Фотографии заимствованы с личной страницы Гьялванга Друкпы в Фейсбуке.

Нангчен, в общем и целом, вполне заурядный городишко на самом краю Китая. Редкие поселения разбросаны по пыльной долине, зажатой между высокими горами Тибетского нагорья. Одинокие пасущиеся яки стоят неподвижно на пустынных горных склонах. На прошлой неделе, однако, этот ничем не примечательный городок был совсем не похож ни на какое другое место в Китае.

Во вторник сотни тибетцев со всего региона ‒ Кхама в старом Тибете, или провинции Цинхай в сегодняшнем Китае, ‒ стянулись в Нангчен на единственное в своем роде событие: открытие восстановленной ступы Ашоки, возведенной в этом городе более 2 000 лет тому назад, но позабытой и разрушенной. Я отправился в Нангчен, чтобы принять участие в этом уникальном событии, которое вывело на поверхность утерянное связующее звено, способное объединить истории Индии, Тибета и Китая.

Мероприятие было уникальным в двух отношениях. Во-первых, таких ступ в Китае насчитывают всего 19 из 84 тысяч, установленных в годы правления царя Ашоки. Мало что известно о 18 других, три из которых, как считается, расположены в центральной и восточной частях Китая, в Сиане, Ханчжоу и Нанкине. Это единственная ступа, расположенная в Тибете, в западной части Китая, и она одна была восстановлена и подробно задокументирована, как рассказали местные монахи.

История этой ступы сама по себе восхитительна. Местный монах сказал мне, что тексты из монастыря в Нангчене свидетельствуют о том, что ступа существовала на протяжении многих веков, но потом поддерживающие конструкции рухнули ‒ в частности, она пострадала во время монгольского нашествия Чингисхана. Были проблемы и в не столь давнее время. Когда Красная гвардия Мао Цзэдуна направилась в Нангчен в 1960-х, в годы десятилетней культурной революции (1966‒76), многие артефакты, в том числе и ступа, были разграблены. Местные жители, как мне сказали, собрались, чтобы защитить реликвии Будды, и скрыли их от намеревавшейся захватить их Красной гвардии.

Второй уникальной особенностью события, состоявшегося в Нангчене, был поразительный отклик местного населения. Празднество проходило под руководством Гьялванга Друкпы, духовного лидера школы друкпа [кагью] ‒ направления гималайского буддизма. Линия друкпа восходит к XI веку, беря свое начало от просветленного индийского ученого-философа и святого Наропы, родившегося в 1016 году. Она успешно распространилась в Ладаке, Непале, Бутане и Тибете. Гьялванг [Друкпа], буддийский учитель из Индии, поддержал проект реставрации ступы с момента его создания в 2007 году.

Посещение тибетских районов Китая, которые рассматриваются Пекином как территории, требующие особой бдительности, можно назвать поистине незаурядным шагом со стороны буддийских лидеров, базирующихся в Индии. Нангчен, в префектуре Юйшу провинции Цинхай, граничит с Тибетским автономным районом (ТАР), а его население является преимущественно тибетским. Около половины всего шестимиллионного тибетского населения Китая живут в ТАР, а другая половина проживает в граничащих провинциях ‒ Цинхай, Ганьсу, Сычуань и Юньнань.



Гьялванг [Друкпа] посещал Нангчен и раньше и как глава школы друкпа [кагью] является очень важной фигурой в этой точке земного шара, ведь монастыри Нангчена и прилегающих регионов уже столетиями придерживаются именно этой линии преемственности. Я встречал тибетцев как старых, так и молодых, которые ради одного лишь его благословения часами выстаивали на солнцепеке в очередях, с младенцами на руках, невзирая на низкие температуры нагорья, расположенного на высоте 4000 метров. Солнце там частенько особенно беспощадное, из-за чего местным даже приходится на западный манер надевать ковбойские шляпы. Они выстраивались в очередь вдоль всей улицы с 9 утра, ожидая появления сопровождения Гьялванга [Другпы]. Его прибытие превращало всю округу в чудесное, необычное по своей красоте зрелище, с появлением сотен развивающихся белых шарфов, возжиганием благовоний, ревом длинных труб и рожков. Монахи в монастыре, наполненном дымом от благовоний, склоняли головы и протягивали руки, чтобы только коснуться Гьялванга [Другпы]. Преданность, без сомнения, не иссякает в Тибете.

После открытия великолепной обновленной ступы ‒ высокого строения белых и золотых цветов, выстроенного вокруг своего оригинала, который сегодня представляет собой лишь небольшую насыпь из белого камня ‒ вместе с возвышающейся новой золотой статуей Будды монахи проследовали внутрь, чтобы совершить подношения. Лишь немногие были допущены. «Если бы мы открыли ворота, ‒ сказал мне один из организаторов, ‒ было бы настоящее сумасшествие».

После окончания церемонии ворота открыли для послеобеденного благословения. Гьялванг [Друкпа] терпеливо даровал благословение местным жителям со всего региона, из Нангчена и Чамдо, которые проходили мимо него, один за другим. Там были и старушки, некоторым за 90, и стильные девушки в дизайнерских джинсах. Молодые парни в кожаных куртках подъезжали к монастырю на мотоциклах. Благословение продолжалось весь день. Вернувшись, чтобы взять интервью в 8 часов вечера вместе с небольшой группой журналистов, которые тоже приехали в Нангчен, мы обнаружили, что толпа все еще там. Когда небеса разверзлись, и на землю посыпались крупные капли дождя и холодный белый град заколотил по деревянным крышам, толпа не сдвинулась ни на шаг. «Точно так было и в прошлый раз, когда он приезжал, ‒ тоже шел град», ‒ заметил один местный монах.

