Тибетский вопрос, как в своей исторической, так и политической ипостаси имеет довольно длительную историю изучения и обсуждения. У заинтересованных сторон всегда есть возможность подготовить сколь угодно обоснованные источниками аргументы для своей позиции. В данной статье мы рассмотрим интересный образчик аргументации китайской стороны, которая, как хорошо известно интересующимся данной проблематикой, столь широко представлена в Интернете и СМИ. Это переведенная на русский язык книга "Китай: Тибет. Факты и цифры 2009". Пекин: Издательство литературы на иностранных языках, 2009, 222 с.

Данная книга подготовлена коллективом авторов и издана в пекинском "Издательстве литературы на иностранных языках", отвечающем за перевод и публикацию литературы, которую китайские власти считают нужным сделать известной за рубежом. Это не первое издание (в Интернете, например, есть за 2005 г.). Рецензируемая книга, как и предыдущие издания, представляет собой изложение официальной точки зрения КНР по тибетскому вопросу. Более того, в таком качестве она была предложена нам сотрудником Посольства КНР в Российской Федерации. Именно поэтому она может и должна стать объектом анализа и диалога.

Книга является русским переводом обзора состояния Тибетского Автономного Района (ТАР) по данным на 2009 г. и исторической ретроспективы. Она является очередным, обновленным вариантом аналогичных книг, последовательно выпускавшихся в предыдущие годы. Книга состоит из 11 глав: Краткий очерк Тибета и исторический экскурс; Географическая среда и природные ресурсы; Национальности, население и религия; Национальная районная автономия; Национальные обычая и образ жизни; Экономика; Транспорт и телекоммуникации; Охрана окружающей среды; Стабильность общества, жизнь населения и соцобеспечение; Просвещение, наука и техника, культура, здравоохранение и спорт; Туризм. Книга весьма объемная, снабжена многочисленными цветными иллюстрациями, богатым статистическим аппаратом (хотя большинство цифр невозможно подвергнуть независимой проверке). Разные главы заслуживают внимания в свете различных аспектов жизни Тибета (перечислены выше), но некоторые из них весьма примечательны.

Многие характерные особенности книги, конечно, объясняются не вполне удачным переводом. Некоторые черты обусловлены внешнеполитической доктриной КНР – например, несмотря на острое неприятие любого упоминания о независимости или обособленности Тибета от Китая, авторы книги повсюду перечисляют "Кашмирскую область" (или "район") через запятую с независимыми государствами, в чем трудно не увидеть попытку вмешательства во внутренние дела Индии. Особенную пикантность ситуации добавляет то, что данную книгу распространяет Китайское Посольство.

Однако, к сожалению, ошибки переводчика и "родимые пятна", оставшиеся от непростых отношений КНР с соседями, составляют лишь ничтожную долю, мягко говоря, "странностей", которыми буквально переполнена рецензируемая книга. Сплошной анализ и комментарий текста, к сожалению, вряд ли возможен – в таком случае мы должны бы были заставить читателя прочесть текст, в разы превосходящий по объему объект рецензии. В связи с этим, отметим лишь некоторые, наиболее яркие, образцы. Научная рецензия обычно требует ссылок на академические издания. В данном случае это представляется малоцелесообразным: если утверждается, что 2 х 2 = 5, вряд ли надо ссылаться на математические справочники. Ответ можно найти в общедоступных ресурсах: советских и российских учебниках по истории, российских и западных научных и научно-популярных публикациях, в Интернете и т.д.

с. 6: "Среди китайских провинций по размерам ТАР стоит на втором месте после Синьцзян-Уйгурского Автономного района". Итак, КНР состоит из одних провинций. Просто некоторые из них формально называются "автономными районами".

с.12-13: Сказано, что в VII – IX вв. в сильной в то время на западе Китая империи Тубо существовала власть рабовладельческого строя. На самом деле, империя Тубо находилась не на западе Китая, а была отдельным государством. При этом ничего не сказано про затяжные войны Танского Китая с Тибетом, зачастую победные для последнего.

