В двадцатые числа июля от переводчицы Воулы Зарпани мы получили сообщение, пришедшее к ней из Тибета о том, что 20 июля в Восточном Тибете ушел из жизни Алак Цангла, помощник нашего Учителя Кирти Цэншаба Ринпоче. Мы распространили эту печальную новость в соцсетях для тех, кто знал Алака. Но теперь пришло дополнительное сообщение о том, что Алак после смерти в течение восьми дней оставался в состоянии тугдам – посмертной медитации. Эта вдохновляющая новость имеет значение уже других масштабов, поэтому предлагаем ее для широких кругов практикующих буддистов.



Помещаю здесь фотографию Алака с Кирти Цэншабом Ринпоче и с Его Святейшеством Далай-ламой, некоторые сведения о нем и воспоминания.

Главным в впечатлении от Алака Ринпоче, начиная с нашего первого знакомства в 1991-м, было следующее: очень скромный, очень приветливый, спокойный, сильный, надежный.

Тогда, в 1991-м, он еще сравнительно недавно как прибыл в Индию из Тибета и начал служить Кирти Цэншабу Ринпоче. Он постоянно находился рядом с Учителем и в то время, когда мы увидели его в монастыре Кирти Ринпоче, занимался изготовлением вложений (для статуй, молитвенных колес и прочего), которые освящал Кирти Цэншаб Ринпоче. Андрей Терентьев рассматривал у Алака в комнате, в шкафчике, реликвию – шапку Панчен-ламы, которую последний Панчен-лама подарил Алаку при их встрече в Тибете, возможно, в Лхасе. (И, кажется, это была историческая шапка кого-то из прошлых панчен-лам).

О жизни Алака в Тибете до прибытия в Индию мы услышали его рассказы уже потом в России, в 2003 году в Санкт-Петербурге, куда он приехал вместе с Кирти Цэншабом Ринпоче по приглашению Буддийского центра Арьядевы (ФПМТ).

Алак рассказал, что в ранней юности был арестован как лама-перерожденец и провел сколько-то лет в трудовом лагере на лесоповале, где приходилось вырубать деревья больше метра толщиной топором (норма была два дерева в день). После освобождения он взялся восстанавливать разрушенный монастырь в своей местности.

Затем он решил предпринять паломничество путем простираний из его родной области в Северо-Восточном Тибете до Лхасы, то есть прошел так свыше двух тысяч километров. Это заняло у него больше двух лет. В дороге Алака сопровождал ослик, запряженный в маленькую тележку, на которой передвигалась еда и скарб для ночевок. Понятно, что путешествие из Амдо в Лхасу через все горы, перевалы, на высоте от трех с половиной до пяти с половиной тысяч метров, в разную погоду и сезоны, включая самые жестокие холода, ветра, снегопады, таяние льдов, – очень непростое дело даже для пешего перехода, не говоря уже про движение простираниями! Ослик ослаб и заболел, не дойдя до конца пути, и Алак отдал его на чье-то попечение. Забрал на обратной дороге, когда возвращался попуткой с грузовиком.

Вернувшись в родные края, Алак обнаружил, что поддержка его монастырю со стороны людей чрезвычайно возросла, и он смог завершить восстановление. Однако он не остался в восстановленном монастыре, так как понимал, что самому ему требуется получить то образование, которого он был лишен. Так он надумал отправиться в Индию к Учителям.

Прежде всего Алак хотел попасть к Кирти Ринпоче, который считался главным перерожденцем всей этой местности, поэтому теперь он отправился через Тибет на запад, к западной границе с Непалом и Индией и оттуда в Дхарамсалу. Кирти Ринпоче определил его служить своему Учителю – Кирти Цэншабу Ринпоче, великому йогину и ученому, знатоку всей сутры и тантры, который тогда как раз спустился с гор после многих лет медитаций. Так Алак оказался связан на пятнадцать с лишним лет с Кирти Цэншабом и получил многие учения Драгоценного Учителя, составившие основу его дальнейшего духовного опыта.

Он преданно служил Драгоценному Кирти Цэншабу, в особенности в последние полгода жизни после того, как у Учителя диагностировали рак.

После того, как ушел из жизни Кирти Цэншаб Ринпоче, с которым Алак оставался до последней минуты, он сначала на несколько лет поселился в Сарнатхе. А после этого принял решение вернуться в Тибет, потому что хотел выполнить длительный затвор по практике Гьелва Гьяцо (тантрической форме Авалокитешвары), согласно совету Учителя Кирти Цэншаба Ринпоче.




И так он отправился в Тибет, хотя знал, что будет арестован. Вернувшись на родину, он провел некоторое время в заключении, а после освобождения удалился в затвор.

Он оставался в затворе почти три года, и его практика шла успешно. Когда он почувствовал, что затвор приближения (тиб. ньенпа) завершен, он провел огненную пуджу.

Вскоре после этого у него возникли проблемы со здоровьем, и постепенно стало очевидно, что ситуация серьезная. Хотя друзья и родственники убеждали его отправиться в больницу, он считал, что это принесет лишь ограниченную пользу, а вместо этого ему следует сосредоточиться на практике принятия-отдачи (тонглен), как это сделал в свое время Кирти Цэншаб Ринпоче.

Когда затем у него было выявлено онкологическое заболевание, то это была уже последняя стадия, с опухолями в печени и почках.

Алак был чрезвычайно целеустремленным и решительным человеком и очень энергично практиковал в течение жизни. Свидетельства его решимости – во всех событиях его жизни, включая последний завершенный затвор.

В течение восьми дней после 20 июля, дня, когда он скончался, Алак оставался в состоянии тугдам. Его кремировали на следующий день после его завершения. Во время этой последней медитации тело практикующего йогина пребывает свежим и неизменным: в это время человек находится в медитации, используя только наитончайшее сознание, поскольку все обыденное грубое чувственное сознание уже растворено.

Нет строгого правила относительно продолжительности этой медитации – некоторым ламам требуется больше времени для завершения своей реализации, а другим меньше. Но сам факт того, что Алак Ринпоче смог войти в это состояние, является экстраординарным и действительно свидетельствует о том, что Алак достиг прогресса в этой своей жизни.

По материалам сообщений Воулы Зарпани, получившей сообщения из Тибета, в соединении со своими воспоминаниями
Маргарита Кожевникова