C приближением завершения летних Олимпийских игр в Пекине, сопровождавшихся беспрецедентными мерами безопасности, репрессиями и цензурой, на китайских и других сайтах появилась перепечатка интервью, которое дал немецкой газете «Франкфуртер альгемайне цайтунг» китайский художник Ай Вэйвэй в марте этого года. В нем Ай Вэйвэй, художественный консультант проекта строительства центрального олимпийского стадиона «Птичье гнездо», высказал свои опасения по поводу ситуации в Тибете и чрезмерно жесткой реакции на нее китайских властей. Мы публикуем перевод интервью на русский язык (английская и китайская версия приведены на сайте «Международной кампании за Тибет»).

- Что вы думаете о беспорядках, происходящих в Тибете в последние недели, и о реакции западного мира?

Как сторонний наблюдатель я могу сказать, что информация как в западных, так и в китайских источниках страдает неточностями. Ни одна из сторон не представила глубокого анализа причин, послуживших толчком к насилию. Вместо содержательного обмена информацией мы стали свидетелями взаимных обвинений. К сожалению, исторически в Китае полностью отсутствует культура публичных дебатов. Мы живем в обществе, в котором информация строго контролируется, особенно, когда речь идет об этнических меньшинствах. Пока большинство занявших их земли ханьских китайцев смотрят на этнические меньшинства, как на освобожденных рабов, нет надежды на разрешение этой проблемы. Сложившаяся ситуация в действительности чрезвычайно сложна. У них есть собственная религия, свой путь культурного развития, свой образ мыслей. Сейчас тибетцев обвиняют в нарушении закона, но я не думаю, что такой подход поможет решить проблему. Он только лишь усугубит взаимную ненависть и сильнее подчеркнет разногласия между ханьскими китайцами и другими народами.

- Как, по-вашему, можно сгладить эти разногласия?

Самое важное - это подлинное уважение к этническим меньшинствам. Необходимо также признать все ошибки, допущенные в их отношении в прошлом. Те беспорядки, которые мы сейчас наблюдаем в Тибете, по меньшей мере, говорят о том, что политика в отношении этнических меньшинств провалилась. Мы никогда полностью не понимали их религию и образ жизни. Мы разрушили их монастыри и статуи – это исторический факт. А теперь они начали уничтожать собственность и нападать на военных. Нам следует спросить себя, а откуда взялась эта ненависть? Действительно ли мы хотим жить в таком обществе, где мы полностью игнорируем их права и при этом говорим, что всё в порядке? В демократическом обществе уважают права и отличительные особенности различных групп. Если эти вопросы не получают разрешения, то это означает несостоятельность политики. Необходимо начать диалог. Что толку в том, что мы обвиняем их в сепаратизме? Нам нужно общество, в котором могли бы сосуществовать самые разные этнические группы, говорящие на разных языках, исповедующие разные религии, ведущие разный образ жизни. А для этого нам нужно взаимное уважение, терпимость и диалог.

- Чем вызвано неодобрение западного мира?

Если люди цепляются за свои предубеждения, они не могу увидеть ясную картину мира. «Лист перед глазами закрывает нам вид на гору Тай». Везде, где что-то утаивают, возникают подозрения и досужие вымыслы. Я глубоко убежден, что именно сокрытие информации, отсутствие прозрачности и каналов для сбора информации являются первопричиной непонимания и неприязни между людьми и государствами, между ханьцами и тибетцами, а также идеологических противоречий между Востоком и Западом. Все это дорого обходится нашему обществу. В последнее время в Китае произошли некоторые изменения к лучшему, но по-прежнему остаются области, в которых сохраняются старые структуры и старый образ мысли.

Я думаю, что в свете этого случай Тибета очень показателен. Из-за отсутствия фактов и сознательного сокрытия правды людям сложно разобраться в происходящем, сложно делать самостоятельные выводы. Возможно, это звучит наивно, но это действительно так. Способы и средства, которыми пользуются люди для получения информации, говорят о фундаментальных различиях между западным и китайским обществами.

В ранние годы коммунистической власти для получения правдивой информации нужно было бороться. Простым людям, которые стремились к правде, ее не доверяли. Говорить людям правду считалось чрезвычайно опасным. Это устаревшее убеждение все еще превалирует в умах тех, кто находится у власти.

Я часто задаю вопрос – что мешает нам отказаться от надзора или контроля над средствами массовой информации? Что мы пытаемся скрыть? Какие факты так опасны для нас? Разумеется, если большинство людей получают информацию лишь из одного источника, ими легче управлять. Информация - это власть. Но прежде чем вынести суждение о том, кто прав, а кто виноват, необходимо понять, в чем заключается правда. Мы никогда не обладали такой возможностью, и пришло время дать ее нам. Иначе, в будущем мнение мирового сообщества может оказаться не на нашей стороне. Но если мы не сделали ничего постыдного, зачем скрывать факты?

В целом, я думаю, что [западные] средства массовой информации не преувеличили. Если бы не было вообще никаких репортажей о происходящих событиях, и не было бы никого, кто видел все своими глазами, то это было бы действительно опасно. Сейчас многие китайцы рассержены на Запад, но это результат длительного периода пропагандистской обработки, когда нам внушали, что Запад - это коварный враг, который обманывает Китай. Это результат тенденциозности.

- Многие китайцы не понимают, почему так много людей на Западе интересуются Тибетом. А мы, в свою очередь, можем спросить – почему так немного людей в Китае обеспокоены положением в Тибете?

В Китае традиционно не принято испытывать сочувствие к слабому. Слабым и увечным не место в китайском обществе, помешанном на успехе, будь то в бизнесе или в политике. Состраданию здесь с трудом находится место. Другое дело на Западе, где людям кажется естественным помогать слабым. Для большинства китайцев Тибет - это туристическая достопримечательность. Мелкие предприниматели из Шанхая или Пекина с удовольствием приедут в Тибет в отпуск, но они не понимают тибетцев и практически не пересекаются с местным населением.

- Как относятся к этим событиям представители китайского литературного и артистического сообщества?

Люди находятся в замешательстве. Они спрашивают: «Что произошло? Чего хочет Далай?». Вроде бы последователи буддизма должны быть миролюбивыми, а тут их увидели исполненными ненависти, с оружием в руках, сжигающими флаги и громящими магазины. Но была ли у них возможность выразить свои чувства по-другому? Разве кто-то пригласил их на центральное телевидение, чтобы они могли высказаться? Вместо этого на них упорно вешают ярлык преступников. Я не понимаю, почему нельзя дать им право голоса. Кто возвел эту неприступную стену взаимного непонимания, с какой целью? Можем ли мы рассчитывать на понимание со стороны тибетцев, если сами не перестанем относиться к ним как к варварам? Своим отношением мы только углубляем пропасть между нами и раздуваем ненависть. Настоящее варварство - это когда кто-то хочет уничтожить другой народ физически или духовно.

Франкфуртер альгемайне цайтунг, 31 марта 2008 г.
Перевод Натальи Иноземцевой