Введение

Самая ранняя тибетская религия бон была основана Шенрабом Миво из Шанг-Шунга, что в Западном Тибете. С распространением буддизма влияние бона уменьшилось, но и сегодня он процветает, имея активную общину среди тибетских беженцев, практикующих свою религию в Индии и Непале. Таши Менри, Юнгдрунглинг и Кхарна - были главными монастырями бона в Тибете. Бон в течение всего времени своего развития заимствовал от буддизма очень многое. В свою очередь, буддизм взял многое из бона.

Буддизм стал государственной религией в Тибете в седьмом веке. Под покровительством царей он распространился по всему Тибету. С учреждением власти Далай-лам, в 1642 г., наступила эра "гармоничного единства религии и политики". С тех пор в течение трех с половиной столетий десять Далай-лам осуществляли духовное и светское управление Тибетом.

Общий результат длительного управления Тибетом царями, а затем главами церкви оказался благотворным как для страны, так и для его народа. Буддизм стал не только системой верований тибетцев, он охватил всю жизнь народа и стал ее смыслом. Он наполнил собой каждый день тибетца, образовал ту социальную материю, которая соединила тибетца с Тибетом. Религия является основной из характеристик, определяющих самобытность тибетского народа и его страны.

В течение веков высокообразованные тибетцы изучали, сохраняли, практиковали, распространяли и учили этой религии, показывали ее значимость народам Азии и делились своей культурой с ними, особенно с монголами.

По словам Четырнадцатого Далай-ламы, буддизм "в корне изменил ход истории Тибета. Поколения тибетских интеллектуалов изучали и развивали эту глубочайшую культуру, которая тесно связана с буддийским учением - Дхармой. Бескорыстно, трудясь веками, они достигли выдающихся результатов, которые стали уникальным вкладом нации в мировую культуру".
Монастыри, храмы, места отшельничества с проживающими в них монахами или монахинями существовали в каждой деревне или городе Тибета. В каждом тибетском доме был алтарь. Огромные монастыри, бывшие скорее монастырскими городами, такие как Дрепунг, Сера, Гаден в Лхасе, Ташилунпо в Шигацзе, Сакья в Сакье, Цурпху , Миндролинг - в Центральном Тибете, Таши-кьил в амдосском Лабранге, Гаден Джампалинг в Чамдо, Литханг Гончен и др., стали центрами высокой учености.

К 1959 году в Тибете было более 6259 монастырей, в которых жили 592558 монахов и монахинь. В этих религиозных центрах были размещены десятки и тысячи статуй, религиозных предметов, сделанных из золота, серебра и других металлов и украшенных драгоценными камнями. Одновременно из ценных металлов были построены десятки и тысячи чортенов (ступ). Кроме буддийских текстов, в них хранились труды по литературе, медицине, астрологии, искусству, политике и т.д. Они действительно были "сокровищницами" тибетского народа.

Единство тибетской нации стало неотрывным от религии народа. Буддийский фольклор и учение были основой поведения людей в повседневной жизни, их праздников и фестивалей, трудовой этики, отношений в семье, а также государственных дел. До оккупации Китаем Тибет был гордой и независимой страной. В Тибете была небольшая мусульманская община, владевшая собственными мечетями. Она тоже потерпела ущерб от китайцев. Кроме того, в Тибете было небольшое количество последователей индуизма и христианства. Они имели равные права с последователями других религий.


Нарушение свободы совести в 1949-1979гг.

Первоначально, когда была осуществлена аннексия всего Тибета, китайское правительство заявило, что не будет наложено никаких ограничений на религиозную практику. Формальное обязательство Китая защищать и уважать тибетскую религиозную традицию вошло даже в "Соглашение из семнадцати пунктов". В этом "Соглашении" говорилось о том, что статус, функции и власть Далай-ламы не будут изменены и что "политика свободы вероисповеданий, определенная в Программе Народного политического консультативного совета Китая, будет осуществляться".

