Россия отдала Китаю полтора острова на Амуре близ Хабаровска и подписала протокол, чем сняла все официальные претензии великого соседа к нашей стране.

Отдала или вернула? Это проблема скорее нравственная, нежели юридическая. "Вернула" включает в себя понятие восстановленной справедливости. Но справедливость очень редко проводила границы между государствами. Много чаще их проводила сила. А закрепляло время. Сейчас соотношение сил между двумя странами резко отличается от второй половины ХIХ века, когда от Китая к России отошли более 1,5 миллиона квадратных километров земли. Пришлось возвратить 174 кв. километра.

На утраченной нами территории останутся сенокосы, брошенный военный городок и прежние погранзаставы. Вопреки распространяемым сведениям, дачи жителей Хабаровска останутся в России. Но народ угрюмо бурчит. По данным ВЦИОМ, 52,7 процента россиян выступают против уступки территорий. Опросы отдельно по Хабаровскому краю не проводились, но ясно, что там господствует не так недовольство, сколько возмущение населения.

5 марта 1969 года, в самолете на Владивосток, я лихорадочно штудировал три толстых тома об истории наших отношений с Китаем. (Тогда из Владивостока было проще добираться до конфликтного острова Доманский, нежели из Хабаровска). Но лишь 16 марта я узнал, что граница между двумя странами есть международный казус. Узнал случайно. Офицер, мой ровесник и новый знакомый, показывал на карте место, где 15 марта погиб командир погранотряда полковник Демократ Владимирович Леонов. Тогда совсем новый танк Т-62, который пограничник взял взаймы у армии, обладал репутацией непробиваемого. Увы, китайцы без труда подожгли его выстрелом из базуки - советского, кстати, образца. "Смотри, как это близко", - объяснил офицер, показывая на место трагедии, свершившейся как раз у китайского берега.

В книгах, которые я читал в самолете, не писали о взятках. Не правом, даже не силой, а исключительно продажностью китайских дипломатов объясняется странная граница по Амуру. Она прошла не по фарватеру, как это международно принято. Не по географической середине реки, как бывает. Граница была проложена точно по китайскому берегу реки. Строго говоря, каждый китаец, который стоял с удочкой по колено в воде или плескался в реке жарким днем, грубо нарушал государственную границу России, а затем - СССР. За то, чтобы они не купались, где не положено, отдал свою жизнь полковник Леонов и еще 154 его сослуживца.

Получить полтора миллиона квадратных километров, чтобы вернуть 174 самых одиозных из них – это не такой уж скверный бизнес. Тем более, что у нас большие виды на общие выгоды с Китаем. На острове Большом Уссурийском, отныне разделенном как какие-нибудь Кипр или Калимантан, планируется создать зону свободной торговли. Российскую делегацию на Олимпиаду в Пекин возглавит сам Владимир Путин. Да и место встречи пришлось изменить. Брали земли в Санкт-Петербурге, отдавали – в Пекине. Министр Лавров специально летал на пару дней. Его предшественнику-китайцу приходилось тратить на подобную процедуру с полгода. Нынче отдавать территории стало много комфортнее.

Но изменяет ли это главное? Мы поступили по справедливости или под давлением предложений, которые не смогли не принять? Мы все еще равные партнеры или уже младшие братья?

Если по справедливости, то почему – втихую? Почему жители Приморского края, больше всех заинтересованные в достоверной информации, узнают о драматических переменах из московского эфира? Отчего хабаровский губернатор отодвинут в сторонку? Кремль боится гнева соотечественников? Он опасается, как бы весточка с китайского берега не достигла четырех некогда японских островов? Он не хочет слать ложные сигналы Эстонии, которой, как известно, вместо Пыталовского района навечно выделены только от мертвого осла уши?

Вряд ли тут задействованы страхи. Скорее всего – любовь. Или какой-то идеологический вариант любви. Япония непонятна, Эстония агрессивна, и лишь от Китая попахивает милым коммунистическим хлевом. Китай не отменяет прописки: полстраны живет по-человечески, пол – как получится, но стена между ними непроницаема. В Китае казнят публично, без оглядки на мерзостный Европарламент. В Китае есть КПК, миллионеры чтят Мао, а Интернет под замком. Даже у нас с валовым продуктом начались перебои, а Китай все прёт и прёт. Такому и пяти островов не жаль – приятно, будто себе подарок.

Правда, история наша и не наша показывает, что мало было в мире больших надувал, чем коммунистические страны. Это Японии трудно вмиг перевернуться. Общественное мнение ужасно неповоротливо. В Китае без проблем: захотят – заклеймят, захотят – зацелуют. И так все это нашим в жилу, что даже и в младшие братья попроситься – не такой уж и грех.

А то, что мы неуклонно сползаем в младшее братанство, это факт. И даже не островами подкрепленный, а событиями как бы посторонними. В Совете безопасности ООН голосовали относительно санкций против Зимбабве. Режим этой некогда процветавшей африканской страны даже у терпеливой нашей элиты не вызывает ничего, кроме омерзения. Роберт Мугабе, диктатор небывалой гнусности, уже давно изничтожает свой народ тюрьмами и голодом. Ясно, что гнать его поганой метлой – дело во всех смыслах благородное.

Но мы поспешили со своим вето. Мы сорвали санкции против этого бандита. Не ради самого Мугабе, конечно. И даже не для того, чтобы учинить атлантическим демократам очередную гадость. Из сильных мира сего Китай – единственная сегодня страна, которая всерьез опасается так называемого «вмешательства во внутренние дела». В тибетские дела. В уйгурские дела. В цензурные дела. В репрессивные дела. Китай догадывается, что, после разных Мугабе, очередь может дойти и до него.

Китай бы и сам бы забодал эту резолюцию против африканского диктатора – любезного их сердцу полукоммуниста-полуантиимпериалиста. Но отлежаться в тени российского вето все же приятнее, чем бодаться с Западом в одиночку.

Уже подсчитано, что передача Китаю полутора островов нанесет России ущерб в 3 млрд. долларов. Цифра небесспорная. В ней учтены, скажем, урожаи картошки, которые могут быть получены после рекультивации земель на острове Большой Уссурийский. Правда, сколько будет стоить эта рекультивация и почему с нею медлили полтора века, чтобы подсчитать только сейчас – это неизвестно.

Намного точнее поддается счету ущерб от нашего вето по Зимбабве. Все громче звучат голоса за то, чтобы выбросить нас из G8. Все ленивее поток капитала в Россию. Все круче настроено против нас общественное мнение демократических стран.

Может, вернуть, пока не поздно, остров Тарабаров и всучить его японцам вместо острова Шикотан? А потом попроситься в младшие братья…



Владимир НАДЕИН, журналист — специально для "Избранное"
Источник: Избранное

Фото www.mn.ru