В буддийских учениях дается простое объяснение тому, что такое альтруистическая любовь. Она определяется как желание, чтобы все живущие обрели счастье и приводящие к нему причины. Сострадание же – это то, во что выливается безусловное стремление творить добро, когда на его пути возникают страдания. Оно естественным образом превращается в желание, чтобы все живые существа освободились от страданий и их причин. Понимание причин страданий существенно дополняет желание избавить от них живых существ.

Под «страданием» в буддизме понимают не только обычные для нас страдания − головную боль, например, или душевные муки, или даже трагические, душераздирающие события, которые порождают в нас стремление положить этому конец. Нам нужно пойти дальше и понять, что за причины предшествовали этим событиям? Ведь если подумать: для того, чтобы началась война, нужно, чтобы в чьем-то уме зародилась ненависть, которая затем передается умам других людей. Или жестокость, безразличие, алчность. То есть, есть состояния ума, которые и становятся первопричиной страданий.

Можно пойти еще дальше. В буддийском учении говорится о том, что страдания – это следствие действия ядов ума. Но откуда они появляются?

Они возникают из-за искажения реальности. Глядя на человека, группу людей или государство, я проецирую на них свое представление о том, что они есть 100%-ное зло, враждебная сила. В моей голове это качество неотделимо от них, оно присуще им от природы. Алчность же, наоборот, делает для меня объект на 100% желанным − я не могу без него жить и хочу заполучить его во что бы то ни стало. Очевидно, что это искажения реальности.



Затем в буддизме говорится о неведении. С точки зрения буддизма, неведение – это не просто недостаток информации, когда вы, например, не помните наизусть телефонный справочник. Неведение – это неверное истолкование реальности. Мы ошибочно воспринимаем реальность как нечто постоянное. Мы воспринимаем взаимозависимые явления как независимые. Мы считаем, что существует незыблемое, независимое «я», и это в итоге отделяет нас от других.

Поэтому, как вы можете видеть, желание устранить причины страданий должно опираться на мудрость – без этого не обойтись. Ведь невозможно искоренить глубокие причины страданий без должного понимания природы ума, природы реальности. В этом смысле сопереживание, которое мы испытываем в ответ на страдания других, должно соотноситься с пониманием глубоких причин этих страданий. Это придает состраданию размах и объем.

Однажды в Париже Его Святейшество Далай-лама привел чудесный пример: вы летите в самолете и видите, что в Тихом океане тонет человек – вы ничего не можете сделать. Вы будете испытывать сожаление, но безо всякой надежды его спасти. Но если неподалеку вы видите остров, скрытый в тумане, и у утопающего в принципе есть возможность добраться до этого острова, тогда сострадание ‒ желание, чтобы он как-то добрался до этого острова, потому что у него такая возможность есть ‒ многократно усиливается.

Одна из Четырех основополагающих благородных истин, а именно утверждение, что вся жизнь в сансаре насквозь пронизана страданием, может показаться пессимистичной. Но нужно понимать, что страдания не возникают стихийно, они не являются результатом какой-то одной постоянной причины. К ним приводит бесчисленное множество причин и условий, переплетенных вместе. И они непостоянны по своей природе. Вы всегда можете добавить к общей картине новые причины и условия. Возможность прекратить страдания есть, а значит, есть и способы этого достичь. Это придает состраданию совершенно новое измерение. Если взглянуть под таким углом, то мы можем расширить свое сострадание к другим: ко всем, не только к тем, кто нам нравится, но также и к тем, кого мы на дух не переносим.

Один известный французский философ сказал, что требовать от человека возлюбить врага – это слишком. Но что подразумевает этот призыв «возлюби врага»? Неужели мы должны полюбить кровавых диктаторов? Нет, речь совсем не об этом. Мы не должны дарить диктатору билет на Багамы со словами: «Поезжай, отдохни хорошенько от тяжелой работы». Не должны и в малейшей степени одобрять его действия. Речь здесь о том, что сострадание, любовь и доброта – не награда за хорошее поведение; а отказ в сострадании или доброте – не наказание за дурные поступки. Наша цель – научиться испытывать сострадание ко всем формам и проявлениям страдания.

Даже на самого плохого человека нужно смотреть, как врач смотрит на больного. Возьмите сумасшедшего, если сумасшедший приходит к врачу и начинает вести себя агрессивно, врач, конечно же, может принять какие-то меры, чтобы его сдержать. Но ведь он не возьмет в руки палку и не примется избивать пациента. Врач постарается понять, можно ли хоть как-то излечить этого тяжело больного человека?