с. 14: "В 1246 году Тибет уже относился к Монгольскому ханству... Тибет стал составной частью единой многонациональной империи, таким образом, Тибет официально стал фигурировать на карте Китая, находился под управлением центрального правительства Китая". Это весьма характерный пример логики, посредством которой производится фальсификация истории. Во-первых, Тибет был не частью Монгольской империи, а зависимым государством. Во-вторых, сама Монгольская империя не была Китаем. Несмотря на то, что много позже конфуцианские историки предложили концепцию (потом усвоенную историками КНР), согласно которой Юань – лишь одна из многих китайских династий, это не так. Было не "объединение Китая под властью династии Юань", как пишут составители, а его захват чужим государством – Монгольской империей (Великое Монгольское государство – Их Монгол Улс). Ее частью был удел великого хана – Их Юан Улс, частью которого, в свою очередь, был Китай. Факт того, что с определенного момента столица Юань находилась в Пекине, конечно, не делает Монгольскую империю китайской. Все меры юаньских императоров, перечисленные в книге (военные и административные дела, создание почтовых станций и т.д.) монголы вводили не только в Тибете, но и во всех покоренных и зависимых странах (например, на Руси), но от этого они не стали "частями Китая".

с. 14: Называть выделенные монголами в Тибете районы "комиссариатами" могут разве лишь красные. При этом, как ни странно, один из этих "комиссариатов" называли "империей Шакья, потому что там находились местные тибетские власти". Трудно увидеть в этом "комиссариате" представителей центральной власти, а не самостоятельное феодальное владение Сакья.

с. 15-16: "В 1368 г. на смену династии Юань пришла династия Мин. Прежние казенные печати и грамоты были заменены на новые, что призвано было обеспечить мирный переход от одной династии к другой. Так Мины сохранили суверенные права на Тибет". На самом деле, монгольская империя Юань развалилась. Китай снова стал независимым государством. Оно-то и стало называться Мин. Переход был не мирным, а связанным с войной на истребление многих тысяч монголов в Китае. Печати бывших поработителей Китая, естественно, заменили. Но никакой преемственности от монгольской династии не было: подчеркивалось то, что это были "варвары". Про "суверенные права" – совсем забавно: с тем же основанием можно написать, что "Мины" сохранили суверенные права на Русь, также входившую в Монгольскую империю.

с.16: "Мины" выдали всем видным административно-религиозным деятелям грамоты, пожаловали титулы и вменили в обязанность управлять. В действительности, помимо тибетских племен и монастырей, в китайской империи Мин числилось 117 данников – в том числе те, кто даже не граничил с ней: например, Борнео, Цейлон, Филиппины, Бенгалия, Самарканд, Медина и др. Очевидно, в данники зачисляли все города и страны, откуда в Китай приезжали послы, купцы и т.д.

с.16: "В 1644 г. правители династии Цин объявили столицей город Пекин. Вслед за тем они объединили Китай. Следуя исторической традиции Цины установили суверенные права на Тибет". В общем, та же история, что с Юань: Цин – это не Китай, а империя маньчжуров, образованная вне Китая, в которую Китай они включили уже после ее создания. Верно здесь лишь одно: маньчжурские императоры следовали китайской имперской традиции считать все страны, с которыми имели какие-то контакты, своими "данниками". О реальном их суверенитете над Тибетом говорить нельзя.

с.17: Перечисленные здесь меры империи Цин в Тибете – свидетельство того, что Тибет стал зависимой страной (причем произошло это далеко не сразу после воцарения маньчжуров в Китае). Все, что касается законоположений для Тибета, должно рассматриваться скорее в рамках отношений "наставник – покровитель", которые не являются в чистом виде политической зависимостью, а титулы и прочее для Тибета могут рассматриваться лишь в рамках указанной выше системы "данничества". Реального суверенитета маньчжуров там не было. Золотая ваза для жеребьевки высших иерархов появилась лишь во второй половине ХVIII в., была создана для спорных ситуаций и применялась далеко не всегда. Синьхайская революция 1911 г. не только свергла феодальное монархическое правление и провозгласила республику. Она свергла власть маньчжуров над Китаем посредством разрушения их империи Цин. Республика Чжунхуа миньго – это национальное государство ханьцев, провозглашенное вследствие националистической ханьской революции. Никаких прав на все "наследие" империи Цин "по умолчанию" оно не имело.