Однако вскоре Китай начал разрушать традиционное общественное устройство Тибета и его религию. Людям говорили, что "религия - это враг нашей материалистической идеологии, а вера в религиозное учение - это мракобесие. Поэтому вы не только не должны верить в религиозное учение, но должны порицать эту веру". Хотя с помощью китайской конституции и первоначальных заверений, сделанных тибетцам, преследовалась цель создания видимости соблюдения религиозной свободы, окончательной целью с самого начала оставался подрыв тибетской религии. Китайское правительство заявляло: "Китайская коммунистическая партия считает, что ее идеология и религия - вещи несовместимые... разница между ними (т.е. наукой и религией) подобна разнице между светом и тьмой, правдой и ложью. Совершенно невозможно примирить взаимно противоположные мировоззрения, науку и религию".

Такая позиция китайских коммунистов была абсолютной. Сам Мао Цзэ-дун говорил, что "религия - это, конечно, яд. У нее два огромных порока: она подрывает расу... (и) замедляет развитие страны. Тибет и Монголия отравлены ею".

К середине 50-х годов китайские власти поняли, что религия представляет основную преграду, мешающую их полному контролю над Тибетом, поэтому с начала 1956 г. так называемая "демократическая реформа" начала осуществляться прежде всего в Кхаме и Амдо, а позже (в 1959 г.) - в Центральном Тибете. Монастыри, храмы, центры культуры систематически разграблялись и затем разрушались.

Во-первых, специальные команды минерологов посещали религиозные постройки, чтобы определить и изъять все драгоценные камни. Затем являлись металлурги с той же целью, после чего все ценное вывозилось на армейских грузовиках. Стены взрывались, а все деревянные балки и опоры увозились. Глиняные скульптуры разрушали в надежде найти в них драгоценные камни. Затем все, что оставалось, - куски дерева и камней, - убиралось. Буквально сотни тонн ценных религиозных статуй, танок, изделий из металла и других сокровищ были перевезены в Китай или проданы на международных аукционах предметов древности, или переплавлены.

Группе тибетцев, находившихся в Китае в 1982-83 гг. с целью разыскать тибетские культовые предметы, один человек в Пекине сказал, что "большая часть тибетских произведений искусства, вывезенных в Китай, была уничтожена. Статуи и культовые предметы из золота и серебра исчезли навсегда. Предметы из позолоченной меди, бронзы, красной меди или латуни были вывезены в Луюнь, а оттуда в конце концов они были проданы в литейные Шанхая, Сычуани, Тайюаня, Пекина, Тяньцзиня и т.д. Одна только литейная Си-ю Цзин-шу те, расположенная в пяти километрах к западу от Пекина, закупила около 600 тонн тибетского металла "в виде ремесленных работ". Эта группа пришла к выводу, что почти все предметы тибетского искусства, купленные другими литейными мастерскими, уже переплавлены.
Это физическое оскорбление и уничтожение сопровождалось общественным приговором религии, унижениями и осмеиванием служителей религии. Религиозные тексты сжигались и смешивались с навозом; камни, на которых были написаны молитвы, использовались для строительства туалетов и мостовых; монахов и монахинь принуждали публично заниматься сексом и требовали, чтобы они показывали чудеса. Руины монастырей и храмов были превращены в свинарни; голодавшим в тюрьмах монахам и монахиням предлагали получить "пищу у Будды".


Разрушения, сделанные до культурной революции

Вопреки китайским официальным заявлениям, большинство разрушений в Тибете было осуществлено в период между 1955 и 1961 гг., а не только во времена "культурной революции" (1966 - 1976 гг.). Это было подтверждено Бхучунгом, бывшим тогда вице-президентом так называемого народного правительства "ТАРа", на пресс-конференции 17 июля 1987 г., когда он сказал, что все то немногое, оставшееся неразрушенным, было уничтожено в ходе "культурной революции" под лозунгом "уничтожь четыре старых".

К 1976 году из 6259 мужских и женских монастырей осталось только семь. Среди разрушенных оказались: первый тибетский монастырь, построенный в седьмом веке, - Самье; Гаден - первый и самый авторитетный монастырь школы Гелуг; Сакья - главная резиденция Сакьев; Цурпху - самый авторитетный монастырь школы Кагью; Миндролинг - самый известный монастырь традиции Ньингма; Менри - первый и самый священный монастырь бон и т.д. Из 592558 монахов, монахинь, ринпоче (перерожденцев) и нгагпов (практиков тантры) около 110 тысяч были замучены и убиты и около 250 тысяч были изгнаны.

О масштабах уничтожения религии в Тибете говорил на первом собрании Китайского института тибетологии в 1988 году в Пекине покойный Панчен-лама.

