем изучению различных дисциплин, получению знаний, но большинство из нас ничего не знают о самих себе: мы не знаем собственные поведенческие привычки, не можем предсказывать свои эмоциональные состояния, не имеем понятия о том, что делает нас по-настоящему счастливыми, в чем смысл нашей жизни. Все эти вещи связаны между собой. По-настоящему бесстрашный человек тот, кто сумел понять свой ум. Когда вы способны понять свой ум, вы начинаете понимать, как функционирует мир вокруг вас. Как я уже говорил, есть множество объектов страха, и вы должны принять решение, какие из них действительно имеют под собой основание, а какие нет. Единственный способ это сделать – понять, как работает ваш собственный ум. Необходимо глубже постичь объект своего страха, понять, что в нем заставляет вас его бояться.

– Знаю, что вы связаны с учеными, нейрохирургами, занимающимися изучением влияния медитации на головной мозг. Не могли бы вы рассказать об этом.

– Я бы не сказал, что в этой области есть большие открытия, потому что это длительный процесс, но некоторые интересные результаты получены. Например, о влиянии медитации на физиологию человека. Ученые выяснили, что если ум у человека находится в спокойном состоянии, то человек менее подвержен сердечнососудистым заболеваниям, его иммунная система в целом сильнее. Получены данные, что при помощи медитации возможно регулировать ощущение боли. Также мы можем регулировать и чувство сострадания. На биологическом уровне нам присуща эмпатия, которую мы можем тренировать, развивая в себе чувство сострадания. Научная работа продолжается, и, возможно, впереди нас ждут интересные открытия. Последние 2,5 тысячи лет последователи Будды занимаются изучением своего ума, они стараются создать своеобразную карту ума, понять, как работают поведенческие механизмы, почему постоянно меняются состояния ума, какие состояния ума не полезны для нашего здоровья, а какие полезны. А главное, они поняли, что ум можно изменять посредством тренировки. Это как раз то, что сегодня интересует нейробиологов. Ведутся исследования того, как влияет медитация на различные виды зависимостей – от курения, алкоголя, наркотиков. Пока рано делать окончательные выводы, потому что в науке главный критерий – это воспроизводимость результатов, так что понадобится еще много времени. В этом, кстати, отличие науки от интуиции. Интуиция – это единичный акт. А когда мы проводим научное исследование, то важно, чтобы результаты эксперимента повторялись. Но я почти уверен, что через год или два уже будут вполне конкретные результаты.


Тензин Приядарши принимает участие в молитве на руинах буддийского монастыря Устуу-Хурээ близ Чадана в Туве, май 2013 г.

– Как взаимодействуют ум и мозг?

– В буддийской традиции, как и в большинстве других традиций, мы не устанавливаем однозначного соответствия между мозгом и умом. Современная наука сильно продвинулась в изучении мозга. Сегодня представления о мозге сильно отличаются от тех, что были у ученых 30 лет назад. Но пока, несмотря на появление новых технологий и оборудования, например, ядерно-магнитного резонанса, ученые не способны понять все функции мозга. Мои друзья, нейробиологи, говорят, что мы понимаем человеческий мозг лишь на один процент. Мы многое принимаем как само собой разумеющееся. Например, я поднял руку и указал на вас пальцем – но какие процессы лежат за этим движением? Знаем, что это результат передачи электрических импульсов из мозга, но какая именно часть мозга отвечает за это, мы не знаем.

– Но ведь это хорошо – ведь если бы мы досконально знали, какие процессы происходят в нашем организме, то вольно или невольно старались бы все контролировать! Может быть, нам и не нужно знать всех подробностей?

– Я не думаю, что природа может тут что-то за нас решать. Мы не знали, как устроен мозг, потому что не было необходимых механизмов. Но если мы больше узнаем о работе мозга, то это будет, безусловно, полезно. Некоторые люди страдают умственными расстройствами, и чтобы их по-настоящему понять, мы должны знать, какие нарушения произошли у них в мозгу. Очень многие страдают от различных видов зависимости, от потери памяти. Представьте себе, что молодой человек идет по обочине и его сбивает машина. В результате сотрясения мозга он утрачивает память или какие-то другие важные функции мозга, а ему еще жить и жить – это ведь трагично. Мы могли бы помочь, если бы понимали, как устроен мозг, как он работает. Такова наука – мы не можем просто смириться с тем, что чего-то не знаем, мы обязаны во всем разобраться. Что интересно, мы и без помощи ученых прекрасно знаем, когда нам грустно или страшно, когда гневаемся. Хотя испытываем эти переживания ежедневно, мы гораздо больше знаем о вещах внешнего характера (как заварить чай или приготовить сложное блюдо) и практически не знаем о том, почему и как начинаем сердиться. Более того, это все проявления нашего ума, но мы не способны их контролировать. Поэтому буддизм предлагает начать с исследования собственного ума. Необязательно заниматься научными изысканиями, просто разберитесь со своим умом – почему вы грустите, боитесь, сердитесь, почему бывают счастливые и несчастливые дни. Вы должны стремиться это понять, потому что это то, что управляет вашей жизнью.