с.18: То, что "Тибет является одной из 22 провинций Чжунхуа миньго" – неверно. Претензии Китайской республики на Тибет были незаконны: Тибет никогда не был частью Китая, а был государством, зависимым от не-китайских империй. Поэтому неверно, что "Тибет является неотъемлемой частью Чжунхуа миньго". Поэтому же создание в 1912 г. Управления по делам Монголии и Тибета было незаконным актом. Тибет в то время уже был полностью независим от Китая. Церемония идентификации и интронизации Далай-ламы XIV была проведена независимо от правительства Чжунхуа миньго, а его "утверждение" Китайским правительством – из той же области, что раздача титулов "данникам" империи Мин (см. выше). Архивные документы не свидетельствуют о посылке Далай-ламой представителей "по распоряжению центральных органов": эти представители рассматривались как посланцы в чужое государство. Их "участие" в сессиях Национального собрания и т.д. не было участием делегатов. Как делегаты там могли заседать тибетцы, жившие на территориях, включенных в китайские провинции, но не с территорий, подчиненных Лхасе. В "управлении государственными делами" тибетцы там вообще не участвовали.

с.19: Английский империализм не "стал подбивать к "независимости Тибета", науськивать далай-ламу Тринадцатого и тибетское правительство Гася" против цинских наместника и гарнизона. Тибетцы сами решали, что им делать. В Симле была конференция, которую считают "заговором", видимо, лишь составители данной книги. Следуя той же логике, они считают законное возвращение тибетских территорий тибетскому правительству "захватом". "История свидетельствует что на протяжении тысячи с лишним лет на Цинхай-Тибетском нагорье никогда не существовало какой-либо самостоятельной административной единицы". Этот вообще нонсенс. Там всегда было самостоятельное Тибетское государство. "Центральное правительство Юньской [так в оригинале], Минской и Цинской империй никогда не рассматривало Тибет, как самостоятельную административную единицу". Опять про то же... Из этих империй Китаем была только Минская. Но имперская идеология, действительно, была одинаковой в разное время. Согласно ей, в мире есть лишь одни император и одно государство – Срединное (Чжун-го), а остальной мир – всего лишь периферия (Вайфань), сборище варваров, которые должны цивилизоваться, т.е. окитаиться. Нельзя основывать на этом современные выводы о государственности.

с.20: "Зимой 1950 г. чамдоская битва развеяла мечты тибетской реакционной верхушки, пытавшейся при поддержке империалистических сил вооруженным путем противостоять единству страны". Здесь верно лишь одно: разгром тибетской армии превосходящими силами китайских агрессоров открыли путь к навязыванию Тибету "мирного соглашения" на условиях маоистов. Далее в книге рассказано об этом соглашении. В действительности это соглашение из 17 пунктов было нелегитимным с самого его подписания (детальный разбор см.: Кузьмин С.Л. 2010. Скрытый Тибет: история независимости и оккупации. СПб: изд. А. Терентьева).

с.20-21: "Феодально-крепостной строй" считался лучшим и неизменным в Тибете в глазах всего народа, а не только "класса рабовладельцев и феодалов". Вообще-то, согласно марксизму-ленинизму, феодалы и рабовладельцы – это разные классы. Члены Китайской компартии (КПК) это должны бы знать. Кроме того, "рабы", о которых неоднократно говорится в книге – это лично зависимые домашние слуги. Не следует путать их с настоящими рабами, известными по марксистским учебникам.

с.21: "Что касается старых тибетских властей, то Центр от начала до конца придерживался политики мирных реформ, сверху до низу мобилизовал народные массы и органически сверху до низу слил мирные консультации". В действительности же "терпение" Центра касалось лишь будущего ТАР. Но тибетский народ считал Тибетом все свои земли, в том числе отторгнутые у него в соседние китайские провинции (границы Тибета, кстати, не были зафиксированы в соглашении из 17 пунктов). На этих отторгнутых землях "мобилизация масс" состояла в истреблении людей, ограблении и массовых пытках недовольных коммунистической реформой. Именно это, а не защита своих интересов " классом рабовладельцев и феодалов" стало причиной народного восстания, которое в 1959 г.
перекинулось в Лхасу. Кстати, на территориях, подконтрольных Лхасе, китайские власти нарушали навязанное ими же соглашение из 17 пунктов, но Тибетское правительство не поддерживало повстанцев. Поэтому приказ Госсовета Китая о роспуске "тибетского местного правительства" 28 марта был не просто односторонним нарушением этого соглашения Китаем. Он был актом, отменившим данное соглашение. Оно с тех пор потеряло силу. Так что ситуация вернулась к состоянию до соглашения – т.е. к независимости Тибета.

с. 22: Так что объявление этой даты праздником – "Днем освобождения миллиона тибетских крепостных и рабов" – не просто издевательство над исторической памятью тибетцев, но и провал в логике: в этот день Тибет формально вернулся к своей независимости. Фактически, он стал государством, подвергшимся агрессии оккупантов, подавлявших народное восстание и законное сопротивление агрессорам.

