Из учений по шестой главе «Бодхичарья-аватры» в Аризоне, США (осень, 1993 года)
Читать чаcть 1
Читать чаcть 2
Читать чаcть 3

— Каково положение женщины в буддизме? Мы все слышали о различных перегибах, предрассудках и недопустимом поведении по отношению к женщинам в буддизме, а также в других религиях. В буддийских текстах излагается мужская точка зрения. Похоже, что женщины, с их положением в обществе и физиологией, стоят особняком. Существуют ли какие-либо особые практики, тексты для женщин, мирянок и монахинь, которые помогали бы нам прорабатывать наиболее сложные аспекты пути? Чем жизнь монахини отличается от жизни монаха?

Ваше замечание весьма справедливо — многие индийские ученые-философы, на чьи труды мы ссылаемся как на авторитетные источники в буддийской литературе и философской мысли Тибета, были мужчинами, и потому их тексты главным образом отражают точку зрения мужчины.

Второй вопрос, который вы затронули, более сложен. Во-первых, в соответствии с правилами Винаи, Будда предоставил равные возможности и мужчинам, и женщинам. В «Виная-сутре» есть раздел о полном посвящении для мужчин и женщин. Однако, наверное, в силу культурных особенностей, бхикшу (монах) почитается выше, чем бхикшуни (монахиня). Если смотреть под этим углом, то налицо определенная дискриминация.

Во всех практиках Бодхисаттвы и тантрических обетах говорится о равноправии практикующих мужчин и женщин. В некоторых текстах, однако, мы обнаруживаем утверждение, что на последней ступени перед обретением полного Просветления Бодхисаттва непременно должен родиться мужчиной.

В высшей йога-тантре говорится не только о равных возможностях практикующих мужчин и женщин, но также о том, что любой практикующий, будь то в мужской или женской форме, может достичь полного Просветления. Так что, здесь не проводится различий, и нет дискриминации. При этом в высшей йога-тантре уделяется особое внимание правам женщин. Одним из коренных тантрических обетов высшей йога-тантры является обет не унижать и не оскорблять женщин. Причина включения этого обета в общий перечень, на мой взгляд, заключается в том, что в обществе существуют некоторые предрассудки в отношении женщин, и поэтому уважению человеческого достоинства и прав женщин уделяется особое внимание. В действительности, идеальный практик высшей йога-тантры должен относиться к женщине совершенно особенным образом. Если вы практикуете материнские тантры, то в них подчеркивается: при отсутствии иных оговорок, всякий раз, когда вы встречаете женщину, вы должны совершить перед ней простирание и выразить почтение. Если невозможно сделать это физически, то, по крайней мере, выразите почтение мысленно.

При этом унижение или оскорбление практикующего мужчины не относится к числу коренных обетов. Это говорит о том, что практикующий мужчина и так получает особое внимание, поскольку пользуется в обществе должным уважением. На мой взгляд, мы имеем дело с равными возможностями. Однако, в силу существующего общественного устройства, есть определенный риск того, что практикующая женщина может быть подвержена унижениям и оскорблениям. Поэтому делается акцент на необходимости проявления уважения к женщине, и это, как мне кажется, проливает свет на полное равенство мужчин и женщин. Если рассматривать этот вопрос в рамках образа жизни Бодхисаттвы в целом, то, я думаю, мы можем говорить о равенстве представителей обоих полов.

Богиня Тара, на мой взгляд, — одна из самых влиятельных феминисток. Как гласит легенда, когда Тара впервые породила в себе альтруистическое намерение достичь полного Просветления ради блага других, она преисполнилась твердой решимости. Видя, как много вокруг Бодхисаттв-мужчин, как много Бодхисаттв-мужчин следует по духовному пути, как много Бодхисаттв-мужчин уже достигли Просветления, она решила не только породить Бодхичитту, будучи в женском теле, но также оставаться в женском теле на протяжении всего пути и сохранить его по достижении полного Просветления.

— Не могли бы вы осветить проблему ненависти к себе. Какие методы предлагаются в буддизме для ее устранения?

Честно говоря, я впервые слышу выражение «ненависть к себе» и впервые сталкиваюсь с концепцией ненависти к самому себе, так что я весьма удивлен и несколько озадачен. Мне достаточно трудно поверить в ненависть к самому себе, ведь, являясь практикующими буддистами, мы прилагаем большие усилия для того, чтобы преодолеть эгоцентризм и себялюбивые помыслы и мотивы. Поэтому мысль о том, что существуют люди, питающие ненависть, а не любовь к самим себе, представляется мне маловероятной.