Сострадание к жестоким диктаторам, кровавым диктаторам заключается не в том, чтобы желать им успехов в их неблагих начинаниях. Мы должны желать, чтобы рассеялись ненависть и жестокость, наполняющие их ум. Конечно, чем опаснее диктатор, тем сильнее должно быть такое желание. Это не значит, что мы одобряем его действия. Нравственное осуждение – это совсем другое. Здесь же мы говорим о сострадании, противостоящем страданию во всех его проявлениях.

Его Святейшество Далай-лама часто упоминает, что есть биологический аспект сострадания. Мы инстинктивно желаем добра тем, кто нам дорог. Нам не нужно делать над собой усилие, чтобы желать им добра, безопасности, освобождения от страданий. Матери невыносимо видеть страдания ребенка. Но чтобы расширить это инстинктивное сострадание, нужно размышлять, потому что сострадание к врагу для нас уже не так естественно, его надо взращивать.

Как же развивать сострадание? Во-первых, нужно распознать и прочувствовать то состояние ума, в котором мы желаем блага другим, не выдвигая никаких условий. Для этого мы начинаем с чего-то простого и естественного. Близкие люди, невинный малыш с сияющими глазами… Непроизвольно, безо всяких усилий, мы испытываем это безусловное желание, чтобы малыш был в безопасности, чтобы у него хорошо сложилась жизнь и он был свободен от страданий, если сейчас страдает. Это совсем не сложно. Обычно все мы и так испытываем подобные чувства, но они приходят и уходят, мы их не развиваем. Эти чувства очень быстро сменяются другими состояниями ума. У нас есть фитнес-клубы, где можно бегать, или домашние велотренажеры, на которых никуда не доедешь, даже до собственной кухни. Но у нас нет спортзала, где мы могли бы тренировать сострадание!

Медитация же – это подобие тренажера для сострадания. Пол Экман говорил, что хотел бы повсюду устроить "спортзалы" для тренировки сострадания. Нам нужно упражняться в сострадании, переживать это чувство, поддерживать в течение 10, 20, 50 минут, часа, чтобы прочувствовать это состояние ума, сфокусировавшись на избранном объекте. И в какой-то момент, когда переживание будет достаточно сильным и живым, попробовать расширить его, обратить к незнакомым людям − к кому угодно.

Иногда люди видят в этом размывание любви. У меня есть обязанности перед близкими, но как я могу любить всех в этом мире? У меня есть собственный ребенок, вот перед ним у меня обязательства, а остальные… Я приведу вам очень красивый пример – сияющее солнце. Солнце сияет одинаково для всех. Из-за различных жизненных обстоятельств некоторые живые существа оказываются рядом с вами, рядом с солнцем, поэтому они естественным образом получают больше тепла. Но это не потому, что вы исключаете кого-то− просто в силу жизненных обстоятельств они оказались ближе к вам. Солнце ведь тоже не направляет свои лучи только на одного ребенка…

На самом деле, у частичной, сфокусированной любви, проливающей свой свет только на кого-то одного, исключая других, довольно невысокое качество. Ведь такая любовь перемешана с привязанностью, она избирательна, и в итоге теряют все. Мы хотим не размыть любовь, но объять ею всех живущих. В этом состоит идея расширения сострадания; и такое сострадание нужно намеренно в себе воспитывать. Это вполне осуществимо, но понадобятся планомерные занятия. Не достаточно одного желания − это было бы слишком просто.

Его Святейшество Далай-лама как-то сказал, что в некотором смысле, мы – западные люди – слишком нетерпеливы. Если мы и хотим просветления, то быстрого, легкого и, по возможности, дешевого. Дешевого не в смысле потраченных денег, а в смысле приложенных усилий. Но так не бывает! Никто еще не научился играть на пианино, стуча по клавишам двумя пальцами по пятнадцать секунд раз в два месяца. Могут ли такие основополагающие человеческие качества, как осознанность, внимание, любовь, доброта, сострадание стать нашим обычным состоянием просто потому, что нам этого захотелось? Если так, то это было бы единственным, что мы обретали бы без тренировки…


По материалам конференции о сострадании в университете Эмори
Перевод Ольги Селезневой

Видео по теме:

Матье Рикару было 26, когда он получил степень доктора наук в области генетики в институте Луи Пастера в Париже. Вместо того чтобы продолжить научную деятельность, он оставил мирскую жизнь и переехал в Гималаи, чтобы стать буддийским монахом. Он – основатель и директор благотворительного гуманитарного фонда "Каруна-Шечен", а также личный переводчик с французского языка Его Святейшества Далай-ламы. Хаффингтон Пост встретились с Матье Рикаром, чтобы обсудить буддизм с научной точки зрения.

Перевод: Елена Ондар
Озвучивание: Наталья Иноземцева и Игорь Янчеглов
Техническая поддержка: Максим Брежестовский