Далее в книге подробно рассказывается о демократических реформах, но почему-то нет ни слова о разгроме духовного и материального исторического наследия Тибета, голоде, массовых репрессиях и геноциде тибетского народа, дикостях Великой Пролетарской Культурной революции и персональной роли в этом руководителей КПК во главе с Мао Цзэдуном. Сие упущение странно, т.к. именно это – главное в истории Тибета в период жизни основоположника маоизма.

с.24: Глава "Возникновение и суть вопроса о "независимости Тибета"", к сожалению, представляет сплошной набор искажений истории. Во-первых, отсутствие слова "независимость" в тибетском языке в начале ХХ в. не значит, что там не было такого понятия. Это понятие, производное от западной политической теории, и в китайском языке появилось немногим раньше. В книге сказано, что тибетцы и ханьцы – члены большой семьи китайской нации. Как раз понятие о "многонациональной китайской нации" – плод начала ХХ в., когда ханьские националисты таким способом "обосновали" захват других государств – Монголии, Тибета и Восточного Туркестана.

Никакого "состряпанного империалистами и колонизаторами заговора о "независимости Тибета"" не было. Эти самые империалисты как раз ввели понятие цинского сюзеренитета над Тибетом, а после оккупации отказались признать его независимость, используя как разменную монету в отношениях с Китаем. Так что "прогнившее и беспомощное цинское правительство" не создавало "тепличных условий империалистическим силам для подстрекательства и национального раскола". "Первыми зачинщиками" тибетского вопроса были не английские колонизаторы. Ими были китайские республиканцы, неправомерно использовавшие архаические китаецентристские представления, которые применяла маньчжурская династия, помноженные на привнесенные с Запада концепции национального государства для обоснования своих колониальных захватов.

с.25: Здесь появляется интересный новый аспект: агрессия против Тибета называется уже "англо-индийской" – по-видимому, как реминисценция современных территориальных претензий КНР к Индии, хотя в те давние времена Индия была не суверенной страной, а английской колонией. Против "англо-индийской агрессии" Тибетское правительство не выступало.
с.29: Интересно пишут составители об Агване Доржиеве – бурятском ламе, выполнявшем функцию посредника между Далай-ламой XIII, монголами и русскими: "Далай-лама XIII уехал во Внешнюю Монголию по наущению затаившегося около него русского шпиона бурята Дэрджи, желая получить помощь России".

с.30-31: Попытку китаизации тибетской области Кам на закате Цинской империи, сопровождавшуюся многократной резней населения и разрушениями, составители явно приветствуют, указывая, что это "явилось угрозой политическим и экономическим интересам тибетского духовенства". При этом "лишение сана" Далай-ламы цинским правительством, нелегитимное и не имевшее последствий, обсуждается на полном серьезе.

с.31-32: Переговоры в Симле в действительности отражали статус Тибета как самостоятельного государства. Составители ошибаются, что "английский представитель пытался протащить заговор о "независимом Тибете", присоединив к Тибету часть Синьцзяна, всю пров. Цинхай, западные территории пров. Ганьсу и Сычуань и северо-западную часть пров. Юньнань". Речь шла о другом: разграничении Тибета по принципу Внешней и Внутренней Монголии, что как раз было уступкой Пекину, аннексировавшему эти территории с целью их заселения ханьцами. Ведь в указанные провинции, в нарушение прежних договоренностей, были незаконно включены тибетские территории.
Итог этих рассуждений составителей – их вывод о том, что "была намечена т.н. "линия Макмэхона", незаконно включающая в доминион Англии Индию 9 тыс. кв. км исконной территории Китая". Вот так-то. Выходит, что исконная ханьская территория – это не только оккупированная чужая страна, но и земли, считающиеся ею спорными лишь потому, что их статус при независимом Тибете был не определен. Тогда, действительно, "это и является причиной так и нерешенного и сегодня вопроса и китайско-индийской границе".

с.33: В отношении Далай-ламы XIV авторы пишут с чисто коммунистическим пылом: "В 1959 г. далай-лама Четырнадцатый [числительное опять, надо понимать как имя – авт.] бежал за границу и, нагло отрицая историю, заявил, что "необходимо восстановить особые свободу и независимость Тибета, наличествующие до оккупации Китаем Тибета в 1950 году", снова и снова повторял избитую ложь о том, что "в истории и культуре Тибет всегда оставался самостоятельным государством". Как видим из сказанного выше, слова Далай-ламы совершенно справедливы, зато страстные обличения в его адрес вполне применимы к самим обличителям.