"В областях, населенных тибетцами, все монастыри были подвержены разрушению. 99% этих монастырей разрушены полностью. Оставшиеся семь или восемь монастырей также не избежали частичного разрушения. Лучше всего сохранился дворец Потала. Но и он понес урон. Поэтому я говорю, что разрушение монастырей было полным".


1979-92 гг.: разрешенная обрядность вместо религиозной свободы

С 1979 г. в Тибете начала осуществляться широко разрекламированная программа "либерализации", в рамках которой допускалась большая религиозная свобода за счет оживления культовой стороны религии. Были разрешены выборочное восстановление культовых мест, а также некоторые элементы ритуалов: простирания, обход святых мест, подношения масляных ламп, рецитация мантр, вращение молитвенных барабанов, сжигание благовоний, развешивание молитвенных флажков и т.д. Но пропаганда учений Будды или была запрещена, или осуществлялась под жестким контролем.

Буддийское учение преследует цель интеллектуального и духовного развития человека, которое достигается посредством интенсивного обучения под руководством знающих лам, размышлением о том, что говорится в учении, и собственно религиозной практикой. Китайцы не допускали этого в своей кампании по дискредитации тибетской религии, представляемой ими слепой верой, а не тем, чем она является на самом деле - действенной и научной философией. В своем заявлении 10 марта 1987 года Далай-лама сказал: "Так называемая религиозная свобода в Тибете в настоящее время сведена к возможности верующих выполнять различные ритуальные действия. Но при этом существуют явные и неявные ограничения на преподавание и изучение буддизма. Таким образом, буддизм сведен к слепой вере, что, собственно, под ним и понимают китайские коммунисты".

Сегодня китайская политика нацелена на то, чтобы добиться постепенной и "естественной" смерти тибетской культуры и религии, превратив тибетцев в дикую и суеверную нацию, легко поддающуюся политическим манипуляциям. Таким способом они надеются достичь "либерализации" Тибета и провозгласить его "свободным".


Реконструкция и восстановление

Почти все финансировавшиеся китайским правительством реконструкции тибетских архитектурных памятников осуществлялись на основе тщательного выбора. Единственное, что за этим стояло, - это политические и экономические цели. Восстановленные архитектурные комплексы были прежде всего музеями, привлекавшими много туристов, а не религиозными и культурными центрами тибетского народа. К тому же, в противоположеность утверждениям китайской стороны, большинство восстановленных и реконструированных монастырей, включая и те, которые восстанавливались "за счет государства", на самом деле были возрождены благодаря добровольному труду и денежным вкладам тибетцев. Помощь же китайского правительства составляет только небольшую часть всех расходов. С другой стороны, китайцы конфискуют доход монастырей, складывающийся из входной платы (введенной китайцами) и приношений паломников. Реконструкция и восстановление монастырей может осуществляться только с разрешения Бюро по делам религии, которые даются с большой неохотой, после длительной бюрократической волокиты, в ходе которой тибетцы вынуждены обращаться с просьбой по нескольку раз и выслушивать в ответ целые лекции о негативном влиянии религии на "национальные интересы".Ограниченное количество монахов или служат элементами украшения интерьера, или, как это и есть в большинстве случаев, выполняют обязанности смотрителей, но они не учат и не практикуют Дхарму.

В независимом Тибете большинство монастырских университетов служили учебными и культурными центрами для большого количества учащихся из Азии. В университетах обучалось от трех до десяти тысяч учащихся с насыщенной программой, которую изучали приблизительно с 18-летнего возраста, завершая обучение в 45 лет. Основными структурными единицами монастырских университетов были факультеты. В каждом университете было, по крайней мере, два факультета. Каждый факультет имел собственную администрацию, штат преподавателей и библиотеку.


Государственный контроль над религиозными учреждениями

Сегодня китайцы не разрешают создавать факультеты, бывшие раньше основными структурными единицами монастырских университетов. Установлен также предел числу монахов, которым разрешено жить в монастырях. До вторжения Китая в Тибет в монастыре Сера было 7997 монахов, сейчас разрешено проживать только 300 монахам. В Дрепунге обычно было десять тысяч монахов, сейчас - только 400; в Гадене число монахов уменьшилось от 5600 до 150. К тому же вся жизнь монастырей регламентируется большим количеством бюрократических организаций: Отделом объединенного рабочего фронта, Бюро по делам религии, Тибетской буддийской ассоциацией, Комитетом демократического управления, Рабочими инспекциями по политическому образованию и политическим исследованиям, службами безопасности и т.д.

