Трагические события в Тибете – разгон демонстрации буддийских монахов на 49-ю годовщину народного восстания и кровавое подавление последовавших беспорядков китайской полицией – рассматриваются многими наблюдателями у нас и за рубежом в политическом и экономическом ключе. Американский китаист Эбрахм Ластгартен даже назвал свою статью в «Вашингтон пост» «Глупцы, это все тибетская экономика».

Разумеется, эксперты помнят, что далай-лама почитается тибетцами как воплощение Будды. Но сами-то они, прежде всего, рассматривают его как политического лидера в изгнании.

И в этом ничем не отличаются от китайских властей. С той разницей, что для тех он – архивраг, «волк в монашеской рясе».

Компартия Китая больше не преследует за веру как таковую. Но продолжает считать ее чем-то вторичным по отношению к экономической и государственной мощи. Партийцы руководствуются логикой товарища Сталина, который, услышав о протестах Ватикана, усмехнулся в усы – а сколько у папы дивизий? Вот и председатель Ху Цзиньтао твердо знает: против лома нет приема, а если вдобавок дать людям денег, они и вовсе перестанут заниматься глупостями! Тибет пытаются интегрировать путем колоссальных финансовых вливаний.

Одна железная дорога в Лхасу обошлась в 3 миллиарда долларов. Ну а буддизм пусть себе остается как экзотика для туристов. Построим тибетцам буддийский Диснейленд, хоть заработают на своих суевериях. Правда, какие-то они малохольные, зато китайцы прирожденные коммерсанты. Пусть едут в Тибет и учат местное население, как надо заниматься бизнесом. И сами наживутся, и местную экономику поднимут.

Вот здесь, по мнению экспертов типа Ластгартена, и происходит сбой. Львиная доля доходов от туристического и прочего бизнеса оседает в карманах китайцев, а местное население остается за бортом. Так-то оно так, но даже если гарантировать тибетцам полнокровное участие в экономическом процветании, в провозглашенное КПК «гармоническое общество» они все равно не вольются.

Буддизм для подавляющего числа тибетцев никакая не экзотика, а смысл и образ жизни. Их национальная идентичность несокрушимо связана с религиозной. Почти 50 тысяч монахов и монахинь, проживающих в местных монастырях, пользуются огромным уважением. Они носители морального авторитета и советчики по главным жизненным вопросам. Настоятели монастырей – тулку – живые Будды, и народ им поклоняется. А перевоплощением великого Будды сострадания – Авалокитешвары – является далай-лама, чей духовный авторитет непререкаем. Получил ли тибетец образование в Пекине или является малограмотным скотоводом, в реинкарнацию он верит безусловно. А значит, почитает своих живых Будд и боится кармического возмездия за проступки. Кому охота в следующем воплощении прятаться от людей в виде крысы? И даже если тибетец состоит на службе у китайских властей, забыть все это он не в силах.

Во времена Мао Китай пытался сокрушить этот монолит традиционной культуры голым насилием. Результат – бегство в 1959 году далай-ламы в Индию и продолжающийся по сей день исход тибетцев с родины. В ходе культурной революции в Тибете было разрушено 6 тысяч монастырей. Сейчас к кнуту добавился экономический пряник, но кнут вовсе не отброшен за ненадобностью.

Последние годы китайцы пытаются исправить тибетский буддизм, подчинить его высшим целям КПК. К примеру, совершенствуют процесс реинкарнации.

Началось это в 1995 году, когда вместо подтвержденного далай-ламой воплощения панчен-ламы (второго по значимости в тибетском буддизме) китайцы назначили собственного кандидата, который по чистой случайности родился в семье двух членов компартии. Затем юного назначенца увезли в Пекин, где подвергли правильному воспитанию и теперь время от времени демонстрируют скептическим единоверцам. Прежний же панчен-лама как в воду канул.

Дальше – больше. Летом прошлого года госуправление по делам религии решило полностью взять процесс реинкарнации в свои руки.

Теперь живым Буддой может считаться лишь тот, чьи метафизические полномочия подтверждает Всекитайская буддийская ассоциация, полностью подконтрольная властям.

Она выдает перевоплощенцу специальное удостоверение, которое должно регистрироваться чиновниками из госуправления. Нарушителей кафкианской процедуры подвергают административным штрафам.

Но и этого бдительным надсмотрщикам недостаточно. Монахи и монахини тибетских монастырей подвергаются «патриотическому воспитанию». Посланцы КПК рассказывают им про страшную «банду далай-ламы», именуя ее главаря «чудовищем с сердцем животного». Насельники монастырей терпеливо выслушивают эти тирады и молчат в ответ. Но продолжают прятать портреты «чудовища с сердцем животного» на своем сердце. И запускают фейерверки, когда далай-лама получает золотую медаль Конгресса США.

Несложно заметить, что кнут, подобно прянику, свидетельствует о полном непонимании китайскими властями глубины и силы тибетской религиозности. Иначе не пытались бы обуздать ее идиотскими бюрократическими процедурами и бессмысленной промывкой мозгов.

И не прибегали бы к бесполезному насилию, которое накануне Олимпийских игр неуклюже пытаются скрыть от окружающего мира. Будто мир этот не связан бесконечными сетями коммуникаций. И у монахов не пришит под рясой карманчик для сотового. И фотографии обезображенных тел убитых не появляются сразу же на многочисленных интернет-сайтах.

Попытки поменять ментальность тибетцев, сделать из них материалистов бесполезны. У китайских властей остаётся два выхода. Первый – превратить Тибет в огромный горный концлагерь, населенный людьми и яками. Но на это Пекин вряд ли готов пойти даже после завершения Олимпиады. Как-то не вяжется с идеалом «гармонического общества». Да и денег уже столько вбухали в железную дорогу. Второй – позволить тибетцам жить так, как они хотят и умеют. Почитать своих живых богов и мертвых героев. Превратить формальное наименование «Тибетский автономный район» в реальность. Великая держава вовсе не та, что пытается силой удержать национальные меньшинства, а та, что создает такие условия для их существования, когда им вовсе не хочется ее покидать.


Борис Фаликов
Газета.Ru