По мнению составителей книги, "в международном сообществе стали холодно относиться к Далаю". Это справедливо – в отношении тех госчиновников, которые во главу угла ставят выгоды от сотрудничества с Пекином. Что же касается "международного сообщества", то в 2010 г. Далай-лама по популярности занял второе место в мире после президента Б. Обамы.

с.34: "Четыре реки и шесть гор" – это не "вооруженная организация клики Далая-ламы". Она возникла в 1957 г., Далай-лама не создавал ее и не руководил ею. Никакой "гвардией" она не была. Действительно, ЦРУ оказывало партизанам помощь. Но составители скромно умалчивают, что Сталин оказывал Мао несоизмеримо большую помощь, без которой тот не смог бы захватить власть.

с.36: Что значит "Цинхай-Тибетское плато является возвышенностью, поднявшейся в самое позднее время"? Это в какое? Геологические или историческое? Почему нельзя дать справку по геохронологии?

с.46-47: В ботанике опять неточность перевода: не "растений высшего класса", а "высших растений" – таков ботанический термин. Далее, если из 6400 видов высших растений под охраной государства всего 39, то это мало. Например, в России 18 тыс. видов сосудистых растений, из них в Красной книге – 440.

На севере Тибета условия не самые суровые: это степи, где видов растений больше, чем, например, в высокогорье. Вряд ли там растет всего 100 видов (скажем, в сходных условиях степей Монголии есть почти 2300 видов растений). И уж, разумеется, здесь не могут быть "представлены почти все растительные классы и виды флоры от тропического до северных холодных поясов" – что, там растут все виды растений от юга Индии до Арктики?! И это всего 100 видов?! Ясно, что число видов намного больше. Неужели остальная статистика в данной книге столь же "достоверна"?

с.47: "Просо цинкэ" – это наверное, ячмень? "56 видов пресмыкающихся и 45 видов рептилий" – это непонятно. Рептилии – это и есть пресмыкающиеся. Может быть, 45 видов земноводных? А беспозвоночные – это не только насекомые, как думают составители (см. с.48). К беспозвоночным относятся и другие классы: паукообразные, ракообразные и т.д.

с.54: Писать об отрицательном росте населения Тибета с VII по XVIII вв. нельзя, т.к. корректных данных о численности нет. Убыль могла быть связана с распадом Тибетской империи, когда от нее отделились значительные территории, в частности, на землях современного Синьцзяна. "А с 18 века до середины 20 века (около 200 лет) из-за жестокой эксплуатации и угнетения крепостничества оно уменьшилось еще на 800 тыс. чел." Это совершенно неверно опять же из-за отсутствия данных.

с.56: В Тибете "есть приверженцы исламизма и католичества". В русском языке исламизм означает экстремистское использование ислама, которое в основном связывается с терроризмом. Ассоциировать с этим ислам в целом нельзя. Данные о том, что во всем ТАР "свыше 130 тыс. верующих-буддистов" сформулированы своеобразно. Ведь буддисты – подавляющее большинство населения ТАР, а их 2,8708 млн. чел. Конечно, это свыше 130 тыс. Вот и на стр.63 сказано, что лишь в храм Джокханг в Лхасе ежегодно приходит в среднем 1 млн. паломников. Есть основания полагать, что цифры числа верующих в книге занижены. Составители повсеместно используют непреемлемый термин – "ламаизм" наряду с верным (тибетский буддизм).

с.58: "Буддизм проник в Тибет в 7 в. из Китайской центральной равнины, Индии и Непала". Это верно. Но составители "забыли" упомянуть, что индийский вариант Махаяны прижился в Тибете, а китайский – нет. "В секте гэлуг наличествуют две правящие перевоплощенческие системы: система Далая и система Панченов Эртни". Это неверно: линий перевоплощений гораздо больше, многие высокие ламы раньше имели монастыри и земли под своим управлением, но теократическим правителем Тибета до оккупации был Далай-лама. Темин "sect" в английском языке значит не то, что "секта" в русском: там это "вероисповедание", "школа", а не "раскол веры". Говоря о распространении тибетского буддизма, составители для России почему-то не упоминают Калмыкию и Туву.