С буддийской точки зрения, ненависть к самому себе очень опасна, потому что даже уныние и депрессия считаются в буддизме впадением в крайность. И поскольку ненависть к себе — это гораздо более экстремальное состояние в сравнении с простой депрессией, то она очень и очень опасна.

Противоядием может стать размышление о присущей нам природе Будды — вера в то, что каждое существо, в особенности человеческое существо, обладает природой Будды. Потенциальная возможность стать Буддой заложена в каждом. Шантидева достаточно подробно обсуждает эту мысль в «Бодхичарья-аватаре». Он говорит, что даже такие слабые живые существа, как мухи, пчелы и другие насекомые, обладают природой Будды и, если они преисполнятся решимости и встанут на путь, то смогут достичь полного Просветления. И если все обстоит так, то почему же я, человеческое существо, обладающее присущими человеку интеллектуальными и иными способностями, не смогу, преисполнившись решимости, достичь полного Просветления? Этот момент подчеркивается особо.

В тексте «Наивысший непрерывный поток» (Уттара-тантра) Майтрея излагает буддийские представления о природе Будды. В нем говорится, что, какими бы бедными, слабыми и ущербными ни были живые существа в их сегодняшнем состоянии, они ни на мгновение не утрачивают своей природы Будды. Семя, потенциал достижения совершенства и полного Просветления, всегда остается в нас.

Людям, которые страдают от проблемы ненависти к себе, или самоуничижения, можно посоветовать не предаваться глубоким размышлениям о том, что страдание заложено в самой природе бытия. Для них будет правильней сконцентрироваться на более позитивных аспектах бытия — например, на потенциале, присущем каждому человеческому существу; возможностях, которые предоставляет нам рождение в человеческом теле. Когда учения излагаются в традиционном ключе, обычно обсуждаются все достоинства драгоценного человеческого рождения. Размышляя обо всех потенциальных возможностях рождения в человеческом теле, можно развить в себе чувство собственного достоинства и уверенность в себе.

Здесь опять же важно проявлять особую искусность в выборе подхода. Необходимо выбрать такой подход, который бы более всего отвечал нашим ментальным способностям, наклонностям и интересам. Можно привести такую аналогию. Представьте, что вам нужно переселить человека в другой город, который находится на значительном расстоянии от его дома, а человек этот не отличается особой храбростью. Если вы расскажете ему обо всех сопряженных с долгой дорогой трудностях, то он может испугаться, пасть духом и утратить всякую надежду туда добраться. «Мне туда никогда не доехать», — скажет он. Однако вы можете добиться своей цели более искусными средствами — попробуйте разбить весь путь на этапы. Сначала скажите: «Нам нужно доехать до этого города», а когда доберетесь туда, скажите: «А теперь нам нужно перебраться в следующий город».

Или другой пример — система образования. Хотя наша цель — поступить в университет и получить высшее образование, мы не можем начать сразу с университета. Мы начинаем с азов, с изучения алфавита. Затем мы постепенно переходим на второй уровень, потом — на третий и так продвигаемся. В конечном итоге мы достигаем поставленной цели.

Подобным образом в практике Дхармы очень важно выбрать те методы, которые наилучшим образом отвечают нашему сегодняшнему состоянию. У разных людей разные темпераменты: одни — горделивы и заносчивы, и им нужен путь или метод, который наиболее подходит их складу характера. Другим присущи сильные желания и гнев, или какие-то иные чувства; такому типу людей следует поискать для себя технику или метод, которые лучше всего подходят для работы с такими наклонностями. Есть еще третьи, у кого меньше смелости и уверенности в себе, и таким людям нужен свой подход, отвечающий их темпераменту. В трактате Арьядевы «Четыреста строф» (Чатухшатака-шастра-карика) очень подробно обсуждается, как наилучшим образом помочь ученикам двигаться по пути, принимая во внимание ментальные наклонности каждого из них.

Мы можем привести пример из истории. Во времена Будды был царь, который совершил тягчайшее преступление — убил своего отца. Он глубоко скорбел о случившемся и пребывал подавленном состоянии. Когда Будда пришел к нему, то сказал, что родителей должно убить. Однако он не вкладывал в свои слова буквального смысла. Будда воспользовался словом «родители» как метафорой, понимая под ним желание и привязанность, которые приводят к перерождениям. Соединяясь, карма и желание влекут за собой перерождения, то есть в некотором смысле они подобны родителям. Утверждая, что родителей нужно убить, Будда имел в виду необходимость избавиться от кармы и желания.

Кроме того, важно понимать, что приведенные в некоторых сутрах утверждения Будды о якобы реально существующем «я» или душе были продиктованы его вниманием к наклонностям тех или иных практикующих.

— Постижение природы самсары позволяет развить подлинное отречение. Но как постичь природу самсары? Что способствует развитию отречения — груз пережитых нами страданий или признание природы страдания?

