Мар Джанг-ньюнг (псевдоним) − тибетский писатель, родившийся и выросщий в селе Маронг (Marong), в Нгаба, что в тибетской провинции Амдо. Он представитель большого числа молодых тибетцев, получивших университетское образование, вымуштрованных по китайской системе, от которой Мар Джанг-ньюнг не оставляет и камня на камне в своих язвительных очерках и личных заметках, объединенных названием «Могила предков» (Ancestors’ Tomb). TCHRD представляет переведенную и отредактированную главу из книги, которая 14 августа будет опубликована полностью. В этой главе, написанной 27 мая 2012 года, автор проливает свет на репрессии в монастыре Кирти, который по-прежнему отрезан от мира.


Монахи в монастыре Кирти. Крупнейшая волна самосожжений в современной истории

Монастырь Кирти стал похож на больного проказой

Мар Джанг-ньюнг

После событий 2008 года китайская коммунистическая партия превратила монастырь Кирти в тюремную камеру. Происходящее там держат в тайне, а то, что известно, не укладывается в голове жителей Страны снегов.

Монастырь Кирти для тибетцев всех трех провинций подобен драгоценному камню – они хранят его в своих сердцах. Это знамя мира, о котором не в силах забыть ни один из нас. В XXI веке монастырь Кирти в Нгаба, Амдо, оставил неизгладимый след во всемирной истории. В разных странах говорят о нем, почитая его монахов за то, что те твердо отставали мир на Земле. На протяжении многих лет монастырь подвергается жестоким репрессиям со стороны китайской компартии, которой не по душе мир и свобода. Я знаю, что пережитое в годы репрессий не опишешь в нескольких словах, но то, что вы прочтете ниже, написано мною после разговора с одним из монахов монастыря Кирти. Читая эти строки, вы получите некоторое представление о тех репрессиях, которым китайская компартия подвергает этот монастырь.

В 2008 году китайская полиция арестовала многих монахов за протестные выступления в преддверии Олимпийских игр в Пекине. В результате избиений многие из арестованных монахов получили телесные повреждения. Один из них, Шаро Йиша Кхало (Sharo Yisha Khalo), скончался в тюрьме от пыток. Когда мученик Лобсанг Таши (Lobsang Tashi) совершил самосожжение, монах, с которым я говорил, отбывал двухлетний срок лишения свободы. Когда мученик Пхунцог (Phuntsog) совершил свой огненный протест, он был в монастыре Кирти.

Как рассказал мой собеседник: «В нашем монастыре царил полный хаос, все кричали, что монах погиб в огне. Когда мы пошли к нашим учителям, те сказали, что монах, совершивший самосожжение, не принадлежал к нашему монастырю и поэтому посоветовали нам не распространяться на эту тему. Учителя были обеспокоены тем, что станется с нашим монастырем. Но большинству монахов было не важно, принадлежал ли он к нашей обители. Выражая солидарность, они вышли из монастыря и направились к месту протеста. Но толпа тибетцев остановила их. Люди в толпе были в ужасе и трепете, они говорили, что может случиться кровавая расправа, подобная той, что произошла на площади Тяньаньмэнь. Тогда один из молодых тибетцев сказал: «Если мы не можем даже выразить свои соболезнования тому, кто без страха в сердце предал себя огню за свободу Тибета, тогда нас не назовешь людьми. Сам я не боюсь умереть от пуль. Но сегодня, когда я оглядываюсь назад, страх охватывает меня: мне становится страшно при мысли, что студенты, протестовавшие на площади Тяньаньмэнь, не подозревали о грядущей расправе».

Впоследствии члены семьи мученика Пхунцога перенесли немало унижений. Как рассказал монах: «Церинг, друг мученика Пхунцога, был приговорен к 13 годам тюремного заключения. Я слышал, что полицейские пытали его, переломали ему руки и ноги. Другой друг Пхунцога, Нактен (Nakten), был задержан по сфабрикованному обвинению и приговорен к тюремному заключению сроком на 10 лет. Позже совершил самосожжение старший брат мученика Пхунцога, Келсанг. Хотя он и не погиб, китайцы его увезли. Его младший брат, Лобсанг Дерге (Lobsang Dargay), был приговорен к 2 годам лишения свободы».

