С тех пор, как четыре года назад Ху Цзинтао стал генеральным секретарем китайской коммунистической партии и президентом КНР, он оставался человеком с невыносимо темным деревянным лицом. Однако за прошлый год пелена тайны начала рассеиваться. Необузданное прославление Ху 'идей Мао Цзэдуна' наряду с его подавлением инакомыслия в СМИ начало проявлять не только истинного сторонника авторитарной власти, но также и противоречить принятию либералами (которые надеялись, что Ху будет лидером-реформатором) желаемого за действительное как внутри Китая, так и за его пределами.

Покойный патриарх Дэн Сяопин в 1992 году выдвинул удивительное требование, согласно которому Ху, бывший секретарь Коммунистической лиги молодежи и протеже изгнанного партийного руководителя Ху Яобана, был принят в члены Постоянного комитета политбюро ЦК Коммунистической партии (КПК). В действительности, Дэн лично определял Ху в качестве преемника президента Цзяна Цзэминя. К тому моменту, когда Дэн разогнал демонстрантов на площади Тяньаньмэнь в июне 1989 года, Ху уже доказал, что он является 'устойчивым и решительным' в подавлении антипекинских бунтов в Лхасе и Тибете двумя месяцами ранее. Оба они понимали опасность политических реформ.

Ху, пожизненный партийный функционер, был в состоянии дурачить большинство наблюдателей в течение своего первого года исполнения служебных обязанностей. Он и премьер-министр Вэнь Цзябао - часто называемый современным Чжоу Эньлаем за свои административные способности и готовность занимать второстепенное положение - выдвигали один внушительный лозунг за другим: 'Сначала люди', 'Управление страной согласно закону', 'Сделать СМИ ближе к народу' и 'Сделать правительство прозрачным'. Казалось, что руководство уходило от старого режима Цзян Цзэминя.

Ху обязался заменить элитарную цель Дэна, которая позволяла 'разрешить разбогатеть сначала одной части населения' - ту самую политику, которая привела к неравномерному распределению богатства более эгалитарным подходом. В качестве одной из составляющих программы его правительства 'для построения гармоничного общества', в прошлом году был пересмотрен налог на сельскохозяйственные продукты, в то время как государственный совет обещал повысить ежегодные инвестиции в сельскохозяйственную инфраструктуру.

Но администрация Ху неизменно дает по тормозам всякий раз, когда ее инициативы о 'народе в первую очередь' начинают угрожать однопартийному режиму. Политбюро Ху постоянно отказывает разрешить крестьянам организовать профсоюзы или неофициальные ассоциации фермеров. В то же время оно позволило фермерам всего Китая пасть жертвой эпидемии незаконных захватов земли местными органами власти и застройщиками.

Мало того, что администрация Ху оказалась не в состоянии защитить права бедных и угнетенных, так теперь еще полиция и нанятые правительством головорезы часто беспокоят адвокатов и других активистов, которые лоббируют от имени лишенных собственности. Чен Гуанчену - слепой адвокат, известный своими высказываниями о скандале с принудительным отъемом земли в Шаньдуне, получил четырехлетний тюремный срок по сомнительному обвинению в 'организации толпы, с целью нарушить движение транспорта'.

Возможно, наиболее обличительный аспект правления Ху - это его отказ преобразовать устаревшие правительственные институты. В выразительной речи об административной реструктуризации в 1980 году Дэн подчеркнул безотлагательность необходимости 'разделения партии и правительства'. В отличие от этого, Ху, похоже, совершает небольшой промах со своим статус- кво, в соответствии с которым партия продолжает контролировать не только правительство, но государственные предприятия.

Также все более очевидным становится то, что Ху продолжит полагаться на разнообразие тактик реакционной политической пропаганды. Он восстановил применение идеологических кампаний, родственных тем, что использовались во время культурной революции, таких, как требование об изучении собрания сочинений Цзяна Цзэминя членами партии.

Действительно, Ху стремится восстановить часть блеска Мао. В своей речи в честь 110-ого дня рождения 'великого кормчего' в конце 2003 года, он объявлял, что Мао был 'большим стратегом и теоретиком революционера пролетариата'. В то время как Дэн жестко критиковал 'левые' ошибки Мао, в своем житийном обращении Ху не сделал никакого упоминания о его каких-либо грубых ошибках.

Кроме того, Ху разжег национализм, но не с помощью гордости за внушительный экономический рост Китая, а с помощью выставления Японии демоном. Он становился все более и более уверенным в поспешном убеждении о том, что патриотизм и национализм, спонсируемые государством, смогут объединить разнородные группы Китая.

Наконец, Ху, Вэнь и остальные представители партийного лидерства превратили себя в идеальных пожарных с ужасающей способностью, говоря на партийном языке, 'душить семена оппозиции прежде, чем они взошли'. Кроме затачивания 'орудий пролетарской диктатуры', через усиление народной освободительной армии и народной вооруженной полиции, они создали лабиринтообразную систему 'заблаговременного предупреждения', чтобы следить за возможными угрозами от крестьянских бунтов, городских волнений и птичьего гриппа, вплоть до притока западных идей через интернет.

Ху будет находиться у власти до 2012 года. Учитывая уверенную работу экономики и покорность населения Китая, возникает мало сомнений в том, что 'диктатура рынка двадцать первого века Ху' сохранит мандат партии на продолжение правления - пока.

Но так же очевидно, что Ху - аппаратчик подобный сфинксу, в которого когда-то поверили китайские и западные либералы, и который вряд ли создаст более открытый и человечный Китай, чем они себе представляли из его обещаний. Китай под властью Ху, возможно, нашел свою модель развития: форму ленинского капитализма без стремлений к более демократичной форме правления.

Уилли ВО-ЛАП ЛАМ - автор недавно опубликованной книги 'Китайская политика в эпоху Ху Цзинтао'.

Источник:
www.inosmi.ru со ссылкой на "День" (Украина)