Признание факта существования страданий само по себе не гарантирует порождение подлинного отречения. В дополнение к этому необходимо осознать, что является источником страданий и как этот источник приводит к страданию. Сочетание этих факторов, признание существования страдания и понимание причины страдания, приводит нас к отречению.

Существуют три типа страданий — очевидное (букв. «страдание страдания»), страдание от перемен и всепронизывающее страдание от обусловленности. Что касается очевидного страдания, то даже животные на инстинктивном уровне испытывают желание его избегать. Это желание нельзя назвать отречением. Мы можем говорить здесь о некоем движении в сторону отречения, поскольку животное инстинктивно ищет освобождения от страдания, но это нельзя назвать подлинным отречением.

Осознать существование страдания от перемен и развить стремление освободиться от него способны и небуддийские практики, чья основная цель — добиться погружения в медитативное состояние ума. Однако не это понимается под подлинным отречением в буддийском контексте. Подлинное отречение мы развиваем по отношению к третьему типу страданий, когда мы постигаем всепронизывающее страдание от обусловленности, которое является основополагающей природой бытия. Когда мы приходим к этому пониманию, то на деле обращаемся к корням, потому что понять это можно лишь осознав, что наше бытие является продуктом кармы и омрачений.

Итак, как я говорил раньше, подлинное отречение должно проявиться в результате понимания динамичной, преходящей природы бытия. Тот факт, что все явления меняются от одного мгновенья к следующему, свидетельствует о нашей неспособности к постоянству, к автономному существованию, об отсутствии независимого статуса. Все явления находятся под влиянием иных факторов. Если говорить о наших скандхах, то факторами, формирующими их, будут наша карма и омрачения. Понимание негативного характера этих причин, порождающих наши скандхи, открывает нам, что их истинная природа — неудовлетворенность и страдание. Отсюда рождается искреннее желание достичь освобождения от данного типа существования. Это и есть подлинное отречение. Но даже на этом этапе, если мы хотим, чтобы наше отречение, действительно, было подлинным, нам необходимо осознавать возможность обретения свободы — другими словами, возможность достижения Нирваны, или Освобождения. В противном случае, если бы можно было развить подлинное отречение посредством размышления об одной лишь природе страдания, тогда Будде незачем было бы говорить о Четырех Благородных Истинах. Он мог бы вполне обойтись и без этого. Однако, когда мы говорим о страдании, нам нужно иметь в виду, что его природу можно понимать двояко. С абсолютной точки зрения, природа страдания — это пустота. Однако, обсуждая природу страдания в контексте порождения отречения, мы не имеем в виду его абсолютную природу. Здесь мы довольствуемся рассуждениями на относительном уровне.

— Помимо созерцания собственного страдания существуют ли еще какие-либо техники или противоядия для работы с гордыней?

Одно из противоядий — размышление о многообразии научных дисциплин.
Если рассуждать с буддийской точки зрения, то одним из противоядий к гордыне будет размышление о множестве категорий, изложенных в сутрах, о разнообразных способах восприятия реальности и так далее. Если рассуждать с точки зрения современной образовательной системы, то там также присутствует множество отдельных дисциплин. Размышление о том, как много существует сфер знания, о которых нам ничего неизвестно, может помочь нам победить гордыню.

— Какую роль в развитии терпения играет умение прощать?

Умение прощать — это, скорее, конечный результат, или плод, развития терпения. Когда мы развили в себе подлинное терпение и терпимость, то умение прощать приходит автоматически. Поэтому эти вещи тесно связаны.

— Если наша цель — избавиться от эмоций, или освободиться от них, то как можем мы испытывать сострадание? Разве сострадание — это не эмоция?

Возможно, вам было бы интересно узнать о дискуссиях, которые я проводил с некоторыми представителями научного мира. Мы говорили о том, какое определение мы могли бы дать эмоциям. В конечном итоге все мы согласились с тем, что даже на этапе достижения состояния Будды эмоции будут существовать. С этой точки зрения можно с уверенностью утверждать, что сострадание также является эмоцией.
Эмоции совсем не обязательно должны быть негативными. Среди эмоций есть разрушительные, но есть и конструктивные. От нас требуется уничтожить именно разрушительные эмоции.

— Может ли христианин, принявший постриг, принять еще и буддийский обет? Я — весьма убежденный христианин, в действительности у меня есть монашеское посвящение. Тем не менее, я нахожу, что учение Иисуса Христа в моем понимании обладает большим сходством с буддийским духовным путем. Возникает желание принять оба пути и практиковать и буддизм, и христианство, поскольку обе религии устремлены к свету, обе религии открывают путь к истине, любви и свободе. Один из моих учителей, Томас Мертон, был католическим священником и монахом, однако практиковал и буддизм.