– Вы были знакомы с матерью Терезой. Кроме сострадания были ли в ней какие-то особые черты, присущие женской натуре?

– Знаете, может, я покажусь вам странным, но, общаясь с людьми, я не делю их на мужчин и женщин, для меня каждый – прежде всего человек. Я многое почерпнул из общения с матерью Терезой. Многое узнал о сострадании, что его совсем непросто развить в себе, для этого необходимо упорство. Она подала мне пример, как не терять надежду и веру в человечество. Это была выдающаяся личность.

– Хотелось бы поинтересоваться, что это за движение «Римэ», которое вы представляете?

– Когда мы следуем религиозной традиции, у нас зачастую возникает привязанность к ней – она кажется нам единственно правильной. Да и в обыденной жизни мы привязываемся к своим идеям и мыслям, нам кажется, что мы-то знаем лучше, чем кто бы то ни было. Буддизм в Тибете тоже не избежал этой проблемы – было время, когда разные школы буддизма утверждали, что именно они обладают наивысшим знанием. «Римэ» в переводе означает непривязанность к определенному воззрению, все воззрения в буддизме имеют одинаковое право на существование. Идея в том, чтобы очистить процесс познания от предвзятости, привязанности, не примыкать к какой-то группе только ради ощущения принадлежности. Иными словами, «Римэ» можно называть несектантским подходом. Несектантский в том смысле, что в нем отсутствует привязанность к определенной школе или группе.

– Есть ли в этом учении какие-то практики?

– Это не направление в буддизме, поэтому в нем нет особых практик. Многие наставники в Тибете начали говорить о необходимости учиться у других школ, быть более открытыми к учениям друг друга. Нынешний далай-лама воплощает собой именно такой подход, он говорит о том, что взаимопонимание необходимо не только разным школам внутри буддизма, но и все религии должны лучше понимать друг друга, нуждаются в диалоге и взаимном уважении. Если сторонники ислама, буддизма или христианства начинают бороться друг с другом, утверждая, что их вера единственно истинная, это не идет на пользу человечеству. Идея единой религии для всех несостоятельна. На протяжении истории человечества мы неоднократно имели возможность в этом убедиться – даже войны и насилие не могли заставить людей принять какую-то одну религию. Так что, хотим мы того или нет, но в нашем обществе, в нашей глобальной деревне всегда будут соприкасаться друг с другом люди самых разных конфессий, верующие и неверующие. А значит, нам нужно учиться сосуществовать в гармонии. В этом и есть цель межрелигиозного диалога. Это попытка найти точки соприкосновения. И такие точки соприкосновения есть – это заповеди о сострадании, любви к ближнему. Но мы должны сделать соблюдение этих заповедей нормой, чтобы люди не чувствовали угрозы со стороны других религиозных групп. Подход Его Святейшества к этой проблеме и его вклад в ее решение достойны восхищения. Никогда прежде ни один другой влиятельный религиозный лидер не прикладывал столько усилий и не проявлял такую искренность, чтобы вести диалог такого уровня.


Тензин Приядарши с участниками беседы «Буддизм в диалоге религий» в Центре-музее им. Н.К.Рериха, март 2011 г.

– Почему некоторые религиозные лидеры боятся вступать в такой искренний диалог?

– Это проявление духовной ограниченности. Если человек не чувствует себя уверенно в рамках собственной веры, если у него поверхностное представление о своей религии, тогда он опасается общения с другими, как будто они несут в себе угрозу, у него рождается ложное чувство превосходства. Как будто сам факт того, что этот человек практикует религию, ставит его выше других людей. Нужно понимать, что то, какую религию мы выбираем, зависит от многих факторов. Если, например, вы верите, что лишь люди, принадлежащие к вашей религиозной группе, спасутся, а все остальные попадут в ад, то это довольно примитивная вера. Неведение и поверхностные представления – вот причины, по которым люди боятся вступать в глубокий диалог. Если бы только они захотели лучше узнать другую духовную традицию, они открыли бы для себя невероятную красоту. Совершенно необязательно соглашаться по всем вопросам. Межрелигиозный диалог учит нас сосуществовать в гармонии, заботиться друг о друге, проявлять доброту, быть сострадательными, любить других, сохраняя при этом собственные взгляды.