с.59: История возникновения и развития института перевоплощенцев дана с существенными неточностями. Вряд ли (если речь не идет об изданиях типа "Боевой листок атеиста") правомерно сводить смысл этого института к стремлению религиозных школ "сохранить обретенный приоритет и укрепить господствующее положение".

с.60: "Государство с уважением относится к старинной традиции наследования титулов высших священников буддийской церкви и верованию тибетцев в перевоплощение живых Будд". Далее излагается выбор и утверждение чиновниками КНР высших лам. Это как раз неуважение к традициям и профанация религии: КНР не имеет преемственности с империей Цин, монархи которой были буддистами, в отличие от ханьских коммунистов. Назначение последними юноши на место Панчен-ламы XI – яркая иллюстрация этому (подробнее см.: Кузьмин С.Л. 2010. "Скрытый Тибет", гл. 10).

с.62: "Существовавшее в старом Тибете так называемое поголовное верование фактически было попранием человеческих прав в условиях социального теократического устройства, принявшим искаженную форму. Ведь в старые времена человек не мог распоряжаться даже собственной судьбой, где уж было говорить о праве на свободное вероисповедание". Это неверно: тибетская теократия никогда не старалась обратить последователей других религий в свою веру. Об этом сообщали жившие в Тибете представители других религий.

"Оставшиеся в монастырях после демократических преобразований монахи были обеспечены необходимыми жизненными условиями, культовые отправления верующих были взяты под защиту. То есть только в результате демократических преобразований духовные и светские массы приобрели личную свободу и свободу вероисповедания". Все это – с точностью "до наоборот": после этих самых преобразований были разрушены почти все монастыри, монахов частью репрессировали, частью заставили уйти в мир. Оставшиеся были поставлены в невыносимые условия, а верующих преследовали за отправление культа. "Монахи в монастырях путем демократических выборов создали комитеты демократического правления". В действительности, эти комитеты созданы по приказу компартии и выполняют функции контроля монашеской жизни.

"По желанию высших слоев патриотических священнослужителей и массы монахов [выходит, непатриотической? – авт.]... группа важнейших монастырей были объявлены охраняемыми в государственном и районном масштабе и в отношении их принимаются охранные меры". Таких монастырей – меньшинство, и их восстановление во многом связано с желанием китайских властей заработать на туризме. Большинство же отстраивается и реставрируется населением после коммунистических разрушений, с большими препонами от властей.

с.65: Интересна таблица по рождаемости, смертности и приросту населения ТАР. Из нее следует, что естественный прирост населения (%) непрерывно убывает в течение последних 40 лет. С 1970 по 2007 г. он упал более чем вдвое. То же можно сказать и о рождаемости. В связи с этим, неясными остаются факторы прироста населения за этот период более чем в полтора раза (с.67).

с.70: "Нацменьшинства... являются хозяином на своей территории, самостоятельно решая вопросы районного управления и дела своей национальности". Это неверно. Все важные решения, определяющие их будущее (границы территории, административная структура, религиозная и демографическая политика, урбанизация, крупные стройки и т.д.) принимаются ханьскими руководителями КПК, а сами "нацменьшинства" могут решать второстепенные вопросы (где какой создать заповедник, как лучше оформить учебник и т.п.). Это зафиксировано законодательно: "Любые попытки изменить реальность автономных районов,.. основной политический строй Китая и отрицать систему национальной районной автономии, в которой хозяином является народ, противоречат конституции и законам". Так что неправы составители (с.72), будто тибетцы "на правах хозяев принимают активное участие в делах государства и своего района". Но правы в другом: тибетцы "в полной мере пользуются правом на самоуправление, предусмотренным Конституцией и соответствующими законами". Добавим: написанными для них другими в Пекине. Ведь тибетцы имеют право лишь высказать в вышестоящие органы свое мнение о том, что какие-то директивы и указания противоречат обстановке в их районе, но любые изменения могут быть внесены лишь "после того, как будет получена санкция свыше" (с.73; в виде примера приведено дозволение сохранять полиандрические браки, заключенные в прошлом, или сделать рабочую неделю на 5 час. меньше общепринятой в КНР).

с.75-76: "На протяжении 50 лет ТАР в соответствии с Конституцией КНР и Законом о национальной районной автономии в полной мере осуществляет свои права по самоуправлению и развитию в области культуры, охраны и приведения в порядок национального традиционного наследия, развития и обогащения национальной культуры". Как раз в течение этих 50 лет были геноцид, разрушение свыше 90% монастырей, Культурная революция, былые запреты на тибетский язык, национальную одежду, обычаи, прически и т.п.

