В дни учений Его Святейшества Далай-ламы в монастыре Сера на юге Индии в январе 2014 г. известный буддийский лама монгольского происхождения Арджа Ринпоче, в прошлом настоятель величайшего монастыря Кумбум, а ныне глава Тибето-монгольского буддийского центра в Индиане (США), дал интервью съемочной группе фонда "Сохраним Тибет". Арджа Ринпоче рассказал о жизни в захваченном Китаем Тибете, о монастыре Кумбум, Тибето-монольском центре и благотворительных проектах в Монголии. С Арджа Ринпоче беседовал ачарья Бем Митруев.

Январь 2014 г.

Идея: Бем Митруев
Видео, монтаж: Игорь Янчеглов
Звук: Максим Брежестовский
Перевод: Наталья Иноземцева
savetibet.ru

Расшифровка видео:

Меня зовут Арджа. Арджа Лобсанг Туптен. Люди называют меня Арджа Ринпоче. Я из монастыря Кумбум. Это один из крупнейших монастырей в Восточном Тибете. Когда-то в нем жили четыре тысячи монахов, и среди них много монахов из Монголии. Я реинкарнация настоятеля монастыря Кумбум. Почему меня назвали Арджа? Дело в том, что в наших краях, в Амдо, арджа означает отец. А я реинкарнация отца ламы Цонкапы. Есть и реинкарнация матери ламы Цонкапы, Шинза Ринпоче. А я реинкарнация его отца.

Я восьмой в линии перерождений. Когда мне было два года, монахи из Кумбума признали во мне новое воплощение настоятеля и пригласили меня в свой монастырь. В 1952 году я отправился вместе с родителями в Кумбум, где и остался.

Все изменилось в 1958 году. Начались религиозные реформы, в соответствии с новой политикой правительства коммунистического Китая закрывали монастыри, арестовывали высоких лам и учителей… Мне тогда было восемь лет. Меня отправили в китайскую школу, где я изучал китайский язык.

У меня очень близкие отношения с Панчен-ламой. В Тибете есть два основных духовных лидера: один из них Его Святейшество Далай-лама, а второй – Его Святейшество Панчен-лама. И когда в 1959 году Его Святейшество Далай-лама ушел в изгнание в Индию, Его Святейшество Панчен-лама остался в Китае. Китайцы поначалу оказывали ему поддержку, чтобы он, в свою очередь, поддерживал китайское правительство. Но когда Панчен-лама стал взрослым, то он начал очень твердо выступать за сохранение монастырей, религиозной традиции и культуры Тибета.

Мой дядя был учителем Десятого Панчен-ламы. Поэтому нас всех связывают очень близкие отношения. И вот в 1962 году дядя взял меня с собой в монастырь Ташилунпо, где я некоторое время жил и учился.

Потом началась культурная революция, настали трудные времена. Панчен-ламу обвинили в контрреволюционной деятельности и посадили в тюрьму. А меня отправили обратно в Кумбум. Хотя в то время Кумбум уже был закрыт. Сами здания, конечно, остались, но он больше не был монастырем. Китайцы устроили в нем так называемый трудовой лагерь, а по сути тюрьму. В этом лагере я провел шестнадцать лет и работал на тяжелых работах.

В 1980-е годы ситуация снова поменялась. Китайская политика смягчилась, в Тибете начали открываться ранее закрытые монастыри, монахи снова смогли жить в монастырях, учиться и заниматься практиками. И я тоже вернулся в свой монастырь Кумбум.

В 1990-м я стал настоятелем монастыря Кумбум. Когда он вновь открылся, в него стали стекаться люди не только из Тибета, но также из Монголии, Бурятии, Калмыкии, чтобы совершить паломничество и получить благословение.

А в 1998-м я решил бежать из Китая в Соединенные Штаты. Дело в том, что в 1995-м… Точнее, в 1989 году не стало Панчен-ламы. Как я уже говорил, в Тибете есть два основных духовных лидера – Далай-лама и Панчен-лама. И когда умирает Панчен-лама, Далай-лама ищет его реинкарнацию. А Панчен-лама, в свою очередь, принимает решение относительно реинкарнации Далай-ламы. Такова тибетская традиция. Смерть Десятого Панчен-ламы повлекла за собой проблемы политического характера. В итоге, в 1995-м китайское правительство решило найти «своего» Панчен-ламу. К тому моменту Далай-лама уже объявил о своем выборе: он сказал, что Гендюн Чокьи Ньима – Одиннадцатый Панчен-лама. Это не понравилось китайскому правительству, которое не признало этого кандидата и решило провести так называемую церемонию с золотой чашей, чтобы выбрать реинкарнацию Панчен-ламы.

