Скачать

Далай-лама комментирует свое заявление об отказе от политической власти во время традиционных учений по Джатакам (повествованиям о предыдущих рождениях Будды Шакьямуни) в главном храме Дхарамсалы. 19 марта 2011.

Примечание: письменный перевод на русский осуществлен с английского перевода разъяснений Его Святейшества Далай-ламы, сделанных им по-тибетски во время учений в главной храме в Дхарамсале утром 19 марта 2011, опубликованного на официальном сайте Центральной тибетской администрации.

Когда мы пришли в изгнание, более тридцати лет я искренне делал все, чтобы перейти к демократической системе управления в тибетском сообществе. И тибетцы сегодня говорят, что наша демократия ― это подарок Его Святейшества. Ранее калон-трипу назначал Далай-лама, и это было неправильно. Десять лет назад мы ввели систему прямого избрания калон-трипы путем демократических выборов. Тогда же прекратила существование система, при которой Ганден Пходранг Далай-ламы совмещал в себе духовную и светскую власть. С тех пор я стал говорить, что нахожусь наполовину в отставке.

С момента избрания калон-трипы минуло уже 10 лет, и однажды наступит день, когда у нас будет полноценная демократическая система управления. Модель, в которой во главе государства стоит монарх или религиозный деятель, устарела. Мы должны следовать примеру свободного мира, который идет по пути демократии. Например, Индия – страна с колоссальной численностью населения, с множеством разнообразных языков, религий и культур, несмотря ни на что в целом сохраняет стабильность. Это происходит благодаря демократии, соблюдению законности, свободе слова и средств массовой информации. И напротив, Китай, с его авторитарным руководством, постоянно сталкивается с проблемами. Бюджет на обеспечение внутригосударственной безопасности превосходит средства, затрачиваемые на оборону государства. Это говорит о том, что в Китае, к сожалению, больше внутренних врагов, чем внешних.

Правительство народной республики (Китая) по определению должно заботиться о благосостоянии народа. Для того чтобы сбылись чаяния народа, необходимо проведение демократических выборов. Всенародное избрание руководителей страны это предмет гордости. Но удерживать власть силой оружия аморально и противоречит духу современности. Система единоличного правления изжила себя. И потому неправильно, если Далай-лама будет удерживать высшую власть в своих руках. Первые четыре Далай-ламы не совмещали духовную и светскую власть. Эта система возникла при пятом Далай-ламе при особых условиях под влиянием монгольского полководца Гушри-хана и с тех пор показала свою эффективность. Но сегодня мы живем в 21-м веке, и рано или поздно неминуемо настанет время перемен. Но если перемены произойдут под давлением другого человека, это будет позором для всех прошлых Далай-лам. Со времен пятого Далай-ламы, Нгаванга Лобсанга Гьяцо, Далай-ламы несли на своих плечах ответственность, как за духовное, так и за светское правление Тибетом. Я четырнадцатый Далай-лама, и кому как не мне, с радостью и достоинством положить конец двойственности власти. Никто кроме меня не может принять такого решения, а я свой окончательный выбор сделал. Политическое руководство, избираемое народом, должно принять на себя всю ответственность за управление Тибетом в политической сфере. Для того чтобы полностью избавиться от двойственности власти, необходимо внести соответствующие изменения в Хартию, снимающие с меня полномочия политического руководителя, и сейчас самое время это сделать.

Думаю, я могу с полным правом сказать, что внес свою ощутимую лепту в дело [борьбы за независимость] тибетского народа. Тибетцы, живущие в Тибете, мне доверяют. Доверяют мне и тибетцы в изгнании, да и по всему миру найдется немало людей, которые доверяют мне, питают ко мне уважение и любовь. Сегодня я спокойно могу сложить с себя ответственность за политическое и административное руководство и вернуться к своему изначальному статусу, каковым пользовались в духовной сфере первые четыре Далай-ламы. Например, третий Далай-лама удостоился даже уважительного эпитета желтошапочника-экумениста. Так что подобно этим моим предшественникам остаток жизни я посвящу исключительно своим духовным обязанностям.

Я стараюсь по мере сил способствовать пропаганде общечеловеческих ценностей и межрелигиозной гармонии во всем мире. В этих областях я уже внес определенный вклад. Я получаю множество приглашений от разных людей, разных организаций, университетов. Меня приглашают не для того, чтобы преподавать буддизм как таковой, но чтобы поделиться своими мыслями о том, как достичь внутреннего счастья, и познаниями в области буддийской науки, к которой многие проявляют искренний интерес. Люди с радостью слушают мои выступления. С учетом вышесказанного, я могу гордиться тем, что 400-летняя традиция светского и духовного правления Далай-лам подходит к своему логическому завершению. Никто кроме меня не может завершить то, что было начато пятым Далай-ламой, и принятое мной решение окончательное.

В последнее время нам звонят из Тибета люди, которые прослышали о моей отставке. Они испытывают крайнее беспокойство и переживают, что им будет не к кому обратиться за помощью. Для беспокойства нет никаких причин. После того, как будет принята моя отставка, я продолжу руководить духовной жизнью Тибета, подобно тому, как это делали первые четыре Далай-ламы. Подобно второму Далай-ламе, Гендуну Гьяцо, при котором был основан Ганден Пходранг, и который пользовался непререкаемым духовным авторитетом [не будучи при этом облечен светской властью], весь остаток жизни я буду вести жизнь духовного лидера. Надеюсь, что народу не придется испытывать за меня чувства стыда и он примет меня в такой роли.