Духовный лидер линии друкпа если и был утомлен к этому моменту, то ничем не подал виду. Бодрый и энергичный, он долго говорил о значении своего визита и о смысле происходящего. «Ашока был самым большим и самым известным буддийским правителем Индии. Его имя хорошо известно во всем мире. Мы очень гордимся тем, что вносим небольшой вклад в сохранение того, что оставил нам Ашока, поэтому сегодня я очень счастлив», ‒ отметил он. Гьялванг Другпа надеется, что это событие также знаменует собой новый этап в отношениях между Индией и Китаем ‒ он придает большее значение тесной связи между этими культурами. Большинство китайцев на самом деле знают, что буддизм пришел из Индии (тех, кто приезжает в Китай из Индии часто приветствуют с пониманием этого), но восстановление ступы это своего рода связующее звено, которое сейчас имеет явное, монолитное воплощение.

Кто-то не удержался и поинтересовался, будет ли приезд Гьялванга иметь существенное значение для самого Тибета. Было заманчиво спросить, действительно ли, позволяя столь влиятельному буддийскому лидеру из Индии приехать и встретиться со своей паствой в тибетском регионе Китая, Пекин демонстрирует своего рода новую открытость. На самом деле там присутствовали местные полицейские, осуществлявшие контроль в дни праздничного события, но число их было не столь велико, почти все они были урожденными тибетцами, и не было абсолютно никаких признаков напряжения. При исполнении своего долга эти офицеры не вмешивались в происходящее, и большую часть времени проводили, фотографируя церемонию на свои айфоны и помогая пожилым паломникам.

Довольно разительный контраст с тем, что можно увидеть в Лхасе, где в ходе недавнего визита, я заметил довольно масштабное присутствие полиции, будь то во дворце Потала, исторической резиденции Далай-ламы, или монастыре Джоканг в центре города. Отвечая на вопрос о положении тибетцев в Китае, Гьялванг говорил медленно и задумчиво. Он сказал, что находится «в состоянии замешательства». «Одни говорят, что все хорошо, другие, что плохо. Очевидно, я чувствую, что какая-то часть Тибета испытывает небольшие трудности, а у некоторых жизнь бьет ключом, если так можно сказать».



Гьялванг [Друкпа] ‒ не единственный буддийский лидер из Индии, у которого есть последователи в Нангчене. В то время как монастыри линии друкпа пользуются авторитетом в одной из частей региона, остальное население придерживаются гелугпинской школы находящегося в эмиграции Далай-ламы и школы карма кагью, которую возглавляет также пребывающий в Индии Кармапа. Кармапа, который бежал в Индию, не рассматривается Китаем как стратегически важная персона. Китай никогда не осуждал его, как порицает Далай-ламу, находящегося в эмиграции в Индии с 1959 года. Магазины и отели в Нангчене выставляют фотографии Кармапы, портреты же Далай-ламы хранятся тайно в чуланах, а молитвы ему возносятся молча и с опаской. Тем не менее, несмотря на правительственные кампании, обвиняющие Далай-ламу в «сепаратизме», его почитают даже те, кто следует друкпа и другим школам. «Он ‒ отец для всех», как выразился один из местных жителей, считающий себя последователем друкпа.

Трудно себе представить, что Далай-лама когда-либо вернется в Тибет, хотя он и говорил о своей вере в то, что это может произойти еще при его жизни. Переговоры с китайским правительством застопорились в 2010 году. Сейчас у Пекина большая власть в этом регионе по сравнению с временами десятилетней давности, когда в 2008 году Тибет потрясли массовые беспорядки. Пекин достаточно уверен в себе и не спешит возобновлять переговоры, особенно ввиду падения интереса к Тибету со стороны международной общественности перед лицом показной экономической мощи Китая.

Несмотря на то, что районы Цинхая кажутся более доступными, другие тибетские области Китая, например Аба в прилегающей провинции Сычуань или монастырь Лабранг из соседней Ганьсу, остаются в значительной степени закрытыми для посетителей. Журналистам по-прежнему запрещено посещать как Аба, так и Лабранг. При одной попытке посетить Лабранг, где монахи, выражая протест, шли на самосожжение, полиция остановила меня за территорией монастырского городка и отвезла обратно в столицу провинции Ланьчжоу, наказав, чтобы я исчез и никогда больше не возвращался.

Такое положение дел, в некотором смысле, превратило событие в Нангчене в нечто уникальное и пронзительное. Образ сотен тибетцев, которым позволили свободно молиться и искать благословения далекой духовной фигуры, высоко почитаемой, но столько редко доступной их взору, стало обещанием ‒ каким бы призрачным оно ни казалось ‒ другого будущего для живущих в Китае тибетцев.



Анантх Кришнан
www.dailyo.in

Перевод Марии Юнг специально для savetibet.ru

Фоторепортаж о событии:

Фотографии заимствованы с личной страницы Гьялванга Друкпы в Фейсбуке.