Лев Толстой, по словам А Франса, "видел своими духовными очами невидимые ещё нам горизонты. Я могу сравнить Толстого с Гомером. Его будут изучать через тысячелетия. Его якобы утопии уже частью находят себе подтверждение. Старый мир трещит, устои его колеблются… Толстой – пророк нового человечества".

Cто лет назад, 7 ноября 1910 года, на никому дотоле не известной станции Астапово, закончилась, как написал Бунин, "не только жизнь одного из самых необыкновенных людей, когда-либо живших на свете, - кончился еще и некий необыкновенный человеческий подвиг, необыкновенная по своей силе, долготе и трудности борьба за то, что есть "освобождение".

По удивительному совпадению, эти слова были приведены в книге "Мысли мудрых людей на каждый день", которую Лев Николаевич составлял в последние годы своей жизни, как раз на странице, отведенной дню седьмого ноября:

"Входите тесными вратами: ибо широки врата и пространен путь, ведущие в погибель; и многие идут ими: ибо тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их".

О религии будущего

"Религия будущего будет космической религией. Она должна будет преодолеть представление о Боге как личности, а также избежать догм и теологии. Охватывая и природу и дух, она будет основываться на религиозном чувстве, возникающем из переживания осмысляемого единства всех вещей — и природных, и духовных. Такому описанию соответствует буддизм. Если и есть религия, которая может удовлетворять современным научным потребностям, — это буддизм".


Интерес к философии Востока возник у Толстого в молодости, когда, будучи девятнадцатилетним юношей, он находился в казанском госпитале рядом с бурятским ламой, раненым не известными разбойниками. Как оказалось, этот лама, будучи буддистом, не защищался, а только молча молился. Этот эпизод произвел на Толстого большое впечатление и послужил толчком к глубокому изучению духовного наследия Востока, пониманию сути философии "освобождения".

Знаменитый писатель пришел к выводу о том, что "учения буддизма и стоицизма, как и еврейских пророков, в особенности Исайи, а также китайские учения Конфуция, Лао Дзы и мало известного Ми-Ти, все возникшие почти одновременно, около 6-го века до рождества Христова, все одинаково признают сущностью человека его духовную природу, и в этом их величайшая заслуга"

"Учение Христа является для меня только одним из прекрасных религиозных учений, "- писал Толстой, - "которые мы унаследовали от древних египтян, евреев, индусов, китайцев, греков. Два великих принципа Иисуса: любовь к Богу и любовь к ближнему проповедовались всеми мудрецами мира: Кришной, Буддой, Лао Дзы, Конфуцием, Сократом. Истина нравственная и религиозная всегда и везде одна и та же. Я не чувствую никакого предпочтения к христианству". По воспоминаниям Леонида Андреева, Толстой "много раз подчеркивал свою связь с китайцами и индусами. Постоянная переписка и свидания с лучшими представителями этих народов укрепляют в нем давнее убеждение, что ex oriente-lux." (свет - с Востока [лат.])

В последний год своей жизни Толстой начал работать над предисловием к книге П.А.Буланже "Жизнь и учение Сиддарты Готамы, прозванного Буддой".

Лев Николаевич писал: "Жизнь китайского народа всегда в высшей степени интересовала меня, и я старался знакомиться с тем, что из китайской жизни было доступно мне, преимущественно с китайской религиозной мудростью - книгами Конфуция, Ментце, Лао Дзы..."

По воспоминаниям Максима Горького, в разговоре о Достоевском, Толстой сказал: "Ему бы познакомиться с учением Конфуция или буддистов, это успокоило бы его. Это – главное, что нужно знать всем и всякому."

О реинкарнации

"Мы, вероятно, существовали прежде этой жизни, хотя и потеряли о том воспоминание," - написал молодой Лев Толстой в своем романе "Юность". И спустя 50 лет: "Умиление и восторг, который мы испытываем от созерцания природы, это - воспоминание о том времени, когда мы были животными, деревьями, цветами, землей..."

И..С. Тургенев вспоминал, как Толстой, увидев жалкого старого мерина, начал его гладить, приговаривая, что тот, по его мнению, должен был чувствовать и думать. "Я не выдержал и сказал: `Послушайте, Лев Николаевич, право, вы когда-нибудь были лошадью. Да, вот извольте-ка изобразить внутреннее состояние лошади'". Прочитав "Холстомер", Тургенев сказал: "Лев Николаевич, теперь я вполне убежден, что вы были лошадью."

А вот что писал Толстой в "Первых воспоминаниях":

"От пятилетнего ребенка до меня - только шаг. От новорожденного до пятилетнего - страшное расстояние. От зародыша до новорожденного - пучина. А от несуществования до зародыша отделяет уже не пучина, а непостижимость. Мало того, что пространство, и время, и причина суть формы мышления, и что сущность жизни вне этих форм, но вся жизнь наша есть (все) большее и большее подчинение себя этим формам и потом опять освобождение от них... "

В 1907 г. Толстой, прощаясь с Т.А.Кузминской (сестрой С.А. Толстой), которая сказала, что еще увидится с ним, если не здесь, то на том свете, так ей ответил: "Мы на том свете не узнаем друг друга - ведь мы здесь никого не узнаём".

В дневниках последнего года жизни Лев Николаевич записывает:

Гуляя, особенно ясно, живо чувствовал жизнь телят, овец, кротов, деревьев, каждое... делает свое дело... и от них новые, и также овцы, кроты, люди. И происходило это бесконечное количество лет, и будет происходить такое же бесконечное время, и происходить и в Африке, и в Индии, и в Австралии, и на каждом кусочке земного шара. А и шаров то таких тысячи, миллионы. И вот когда ясно поймешь это, как смешны разговоры о величии чего-нибудь человеческого или даже самого человека.

Далее Толстой рассуждает о том, что несмотря на то, что человек нам кажется " выше других, но как вниз от человека - бесконечно низших существ, которых мы отчасти знаем, так и вверх должна быть бесконечность высших существ, которых мы не знаем..."

А вот запись, сделанная Толстым в дневнике за три года до смерти: "Точно так же, как в теперешней жизни после каждого засыпания и пробуждения жизнь все больше и больше открывается, так и истинная жизнь все больше и больше открывается с каждым рождением после смерти."

Продолжение следует

Наталья ТЕПЛИЦКАЯ, Великая Эпоха