В своем предсмертном письме Лев Николаевич советует сыну Сергею подумать "о своей жизни, о том, кто ты, что ты, в чем смысл человеческой жизни и как должен проживать ее всякий разумный человек. Те усвоенные тобой взгляды дарвинизма, эволюции и борьбы за существование не объяснят тебе смысл твоей жизни и не дадут руководства в поступках; а жизнь без объяснения ее значения и смысла и без вытекающего из нее неизменного руководства есть жалкое существование". Толстой настойчиво советовал молодым людям заниматься тем, "что вы в гимназии не узнаете... Неужели бог, или судьба, или закон природы может быть так несправедлив, что откроет истину только тому, что учился 12 лет в учебном заведении?"

Лев Николаевич с поразительным постоянством утверждал, что истина эта состоит в том, что "основа жизни человеческой не есть тело, а живущее в телах людей, в условиях пространства и времени, непостижимое, но живо сознаваемое человеком духовное начало…"

Развивая эту идею, он пишет, что "то, что мы называем нашей жизнью (это особенно ясно выражено в настоящем, неизвращенном учении Будды Шакьямуни), есть не что иное, как все большее и большее освобождение этого духовного начала от телесных условий, с которыми оно связано, и все большее и большее слияние этого духовного начала посредством любви с однородным ему тем же духовным началом в других существах ..."

По Толстому, "прожить свою жизнь хорошо значит прожить ее в любви со всеми людьми, не делая никому зла, и не только не отплачивать другим за их грехи, а прощать всем и все, кроме себя".

Толстой неоднократно подчеркивал, что это "не моя выдумка, а ... мысли и учения всех величайших мудрецов мира, начиная с индийских браминов, Будды, Конфуция, Лао Цзы, Христа, Магомета и до величайших мыслителей последнего времени, не Марксов, Дарвинов и им подобных, а Паскалей, Кантов, Шопенгауэров, Эмерсонов и других, которые все говорят одно и то же, а именно, что жизнь человеческая будет хороша для каждого человека только тогда, когда человек все силы свои будет направлять не на то, чтобы устраивать жизнь других или мстить тем, которых он ненавидит, а на то, чтобы увеличивать в себе любовь и в самом себе исправлять свои недостатки, грехи, пороки, - а их у всех нас достаточно …"

"Поймите все безумие своей жизни…"

Толстой уверен, что "понятие Бога, духовного начала всего, есть такое великое и необходимое понятие, до которого мы одни никогда не додумались бы, если бы оно не было открываемо людям постепенно усилиями мысли величайших мудрецов мира". Он сетует на то, что люди думают, что эти устаревшие понятия не нужны современным людям, что можно обойтись без них, "имея радий, аэропланы, электричество". "Да, можем, - говорит он, - но только как животные, а не как люди, как мы и живем теперь в наших Нью-Йорках, Лондонах, Парижах с 30- этажными домами".

Лев Николаевич страстно призывал своих современников: "Хоть на часок отрешитесь от тех мелочей, которыми вы заняты и которые кажутся вам такими важными: все ваши миллионы, грабежи, приготовления к убийствам, ваши парламенты, науки, церкви. Хоть на часок оторвитесь ото всего этого и взгляните на свою жизнь ... на свою душу, которая живет такой неопределенный, короткий срок в этом теле .... и поймите все свое безумие, и ужаснитесь на него. Ужаснитесь и поищите спасения от него. Оно у каждого из вас в душе вашей. Только опомнитесь на часок, и вам ясно будет, что важное, одно важное в жизни - не то, что вне, а только одно то, что в нас... Только поймите то, что вам ничего, ничего не нужно, кроме одного, спасти свою душу и что только этим мы спасем мир".

Толстой понимал, что реальные войны являются следствием деградации человеческого сознания, неразрешимости внутренних конфликтов. "Выбора нет людям нашего времени: или наверное гибнуть, продолжая настоящую жизнь, или de fond en comble [сверху донизу, фр.] изменить ее".

Он предлагает "ничего не делать для изменения своего внешнего состояния и все силы направлять, сосредоточивать на улучшение своей души. Большинство же людей делают обратное: всегда довольны своей душой, собой, и всегда недовольны своим положением - стараются улучшить его, этим самым еще больше вредя душе".

"Пусть человек только сам для себя перед Богом стремится к совершенству, веря, что это его совершенство нужно всему миру; и он совершит великое - спасет мир... Нужно верить в огромность этого дела... "

"Очень люблю истину..."

Толстой утверждал, что есть только одна истина, которая "раз навсегда открыта в сердцах всех людей". Он неустанно повторял имена великих мира сего, которые "делали только то, что они откидывали ложь личных заблуждений, нараставшую на эту истину, и показывали истину во всей ее чистоте..."

В письме Ю.Ф.Самарину Толстой признавался: "У меня есть мои пристрастия, привычки, мои тщеславия, сердечные связи, но до сих пор - мне скоро 40 - я все-таки больше всего люблю истину и не отчаялся найти ее и ищу и ищу ее". И на смертном одре он остался верен своему жизненному предназначению. 6 ноября 1910 г. Толстой позвал сына, и когда тот подошел, тихим голосом сказал: "Сережа! Я люблю истину... Очень люблю истину..."

В своих воспоминаниях о Толстом Максим Горький писал: "Иногда кажется, что он пришел откуда-то издалека, где люди иначе думают, чувствуют, иначе относятся друг к другу... и даже другим языком говорят. Он сидит в углу, усталый, серый, точно запыленный пылью иной земли, и внимательно смотрит на всех глазами чужого и немого".

Горький вспоминает, как Толстой сказал ему: "Кто научился размышлять, тому трудно веровать... Вы родились верующим, и нечего ломать себя". "И я -продолжает Горький, - не верующий в бога, смотрю на него почему-то очень осторожно, немножко боязливо, смотрю и думаю: этот человек — богоподобен!"

Наталья ТЕПЛИЦКАЯ, Великая Эпоха

Смотрите также:
Лев Толстой. К столетию со дня смерти
Лев Толстой. К столетию со дня смерти. Часть вторая
Л.Н.Толстой – первый биограф Будды в России