– Вы часто повторяете, и Его Святейшество Далай-лама также об этом говорит, что главное – быть добрым человеком. Некоторые считают, что добрый, сострадательный человек – это человек слабый.

– На мой взгляд, настоящая доброта не может родиться из страха, высокомерия. Настоящая доброта – это настоящая сила. Почему так важно быть добрым? Я снова отвечу вопросом на вопрос: а какова альтернатива? Если мы хотим, чтобы наше общество и наша цивилизация были гармоничными, нам нужно способствовать распространению этой ценности. Доброта не чуждое нам понятие. Но как сделать ее всепронизывающей, как сделать так, чтобы она стала самой сутью нашего существа? Мне кажется, это не совсем нормально, когда люди думают, что доброта – это проявление слабости. Настоящая доброта, сострадание рождаются из чувства внутренней силы и уверенности в себе, это бесстрашие.

– Вы говорите о внутренней гармонии, которая в вас есть. Нужно ли этой гармонии учиться?

– Это уникальное качество, присущее человеку, – испытывать гармонию, размышлять, созерцать, удивляться, восторгаться. У нас есть такая способность, почему бы ее не использовать? Это очень полезно и способствует благоденствию.

– Обязательно ли для этого нужен религиозный опыт?

– Не обязательно. В раннем христианстве говорилось о двух книгах откровения. Первая была Библия, а вторая – природа. Человек способен взаимодействовать с природой и находиться в состоянии гармонии. Опыт религиозной практики может быть полезен, но мы сейчас рассуждаем в общечеловеческих масштабах. Это то, о чем говорит Его Святейшество Далай-лама, называя своим первым обязательством продвижение общечеловеческих ценностей.

– Многие испытывают очень сильные негативные переживания, которые нередко приводят их в храмы. Какие советы вы могли бы дать этим людям?

– Важно понимать, что страдания и боль – это часть человеческой жизни. Храм – это то место, где люди могут выразить свою боль, куда они могут обратиться за советом. Иногда они просят вмешательства. Но люди должны понять, что духовным или религиозным следует быть не только в момент, когда тебе тяжело. В храм нужно приходить не только, когда у тебя проблемы. Почему бы не попробовать пообщаться с Буддой или Богом, когда у тебя нет проблем, когда ты не ждешь от них помощи в трудной ситуации? Если попробовать поступить так, то это может наполнить сердце воодушевлением и энтузиазмом, направить вас на путь созерцания, Думаю, людям следует понять, что страдания и счастье – это две стороны одной медали. Важно избавиться от привычки обращаться к Будде только в тяжелый момент. Потому что иначе у нас не может быть здоровых отношений с Дхармой. Есть такое понятие, как цветение в Дхарме, подобно тому, как цветок раскрывается во всей своей красе, когда складываются все необходимые условия. Если постоянно только и делать, что думать о своих проблемах, то никогда не сложатся условия, которые позволят человеку расцвести в Дхарме. Так что стоит попробовать предаться созерцанию, когда у вас нет никаких проблем, когда все у вас хорошо и прекрасно. Вот в такое время следует сесть, привести себя в спокойное состояние и с благодарностью подумать о тех замечательных вещах, которые есть на свете. Если говорить обо мне, то никакого особого в жизни девиза у меня нет – просто дышать, пребывать в покое, быть добрым, благодарным, не принимать ничего как само собой разумеющееся – и тогда возможно открыть для себя всю красоту жизни.

Маша Ильина
"Эгоист generation" №10, октябрь 2013

Видео по теме:

Весной 2003 г. в России, по приглашению верховного ламы Калмыкии Тэло Тулку Ринпоче и фонда "Сохраним Тибет", находился с визитом буддийский монах и общественный деятель Тензин Приядарши, директор-учредитель действующего под эгидой Далай-ламы «Центра за этику и ценности, ведущие к трансформации» при Массачусетском технологическом институте. В интервью Роману Сухоставскому он рассказал о программе визита и ответил на вопросы о буддизме и индуизме.