Мне предложили стать наставником китайского Панчен-ламы. Я не мог на это согласиться и бежал из страны в 1998 году. Я отправился в США и попросил там политическое убежище. Вот такова вкратце моя история.

Подробнее я написал обо всем в своих воспоминаниях, которые изданы на английском, монгольском и китайском языках. Если мне представится такая возможность, я был бы рад познакомить с этой книгой моих друзей в России, а также в Калмыкии и других республиках. На английском моя книга называется «Выжить в когтях у дракона».

Итак, это была моя история. Теперь о монастыре Кумбум. Это один из крупнейших монастырей в Тибете. Он построен на том месте, где родился лама Цонкапа. 600 лет назад, когда родился лама Цонкапа, в этой местности жили кочевники, там не было никаких крупных поселений, только кочевые жилища, небольшое количество людей, стада яков и другие животные. Когда ламе Цонкапе исполнилось шестнадцать лет, он отправился учиться в Лхасу и долго не возвращался на родину. Его мать, чувствуя, что стареет, написала ему письмо и отправила его из Кумбума в Лхасу. А в те времена ведь не было почтальонов, письма передавали с путешественниками, так что письмо матери добиралось в Лхасу целый год. Когда лама Цонкапа получил письмо, то в конверте он нашел седой волос матери. Она писала, что стареет, скучает по нему и просит вернуться в родные края. Дело в том, что на месте, где он родился, забил родник и выросло дерево. И мать просила его приехать, чтобы посмотреть на эти благоприятные знаки. Лама Цонкапа написал в ответ, что погружен в серьезное изучение буддизма и никак не может сейчас вернуться. Но родник и дерево – это действительно очень благоприятные знаки, так что он попросил построить вокруг дерева небольшой храм, пусть люди приходят туда, чтобы совершить паломничество, выполнять практики и медитировать. Вместе с ответом он отправил матери различные дары. И снова письму потребовался почти год, чтобы попасть в Кумбум. Получив ответ, мать ламы Цонкапы начала возводить на этом месте небольшую ступу, чортен. А дерево действительно было очень необычным. На каждом его листочке можно было увидеть изображение Будды. Потому-то место и назвали Кумбум, что означает: тысяча Будд.

С годами ступу достраивали, пока, наконец, туда не пришли семеро монахов, чтобы заниматься практиками. В 15-м веке в Кумбум приехал Третий Далай-лама, Сонам Гьяцо. Он сказал, что это особое место и надо основать здесь монастырь-университет, построить большую гомпу. Так был основан монастырь Кумбум. Полное название монастыря – Кумбум Джампалинг. Со временем он превратился в очень крупный монастырь-университет со многими разными факультетами: философии, медицины, астрологии, тантры, сутры и другими. Поскольку монастырь находился в местности, испытывавшей сильное монгольское влияние, в него приходило много представителей монгольских народов, чтобы учиться и заниматься практиками. Из стен Кумбума вышло много геше-монголов. Вот такова вкратце история монастыря Кумбум.

Итак, я перебрался жить в Соединенные Штаты. И вот, в 2006 году Его Святейшество Далай-лама приехал в США и назначил меня директором Тибето-монгольского буддийского культурного центра, расположенного в том месте, где я жил. Этот центр создал старший брат Далай-ламы Такцер Ринпоче. Но Такцеру Ринпоче было уже много лет, к несчастью, у него случился инсульт, и он не мог больше руководить своим центром. Тогда-то Его Святейшество Далай-лама и назначил меня директором со словами: «Вы монгол, вы должны сохранять тибетскую культуру и тибетский буддизм. Но вы также должны привлекать в центр и монгольские народы». Прежде центр назывался просто Тибетский культурный центр, но Его Святейшество дал ему новое название, и теперь это Тибето-монгольский буддийский культурный центр. К нам приезжают многие представители монголоязычных народов, живущих в США. У нас есть собственно культурный центр и храм, также у нас есть гостевой дом, где люди могут остановиться, есть воскресная школа. Мы проводим различные практики, празднуем день рождения Будды, тибетский Новый год, монгольский Новый год, конечно же, день рождения Его Святейшества Далай-ламы, организуем учения. Мы также проводим межрелигиозные программы. Мы приглашаем представителей различных религий – христиане, мусульмане, иудеи, сикхи, индуисты, конечно, буддисты, часто собираются вместе в нашем храме и мы проводим совместные духовные практики. Вот я рассказал вам вкратце о нашем центре.