Без сомнения, во всех основных религиозных традициях есть много общих элементов. Поэтому, на мой взгляд, на начальном этапе можно одновременно выполнять и буддийские, и христианские практики, а также, возможно, и практики некоторых других религий. Думаю, это очень хорошо.

Однако, когда мы поднимаемся на более высокий уровень, целесообразность такого совмещения начинает вызывать сомнения. Здесь можно провести сравнение со сферой образования: если мы хотим стать специалистом, мы вынуждены выбрать для себя определенную область. Совершенствуясь в буддийской практике, мы достигаем того порога, когда постижение пустоты становится одним из ключевых аспектов пути. Концепция пустоты и концепция абсолютного Бога-творца, на мой взгляд, с трудом уживаются вместе. А для верующего христианина идея Творца и убежденность в его всемогуществе — очень важные аспекты традиции, помогающие взращивать самодисциплину, сострадание и умение прощать, а также развивать эти качества с опорой на очень близкие отношения с Богом. Это весьма существенный момент. Кроме того, если мы признаем существование абсолютного и всемогущего Бога, то несколько затруднительно признать идею относительности всего сущего. Однако, если понимать Бога как высшую природу реальности или абсолютную истину, то в этом случае можно выработать некий объединенный подход.

Далее, если мы попытаемся предложить новые толкования, то сможем сравнить христианскую концепцию Отца, Сына и Святого Духа с самбхогакаей, нирманакаей и дхармакаей — тремя каями Будды. Однако, когда начинаем интерпретировать Троицу в контексте доктрины трех тел Будды, то встает вопрос, остается ли наша духовная практика в подлинном смысле христианской.

В вопросе о выборе религии мы должны принимать в расчет собственные наклонности. Это очень важно. Я обычно говорю, что, являясь буддийским монахом, я считаю буддизм наиболее подходящей для меня религией. Это не означает, что буддизм наилучшим образом подходит всем — это совершенно ясно. Для других людей более эффективными оказываются христианская, мусульманская или иудейская традиции — традиции, в основе которых лежит концепция Бога-творца. Поэтому очень и очень важно выбрать религию, соответствующую вашим наклонностям.

И еще один момент, который мне хотелось бы прояснить: менять веру — непростая задача. Например, здесь, на Западе, большинство из вас выросли в семьях, исповедующих христианскую традицию. У вас христианские корни, и поэтому я хочу предупредить вас о том, что менять веру очень сложно. Разумеется, это не распространяется на тех людей, которые считают себя убежденными атеистами: ничего страшного, если они вдруг почувствуют влечение к буддизму. Замечательно, если вы сделаете буддизм своей религией; это лучше, чем оставаться атеистом. Обычно я называю сторонников атеизма «крайними атеистами», потому что, с определенной точки зрения, буддизм — тоже своего рода атеизм. Но, думаю, лучше быть буддистом, чем крайним атеистом.

Если же вы относитесь к тем людям, которые питают определенные религиозные чувства в рамках своей традиции, то вы должны быть очень осторожны в вопросе о смене веры. В целом, я думаю, лучше придерживаться своей традиционной религии, хотя, безусловно, вы можете использовать некоторые буддийские техники. Не нужно принимать теорию реинкарнации и сложную философию, достаточно просто применять определенные техники, которые позволят укрепиться в терпении, сострадании, умении прощать.

Еще один важный аспект — однонаправленная концентрация, к которой наши христианские братья и сестры проявляют определенный интерес. Я обнаружил, что в греческой православной церкви ее именуют «мистицизмом». Безусловно, существуют области буддийской практики, которые вы можете использовать. В остальном же, если вы поспешно смените веру, то через какое-то время можете столкнуться с трудностями и запутаться. Поэтому будьте очень осторожны.

И еще один важный момент — когда вы меняете веру, то, желая оправдать свой выбор, вы естественным образом начинаете критически отзываться о своей изначальной религии. Это очень опасно. Хотя для вас лично данная религия могла оказаться неподходящей или неэффективной, эта традиция по-прежнему приносит пользу миллионам людей. Поэтому давайте уважать право каждого человека исповедовать свою религию. Это их вера, вера, дарующая вдохновение миллионам, мы должны уважать их выбор, и на то есть много причин.


Перевод Юлии Жиронкиной

Продолжение следует...


Смотрите также:

Далай-лама: размышление о десяти неблагих деяниях

Далай-лама о предписании «считать совершенным любое действие учителя»

Далай-лама о «своих» и «чужих» линиях преемственности

Тонкая нить, вплетаемая в полотно... Из бесед Далай-ламы о смерти