Отказ от политической власти Далай-ламы, наделенного доверием народа в качестве духовного лидера, окажет поддержку нашей администрации в эмиграции, поможет ей окрепнуть и стать более прогрессивной. Уверен, что международное сообщество, которое поддерживает дело Тибета, также оценит искреннее стремление Далай-ламы завершить демократизацию тибетской политической системы. Это поднимет наш престиж в глазах всего мира. И одновременно изобличит лживость утверждений Китая о том, что не существует никакого тибетского вопроса, а есть только проблема личного статуса Далай-ламы. Мой отказ от политической власти не должен приводить в уныние тибетцев, живущих в Тибете, ведь он принесет тибетскому народу долгосрочную пользу. Тибетская администрация в эмиграции станет более стабильной и прогрессивной. В отличие от Тибета, в котором коммунистическая партия Китая установила авторитарный режим власти, наше небольшое сообщество в эмиграции смогло внедрить у себя демократическую систему правления в соответствии с требованиями современного мира.

В долгосрочной перспективе мое решение сделает нашу администрацию еще сильнее и эффективнее. Если мы сравним наше сообщество в эмиграции с авторитарным коммунистическим режимом Китая, то увидим, что стали действительно современным обществом. Это наше блестящее достижение. Люди, живущие в Тибете, могут нами гордиться. Вы все должны понимать, что я не разочаровался, не махнул рукой на борьбу за Тибет.

Я тибетец, рожденный в Стране снегов. А каждый из шести миллионов тибетцев несет ответственность за тибетскую проблему, тибетский вопрос. Я тибетец из Амдо. До самой смерти я буду нести ответственность за дело Тибета.

Я все еще в добром здравии, и если вы, тибетцы, возьмете не себя полную ответственность за решение административных вопросов, когда вам понадобится помощь, я буду в вашем полном распоряжении. Я не забыл о вас, не опустил руки. Демократическая система, которую мы построили, способна осуществлять самостоятельное руководство нашим сообществом, а потому, всесторонне рассмотрев этот вопрос и взвесив все соображения, я прошу демократические органы власти принять на себя всю полноту ответственности. Я прошу всех, присутствующих здесь, и всех, живущих в Тибете не впадать в уныние. Нет причин для беспокойства.

Я только что встречался с одним китайским ученым, который изучает нашу систему выборов. Он уже приезжал сюда пять лет назад. Сейчас он вернулся снова и отметил, как активно тибетский народ участвует в голосовании. Он сказал мне, что в плане демократизации тибетское сообщество, безусловно, сделало шаг вперед. Мое решение сложить с себя политическую власть продиктовано, в том числе, и желанием способствовать дальнейшему развитию демократической системы в нашем обществе.

Те из вас, кто пришел из Тибета, вернувшись домой, вы можете по возможности передать мои слова людям внутри Тибета. Вероятно, мое выступление также передадут по радио. Решение об отставке я принял после долгих раздумий: я размышлял на протяжении десятилетий, многих лет. С другой стороны, Ганден Пходранг продолжит существование. Ганден Пходранг ― институт Далай-ламы. Пока я жив, мне понадобится этот институт. Он сохранится, но откажется от политической власти.

Что касается следующих воплощений [Далай-ламы], то здесь нет никакой спешки. Однако через 20 или 30 лет, когда срок моей жизни подойдет к концу, если на то будет воля тибетского народа, а также других жителей Гималайского региона и буддистов, связанных с Далай-ламами, появятся 15, 16, 17 и так далее воплощения Далай-ламы. Итак, Ганден Пходранг сохранится в неприкосновенности. Политические изменения необходимы, они несут стабильность. Возвращение Ганден Пходранга к своей исторической роли духовного руководства, как во времена второго, третьего и четвертого Далай-лам, имеет огромное значение и глубокий смысл.

Если вы поразмыслите об этом, то увидите, что в долгосрочной перспективе, решение, принимаемое мною сейчас, принесет тибетцам большую пользу. В письме Тибетскому парламенту я прошу сегодня внести изменения в Хартию тибетцев и указать там, что название Ганден Пходранг Шон следует изменить. Ганден Пходранг остается, но, поскольку мы теперь демократическое общество, он больше не будет обладать политической властью.

Тибетское слово «шон» не обязательно переводить как «правительство». Говоря о нашей администрации, мы вообще не используем слово правительство как таковое. Один индийский журналист в Дели как-то назвал Самдонга Ринпоче премьер-министром тибетцев и употребил слово «тибетское правительство». Я пояснил этому журналисту, что мы не используем эти слова «премьер-министр» и «правительство Тибета в изгнании». Мы говорим о Центральной тибетской администрации. Поскольку часть тибетцев живет в изгнании, должна быть какая-то организация, которая заботилась бы об их нуждах. Этим и занимается наша администрация. На нас, тибетцах, живущих в изгнании, лежит обязанность выражать чаяния наших соотечественников в Тибете, мы должны рассказывать остальному миру о положении внутри Тибета. Мы никогда не называли нашу администрацию тибетским правительством в изгнании. Не называем мы ее и Ганден Пходранг. Правильное название – Центральная тибетская администрация, избираемая демократическим путем.

Я думаю, руководителям Тибетских автономных областей в Тибете есть, о чем поразмыслить. Мы, беженцы, живущие в чужих странах, следуем демократическим процедурам. Если руководители в Тибете действительно уверены в своей эффективности и правоте, пусть тибетцы изберут их в процессе демократических выборов. Если бы модель, которую мы реализовали в изгнании, можно было воспроизвести в Тибете, а также в остальном Китае, она принесла бы пользу.

Вы видите, что для производимых мной политических изменений есть веские причины, они принесут пользу всем нам не только сегодня, но и в долгосрочной перспективе. Эти изменения внесут стабильность в нашу администрацию и будут способствовать ее развитию. Поэтому вам не следует беспокоиться. Это то, что я хотел вам объяснить.

dalailama.ru