с.78: Главным в системе обучения в ТАР считается тибетский язык (в тибетских землях в составе китайских провинций – лишь в школах 1-й ступени). Однако и в ТАР есть множество мест, где используются лишь китайские надписи, объявления, извещения и т.д. – воинские части, некоторые предприятия, аптеки и др.

с.79: "В старом Тибете не велись никакие исследования современного значения". Эта фраза не имеет смысла: достижения философии буддизма и тибетской медицины сегодня служат основой ряда исследований европейской науки и практики. А ценность тибетологии в КНР, о которой написано в книге дальше, заметно снижается партийной цензурой.

с.79-80: "Проведение демократических реформ и ликвидация теократического феодально-крепостнического режима явились непременным требованием в развитии социального прогресса всего человечества... единственным выходом в развитии тибетского общества, настоятельной чаянием тибетского народа". Однако и до китайской оккупации реформы в Тибете проводились Далай-ламами XIII и XIV и их правительствами – хотя не те и не так быстро, как хотелось маоистам. Для убедительности последующие абзацы пестрят эпитетами, знакомыми нам по лексикону ВКП(б): "прогнивший до последней степени мрачный феодально-крепостнический режим", "великие и эпохальные в истории преобразования", "ликвидация гнета и эксплуатации" и т.п.

"Центральное народное правительство немедленно распустило угнетавшую веками тибетский народ власть гася и упразднило подчинявшуюся ей армию, суд и тюрьмы, ликвидировало кодексы и варварские методы наказания старого Тибета". Если убрать "гася" и "Тибет", то под этой фразой мог бы подписаться почти любой агрессор или колонизатор.
"Вслед за этим сразу же в плановом порядке развернулось движение против мятежников и барщины, против крепостничества и рабства" и т.п. Народ, опять же, на все это "мобилизовали" китайские начальники и их ставленники из тибетцев. Далее – две страницы про ход демократической реформы. К сожалению, здесь пропущен ряд важных фактов (их можно найти в книге С.Л. Кузьмина "Скрытый Тибет", гл. 8 и 9).

с.90-91: "Тибетская кухня является одной из школ китайской кухни". Это неверно: у тибетцев собственная кухня, в главных чертах сходная с монгольской, а не с китайской, что естественно – среда обитания тибетцев, их образ жизни, исторические традиции принципиально отличаются от китайских. "В тибетской кухне обращают большое внимание на вкусовые качества". Хотелось бы узнать, а в какой кухне не обращают внимания на эти качества? "Сухое мясо – специфическая пища тибетцев". Надо же... Почему тогда оно в ходу также у монголов, якутов и многих других народов? Наверное, потому же, почему "Колбаса и сосиски – специфические продукты Северотибетской степи".
с.98 и далее: глава "Экономика Тибета". Неясно, как отражают динамику уровня жизни населения цифры валовой и добавленной стоимости, среднедушевого ВВП, с учетом повышения уровня потребительских и отпускных цен. Ясно лишь, что происходит экономический рост в ТАР. Переход от традиционного к современному сельскому хозяйству в ТАР, преподносимый как большое благо, на деле вызывает тревогу: повышение продуктивности сельского хозяйства (с.102-103) – угроза для низкопродуктивных экосистем высокогорий. Это чревато деградацией среды и экологической катастрофой. Традиционное сельское хозяйство гораздо лучше приспособлено к устойчивому использованию таких экосистем, чем интенсивное хозяйство индустриального общества. Модернизация деревни представляет собой и другую опасность: утрату традиционного образа жизни, что в Тибете может повлечь китаизацию населения. Этому же будет способствовать и "популяризация радио и телевидения в деревнях" (с.111-112).

с.122-124: Судя по таблицам, в ТАР происходит скачкообразный рост валовой продукции сельских районов, особенно в сельском, лесном и рыбном хозяйствах, причем увеличивается площадь пахотных земель, растет потребление химудобрений. Это подтверждает обоснованность опасений за экологию региона (см. выше).

с.140 и далее: Убедительно показано, что в ТАР быстрыми темпами развиваются транспорт и дорожная сеть. К сожалению, нет данных, как это влияет на миграцию китайцев туда и что дает тибетцам.