Я давно знаком с Тэло Ринпоче. У меня есть друзья в Калмыкии и в других регионах России. Они приглашают меня посетить их, я также часто бываю в Монголии. Из-за того, что я попросил политического убежища в США, мне закрыта дорога обратно в Тибет. А в Монголии люди говорят на монгольском языке, так что там я чувствую себя, как будто я снова дома. В 2011 году мы начали в Улан-Баторе благотворительный проект. Мы строим онкологический центр в для детей, больных раком. В прошлом году мы практически закончили строить здание, в больнице шесть этажей на пятьдесят коек. В 2014 году мы надеемся завершить проект и передать его Монголии. В Улан-Баторе есть роддом, и этот детский онкологический центр должен стать частью этой клиники. Так что, как только мы завершим строительство, мы передадим медицинский комплекс Улан-Батору и уже монгольское правительство будет управлять этим проектом. Вот я немного рассказал вам о нашем проекте.

Я монгол, но родился и вырос в Тибете. Я родился в семье кочевников. В наших краях монгольские и тибетские кочевники всегда жили вместе. Мой дед тибетец, а бабушка монголка. А мои родители оба монголы. Так что я знаю монгольский язык. И я хотел бы сказать несколько слов по-монгольски для зрителей из Бурятии, Калмыкии, Тувы и России, конечно.

Это мои воспоминания на монгольском языке. В Монголии вы можете найти эту книгу. Также она вышла на английском языке. В обеих книгах много иллюстраций. Сейчас я вам покажу. Вот здесь я с Его Святейшеством Далай-ламой в США. А вот я в Тибете, в монастыре Кумбум, вы можете почитать об этом в книге. А это я с китайским президентом, Цзян Цзэминем, когда он приезжал в Кумбум. А это Панчен-лама. Тут есть старые фотографии, на которых я запечатлен вместе с ним. А вот здесь мне два года, это когда меня отвезли в Кумбум. Это мои родители. Я родился в этой юрте. А вот это я. А вот мой дядя, Гьяяк Ринпоче.

Я сам художник. Вот это мой рисунок. Это Кумбум. А это Ташилунпо, я нарисовал это, когда я жил в Ташилунпо.

Поскольку китайцы хотели сами найти нового Панчен-ламу, они провели церемонию с золотой чашей. Я на ней присутствовал. Вот здесь изображена так называемая церемония с золотой чашей в храме Джокханг. Вот это я. А это Кармапа. Это китайские чиновники. А это Буми Ринпоче, он должен был взять листок с именем китайского Панчен-ламы и подать чиновникам. После этого я и был вынужден бежать из Тибета.

Материалы по теме:

Интервью с Арджа Ринпоче для журнала Tricycle

По традиции в Ташинлунпо хранятся реликвии всех предыдущих Панчен-лам. До "культурной революции" у каждого Панчен-ламы был свой собственный мемориальный храм. Во время "культурной революции" большинство реликвий забрали, а храмы разрушили. Но после 1980 года люди стали тайно приносить Десятому Панчен-ламе сохранившиеся реликвии. В конце концов, ему удалось собрать реликвии пяти предыдущих Панчен-лам. Он построил храм со ступой в центре, в которую поместил пять сейфов с реликвиями. Именно для того чтобы участвовать в церемонии открытия этой ступы, которая продолжалась две недели, Панчен-лама и приехал в Ташилунпо в последний раз. Это было в декабре 1989 года. Были приглашены почти все высокие ламы Тибета. Его неожиданная смерть стала для всех огромным потрясением.

Панчен-лама произнес большую речь, в которой критиковал действия китайского правительства. Это была политическая речь. Но критика была дана в контексте недавней истории. Другими словами, Панчен-лама припомнил многие трагические события, произошедшие во время "культурной революции", а потом призвал китайское правительство учесть свои ошибки и избегать их в будущем. Как и всегда, ему следовало бы быть осторожнее.

Люди обвинили китайцев в убийстве Панчен-ламы именно из-за той речи, но мне кажется это нелогичным. Я не думаю, чтобы его убили из-за одной единственной речи. Во-первых, каждый раз, когда Панчен-лама намеревался выступать публично, он должен был представить план своей речи китайским цензорам. Так что, та речь точно не была для них большим сюрпризом. В любом случае, празднование длилось две недели. Накануне того, как все должны были вернуться в свои монастыри, у нас был праздничный вечер. Все были так счастливы! А затем мы разъехались. Я со своими спутниками отправилcя в Кумбум. Мы как раз приехали в местечко к северу от Лхасы, когда по радио услышали о внезапной смерти Панчен-ламы. Эта новость нас оглушила, мы онемели от горя. Сердце каждого тибетца разрывалось на части, и всем не давали покоя одни и те же подозрения...