В частности, был установлен следующий критерий приема в монастырь: кандидату не должно быть менее 16 лет, он должен быть патриотом и "любить" коммунистическую партию, иметь разрешение родителей и всех уровней властей провинции, одобрение Комитета демократического управления монастырями, разрешение Бюро общественной безопасности, его родители должны быть "политически благонадежными", он должен быть жителем определенной области (т.е. тибетцы из Кхама и Амдо не могли быть приняты в монастыри Центрального Тибета), должен изучать марксизм, должен понимать, что материализм и спиритуализм вещи противоположные и, т.д. и т.д.


Принимать только "политически подкованных"

Директивное основание отбора кандидатов в монастыри формулировалось следующим образом: "Мы должны воспитывать горячих патриотов среди последователей всех религий: таких, которые признают руководящую роль партии и правительства, твердо поддерживают строительство социализма, заботятся о национальном и этническом единстве. Семинарии должны проводить вступительные экзамены и принимать правильно, патриотически настроенных молодых людей... которые достигли определенного уровня культурного развития". Этот и другие принципы ясно сформулированы в "Основных положениях политики в отношении религии в период строительства социализма", в "Правилах демократического управления храмами" и т.д. Был также учрежден еще один орган - "Комитет управления тибетским буддизмом" - "для наблюдения за практикой буддизма в Тибете ("ТАРе"), провинциях Цинхай, Ганьсу, Сычуань и Юньнань (состоящей из тибетских областей Амдо и Кхам, включеннных в число китайских провинций). Его важнейшими задачами стали - "проведение политики правительства в жизнь, воспитание монахов и монахинь в патриотическом духе и наблюдение за управлением монастырями".

Кроме того, существуют еще другие, тонкие и скрытые методы разрушения религии, которые не так легко увидеть не владеющим информацией. К ним отосятся: постоянные антирелигиозные публикации и театральные представления, ограничения в проповедовании религии, воспитание тибетской молодежи в марксистском духе с акцентом на атеизм, отсутствие разработанных программ монастырских университетов, отсутствие книг и наставников, принуждение монахов совершать ритуалы для туристов, размещение полиции и армейских офицеров в монастырях, аресты и пытки тех, кто заподозрится в диссидентстве, насаждение в монастырях информаторов, проведение политических занятий и расследований группами Рабочей инспекции в монастырях, запрет на молитвы, составленные Далай-ламой, даже если они лишены политического содержания, и т.д. Имея в виду такие ограничения, 28 сентября 1988 года, Панчен-лама призвал "прекратить китайское административное вмешательство в дела религии в Тибете и других населенных тибетцами районах и усилить активность самих тибетцев в делах их религии".


Заключение

Хотя Китай больше не бомбит и не посылает Красную гвардию разрушать тибетские монастыри, его целью остается, как и прежде, полное уничтожение тибетской культуры и религии. Это ясно из документа, посвященного практике "религиозной свободы", составленного Ганьцзыйским окружным комитетом по пропаганде и датированного февралем 1990 года, в котором говорится: "С развитием нашей социалистической системы сложились такие общественные условия, которые, естественно, полностью исключают религию". В другом официальном документе, касающемся национального вопроса и вопроса о религии, утверждалось: "Мы должны противостоять всем тем, кто стремится поколебать единство нашей родины, используя национальную идею и религию. Не должно быть никаких колебаний в пресечении любого политического беспорядка, устраиваемого под прикрытием национальной или религиозной идеи. В таких обстоятельствах необходимо использовать любые силы: правовые, политические и даже военные".

В своем непрекращающемся преследовании тибетской религии Китай продолжает нарушать не только Всеобщую декларацию прав человека ООН, но и все статьи Декларации ООН по Искоренению всех форм нетерпимости и дискриминации, связанной с религией и верованиями. В своем докладе Комитет по соблюдению законности Международной комиссии юристов отметил: "Комитет пришел к выводу, что в Тибете осуществлялась политика геноцида с целью уничтожения тибетцев как религиозной группы. Такие действия есть акты геноцида, независимо от какого-либо обязательства".