с.152 и далее: Судя по приведенным материалам, Правительство КНР уделяет серьезное внимание охране природы в ТАР. Особенно радует, что площадь заповедных зон составляет 34,03% всей территории ТАР. По мировым меркам, это весьма много. Однако некоторые моменты неясны. Если объем отходов COD и SO2 (по видимому, выбросов CO2 и SO2) к концу года "ограничится в рамках установленных государством норм", то, значит, сейчас он их превышает? И какие именно эти нормы? Что такое "компенсация экологической эффективности степей"? Какие растения высаживают в лесопосадках? И как это влияет на экосистемы и население? Есть сведения, что на обширных территориях кочевники лишаются своих угодий и традиционного уклада жизни.

с.158: Цитата американского орнитолога Р. Флэйминца, скорее всего, вырвана из контекста. Зоолог не мог сказать: "Количество видов животных и растений в Тибете с 1986 г. стабильно, часть видов значительно увеличилась". Ни в Тибете, ни в других странах нет точных данных о численности всех видов животных и растений, да еще и за ряд лет.

с.165: "Клика Далая тщетно пытается вернуть Тибет к жестокому и отсталому феодально-крепостническому строю, ее конечная цель – "независимость Тибета"". Все неверно. Во-первых, Далай-лама XIV в сообществе тибетцев в эмиграции создал демократические структуры и процедуры и многократно заявлял, что в свободном Тибете должна быть демократия, а не феодализм. "Председатель СНП ТАР Лечюег сказал, что после погромов в Лхасе 14 марта 2008 г. клика Далая не прекращает подстрекательство и вредительскую деятельность". Далее следуют пространные и столь же бездоказательные обвинения. Такие заявления неудивительны. Легчог (или, на китайский манер, Лэгчоэ или Лечюег), по данным тибето-китайской писательницы Церинг Восер, в прошлом возглавлял "Великий объединенный центр" в уезде Шигацзе – организацию хунвэйбинов. Хунвэйбины громили Тибет в Культурную революцию.

с.167: "До демократических реформ свыше 90% тибетцев не имели своего жилья". А где они жили? На открытом воздухе? Если бы у 90% не было жилья, народ бы вымер.

с.168: Перевод сотен тысяч тибетских кочевников в оседлость – это уничтожение их уникального образа жизни против их воли. "Уютные новые дома" зачастую представляют ряды стандартных коробок в степи, за которые многим новоселам придется еще и платить всю жизнь. Есть сведения, что переселяемые лишаются работы и стабильных источников средств.

с.189 и далее: Сообщается о реставрации Поталы и главных монастырей ТАР государством и о значительных расходах на эти цели. Это нельзя считать благодеянием, если учесть разграбление и разрушение почти всех монастырей при Мао Цзэдуне. То, что сделано и делается – капля в море. Большинство реставраций делалось за счет тибетцев, а не государства, и около половины всех монастырей до сих пор не восстановлено.

Значительная часть тибетских названий в книге дана в китаизированном варианте: Цзунцзяо Лукан, Жэчжэн, Янбацзинское геотермальное поле, Дэчжун, Туйлун (с. 7), Цяньбалинь (с.8), Цзячжулинь, Лансэлинь (с.10), Сялу, Цюйдэю, Жуньбу, Байцзюй, Чжоаою, Шаньнань (с.11), Усыцзан (с.14), Губуцзяньда, Цзянда, Лэйуци (с.18), Гася (с.19), гэцзю (с.58) и мн. др. У читателя это создает ложное впечатление, будто тибетцы издавна широко используют китайский язык в топонимике. Составителям стоило бы дать подлинные – тибетские названия.

Повторимся, что мы привели отнюдь не все примеры. Цитировать все и ловить составителей книги на лжи, замалчивании фактов, передергивании можно и дальше. В сущности, не будет преувеличением сказать, что в некоторых главах не заметно даже стремления к правде. К сожалению, это не удивляет, так как книга (как, надеемся, стало ясно из нашего краткого обзора), представляет собой факт не историографии, а пропаганды КПК. Нас удивляет скорее то, что Китайское Правительство, столь много сил тратящее на удержание Тибета в составе КНР и улучшение своего имиджа в мире, использует для упрочения своих позиций столь примитивные поделки и, более того, рекомендует их в качестве образца своей официальной позиции. Невозможно поверить, чтобы "аргументация", подобная рассмотренной выше, могла казаться убедительной как самим составителям книги, так и их заказчикам. Тем не менее, мы рассматриваем любезное предоставление нам данной книги сотрудником Посольства КНР в Москве как приглашение к научному диалогу, которое мы с благодарностью принимаем.

С.Л. Кузьмин, С.В. Дмитриев