Еще он рассказал:

«16 марта 2012 года в монастырь Кирти пожаловал комитет по образованию, включающий 600 специалистов со всех уголков страны. Посещение было организовано местными чиновниками во главе с заместителем секретаря партии и сотрудником Отделом единого фронта Ситхаром. В ходе проводимой ими воспитательной программы нам разрешилось высказываться лишь на одну тему: хотим ли мы, чтобы монастырь Кирти продолжил свое существование или нет.

В течение полугода эти 600 специалистов проводили кампанию интенсивного патриотического перевоспитания из 80 пунктов, ключевым из которых был спецкурс о том, как не стать жертвой манипуляций сепаратистов, действующих внутри страны и из-за рубежа. Партийные чиновники показывали нам картинки с мешком риса и бутылью растительного масла, наказывая нам не забывать о доброте коммунистической партии. Они обличали нас за призывы к миру, которые звучали из наших уст, говоря, что тем самым мы не даем ему воцариться. Говорили, что мы − жертвы манипуляции со стороны США и позабыли, что являемся гражданами Китайской народной республики. Говорили, что своими экстремистскими взглядами и инакомыслием мы нанесли ущерб многим людям. Они так поносили нас, что мне показалось, будто монастырь Кирти ответственен за все преступления этого мира.

Когда вам не дают выразить собственное мнение на сеансах перевоспитания, где не звучит ничего, кроме поношений, вас охватывает странное чувство отчаяния и одиночества. В течение долгого времени никого не пускали в монастырь, а монахам не разрешали выйти наружу. В результате монастырь Кирти стал похож на больного проказой, брошенного всеми. Однако, когда позже мы узнали, что Цеванг Норбу (Tsewang Norbu) из Кама [в знак солидарности] совершил протестное самосожжение, мы почувствовали гордость. [Его поддержка] была для нас лучом света. Китайские чиновники много говорят о необходимости понять чувства народных масс, об их единстве, но в действительности мало что смыслят в этом. Во всех наших действиях они видят попытку “расколоть родину”. Они хотели бросить в тюрьму более тысячи монахов монастыря Кирти, но многие деревенские жители пришли в монастырь, чтобы этого не допустить. В результате полицейские задержали пожилых людей, которым трудно ходить без палочки, отвезли их на пустырь и бросили там. У многих из них случился сердечный приступ».

Монах продолжил не без сарказма:

«Каждый раз, когда вспыхивает восстание, китайцы выделяют так называемое “соцобеспецение” для народных масс. Дают каждой семье мешок риса и говорят, что монахи − эксплуататоры и бремя для общества. Говорят, что если жители будут принимать участие в возглавляемых монахами акциях протеста, то им не видать бесплатного риса. Вот как китайцы пытаются вбить клин между тибетскими мирянами и духовенством, но, несмотря на все их усилия, они не добились сколько-нибудь ощутимого успеха. Полиция забрала ген Цондру (Gyen Tsondru) под предлогом, что он нуждается в медицинской помощи, но в действительности его три месяца продержали в исправительном учреждении».

Монах закончил наш разговор такими словами:

«Годами китайцы делили монахов на пять разных групп, чтобы сломить наш дух. Но наше чувство собственного достоинства и патриотизм по-прежнему неколебимы. Глядя на случившееся в монастыре Кирти, понимаешь, какую великую ценность имеют свобода и счастье. Надеюсь, молодым тибетцам это послужит хорошим уроком. Правда, надо сказать, что китайские чиновники солгали высоким чинам, заявив, что 99 процентов монахов в монастыре Кирти успешно прошли курс патриотического воспитания»…

TCHRD

Видео по теме:

Репортаж корреспондента британской Guardian Джонатана Уоттса из Нгаба